Мяч пролетел буквально в нескольких сантиметрах от закованный в перчатки пальцев вратаря. Николай грохнулся в грязь, что ранее успел намесить за матч. Проигрыш. И виноват в этом исключительно он, ведь когда бью пенальти, судьба игры находить исключительно в руках голкипера, кто бы что там не говорил в утешительных словах. Опростоволосившейся парень встал, стирая брызги грязь с лица, одежду чистить уже не имело смысла. Она измазался настолько что не каждая стиральная машины отважиться вступить в бой за чистоту. Колян без всякой злобы посмотрел на ликующих противников, мысленно проигрывая пропущенный гол. Да Егоров его сделал на классе, показал, что будет бить в один угол, нацелился в другой, а мяч полетел в третий. И в этой ситуации не нужно гадать, тратя драгоценные секунды, а просто требуется знать куда прыгать. И в эту же момент Коляном был сделан вывод над ошибками: нужно изучать игроков до начала матча, как бью, любимые фишки и так далее.
— Мы вас порвем, в следующий раз, — проорал невпопад Серый, впрочем, без злобы чисто на спортивном азарте.
— Не печалься Николай, ты сделал все что, мог, — по спине его хлопнул высокий худощавый парень, в темно синей форме, Шура капитан и играющий тренер их любительской команды.
— Это не отменяет гола, — сквозь зубы проговорил Николай, чувствуя за собой право на ворчание.
— Все поправимо было бы желание, — намек капитана, вратарём северного района был проигнорирован. Еще по лету они собирались играть за Юг, но там не сложилось, Южных интересовал исключительно Марадона, а никак не вся компашка.
Следом подошли остальные участники команды, все высказали слова поддержки, только Макс внес критичное замечание, но это чисто из дружеских побуждений. Серый он же Марадона лишь неопределённо махнул приятелю рукой, набивая на левой ноге мяч, явно красуясь перед тремя девчонками, что воробьями сидели на небольшой трибуне. Все двинулись в сторону раздевалок, когда Коляна придержал за локоть капитан.
— Не, серьезно ты как, будешь играть? — когда они остановились, спросил долговязый.
Он имел в виду региональный сезон, начинающийся в конце марта.
— Могу побыть вторым, — без особой охоты сказал Коля.
— Не, давай без дураков, ты нам нужен как основной вратарь.
— А как же Гриня? У него и статистика получше и ответственности побольше, да и моложе меня, — весь этот торг проходил и раньше, только все больше в завуалированной форме и с шутками.
— Он не стабильный. Сам знаешь у него герой в сериале с девушкой поссориться, а нам потом банки за милую душу летят. Больно он эмоционально не стабильный, — и не поспоришь было такое и не раз.
— Буду думать, — сказал Колян стянув перчатки, и помассировал занывший от тягучей боли большой палец.
— Все уговор, ты только тренировки не пропускай, — неоправданно радостно высказался играющий тренер.
— Где тренироваться? Октябрь месяц дубак вокруг и слякоть.
— Не парься я все решу, — с этими словами он побежал догонять очередного игрока.
Колян быстро сполоснулся, переоделся, забрал спортивную сумку, и расслабленной походкой направился на выход. Думать о футболе абсолютно не хотелось, он в принципе безразличен к этой игре. Единственно что его увлекало в это так это командная работа. Быть часть чего общего подчинённого одной сверхзадачи, пусть и местного разлива, завораживало и вдохновляло, заставляя двигаться вперед, развиваться. Он даже футбол по телеку стал смотреть, чтобы напитаться знаниями, понять суть игры ее дух. Колян игрой англичан не наслаждался, он ее изучал.
Приметив на стоянки синий «ауди» Макса, направился к нему, на пешеходном переходе пока горел красный человечек, быстро написал СМС Марине «Я домой». Аккуратно пересек дорогу, не чураясь мелкого хулиганства перепрыгнул декоративный заборчик, хотя обход был в двух метрах. Открыл заднюю дверь, кинул сумку, и уселся следом. К нему сразу развернулся Серый так и не переодевшийся с игры, только накинул модное пальто.
— Зацепил тех трех телок, надо баню снять, с тебя десятка, амбал уже скинулся.
Николай почти извлек кошелёк из сумки, но резко одернул себя. Никаких девок ему не надо, тем более в бане, а платить за поддержку имиджа ловеласа он с последнего времени более не намеривался.
— Без меня.
— Под каблук залез, — возвращаясь в естественное положение в кресле сказал Серый.
— Знаешь с твоим футболом, как-то не до баб, — огрызнулся Николай.
— В субботу тренировки нет, удочки в зубы и типо на рыбалку. В чем проблема?
— К нему теща приезжает… — после слов Макса, оба приятеля заржали, Колян не уловил прикола, видно весь контекст шутки прошёл мимо него.
— Да пошли вы, — зло ругнулся верный муж.
«Аудик» плавно выехал со стоянки, и в сумерках повез футболистов по домам. Николай напустил на себя обиженный вид, дабы отгородиться от любых других нападок приятелей. Пришла СМС от жены зайти в магазин, Макс остановил возле ближайшего гипермаркета, и они веселой гурьбой отправились отовариваться. Недавняя микроссора была забыта.
Если Колян все больше набирал продукты, то парни закупились алкоголем в виде светлого пива. Что послужило еще одним звоночком скоро про футбол можно забыть. К началу сезона Марадона снова переругаться со всей командой и утащит за собой друзей. И тут все признаки на лицо, они уже полгода играют, правда Макс все больше на скамье запасных сидит, но его такая ситуация полностью устраивает, а значит энтузиазм у Серого под угас. Не раз проходили, понятное дело. К тому же это проявлялось и в игре, он все больше ждал паса и тогда шел творить красоту, а когда не получалось громко возмущался на всю команду. Еще советы по тактике, каждый раз новые и каждый раз чуть ли не противоречащее прошлым, и как последний гвоздь в гром, алкоголь после тренировки. Вон Макс лыбу давит, тоже понял к чему все идет, и, наверное, Шура так же все понимает, оттого давит на Коляна. Сам же голкипер пребывал в смешанных чувствах, с одной стороны была причина уйти, с другой он вроде как втянулся, и пусть немного, но принял ответственность за команду.
— Ну что по пиву и домой? — под шипение открывающейся пробки спросил Серый.
