За мгновение до рассвета, когда Георгий уже ни на что не рассчитывал, появилась я. Он закрыл глаза всего на секунду. Может чуть дольше. Он-то столько кофе на кануне не пил.
— Ты лежала на земле будто кукла. Неподвижная и бездыханная. Бледнее мертвеца. Посиневшие губы, закатившиеся глаза. Я не знал, что еще делать, кроме как забрать тебя. В самом деле, что мне оставалось? Оставить в парке?
Звучало пугающе. Я знаю, каково это увидеть полумертвого человек. Даже если ты его плохо знаешь или ненавидишь, все равно, то еще зрелище. Во мне всколыхнулось запоздалое чувство вины. Ко мне со всей душой, а я изображаю опасную маньячку.
— Клянусь, я не делал с тобой ничего странного или недопустимого. Уложил поудобнее на заднее сиденье и повез домой.
— Откуда ты знаешь, где я живу? — подозрительно осведомилась я.
— К себе домой, — уточнил он с ноткой смущения. — А стоило вызвать скорую, да?
— Ха! — Воскликнула я, тыча в него пальцем. Очень по-взрослому. Мастер общения, чтоб его. — То есть, спасибо. Извини. Не хотела напугать. — Я откинулась назад на сиденье. Меч лег на колени, рука на гладкую рукоять. — Прости, что использовала против тебя. Представляю, что ты теперь обо мне думаешь.
— Что ты самая удачливая из всех людей, которых я когда-либо встречал! — неожиданное восхищение в карих глазах откликнулось во мне чувством неловкости. — Ты выбралась из Немерности. Да еще с трофеем. Аня — ты восхитительна! Небольшие проблемы с нервами — меньшее из возможных побочных эффектов.
Повернувшись к окну, я уставилась на проплывающие облака, окрашенные золотисто-малиновыми бликами рассвета. Моя паника не имела ничего общего с Немерностью. Я едва могла самой себе признаться, в чем же дело.
— Аня?
Должно быть я молчала дольше, чем рассчитывала.
— Да, Георгий?
Мужчина облокотился на кресло грудью, почти полностью развернувшись ко мне. Положив голову на скрещенные на спинке сиденья руки, он неуверенно попросил:
— Если не затруднит, могла бы ты не называть меня Георгием? А то я начинаю чувствовать себя орденом.
— Но ты же разрешил! Это твое имя.
— Анечка, то как ты его произносишь, отличается от того, как его говорят другие. В твоих устах оно звучит как нечто более грандиозное, чем простое имя.
- В твоих устах? — переспросила я. — Вам сколько лет, Георгий?
— Анна. Анечка. Аня. Анюта.
— Хватит, — замахала я руками. — Поняла.
— И раз уж мы разобрались, — он повернулся обратно и снова пристегнулся. — Теперь мы можем закончить маршрут? Полагаю, ты бы хотела немного отдохнуть и рассказать удивительную историю про выживание в Немерности.
Георгий вдавил газ, и мы понеслись вперед по полупустым улицам. И, судя, по району, маршрут не включал в себя возвращение обратно в парк или в мою квартиру.
— Мы все еще едем к тебе, — заметила я. Голос даже не дрогнул. Не женщина, а кремень! — Не то что бы я тебе не доверяла, но откуда мне знать, что ты не маньяк?
— Эм, — замялся машинный похититель бездыханной девушки из ночного парка. — Я угощу тебя завтраком.
— И как это поможет?
— Не знаю. Но может ты поешь, станешь чуть спокойней и попробуешь мне поверить?
В желудке протяжно завыли киты. Я хотела есть. Мне надо переодеться, прежде чем возвращаться домой. И я точно не могу сесть за руль в таком состоянии. А еще Георгий задолжал объяснения.
— Хорошо, приятель Не-Маньяк. Но у меня вместо салфетки на коленях будет меч.
— Договорились. — Карие глаза встретились с моими через зеркало дальнего вида. — Какую кухню предпочитаешь?
— Ты можешь приготовить что угодно?
— Я могу заказать что угодно.
Он открыл бардачок, вытащил стопку буклетов и протянул мне. Сначала возникло легкое разочарование. Я скучала по домашней еде. Но паническое настроение быстро сменилось восторгом. В груди вспыхнул огонечек тепла. Я могу выбирать еду!
— Гера, ты сегодня разоришься. — Пообещала я. — Погоди, ты сказал, что я лежала на земле бледна и бездыханна. А как же я задышала?
— Эм…
— 2 -
Он включил свет.
Одна за другой вспыхнули люминесцентные лампы.
Где-то внутри с души упал камень. Квартира была просторной и чистой, в успокаивающих кремовых цветах. Безликой, как бывает у тех, кто отдает предпочтение работе, а не личной жизни. На полках в коридоре стояли сувениры. Никаких прожженных сигаретами штор, десятисантиметрового слоя пыли, скатерти в пятнах и горы посуды в раковине.
Если Георгий и был маньяком, алкоголиком или наркоманом, то не явным.
Мужчина распахнул окна в зале, позволяя утреннему ветерку, еще не наполненному выхлопными газами утренних пробок, пробежаться по комнатам. Мне был выдан комплект чистых полотенец и халат. Затем последовала небольшая экскурсия, что завершилась в ванной комнате.
Хозяин квартиры занялся кухней, а я, посчитав свой вклад достаточным, скрылась в ванной. Принимая душ, отчаянно старалась не замечать, но мой острый (незамужний) глаз отметил отсутствие второй зубной щетки, женского парфюма и любых других намеков на присутствие посторонних.
Прежде чем выйти, я стерла с запотевшего зеркала капли конденсата (да знаю, что останутся разводы!). Несмотря на мешки под глазами и пару пожелтевших синяков, выглядело все неплохо. Речь о лице, тело пестрело гематомами. Рана поперек груди никуда не делась, из-за чего возникла заминка.
В дверь деликатно постучали.
— Ты в порядке? Нужна помощь?
После горячего расслабляющего душа и ментолового геля, чувствовала я себя одновременно посвежевшей и разваливающейся на куски. Красочности добавляли наливающиеся цветом гематомы.
Правильно, нечего расслабляться.
— Порядок, — отозвалась я.
— Доставка приехала, — предупредил Георгий (Гера!). — Все четыре.
На три раза замотавшись поясом махрового халата, я вышла из ванной комнаты. Пар последовал за мной. Запах ментола мгновенно смешался с аппетитными ароматами еды.
Идеальное утро, если забыть про далеко не идеальную ночь