Ближайшие полчаса по виду солдат можно было определить, что тем пришлось пережить нечто пугающее. Ошалелые глаза осматривали каждый метр окружения. Теперь, вопреки правилам владения оружия, пальцы на спусковых крючках были у всех.
Диму испуг отпустил быстро. О произошедшем напоминала только редкая слабая дрожь по телу. Голову снова заняли мысли о Лизе. Всё больше и больше мыслей пытались уверить в том, что он едет не напрасно и возлюбленная всё же уцелела. Противоположные этому мысли Димы-реалиста боролись с оптимистичной частью сознания. Порой воображение рисовало момент находки холодного окоченевшего тела с до боли знакомыми очертаниями, но надолго эти картины не задерживались.
Первые полкилометра дороги за КПП пролегали по лесу. В летнее время ехать под кронами здешних деревьев даже в дневное время приходилось со включенными фарами — настолько листва была густой. Среди всех ноябрьских изменений, пока что, радовало только это.
На выезде из леса колонну встретила небольшая низина с ручьём. Несмотря на до смеха маленькую глубину, дорога всё равно проходила по насыпи, с мостом в районе того самого ручья. Среди зарослей с молодыми деревьями теперь можно было без труда разглядеть человека или похожее на него. Поэтому засаду на этом участке ждали меньше. За ручьём дорога пролегала вдоль сосняка по левой стороне, справа леса не было на довольно большой площади. Деревья предстояло встретить только за знакомым поворотом с указателем, который Дима узнает даже издалека.
— Долго нам ещё? — поинтересовался кто-то из пассажиров за спиной Димы.
— На повороте. — кивнул назад Стас. — Потом ещё немного и будем на месте.
— «Немного» у всех своё. — отозвался Сергей слегка дрожащим голосом.
— Да недолго там. — подтвердил Дима, взглянув назад через плечо. — Минут пятнадцать ехать, если не спешить. По краю леса, потом через рощицу и будем у въезда.
— Ты оттуда что ли? — спросил Костя. В голосе уже чувствовалась усмешка, не входившая в общее настроение.
— Девушка оттуда… — резко поникнув всем видом, ответил Дима. — Ездили часто, вот и запомнил.
— Большая деревня? — поинтересовался Стас.
— Не сказал бы. — немного отогнав неприятные мысли, ответил Дима. — Всего три улицы, одна разделяется плотиной через пруд. Его местные все озером называли почему-то.
— Значит, — принялся рассуждать Стас, — точно будет вода, главное прокипятить не забыть. Не знаешь, есть у кого там домашняя скотина?
— Нашёл, что искать! — усмехнулся Костя. — Даже если были, теперь их по частям собирать придётся.
— Я бы на наше обеспечение не надеялся. — сразу понял ход мыслей товарища командир. — Да и вдруг у кого-то будет погреб.
— Надейся, что твой погреб не разнесло каким-нибудь снарядом. — вклинился в разговор Сергей.
— Соленья с песком я ещё не пробовал. — усмехнулся Костя.
— Так, хватит о больном! — с неприязнью скомандовал Стас, почувствовав болезненный спазм в животе. — Итак жрать охота, а нам по прибытии ещё позиции оборудовать и посёлок осматривать.
Дима в разговоре участвовать перестал давно. Просто наблюдать за окружением уже не получалось, бездействующее сознание оперативно занимала Лиза… В схватке с ними солдат тщательнее всматривался в каждый изгиб местности, даже пытался припомнить тактико-технические характеристики автомата. После прохождения поворота мысли стали до ужаса навязчивыми. Единственное спасение виделось в поддержке разгоревшегося разговора между знакомыми.
— Как думаете, — начал первое пришедшее в голову Дима. — к нам подкрепления подтянут?
— Если думать мышлением здравомыслящего, — тут же принялся рассуждать Сергей. — надеяться на не самую боеспособную роту не должны. Как минимум, у нас должна будет появиться поддержка артиллерии.
— Будем надеяться, что подгонять технику похитрее или танки. — ухмыльнулся Стас. — Как-никак, задача у нас есть и весьма важная. Не автоматами же будем танки гонять, в конце-концов!
— Мне уже интересно, что у тебя будет «техникой похитрее». — ухмыльнулся Дима, взглянув на Стаса.
— Я бы рассчитывал на БМП первые, как минимум. Было бы хорошо, если бы к нам пригнали ЗУшки или их на БТР-Д. Знаю, такие точно есть.
— БТР-ЗД «Скрежет»… — вспомнил Костя и коротко усмехнулся.
— Я думал, они кустарные, без названия. — слегка удивился Стас.