Колян сделал пяток крупных глотков и только затем сказал.
— Я пешком, мне завтра на работу. А то угожу под мощную подошву Семеныча, — заводского мастера Николай не боялся, но лишние конфликты тоже дело нехорошее.
— Это да, это тебе не Маринкин каблучок. Старый мастер задавит и не поморщиться, — проговорил Серый, стукаясь горлышками бутылок в знак прощания.
Собутыльники удалились в синий «ауди», а Колян допив пиво в три глотка, отправил стеклотару в урну с мусором, поспешил домой. Если с утра октябрь радовал солнышком и малым ветром, то с наступлением темноты, озлобился характером, усилив порывы ветра и понижая температуру почти к минусовой границе. А легкая ветровка никаким образом не справлялась с этой напастью. Большинство людей ходили по центральной хорошо освещённой улице, Колян же предпочитал короткий путь, пусть там и горят фонари через один. Криминальных элементов он не опасался, единственное, что грозила путнику это лужи и рытвины, но году хождения выработали в теле нужную мышечную память, и он легко миновал неудобные складки ландшафта.
Сырость и темнота напоминали Коляну о той стороне, страх давно исчез, уступив место воспоминаниям.
После той злополучной вылазки, когда он едва не погиб, но добыл значительную сумму денег, пусть и не в слишком удобных купюрах. Он пару дней пил, ища в алкоголе не столько успокоение, сколько, факты абсурдности происшедшего. Невольный скиталец по Срезам почти уговорил себя, на легкое умопомешательство, с галлюцинациями, но деньги ломом били по его фарфоровые редуты, из логических выводов и критических замечаний. На вторые сутки попивая рассол, он вынужденно принял новую реальность. После почти сутки разговоров с женой, вернее рассказ о приключениях, и последующих рассуждениях о его психическом здоровье. Колян не мог с гарантией сказать поверила ему Марина или нет, но по факту приняла версию мужа за официальную и правдивую.
Денежным вопросом к слову занялась Марина, со словами «Ты хороший честный парень, и спекулянт из тебя как из баб Мани воин Преображенского полка». Так что доллары она меняла осторожно, маленькими партиями, и в разных местах, начиная с дальнобойщика дяди Толи, заканчивая обменённым пунктом на границе нашего государства. О наличии подобного таланта у супруги, Колян никогда не подозревал. Хотя, чего лукавить, он мало что знал о благоверной пока закон официально не связал их судьбы.
Никогда не имея особых проблем с женским полом, он, легко сходился и так же легко расходился с прекрасной половиной человечества. При этом умудряясь не дурить им головы пустыми обещания и лишними надеждами. Поэтому формально Коляну брошенки нечего не могли предъявить, ибо он ничего и не обещал. Но в таких делах формальности и логика немеют большого веса. Так что в возрасте восемнадцати лет, за ним твердо закрепился ярлык бабника и сволочи. По какой воли случая, прилежная и умная девочка Марина согласилась с ним встречаться, он не понимал. Для него как тогда, так и сейчас это факт остался тайной не поддающейся разгадке. Колян, планировав, как всегда, провести с новой пассией несколько месяцев, а после переключиться на другую, но сам не понял, как отбегал к ней на свидания полгода, а потом и год.
И когда все вокруг, даже мать ждала разрыва, Марина забеременела, Колян искренне радовался и не думая хотя бы дежурно возмущаться или негодовать. И в скором времени они обзавелись кольцами под марш Мендельсона. И вот уже пять лет он познает разные стороны характера очаровательной супруги.
Под этим потоком воспоминаний Колян добрался до двери квартиры, утопил кнопку звонка. Ключи на тренировки он не брал, как и в бары и на прогулки, из-за печального свойства их терять. Дверь открылась практически сразу, вошел, в коридоре поцеловал жену, улыбнулся. Марина была в домашних безразмерных шортах, застиранной майке, и в черных тапочках подаренные на одну из годовщин. После приветствия она поспешила на кухню, где что-то зашумело, то ли мясо на сковороде, то ли вода из кастрюли убежала. Николай проводил жену внимательным взглядом, Марина выглядела так же привлекательно, как и в первую их встречу. Хотя сколько того времени прошло. Мелькнула мысль вот бы ее затащить в кровать, да хорошенько…. Но заниматься сексом в браке, в шесть вечера перед ужином, да еще когда дочь смотри мультики, это не вариант от слова совсем.
Колян еще раз умылся, после поиграл с Дашкой, с начало в медведя, а после в шашки. Они всей семьей отужинали, дочь ушла к себе в комнату заниматься крайне важными детскими делами.
— Коль, — в дверной проем подпирая косяк стояла Маша, — сходи к восьми на вокзал. Там тетка моя должна была передать с Клавой, ты ее помнишь она жила раньше по соседству, пакет с наличкой. Благодарность для Клавы, стоит в углу возле двери.
Коляну идти куда-либо хотелось так же, как его дочки есть овсяную кашу. Но спорить не имело смысла, что в первом случаи, что во втором, не отправишь же ночью жену забирать нелегальные деньги на вокзал. Он, мельком глянув на часы, в запасе осталось двадцать девять минут. Отец семейства тяжело вздохнул и пошел одеваться.
— И раз такое дело в магазин зайди, Дашки сладкого купи, — поправив воротник на куртки попросила жена.
— Я вольф мой фюрер, — машинально отозвался Николай, и вышел в подъезд, от милых и радостных запахов, в сырость и темноту.
Вокзал находился в другом конце города, но парню повезло, стоило подойти к автобусной остановке, как сразу подъехала маршрутка. Десять минут в душном нутре автомобиля, и вот он на привокзальной стоянке.
Если автобусную станции в большинстве собой представляли угрюмые строения, навевающее тоску и желание как можно быстрее убраться куда подальше. То железнодорожный вокзал всегда выглядел громоздко и помпезно, словно дворцы мелких помещиков, все эти колонны, барельефы, широкие лестницы, и громадные потолки, вызывали в душе мелкую толику трепета. Если бы не вонь БОМЖей, то совсем было бы хорошо, но нет приделу совершенства.
