— Что ты имеешь ввиду?
— Я не пойду, Анюта, — повторила она.
— Почему?
Она вновь промолчала. Ее взгляд бездумно блуждал по залу.
Я потянула ее за руку, но Марина не позволила себя сдвинуть.
— Что с ней сделали? — обернулась я к рыцарю. Виталий сидел достаточно близко, чтобы слышать и видеть происходящее. — Она такой никогда не была.
— Я предупреждал.
— Но что-то же можно сделать?
Марина продолжала безучастно разглядывать сцену. Когда я перестала с ней говорить, она будто отключилась, уйдя глубоко в себя.
— Дробь. — Рыцарь подозвал меня жестом.
Я оставила Марину.
— Вот, — он покопался в складках пальто и выудил зажигалку. — Это ее крючок.
— Все еще не понимаю, как это должно работать. — Взяла протянутый предмет. — Почему ты все еще сидишь? Вставай уже. Плевать мне на добровольность. Если что, силой потащим.
Рыцарь как-то грустно улыбнулся.
— Марина, — метнулась я обратно к заложнице монохрома. — Зажигалка? Что-то значит для тебя?
Она не отреагировала.
Конечно, это же зажигалка!
Я вытащила из заднего кармана чудом уцелевшее фото в Марины.
— Нашла в твоем кошельке. Ты же не просто так ее хранила?
Девушка взяла в руки смятое фото. Освещения едва-едва хватало, чтобы разглядеть изображение, но Марина и без того прекрасно знала, что на нем. Ее воспоминания хранили гораздо больше, чем я могла видеть.
— Через три дня я узнала, что беременна. — Тихо сказала она.
— Своей дочкой, так? Хорошо. Сосредоточься на этом воспоминании, Марина. На том, как много девочка для тебя значит. Как ее зовут? Сколько ей лет?
Она посмотрела на меня. Впервые. По-настоящему. Проникновеннее, чем за все время знакомства.
— Я бросила учебу, — меня ударил больной лихорадочный взгляд. — Потеряла всех друзей. Мать изводила меня день за днем за решение, принятое не мной. Я потратила свою молодость на людей, что меня не любили и не уважали. Дочь ненавидит меня. Я отдаю все деньги ей на кружки, подарки и учебу, а она даже не хочет со мной жить!
Марина выхватила у меня зажигалку. Щелкнула кнопка. Я отшатнулась, когда потертый снимок вспыхнул черно-белым пламенем.
Не все я знала о Марине. На самом деле, ничего не знала. А мои жалкие уверения, что лучшие годы наступают как раз после тридцати, могли только ухудшить ситуацию.
— Дробь, — окликнул меня Рыцарь.
Я с радостью позволила себе отвлечься.
— Есть какие-то идеи? — спросила с надеждой. Он привык спасать людей из Немерности. У него должен быть план. Но вместо этого он сказал:
— Ты должна уходить.
— Что?
— Если до рассвета не выберешься, станешь такой же заложницей, как и мы. Проходы закроются, когда взойдет солнце.
Я взглянула на часы. На чей-то крючок, доставшийся от Георгия. До рассвета оставалось меньше получаса.
— Не поняла. Ты что, не идешь со мной?
Он вытянул вперед больную ногу, из-за которой хромал всю дорогу.
— Я буду тормозить.
— Нет-нет-нет. Марина не соглашается, ты хандришь. Как я могу уйти без вас?
— Ты не сможешь пережить день, — спокойно продолжал рыцарь. — Ты недостаточно сильна.
— В самом деле? Видел, как я лихо скакала по сцене? Я бы точно победила, если бы фат не психанул.
— Твой дух недостаточно силен, — поправил себя мужчина. — Ты падешь еще быстрее, чем твоя подруга.
Тут я тоже хотела возразить, но именно с этим пунктом у меня возникали проблемы.
— Медуза велела мне не возвращаться! Что если завтра она вас не отдаст или натравит на меня еще что-то более жуткое?
Рыцарь отвернулся, скрывая выражение лица.
— Тогда не возвращайся. Может так будет правильно.
Да вы издеваетесь!
Я стиснула зубы. Марина не хочет идти, этот упирается! Почему мне в спасаемые всегда достаются те, кто совсем не хочет спасаться? У меня тоже дела не очень, но я хотя бы делаю вид, что моя жизнь чего-то стоит.
«О-па, — поймала я меланхоличные мыслишки. — А монохромность-то прилипчивая зараза. Гладко кроет.»
Время утекало быстро и неизбежно.
— Я вернусь. За вами двумя, так что приглядывай за Мариной.