— По-человечески заботишься, — пояснила я. — Без странных лэйтарских заскоков про вещи и собственность.
Тинхе скосил взгляд на меня. Что-то вспыхнуло в бездонной черноте. Странно так. Будто Враг набирался храбрости что-то сказать. Что-то очень важное.
— 6 -
Черные радужки мелькнули золотым сомнением, и желание пропало. Прозвучала замена:
— На первом этаже библиотека.
— А?
— Библиотека. С книгами. С обучающими материалами. О совете, о Лэйтарии, о законах, о магии.
Я подскочила так резко, что в глаза потемнело.
Чертов тридцатник! Зря клевещут на цифру тринадцать. Настоящее зло заключено в другом месте.
— И мне можно пойти в нее?
— Зачем бы я еще стал говорить о библиотеке?
— И не боишься? Вдруг я найду что-то, что нарушит твои планы? Лазейку, хитрость. Просто так даешь мне ключ ко всем секретам?
— Я буду глубоко поражен такой находчивости, Дробь. Нет там ничего, кроме правил и обязанностей. Ты же — все равно уснешь только под утро. А так, займешь время чем-то полезным. Перестанешь думать о глупостях. А если мне очень повезет, доберешь до этикета и что-то запомнишь.
Повторное приглашение мне не потребовалось.
Послышался смешок, когда я рванула к двери. Затормозив, я обернулась.
Тинхе перевернулся на ту часть, где я только что лежала, заняв положение, в котором я его застала, войдя в комнату. Только голова была повернута в мою сторону, а внимательный взгляд продолжал следить за мной из-под густых ресниц.
Я поймала себя на мысли, что любуюсь им.
Нет, Тинхе, дело вовсе не в процессе отказа от фальшивого предназначения. И даже не в Гере. Все гораздо хуже.
Чувства.
Чувства, что не имели ни смысла, ни логики.
Чувства, о которых никто не должен был знать.
Потому что их существование были моей погибелью.
— Это не любовь, — мой голос прозвучал тихо, но я порадовалась, что он тверд и спокоен. Когда ставишь точку, дрожь ни к чему. — Ты мне нравишься, я говорила об этом. Не можешь не нравиться. Ты всегда будешь чем-то притягательным, манящим и недоступным. Но не смей тешить себя надеждами, что это любовь. Мы не предназначены друг другу. Нас ничего не связывает.
Я собиралась удалится грациозно, горделивой походкой и с высоко поднятой головой.
Но последнее слово в разговоре с Врагом Избранным не полагается.
— Мне не нужна твоя любовь, Дробь. — Почти как удар в спину. Твердые как сталь, бескомпромиссные слова. — Ничья не нужна. Я все равно ее не понимаю. Мне нужна моя собственная, прекрасная Дробь.
Губы дрогнули, я отвернулась и поспешно бросилась вон из комнаты.
Коридоры, коридоры, коридоры.
Проносясь через галерею с картинами, едва не запнулась на ступеньках. Чудом не полетела кубарем вниз.
Перегнувшись через лестничные перила, я сделала глубокий вдох. Дом Врага был не из тех, где гуляет стылый уличный сквозняк, но легкий ветерок все же доносил немного свежести. Я подозревала, что систему вентиляции разработали таким образом, что тот пробирался из сада на крыше. Оттого воздух в доме не казался спертым. Его наполняли тонкие ароматы свежей зелени, цитруса и цветов.
А может, это была магия. Когда-нибудь я научусь различать.
Сердце бешено колотилось от внезапной пробежки. Глаза и щеки казалось горели изнутри. Кто бы мог подумать, Тинхе легко манипулировал Избранными, но при этом совсем не разбирался в любви. В том, как нелегко с ней живется, когда она безответная, отравляюще-ядовитая на грани созависимости или хуже, когда все могло быть хорошо, но против вас все обстоятельства всех существующих миров.
Закончив экстренные дыхательные упражнения, я похлопала ладошками по щекам.