Колян любил железнодорожные вокзалы, по какой причине он не знал, да, впрочем, и не искал ответов. Он открыл массивную деревянную дверь, проскочил маленький тамбур, и мерно шагая пересек солидного вида холл. Увидел, как, с другой стороны, молодая пара пытаться въехать на коляске внутрь. Папаша, вытянувшись струной держал двери, юная мамаша, виртуозно управляя непритязательным транспортным средством, осторожно пыталась протиснуться в открытую створку. Николай посторонился, придерживая вторую дверь, ожидая пока освободится проход. Он бросил рассеянный взгляд за окно, яркие прожектора освещали перрон, далее стеной расстилалась тьма, с проблесками невнятных огоньков, в глубине. Яркой молнией из подсознания вырвалось воспоминание. Как он семилетний с бабушкой ждет приезда родителей из Москвы. Бабушка разговаривает с какой-то давней подругой, он же наслаждался волей, радостно бегает по заснеженному перрону, минусовая температура под десять градусов не давала возможности лепить снежки, но и так было весело. И на стыке тьмы и света он увидел азартно играющих мальчика и девочку с виду его ровесники. Он подбежал к ним взрыхлившая снег ногами, и спросил, чем это они занимаются. Те в один голос сказали, что играют в Пыра, и с большой охотой научат его…
Дверь на мощной пружине звонко хлопнула, Николай вздрогнул. Молодые родители удалились, а Колян прошёл в тамбур, взялся за изрядно потертую дверную ручку, силясь вернуть те чувства и воспоминания, что ранее владели его разумом. Мгновения ностальгии нечасто посещали его, нужно ловить момент. Шаг, рука неожиданно соскользнула с ручки, дверная створка больно ударила в плечо, он на пару секунду потерял ориентацию в пространстве. Выругался, потер ушибленное место и только поэтому не сразу понял, что под ногами хрустит снег. Николай растеряно посмотрел на снежный покров, на следы, оставленные подошвами, удивление резко сменилось тревогой, а после и легким страхом.
— Нет! Нет! — тихо воскликнул он, пятясь назад.
Николай моментально понял причину столь быстрой смены времени года, он опять угодил в некий Пласт, Срез или как там его называют. Развернулся, бросился к входу из вокзала, но с размаху врезался в огромный пук сучьев. Замер, спешно осмотрел препятствие, из снопа выходила палка толщиной в руку и держала ее лапища в рукавицах и далее предстал сам владелиц не презентабельного инструмента. Вернее владелица, огромная тетка без малого под три метра ростом, в истрёпанной оранжевом жилете железнодорожной службы, поверх тулупа, далее юбка и валенки. Более детально различить черты лица суровой дворничихи парню не удалось.
— Куда. Ноги чисть, — голос обычный, такой можно услышать практически в любом дворе, от усталого менеджера по очистки территории.
— Ага, — парень обстучал ботинки о колонну, и после встал на неестественно чистый коврик.
Небольшая заминка, позволила мозгу выстроить информацию в логическую цепочку. Вика, Пласт, выхода нет там, где вход, большинство реальностей опасны. Он нехотя отпустил квадратную дверную ручку, кованой работы. Давящий всепоглощающий страх в купе с самосохранением подсказывали, сразу не убили значит нечего и паниковать.
— Пшел, — прошипела дворничиха, и Николай не постеснялся отбежать чуть в сторону.
Ему бы оглядеться по сторонам, прикинуть пути отхода или чего уже там бегства, и вообще понять куда он так неудачно угодил, но все мысли занимала суровая тетка. Столь исполинских живых существ ему видеть не приходилось. Спустя минуту он пришел в себя, и решил попытать удачу у дворничихи, раз не кинулась убивать может и советом поможет.
— Извините уважаемая, — он хотел было спросить, как вас зовут, но вовремя вспомнил. Что где-то слышал, у мистических существ не принято выспрашивать имена, и за такие вопросы вполне себе можно нарваться на неприятности. Поэтому он перефразировал вопрос, — а как отсюда выбраться?
— Нохами, — сказала исполинская баба и заржала, отрывиста и похрюкивая.
— Так, нам счастья не видать, — тихо проговорил Николай, начиная потихоньку оглядываться.
— Счастье он ищет, счастье, — баба снова залилась смехом, облокачиваясь на метлу, и едва ли не сгибаясь пополам.
Колян посчитал за лучшее отойти еще на десяток метров в сторону. Место куда его занесло, выглядело некой смесью дореволюционного вокзала и пост Советсокого терминала железнодорожной станции. Вот фонари выглядят современно, правильный изгиб, плафонов на два конца, свет льется явно электрического характера. Само здание вокзала вроде и сделано в старом стиле, но штукатурка явно намекала, что в эксплантацию оно вступило в этом году, максиму в прошлом. Зато входные двери выглядели печально, им самое время уступить место более молодому и прогрессивному аналогу. Сам перрон метров сто в длину и все семьдесят в ширину, обрывающееся по периметру стенами из непроглядной тьмы. Людей вокруг помимо огромной дворничихи, Колян насчитал ровно десять человек. Все выглядели спокойными и явно чего-то ждали, кто-то переминался с ноги на ногу, кто-то поглядывал на огромные часы, на фронтоне здания. Стрелки дергались в рваном ритме, так минуты с часами явно не считают. Все одеты по-зимнему. Разве что мужчина на самой границы тьмы выбивался из общего ряда, деловой костюм и легкое пальто никак не соответствовали погоде. Колян прислушался к своим ощущениям, холодно, но терпимо, разве что вяло падающий снег норовил таить на одежде тем самым увлажняя ее. Прокрутив ситуацию в голове, пришел к выводу, стоя столбом делу не поможешь, нужно действовать. И начать следует именно с того парня в костюме. Есть немалая вероятность, что он такой же гость, как и сам Колян. Парень почти преодолел половину пути огибая местных по краю перрона как раздался тяжелый металлический голос искажений помехами громкоговорителя.
— Поезд семья, пять, ноль, на Уркор прибудет через десять секунд. Билеты красные, Махпр, сорхрт заново в три, портнортк, — речь уже точно не была русской, но Колян уловил смысл, хотя отдельные слова казались полной белибердой.
Тьму слева потряс утробный рык, парень поспешил уйти в сторону, во избежание ненужных рисков. К его удивлению, никто из стоящих на перроне даже не шелохнулся, зато на выходе из вокзала образовалась толкучка. Людей словно прессом давило в дряхлую дверь, дворничиха угрожающе выставила метлу в сторону, словно хоккеист готовящейся разыграть шайбу.
