— У Тинхе есть союзники? Вы его союзники!
— Союзные дома, — отмахнулся Аматри. — Долго объяснять. Суть в том, что вмешался дом Архитектоники, и это твоя вина. Голоса разделились. Три дома с одной стороны, три с другой, три хранят нейтралитет до начала совета.
— Ты, конечно, извини, но меня как касаются ваши подковерные игры? Жизнь в Золотой оси не прельщает меня в любом виде.
— Совсем-совсем ничего не знаешь, — цокнул Аматри языком. — Впрочем мне глубоко безразлично, в какой дом ты уйдешь, не-лэй. Морока с тобой навевает только скуку. И мне не хочется участвовать в нудных собраниях. Но дело уже не в тебе, а в репутации домов. Я и Солярис обещали отказаться от своих притязаний в пользу Тинхе. Других претендентов не было. До вчерашнего дня. И вот раскол. Вместо того, чтобы что-то предпринять, Тинхе отказывается вести диалог с другими домами. Даже с нами! А я не хочу быть с Солярис один на один, это до тебя доходит, не-лэй?
До меня доходило только одно — я впервые видела Аматри разозленным. Обычно парень сиял улыбкой и исторгал фантастические теории.
— Может, это такой план?
— Какое еще план?
— Гениальный? — предположила я.
— Не тот случай. Он ведет себя странно. И это — на секундочку! — говорю я. Не знаю, где он пропадал сегодня после обеда, но в Цитадель он явился в своем самом сумрачном состоянии. Он больше не собирается вести борьбу за тебя. Нам с Солярис нет дела до его желаний, но наши дома будут недовольны, если Тинхе проиграет. Да и пускай! Это удар по его репутации. Но если мы поддержим того, кто выдвинул свою кандидатуру, а потом попросту сдался — это удар лично по нам.
Мои руки задрожали, заныло запястье.
Дело в Гере? Враг виделся с ним? Что они сказали друг другу? Не мог же Тинхе просто так изменить свое мнение за один день. Я уже целый год правдами и неправдами отбиваюсь от навещаемого внимания и все бестолку, а тут он с приятелем парой слов перекинулся и все — прощай, Дробь?
Не то что бы меня это должно волновать, но что, Атрос всех побери, в голове у лэйтарцев происходит? Только подумала, что все помыслы как на ладони, так мой главный злыдень кидает карту обиженки. Это что за пикаперские приемчики с «ближе-дальше»?
Хотя, не мне жаловаться, если Гера решил поиграть в спасителя и помочь не только выбраться из Лэйтарии, но и сдержать порывы Странника. Ой, нет, ошибочка. Именно мне стоит жаловаться! Во-первых, моя гордость ущемлена подобными действиями Тинхе. Мог бы немного побороться за наши выдуманные отношения. Во-вторых, я предпочитаю не вмешивать психопатов в решение проблем личного характера, даже (особенно!) если они пришли с мирными целями.
Но Аматри этого знать не следовало. Я тут все-таки Избранная, нам не положено падать духом перед злобной империей.
— Звучит как не моя проблема, — хмыкнула я.
— Ты кое-что не понимаешь, не-лэй. Если этим вечером малоценный непонятный приз, — он в воздухе изобразил контуры моей фигуры, — не уйдет дому Исследователей, для тебя все закончится очень печально.
— Угроза? — Опешила я. — Ты мне угрожаешь?
Аматри прижал ладонь к сердцу в искреннем жесте.
— Я? Нет же! Дом бы не стал возлагать на меня подобную обязанность. Ну, знаешь, сумасбродный, бесполезный, не заслуживающий доверия, с бредовыми идеями. От меня не ждут соблюдения стандартов. А вот Солярис не позволит себе провала. Знаешь, какой вид магии она обожает?
По коже пробежала дрожь. Я догадывалась, какой.
— Тот, что обращает людей в ледяные статуи.
Вспомнились кусачие пасти холода, сковывающие стальными цепями. Как-то раз Солярис использовала на мне такой приемчик. Это длилось не больше минуты, а вот запомнилось на всю жизнь.
— У нее есть целая планета из застывших фигур. Не советую попадать ей под горячую руку.
- От меня-то вы чего хотите?! — не выдержала я.
Чего ко мне сегодня все лезут. У них в домах нет квалифицированных психологов? Ну так идите к пегасам, они почти как лошади, глядишь, с психикой подсобят.
— Из-за тебя у Тинхе душевный раздрай начался, — светлоглазый лэйтарец постучал тростью по полу. — Ты и разбирайся. В противном случаи, имей ввиду, если Солярис поймет, что дело идет к проигрышу, она не позволит тебе дожить до конца совета.
Я стиснула зубы.
Нет, она не убьет меня. Не убьет же? Угу, просто обратит в ледяную скульптуру и поминай как звали. Мол, дорогая, никто тебя не держит — иди куда хочешь, если сможешь. Условия соблюдены: ты не леди и не лэй — обычная живая статуя. Никто не придерется.
— Отлично, — сказала я. — С этим я справлюсь.
Аматри склонил голову набок.
— Я думал, ты огорчишься сильнее. Я не очень в этом разбираюсь, ты восприняла мои слова всерьез? Погоди, ты что-то задумала?
Улыбка у меня вышла кривой.
— Обещаю, скучно тебе не будет. Хотел веселья? Будь в первом ряду.
Я поднырнула под рукой Аматри, прошмыгивая в следующий зал. Мои шаги прогремели по стеклянно-гладкому полу с таким грохотом, будто подошву босоножек выплавили из свинца. Эхо подхватило гул, унося прочь по анфиладе залов. Взамен до меня донесся игристый смех леди.
В Лэйтарии невероятно сложно попасть на собственные похороны.
Не знаю, всегда ли устраивали совет именно здесь, или же мне больше не доверяли залы с зеркалами, но это помещение я видела впервые. Ну и ладно. В прошлый раз я столько всего поразбивала, что получила семь лет несчастья, помноженных этак на добрые полсотни.
Но прежде чем войти, меня ждало еще одно испытание. Перед входом в зал стояла Солярис с застывшей на губах искусственной улыбкой. У нее не получалось пройти внутрь, поскольку, один надоедливый лорд втянул ее в беседу. И этого лорда за прошедшие пару дней я успела неплохо изучить.
Как только Гера обернулся на мое появление, леди Солярис распахнула веер, крутанулась на каблуках, и вошла в зал.
— Уважаемый совет, — донесся ее звонкий голос, после чего тут же был заглушен чьим-то глубоким гласом.
Я подскочила к Гере, что остался стоять с невозмутимым видом.
— Эй, ты не должен быть здесь!
— А вот и главная виновница, — через чур радостно встретил он меня. — Что тебя так задержало? Позволь провожу к почетному месту свидетельницы.
— Почему. Ты. Здесь? — Повторила четко и медленно.
— Чтобы выполнить обещание, неужели забыла?
Он съехал с катушек окончательно, — именно такой оказалась следующая мысль.
— Твое инкогнито! — напомнила я, указывая на дверь, что находилась под запретом для входа обычных лэйтарцев. — Что произошло?
— Ничего, Ан. хм… Дробь.
Мое избранное имя вызывало у Геры явное неприятие.
— Они не должны тебя видеть. — Мне перестало хватать воздуха. — Как же ты явишь свою волю и все то, о чем мы говорили?