Когда я не ответила, он аккуратно вернул мои пальцы к дверному косяку.
Я обратно не заработала.
Тинхе пробежался по мне взглядом, оценивая потрепанный вид. Немного подумав, он предположил.
— Ты голодна?
Я вроде моргнула.
— 2 -
Когда я проснулась, за окном стояли мягкие сумерки, что для Лэйтарии ровнялось глубокой ночи.
Несколько часов в забытье не принесли желаемого облегчения. Мысли о родителях сменялись беспокойством об оставленных людях в Немерности. Я чувствовала, что должна что-то сделать, но не понимала, что и как. От невозможности что-то изменить на душе скребли кошки, противно подвывая голосом совести.
Выскользнув из-под одеяла, я подошла к окну. В прошлый раз его скрывали тяжелые бардовые шторы, сейчас их сменил бежевый атлас. Отодвинув в сторону струящуюся складками ткань, я некоторое время наблюдала за тишиной пустой улицы. Когда это не помогло успокоиться, распахнула окно и выглянула наружу
Ровные домики с садиками на крышах легко угадывали в отблесках небесных колец. Лэйтария — это целая планета. Взамен спутников у нее кольца, как у Сатурна. Тонкие разноцветные кусочки света, тянущиеся полосами вдоль горизонта. Благодаря им Лэйтария никогда не погружалась в абсолютную темноту.
Ворвавшийся уличный ветерок разогнал сумрачную духоту, тормоша портьеры, влажные после душа волосы и подол махрового халата.
Знаю, по классике жанра, халат должен быть шелковым и идти вместе с кружевной комбинацией. Уверена, нечто подобное лежало на полках гардеробной. Но мало вещей сравнится по уюту и внутреннему комфорту с мягкой хлопчатобумажной ночнушкой, в который не соскальзываешь с простыней на пол. А именно во всем этом я забралась в постель после душа.
К слову, ни о чем не пожалела.
Ладно, о чем-то пожалела.
Моя одежда пропала.
Хотя, чему я удивляюсь? В прошлый раз вещи вышвырнули прямиком в мусорку. Вряд ли иная судьба постигла порванную и окровавленную рубашку. Ну и поделом! А вот теплый жилет жалко. Его я любила и планировала отходить еще пару сезонов.
— Ну что за хурма? — пробурчала я в ночной сумрак и закрыла створки.
Меня вновь замутило: от беспомощности, липкого страха и неопределенности. Постояв несколько минут, безуспешно отгоняя тревогу, я принялась заново изучать интерьер, чтобы как-то отвлечься.
Ряд тусклых бра не позволял комнате теряться во мраке. В прошлый раз, когда я побывала в Лэйтарии, они работали иначе. Но тогда Тинхе загонял меня в совершенно в другую ловушку, которой не способствовало наличие освещения. Да, комната была все та же, за тем исключением, что дизайн приобрел более мягкие тона. Могло показаться, что я действительно гостья, а не мышонок, забравшийся в мышеловку.
Прикроватный столик пустовал. Пока я спала, кто-то убрал посуду, оставленную после вечернего ужина.
Я почти не помнила, как он прошел. Тинхе проводил меня до комнаты, где ждала лэй. Кажется, я с ней даже не поздоровалась. Усталость навалилась так резко и неожиданно, что едва хватило сил залить в себя чашку чая и проследовать в ванную комнату. После я повалилась на кровать и забылась крепким сном.
Крепким, да не долгим. С липким привкусом панической атаки.
Взгляд остановился на гардеробной, и я почувствовала силы в него заглянуть. Шкафы были заполнены платьями разного цвета и кроя. В ящиках лежали перчатки, чулки и мини-шляпки с вуалью. Я не смогла припомнить, было ли это при первом посещении Лэйтарии. А вот чего на полках не обнаружилось, так это шелкового нижнего белья.
С досадой захлопнула дверцу.
Нет, не из-за отсутствия развратного кружевного пеньюара. Хотя нет, из-за него. Тинхе щепетилен в мелочах. Если чего-то нет — этого нет намеренно.
Все в комнате излучало спокойствие: цвета, мягкие ткани, пушистый халат, обезличенное содержимое гардеробной.