— Повторяю. Поезд семья, пять, ноль, на Уркор уже на станции. Билеты красные… — динамик затрещал, создавая помехи, Коляну показалось, будто у него в голове включили циркулярную пилу на полную мощь. Момент, когда поезд замер возле перрона он не уловил.
Когда шум прекратился, несчастный скиталец заметил, мимо него, едва не врезавшись, пробежала полуголая девушка в одном пеньюаре с непонятной палкой в руках. Она резво вскочила в открытую дверь ванного, и тут же согнулась пополам, выставляя на обще обзор свою пятую точку. Отдышавшись деваха, зашла, свернув налево. Колян оправившись от столь фривольного зрелища отошел на пару шагов назад, чтобы осмотреть поезд.
Перед ним был гений инженерной мысли во плоти, установленной на рельсы. Николай ахнул, у него в загашнике знаний не нашлось подходящих слов, чтобы описать это совершенство. Возможно Толстой, или Достоевский справился бы с этой задачей и то не факт. Железнодорожный состав манил, звал, обещая приключения, что ни во сне, ни в Голливудском блокбастере не увидишь. Зайди, сядь на мягкое кресло, и получишь весь спектр ощущений, и никакого разочарования. Такого воодушевления Николай не испытывал даже во время рождения дочери. Он почти подался ему, но червяк сомнения все же умудрился, догрызая до сознания, с фундаментальным вопросом «А в чем подвох?». Коля замер, не начав движение, к нему на ум пришло детское воспоминание, казалось бы, навсегда погребенные под тысячей других более ярких.
Будучи маленьким ребенком, едва осилившим навык чтение, он с упоением читал кинопрограмму. А вернее небольшую колонку про фильмы что будут показаны за неделю с кратким описанием сюжета. И его понятно дело завлекала пятница: день боевиков. Если такие фильмы как Терминатор и Рэмбо не нуждались в пересказе, то остальным требовалась реклама. Он сейчас не мог вспомнить слова описывающее фильмы, только их общий посыл, что сулил незабываемый экшен, и бурю восторга. А на деле демонстрировали малопонятную пургу, с глупой дракой в конце. Те фильмы даже до категории Б не дотягивали, настолько они были ужасны. И этот обман засел в его сознании навсегда.
Вот и сейчас он смотрел на эти обещания поезда и понимал, это все обман. Там его ждало только уныние и скука. Да в начале он получит обещанное, но потому все скатится в серую хмарь непроглядной тоски, и если фильм длился часа полтора, то поезд мог увести его на годы, а то и столетия. Железнодорожный шедевр издал идеально выверенный гудок, и мягко стронулся, но в открытые двери продолжали врываться отчаянные пассажиры. Поезд на половину ушел во тьму, как мимо Коляна взрывая носом снег проскользил человек, в ярко зеленой дутой куртке, нелепый всплеснул руками и исчез за бетонным краем перрона. Николай с недоумением проследил по всполошённому снегу, изначальный путь следования тела. И растерянно произнес:
— Ни фига себе, — и было от чего удивляться, несчастный пахал мордой снег от самых вокзальных дверей.
Там огромная баба, метлой вталкивала бедолаг обратно в здание, при этом громогласно хохоча, словно умалишённая, в осеннее полнолуние. Некому парнишки, удалось проскользнуть через ветвистый заслон, и он даже успел сделать пару шагов, как черенок метлы молниеносно соприкоснулся с его затылком, придав телу у скорее, достаточное, чтобы пропахать снег да самого конца перрона, где он и затих во тьме. Это Николая вызвало очередной всплеск удивления с легким оттенком страха.
Если в первое попадание в Пласт он испытывал почти перманентный страх, то тут царствовало удивление в купе с недоумением и не пониманием. Николай еще толком не отошел от увиденного, и даже не окончательно принял окружающую реальность, как новое тело заскользило по перрону. Он поддался порыву, дернулся, хватая очередную жертву метлы за край куртки. Инерция утянула его дальше, но сил хватило удержаться и не вылететь во тьму. Спасённым оказался смуглый парень, он задергался и через стон поднялся на ногу, едва ли не быстрее самого спасителя. Колян отступил на шаг от нервно озирающегося спасённого и сбил снег со штанов.
— Ты чего совсем шальной? — взволновано проговорил спасённый, — вот так кидаешься помогать не пойми кому.
Николай ожидал любой реакции, но только не такой, поэтому изобразил пантомиму рыба на суше, открывал рот, не произнося ни звука. Но это не помешало ему рассмотреть жертву великанши. На вид лет двадцать пять, в блеклых спортивных штанах, такой же ветровки, лицо простое и как любила говаривать их учительница по литературы, яркий представитель сельской местности, в добавок прическа из разряда как умею так, стригу.
— Не, спасибо, конечно, но ты впредь будь осторожнее, в таких местах не все, кто в беде, нуждаются в помощи. Если ты понимаешь, о чем я.
— Эээ, хорошо. Спасибо, — поблагодарил Колян за непрошеный совет.
— Я Ярополк. Ага, вот такое имя, но можешь звать меня Ярик. Я тут завсегдатай, но как видишь и на старуху бывает проруха, — он махнул в сторону бой-бабы, — а ты чего с кульком ходишь?
Колян, только сейчас сообразил, что так и сжимает благодарность для тёти Клавы. Хмыкнул, быстро скрутил и спрятал сверток, во внутренний карман куртки. Край тут же от топорщился, и стало чуть неудобно поворачиваться, но так всяко лучше, чем в руках таскать. После приблизился и пожал протянутую руку.
— Николай.
— Что интуиция подсказала, вагончик не залазить? — с некой долей соучастия проговорил новый знакомец. Коляна смутила такая осведомлённость Ярика, но заострять на этом внимания не стал.
— Можно и так сказать, — осторожно ответил он. Упрочнить знакомство Николаю казалось сверхважным, поэтому он охотно пошел на контакт, пусть и не без опаски.
— Слушай её, она единственная не предаст и не обманет, разве что ты сам запутаешься и наломаешь дров, — спасённый скривился, стоило только переступить с ноги на ногу, левой рукой он аккуратно прошелся по ребрам, — тут лучше не лесть, куда не надо, целее будешь.
— Спасибо за совет, — вновь высказал благодарность Николай, по сути, за ту же самую рекомендацию, силясь придумать предлог для дальнейшего разговора.