Давай, Дробь, приходи в себя!
Когда дури немного поубавилось, я продолжила путь. Потребовалось миновать лестничный пролет и повламываться в несколько дверей, не скрывающих от меня ничего подозрительного.
Библиотека.
Скажем так, представлялась она мне иначе.
С самого начала я испытывала трудности, оценивая степень развития Золотой оси. Из того, что считалось признаком технологического прогресса, здесь почти ничего не было. Никаких гаджетов, огнестрельного оружия или космических кораблей. Арки, перемещающие в другие миры. Из воздушного транспорта — колесницы с пегасами. По улицам передвигались пешком.
Наблюдав за Лэйтарией с высоты птичьего (пегасьего) полета, можно было разглядеть ряды тянущихся особняков. Все они были схожего архитектурного стиля. Почти спальный район. Иногда их разделяли узкие улочки, иногда площадки зелени, когда же ландшафт нырял вниз, открывались виды на целые водопады с изящными площадками для променада.
Среди непривычных вещей в Лэйтарии были возведены воздушные строения. Парили огромные лотосы-площадки (как выяснилось, нет не лотосы, а схожие по виду цветы), на которых проводились вечерние приемы. Цветущая Цитадель, в которой проводились аукционы на интересующие миры, также располагалась на небесах. Там же собирался совет.
В общем, магия преобладала.
И все же нельзя было сказать, что в Лэйтарии играли в средневековье или в девятнадцатый век. Здесь царила своя атмосфера. Но, когда я вошла в библиотеку, у меня в голове отчетливо рисовалась картина огромного помещения с сотней старинных шкафов и бесчисленного числа книг. Конечно же канделябры, темное громоздкое дерево, камин и кожаные диваны.
Я оказалась права. Почти.
Представьте все, что я описала, сократите вдвое и уберите камин. Добавьте одну маленькую деталь в виде света небесных колец, разбивающихся о стекла странного вида окна и падающих вглубь библиотеки. И вы увидите, как преображается комната, залитая разными спектрами света. Как серебристые лучи, падающие прямиком на диваны со столиками, заменяют потребность в светильниках.
Открыв рот, я побрела к стеллажам.
Книги в библиотеки тоже оказались не совсем книгами. Страницы в них обновлялась, почти как лента новостей. Информация выскакивала ярким символами, взлетала вверх. Буквы неслись друг за дружкой, пока ты выискивал нужную главу. После, весь текст падал вниз на страницу, принимая самый обычны вид напечатанной страницы.
В Лэйтарии существовали строгие правила, контролируемые комитетом и домом Архитектоники. Фасады зданий, внутреннее убранство, транспорт и внешний вид должны были соответствовать определенном стилю (четко прописанному).
Я не стала читать их все. Это попросту невозможно. Мельком глянула для общего развития. Прикинула, что количество тонкостей и указаний, могло повлиять на желание Странника ходить в форме. Это как раз был один из типов одежды, в котором разрешалось ходить на любое мероприятие, не опасаясь привлечь лишнее внимание, оскорбить один из домов или вызвать скандал. Так проще, чем каждые пять минут сверяться с люззором (одной из разрешенных технологий, заменяющих телик, комп и телефон).
Зато в своих мирах, которые тем или иным образом попали во власть домов или же отдельных их представителей, лорды и леди могли изощряться как душе угодно. Единственное, что их обязывали иметь — зал приемов, соответствующий канонам Лэйтарии. Исключительно, чтобы не смущать гостей. В остальном хозяева миров вольны творить все что заблагорассудится. Любой уровень технологии, развития мира или культуры. Хочешь — пирамиды строй и пиши на папирусах, хочешь — леса амазонки. Разбивай планету на триста независимых локаций — твое дело. Правь мирно, веди магические войны, объявляй себя творцом — всем все равно какие правила ты устанавливаешь населению и в какую историю заставляешь их верить.