И знаете, что? Это не успокаивало!
— Капец, ребята, — обратилась я к всеспасающим вымышленным единорожкам.
Затянув пояс халата, я направилась к входной двери. Дернула ручку.
Та поддалась. Дверь беззвучно отворилась.
Просто так. Без всякой магии. Будто я вольна гулять по залам особняка в любое время, что заблагорассудится.
Эта свобода показалась теснее казематов в подвале.
Наполненная решимостью, я вышла в коридор. Без цели побега. Ситуация со статусом должна была быть решена. В мою пользу и никак иначе.
Иногда вы просто не можете справиться со своими эмоциями. Иногда с ними не может справиться даже горячий душ и ромашковый чай. Не знаю, кто как дальше решает эту проблему, но я обычно отправлюсь искать жертву для нытья. Простите, жилетку для слез. Дома ею была мама. В Центре — Атрос. В Лэйтарии… Враг конечно не мог оказать должной эмоциональной поддержки, но на безрыбье сойдут и скупые объятья мрачного жнеца. Плевать, что он забылся третьим сном. Это даже хорошо, если я его разбужу. В конце концов именно действия Тинхе стали последней каплей (и первой тоже!), переполнившей плотину скопившихся переживаний.
Терявшийся в темноте длинный коридор вывел к арочной анфиладе. Преодолев ее, я оказалась в восточном крыле. Именно там расположились покои Тинхе. Внешне дверь в хозяйскую комнату ничем не отличалась от других. И когда я остановилась у нее с занесенной для стука рукой, внутри мелькнули сомнения. Желая их подтвердить, я потянула ручку.
Дверь поддалась.
Я недоверчиво хмыкнула и заглянула внутрь.
Враг спал.
Следующее, что бросилось в глаза — комната была гораздо больше моей (моей трехкомнатной квартиры на Земле!). Пол выложен гладким камнем. Стены в рельефных узорах. Искусственный свет шел из стен, мягко падая на огромную кровать с балдахином.
Я, конечно, ожидала сырую пещеру с черным мрамором, гротескно-мрачной мебелью, головами горгулий и громоздкой лепниной, но и такое сойдет. Просто нужно смириться, что не у всех Врагов идеальный вкус.
— Тинхе, — позвала я.
Мужчина заворочался, но не проснулся, что до глубины души меня возмутило. Я даже немного подзабыла, зачем здесь стою. Нет, правда! Что у этого монстра за инстинкт самосохранения? А если я пришла с пилочкой для ногтей мстить за поруганную честь своих предшественниц? Я, между прочим, натренированная машина для уничтожения (уничтожения кексиков и пончиков, но все же)!
«Ладно, — подумала я, проскользнув в комнату и прикрывая за собой дверь. На случай, если меня действительно обуяет страсть к возмездию и в качестве оружия сойдет подушка.»
— Тинхе, — подобравшись ближе к кровати, снова позвала я.
Он спал на груди. Лицо спокойное, умиротворенное. Темные волосы рассыпаны в беспорядке. Одинокая прядь сползла на лоб, кончиком задевая трепещущие ресницы. Одна рука исчезала под подушкой, другая сжимала тонкое одеяло, будто не позволяла тому упасть с плеч и случайно обнажить незащищенные материей участки кожи.
Вернулась нервозность. Даже в жаркую погоду Тинхе облачался в темные одежды, полностью скрывающие тело. И не то что бы меня настолько сильно волновал этот момент (моя фантазия вполне справлялась с отсутствием информации подобного рода), но подобравшись так близко к странной тайне, сложно побороть любопытство.
Я сомневалась, что у Тинхе есть какие-то эстетические проблемы. Лэйтарцы в плане внешности и физиологии могли позволить себе все и немного больше. Те несколько раз, что мне доводилось быть в его объятьях (отставить Дробь эти воспоминания!), продемонстрировали наличие крепкого тела и сильных мышц. Но на этом все!
Несколько минут я завороженно наблюдала за его дыханием. Странным образом это успокаивало. Еще более странным было то, что я продолжала стоять и смотреть.
Внезапно мне перехотелось тревожить спящее воплощение зла.