— Новенький, — утвердительно заявил парень, — но раз интуиция работает не пропадешь. Бывал тут раньше? Не? Я тут в Пыра с сестрой частенько игрою.
— Да ладно, — не веря в услышанное снова удивился Колян, — я тогда с вами играл лет двадцать назад.
— Наверняка. Но тебя я не помню, но тут нечего и удивляться, много вас было детей, случайно забредших на грань.
Этими сентиментальными воспоминаниями Николай ни с кем не делился, это был его кусочек счастья, не нуждавшейся в огласке. Значит собеседник врать точно не мог. А еще это могло значить что он неслучайно стал скитальцем по Срезам. Есть у него предрасположенность.
— А как это возможно? «Ну что я чуть было не провалился сюда?» — жадно спросил Коля, чуть прихватывая нового знакомца за рукав куртки.
— С детьми иногда такое бывает, свежее сознание, незамутнённое ярлыками и законами, плюс фантазия и искреннее желание. Так что за малышней лет так до семи, нужен глаз да глаз.
— Вот бывают же.
— Ха ха, ой, — он схватился за бок, — тут и не такие бывает. Ладно я пойду, а то что-то бок болит.
Колян испугался потерять единственного знакомого, торопливо спросил.
— Как от сюда уйти? — о всяких чудесах можно подумать и дома сидя на диване, а сейчас нужно выбираться.
— Совсем зеленый. Пошли что ли покажу, — и смело развернулся спиной к Коляну зашагал к вокзалу, только правее от центрального входа. Спустя минуту они стояли возле малоприметной двери, грубо вмонтированной в фасад здания. — Открывай и иди в свой мир, по идеи должен оказаться в своей стандартной точке перехода. Но можешь мне не верить и поискать выход самостоятельно.
Николай замялся в нерешительности, а то, как ловушка. Ведь было сказано никому не верить, и этот тип просто втирается в доверие столь неказистым способом. Как узнать, где правда.
— Не спеши, подумай, — с ехидцей в голосе сказал новый приятель, — убеждать тебя ни в чем не буду, сам решай. Что там твоя интуиция говорит?
Будучи реалистом Колян слабо представляя принципы работы этой самой интуиции, но взявшись за ручку прислушался к внутреннему желанию. Никакой тревоги и волнения, а только уверенность, все будет хорошо. Да и прав этот Ярополк, никто ему не поможет и не подскажет как поступить, только он сам должен принимать решения. Хотелось бы на основе фактов и житейского опыта, но в данном случаи есть только интуиция.
Николай потянул на себя створку, сразу дыхнуло теплом и легкой вонью хлорки.
— Слушай, а что это за Пласт? — вернув створку на место спросил Колян, задать вопрос его толкнуло не только любопытство, но и желание оттянуть уход.
— Не знаю, он древний, ну как древний: при царе строенный. Что любопытно стало, куда тебя занесло, и каким Макаром? Да ты не кривись всем любопытно, — он залихватски вытащил сигарету из кармана, взмахнул рукой пламя вспыхнуло над кулаком. Новый знакомец улыбнулся, разжимая три верхних пальца и показывая зажигалку.
— Будь любезен расскажи, что это за место, — спокойно попросил Николай. Понятно, что новому приятелю так же невтерпёж рассказать, как ему послушать.
— Ага, — он широко улыбнулся, — это Имперский вокзал, в него можно попасть не только из твоего городка, но из тысячи других, разбросанный по нашей необъятной. Тебя сюда занесло, потому что уже бывал тут раньше в детстве, и к тому же кто-то показал возможность осознанных переходов, и твой мозг принял эту реальность. Ничего, ничего потом научишься контролировать эту способность.
— Мне говорилось, что многие Пласты крайне опасная… шутка.
— Так и есть. Отчасти. Понимаешь, — он глубоко затянулся, после выпустив пару колец табачного дума в ночное небо, — в Пласты ловушки вляпаться пару пустяков. Они, как правило, все мрачные и тягостные, так что их ни с чем не перепутаешь. Но ты не бойся так нарываются только не опытные скитальцы, да случайные жертвы. На то они и ловушки.
Он протяжно затянулся, приваливаясь боком к стене.
— А знаешь тебе надо научиться, не столько выходы искать, сколько, скажем так в окошки смотреть. Не лупой глазами сейчас поясню. Ты не в дверь проходи, а в окно высовывайся, да это очень сложно, но если научишься смотреть, то переходы вообще не вызовут проблем. Да и такому как ты, лучше пока не соваться в Срезы то бишь Пласты. Только погибнешь зазря. Так что учись смотреть в окна.
— А как?
— Ну вспомни как сюда переходил, так и с окном делай, точь-в-точь. А не сможешь так и лучше будет, наверное, — он мягко улыбнулся словно старший брат, что кое-что знает о девушках.
— Хорошо, — знание парень усвоил, а разбираться и практиковаться будет потом, если будет, — как выходы искать?
— Ооо, — протянул курильщик, — путем проб и ошибок, у каждого свой путь. Но как правило выход рядом с входом, ну я тебе уже показал. Ты главное интуиции верь. Ах, да, если вход всегда один, то выходов может быть много. Еще один верный способ это если обобщить и утрировать, то это автобусная остановка. Сживаешь специальный жетон, и жди, когда за тобой приедут. Не всегда безопасно, но верный способ. И да там тебя привезут к Скупщику, так вот он может, и твою жизнь потребовать себе. А не заплатишь, вышвырнет в мертвый мир, так что с пустыми руками к нему являться очень небезопасно. Еще есть белая дама, но там молиться надо, или через Прихов, но опять же ритуал нужно знать. Есть еще Пришлые, те через рацию вызываются… в общем чего я тебе голову забиваю, сам все узнаешь со временем.
— Почему помогаешь разобраться?
— А почему нет? Не все в мире твари, есть и нормальные люди. Интуицию слушай, интуицию. Так я продолжу, — однажды затянутый окурок улетел в небольшой сугроб, — если дальше захочешь «ходить», то выработай свою систему перехода, и чем она будет проще, тем лучше.
Николай кивнул, ловя каждое слово собеседника.
— Так, что еще сказать? А да, вход и выход всегда в разных местах, это истина в последней инстанции. И так же нет Среза без выхода.
— А вот такой вопрос. Обязательно ли проходить несколько Пла… Срезов, чтобы вернуться назад в свою реальность?
— Не, это чушь. Но вот в некоторые можно попасть только через другие Срезы. Это да, так бывает и не сказать, чтобы редко.
— Уяснил, — хмуро сказал Николай, делая зарубку на этом ответе, — слушай еще на пару вопросов ответишь?
— А чего нет, — вымученно улыбнулся собеседник.
— А ребра?
— Сейчас как раз постою чуток и пойду, ты спрашивай не стесняйся, — несмотря на браваду собеседника Колян понял, число вопросов будет явно ограничено.
— Это что за Цербер с метлой?
— А ты же сам сказал цербер, не выпускает тех, что в зале ожидания. О, а ты же не в курсе, что там за зал и какие тут правела, — тяжелый вздох, и далее он довольно-таки бодро продолжил, — значит слушай. Все, кто попал в зал ожидания остаться там до тех пор, пока не купят билет. А потом им надо умудриться пробиться на выход, чтобы сесть в поезд, как правило любой что останавливаться тут. И вроде все просто и приемлемо, а нет. Билет можно купить за специальные жетоны, а эти жетоны нужно заработать. Вот и думай, как их получить в замкнутом пространстве, где ничего нет. А распределитель поехавший урод. Там некоторые столетиями мучаются в ожидании случая получить билет. Заработать одно, а сохранить это совсем другое. Так что прежде, чем зайти в зал ожидания дважды подумай, ты в своем мире или нет.
— Мрачновато, — Колян с обоснованной опаской посмотрел на вход, где в свете фонарей мелькали тени. Его даже толкнуло некое извращённое чувство любопытства, подойти и посмотреть на локальное чистилище, но он справился с пагубным желанием.
— Это да, но силком туда никого не тащат, так что опасаться особо нечего.
— А тогда кто эти что стоят на перроне? — в данный момент Колян наблюдал четверых, мужика в полушубке и меховой шапке ушанке, тетку с кашемировым пальто и огромным баулом, еще парень и девушку в костюмах для катания на лыжах.
— Это счастливчики. Ну те, кто выиграл билет в светлое будущее. Вот стоят, ждут это самое будущее. Тут подвох в чем. Они видят поезда и знают их конечный путь, и так же видят те плюсы и минусы, что могут ждать их в конце пути. Но часто они боятся разменять счастливый билет на мелочь, так и стоят. Вот та парочка ждет тут аж с семьдесят третьего года, ну так мне рассказывали.
Насущные вопросы закончились, а спрашивать, чего Ярика метлой огрели, не хотелось мало ли обидеться, а терять источник информации очень не хотелось. И Колян принялся формулировать некий глобальный вопрос, что поможет сориентироваться в новых реалиях, но знакомец неожиданно спросил.
— Слушай, не в службу, а в дружбу помоги. Надо будет в скорости товар закинуть в машину, а у меня ребра. Боюсь, что сам замучаюсь. Понимаю, выглядит все странно, но слова даю против тебя ничего не замыслил.
Николай не горел желанием куда-то идти и что-то там грузить, тем более с малознакомым типом. С другой стороны, ему помогли в трудный час, пусть как выяснилось и не совсем бескорыстно. Но оно, впрочем, и хорошо, ведь частенько полученное даром, после аукаться куда как дороже, чем уплаченная услуга.
— А что делать надо? — голосом Колян давал понять, что идеи не хочет.
— Да, три мешка закинуть в прицеп, товарняк придет нужно скинуть груз, после уложить в кузов ЗИЛка. Бизнес у меня тут такой, да и сам ты скоро в Срезах чем-то подобным промышлять начнешь. Тут деньги зарабатываются легко. Вон за тем фонарем видишь скамейку, да не боись там просто серая зона.
Николай еще поколебался почти с минуту, а после согласился, не без опаски, но все же. Знакомство явно стоило закрепить, а вот бояться всего и вся, так сразу лучше домой к жене под юбку.
— Хорошо, но, если что я сваливаю.
— Заметано, я вперед, а ты осматривайся на предмет возможной засады. Я не ерничаю, я все понимаю.
Они выдвинулись, Колян замер возле границы света и полумрака, глянул на едва различимую дверь в стене уводящий в нормальный мир, и все-таки отважился спросить.
— А за что тебя дворничиха ухойдохала?
— Ааа, приятелю хотел помочь вырваться, но не срослось. Через неделю еще раз попробую, когда ребра заживут.
Колян выдохнул и переступил границу света и полумрака, чуть сжался в ожидании… сам не зная, чего. Но ничего не произошло, просто стало чуть холоднее, словно он вышел из коробки квартальных домов в реденький парк. Снег под ногами захрустел громче, и ветер более агрессивно вырывался из-за деревьев. Но получаемый дискомфорт все же был терпимый. Они преодолели почти пятьдесят метров, когда Ярополк отступил на метр в парк и уселся на деревянную скамейку с не пропорционально большой спинкой. Разместился не как было задумано конструктором, а по-ребячески, задницей на спинку, ногами на сидения. Колян не колеблясь последовал его примеру.
— А чего тут такая серость? — зачем в пустую тратить время в молчание, когда можно по задавать вопросы, тем более попутчик словоохотлив.
— Да в общем без понятия. Но есть мнение — вот эта серость и есть сам Срез, а вокзал всего лишь… смотровая витрина. Вот как бывает, едешь ты на поезде и видишь все эти провинциальные городки, поля, леса не целиком, для тебя все видится не понятной серостью. И только вокзал, для путешественника является светом понимания.
Колян удовлетворенно кивнул, ответ его устроил. Они помолчали еще с минуту, за это время парень осмотрелся. Парк как парк ничего мистического и таинственного, голые деревья, очертания скамеек, силуэты людей вдалеке. Еще через пару минут Колян соскочил со своего места, пусть холод едва ощущался, но все же пальцы на ногах уже пощипывало морозцем.
— Ты куда? — взволновался Ярополк.
— Долго еще ждать? — как известно догонять и ожидать самые худшие вещи, а без должной мотивации, так и вовсе практически не выносимые.
— Да пять минут, максимум десять. Слушай, — голосом рассеянного университетского лектора проговорил Ярик, — совсем забыл тебе рассказать про Пионерку.
— Чего?
— Пионерка. Есть такая особа, она в общаге живет. Да ты и про общагу не знаешь, вот я дурак. Значит слушай. Когда натренируешься в «окна заглядывать», представь себе вот этот символ, — и он протянул Коляну смятый листок бумаги, с плохо различимыми в полумраке рисунком, — общага этот некое здание с множеством этажей и кучей дверей, через нее удобно перемещаться по Срезам. Но ты не думай, там не слишком безопасно, всякие шляются. Но все же лучше, чем вслепую тыкаться. Так вот будешь в общаге, рано или поздно наткнёшься на Пионерку. Она сплошь хорошая, поможет, научит, объяснит, что к чему. Единственное правило ничего её не обещай, и некуда не иди, как бы она не просила. Иначе пропадешь, еще никто не возвращался живым после прогулки с ней. Но пионерка классная…
Во тьме ударом молота прозвучал паровозный гудок.
— Вот это наш, двинули на место.
Ярик, нагнулся в бок, вытянул ногу, чтобы удобнее было достать достал из кармана штанов ампулу. После машинально встряхнул и прижал к тыльной стороне ладони, провернул, внутри вспыхнуло алым, и сразу послышался легкий вздох облегчения.
Николай скривился и отодвинулся, только наркомана ему и не хватало.
— Да не дрефь ты, не нарик я, — ампула умело и привычно была спрятана обратно в карман, — это Рубин, энергетик. Ну жук такой, кусает и впрыскивает специальный яд, ну, чтоб взбодриться. Да не боися ты, я нормальный. Пошли.
Колян мысленно попенял себя за внезапно пробудившийся дух авантюризма, но все же последовал за Ярополком.
Они прошли буквально метров десять и вышли на еще один перрон, в крайней степени запущенности, выбоины, ямы, торчащая арматура виднелась повсюду. Николаю с трудно представлял, что им все еще пользуются. Но после череды гудков, увидел натуральный паровоз как из кинохроники двадцатых годов, с трубой и шлейфом еще более черного дыма, чем тьма на железной дорогой. Древний механический монстр, не сбавляя ход пролетел мимо приятелей, и словно в арку вошел в свет фонаря, так и не показавшись на освещённой стороне. Николай опешил от увиденного, он еще далек, чтобы воспринимать паранормальные явления как обыденность. Вроде должен был акклиматизироваться и привыкнуть к чудесам, и мистики, а нет снова, стоит с открытым от удивления ртом.
— Эй Николай ты чего замерз? Давай помогай мешки грузить, — легкий тычок и громкий окрик вернули парня в конструктивное русло.
Колян развернулся, машинально сгибаясь, чтоб подхватить ношу и тут же дёрнулся назад. И было от чего, на перроне валялось три огромных мешка, сделанных из грубой самотканой ткани, в которым отчертило угадывались человеческие силуэты и более того они шевелились.
— Это что? — ошарашено спросил парень.
— Колян это товар. Давай быстрее, время жмет, — как ни в чем не бывало сказал Ярополк.
— Но в мешках же люди, — и в подтверждении этих слов из мешка послышался женский голос, слова вроде и знакомые, но смысла не понять, будто говорит какой-нибудь Чех или Болгарин.
— Мы люди, а в мешках товар, — отчеканил холодным голосом Ярополк, — Это понятно?
— Ты псих? Какой на… товар, — Колян было дёрнулся к завязке на мешке, но был вынужден отпрянуть, заострённая арматура просвистела в нескольких сантиметрах от лица парня.
— Я тебе помог, все объяснил, а ты вот так значит сука. На доброту злом и предательством, — брызгая слюной шипел Ярополк, железный прут в руке нервно дрожал.
Откуда взялся у работорговца кусок металлического прута, Колян даже не задумался. Он отступил на несколько шагов, силясь придумать как действовать дальше, как спасти несчастных. Тем временим возле них остановился ЗиЛ с открытым заднем бортом, а дальше по перрону два десятка людей сноровисто грузили мешки в другие транспортные средства, от стандартных прицепов, до саней впряжённых в тройку лошадей.
— Схватил и закинул, — приказал растерянному парню, бывшей приятель.
— Иди в жопу, — прохрипел он в ответ, приготавливаясь к драке, становиться соучастником столь грязного дела он не собирался.
В звенящем напряжении хруст снега был подобен, звону церковных колоколов. Колян скосил глаза и охнул, уходя в перекат. Два мужика с взлохмаченными бородами и в тулупах, пытались обойти его, в руках они сжимали уже знакомый мешок, как в какой-нибудь старой комедии.
— Иль валшан елег, — крикнул один из них, доставая обрез из ворота тулупа.
Более попыток спасти пленых Колян не предпринимал, он сноровисто укрылся за деревом в ожидании выстрела. Горе скиталец, и до этого не совсем понимал, как бороться против арматуры, а тут еще подмога поспела с огнестрелом. Даже в глупых боевиках удачливый и лихой герой не пёр напролом против обреза, а тут реальность. Лишь бы от страха голову не потерять и не кинуться на утек, не разбора дороги. Как выяснилось мистика пугала по-своему: заползая в голову и растекаясь маслянистым мазутом поглощая сознание. А вот обычный и даже примитивный обрез, направленный в грудь, бил страхом как кулак по темечку, лишая всех мыслей разом, оставляя только обнажённые инстинкты. И тут либо держи удар, либо принимай смерть.
Колян устоял, быстро выглянул, оценил обстановку, увидел странную картину, все трое закидывали мешки в кузов, при этом ругаясь, на друг друга непонятными словами. Решив, что более удачного момента может и не подвернуться он припустил в сторону освещённого перрона. Пусть внутрь и пробралась паршивое чувство, что бросил людей, но умирать или того хуже становиться рабом не хотелось. У геройства всегда должны быть разумные пределы.
К своему удивлению Николай обнаружил что бежит обратно к вокзалу, куда как дольше, чем они шли до скамеек. Новый облик страха едва примкну к собрату, что тряс его душу смертельной угрозой, но тут же отпрянул, под давление простейшей логики. Пусть и медленно, но свет приближался, еще метро сто, и он пересечет эту заветную линию. Когда дыхание сбилось, скиталец с опаской оглянулся, но за спиной оказался унылый парк, никаких силуэтов и машин, словно и не было никакого похищения людей. Прошагав метров десять, парень собрался было бежать дальше, но одернул себя, ведь пока он шел, то путь, сократился куда как быстрее. Он сразу же провел эксперимент, пробежал десяток метров, а после прошел тоже расстояние. И как показала практика медленное и размеренное передвижение ногами, сокращает путь к цели куда как быстрее. Парадокс.
Возле самой границы полумрака, он замер, в свете фонаря под падающим снегом играли дети, лет семи шести на вид.
«Ярик сука нарвал», — взбрыкнула в голове мысль.
Пришло понимание, этот урод просто втерся к нему в доверия зная, что многие видят этих детей, на границе Среза. Он же сторожила данного Пласта. Где он еще сорвал Колян пока думать не хотел, в особенности про дверь для побега.
Ностальгия взбрыкнула, выкидывая воспоминания. Ведь он с ними играл тогда в далеком прошлом. Николай легко узнал эту малышню из тысячи подобных. Широко улыбаясь, скиталец шагнул к ним на встречу, уже собрался окликнуть, но вовремя умолк, прикусив язык простым фактом. Как эти двоя не выросли за почти двадцать лет. Да и вообще он сейчас в Пласте чужой реальности. Сглотнув ком в горле, Колян попятился, дети синхронно остановились и уставились на него, а парень почуял всю степень их недовольства и укора.
— Не, не братцы я домой, — сипло проговорил он, под давлением интуиции, выходит не везде Ярополк врал.
Но тут же его словно кто-то за ухо дернула, заставляя обернуться влево. В тени за зданием вокзала, в обломках кирпичных стен дрались двое. Пижон в дорогом костюме, и какой-то панк прямиком из восьмидесятых, как их изображали в кино, косоху, цепи, ирокез. Внутренний порыв толкнул Коляна на выручку, мужику в костюме, он сорвался с места, как ужаленный, но в пространстве продвинулся едва ли на метр. За это время парень с ирокезом, свалил пижона, и вовсю охаживал того цепью. Колян взвыл от бессилия и творящегося произвола. Но его желание не смогло сломать пусть и не правильные, но законы физики этого пространства. Но ситуация резко изменилась, пижон что-то выбросил в лицо панку, тот отшатнулся и после откинув цепь побежал вглубь территории. Теперь жертва с хищником поменялись местами. Колян остановился, хрипя как загнанная лошадь, ноги гудели, а холодный воздух наждаком проходился по легким.
— Все убегли, — прошамкал старческий голос с боку.
Коля устало посмотрел на старушку, укутанную в тулуп и косынку, так что даже лица не видно. В голове прояснилось и он медленно отступил к свету. Молясь чтобы в этот раз никакая крипота на него, не напала.
Добравшись до границы света, он глубоко вздохнул, еще раз оглядел серый мир парка. Бабушка приветливо помахала рукой, и за миг до перехода на светлую сторону, он увидел, как бабкина тень сливается с детскими под фонарём, заставляя их проделать те же действие.
Все чувства обострились, словно до этого их оберегала мягкая ватная защита. Фонари слепили, поезд мерзко скрипел тормозами. Поезд? Николай запоздало дернулся, уши заложил треск динамиков с совем уже не понятной речью. Народ ринулся на перрон их вагонов и им словно, вражеская армия навстречу бежали люди из вокзала. Николая ударили в спину, после в бок, и какой-то то ли ребенок, то ли карлик целенаправленно врезал хоккейной клюшкой под колено.
Нет. В такой толчее до двери добираться не безопасно. И Колян снова шагнул в мир теней. Смотря на безумие на перроне, он почесал ушибленную ногу. Внимательно всматриваюсь в полумрак, ища врагов или ту странную бабку. Но нет, только серость.
Этот мир его утомил, высушил эмоционально, слишком много всего и разом, мозг не успевает обрабатывать полученную информацию, и поэтому медленно блокирует поступающие и исходящие сигналы. Что и приводит к временному отупению. И это начинало пугать и без того растерянного парня.
— Все домой, через ту проклятую дверь. Домой, — закрепляя простую мысль голосом взбодрил себя Колян.
Снова проскрипел динамик, явно призывая людей к завершению посадки. Бой-баба с метлой лихо заперла дверь в вокзал, матрешка подобные проводницы, округлые и раскрашенные под хохлому, лихи по запрыгивали в вагоны, и поезд, что легком можно окрестить скоморошьем из-за раскраски и нелепых углов, стронулся. Оставляя на перроне пяток новых с виду обычных людей с горами чемоданов, они растерянно метались из стороны в сторону, потрясая каким-то желтыми бумажками в руках. Но все это Коляна более не касалось, вникать в происходящие он не то, что не хотел, а даже не имел сил. Он почти вышел из серой зоны как снова заметил двух детей, и теперь четко видел тень, что ими управляла.
— Вот же мразь, — эти дети такая же часть перрона, как и фонари и ожидающие пассажиры.
Колян сплюнул, давя нерешительность подбежав к невзрачной двери в стене вокзала, он затормозил, взрывая снег ботинками, взялся за ручку. Нужно спешить пока яд сомнения не уничтожил последнюю возможность уйти. Промедлил буквально мгновение и поддавшись импульсу шагнул в проем. Вонь хлорки навалилась столь плотным потоком, что заслезились глаза, и из горла вырвался надсадный кашель. Колян выматерился, взмахнул рукой в кромешной тьме, зацепил какие полки, зашумели металлические ведра под ногами, там же обнаружилась тонкая полоска света. Нащупал руками ручку, он распахнул дверь и вывалился из подсобного помещения, в неширокий коридор, выкрашенный в приторно желтый цвет.
— Молодой человек вам плохо? — заботливый женский голос раздался откуда-то с боку.
— А? — Колян обернулся. Женщина в возрасте, в халате и со шваброй в руках стояла в двух метрах от него, — все нормально.
Уборщица пожала плечами и продолжила свое нехитрое занятие, по устранению грязи на полу. А Колян не твердым шагом вышел на улицу, где как ему и полагалось, царствовал октябрь. Спустя пять минут подошел самый обычный поезд, с ничем не примечательными пассажирами. И только получив посылку от проводницы, и отдав только чудом уцелевший пакет, путь и изрядно помятый, Николай расслабился. Он действительно вернулся в свою реальность, только знания о потустороннем тяготили мысли.
Но про это не сейчас и даже не завтра.