— Есть ещё вариант БТР-РД «Робот». — продолжил рассказывать Костя.
— А чем отличаются? — неожиданно для себя заинтересовался Дима.
— «Скрежет» — для зенитчиков. Есть вариант с креплениями для переносных зенитно-ракетных комплексов, есть как раз с ЗУ-23. «Робот» — вариант с управляемыми ракетными комплексами, вроде «Конкурсов».
— И откуда ты столько знаешь… — удивился Дима.
— Интересовался. — пожал плечами Костя.
— А мне вот что ещё интересно… — привлёк внимание Стас. — Предположим, у нас будет авиаподдержка. Что она из себя будет представлять?
— Повезёт, если будут хотя бы вертолёты. — хмыкнул Сергей. — На самолёты я бы вообще не рассчитывал.
— Раз утром поднимали, самолёты точно должны использовать. — вспомнил Дима.
— Возможно. — пожал плечами Стас. — Только я опасаюсь, что отбомбятся мимо цели или вовсе по нам, улетят, а вину за это свалят на наших офицеров, мол, дали не те координаты. Вертолётам-то знак ещё подать сможем и они отреагируют. На сверхзвуковой много не разглядишь, за пару секунд…
Разговор помог заметно скоротать время. Закончили только когда заплатанную дорогу окружили просторные пастбища для местного скота, а дальше по дороге показались первые дома. Ехали в гору и далеко не первыми, поэтому видели только пару крайних участков.
— Вот и приехали… — хмуро проговорил Стас и посмотрел на друга.
Неприятные мысли вновь забили голову, лицо приняло грустное выражение. В какой-то степени его волнение за Лизу передалось и Стасу. Про их отношения сержант отлично знал, поэтому прекрасно понимал, что ждёт Диму, если Лизу он найдёт не такой, какой ожидает.
— Какая ваша улица? — спросил командир у понурого Димы.
— На развилке левый поворот. — хмуро ответил солдат.
— Надеюсь, чудо всё же случится… — решил поддержать друга Костя.
— Я тоже…
В деревню колонна заезжать не стала и остановилась на обочине. Сразу после остановки Стас убежал в сторону командирской машины, как и остальные командиры отделений, а солдаты остались на своей технике в ожидании приказов.
* * * * * *
По дороге к крайним домам Стас встретился с Кельевым. Рядом с ним шли ещё два знакомых сержанта: высокий и полноватый двадцатипятилетний Толя Ушкин и одного со Стасом роста страшноватый Валера Тóпин.
— Здравия желаю, — на подходе к идущим напарникам бросил третий командир из взвода. — что слышно?
— Ничего конкретного, Кощей. — хмуро ответил Артём Степанович. — Сейчас ротный вызвал, с ним всё должны решить.
— Задачи пока те же?
— Не думаю, что после совещания изменятся. — отозвался с ухмылкой Ушкин.
— Я тебе, Толя, так скажу, — назидательным тоном сказал взводный. — у нас планы могут поменяться и без него. Хоть прямо сейчас.
Командир роты и остальное командование собралось во дворе крайнего дома. Только эти три строения с участками сохранили свою прежнюю форму. Уже дом напротив был целым только наполовину: вторая обвалилась от мощного взрыва во дворе. Небольшой участок позади дома быстро обзавёлся уникальными элементами окружения в виде БМП-2, выступавшей в роли КШМ, поваленного дощатого забора и людьми в форме вокруг старого стола. Рядом со столом лежит сложенная палатка, где-то в стороне несколько человек возились с антенной связи.
Подошедших встретили ожидающие взгляды командного состава роты. Чьи-то были недовольными, хотя задержались они не очень сильно.
— Здравия желаю, товарищ капитан. — бросили при входе с приложенными к вискам руками командиры взвода.
— Здравия, Кельев. — немного недовольно бросил в ответ полноватый капитан с короткой щетиной и выразительными голубыми глазами. — Только вас и ждали.
— Виноват. — коротко отозвался Артём, занимая место в кругу.
На столе в центре лежала карта, прижатая по краям магазинами от автоматов. Перед началом совещания лейтенант не упустил возможность осмотреть очертания их будущих позиций.
Посёлок на карте по форме чем-то напомнил рогатку. Точнее, очень похожую форму имели дороги. У въезда асфальтированная дорога разделялась на две более тонкие. Смежные пути образовывают клин, расходящийся краями в стороны. На каком-то расстоянии от развилки они соединялись путём, проходящим через лес, разделённый ещё дальше другим краем улицы. От самого дальнего края правой улицы отходила ещё одна дорога, проходящая через озеро и кончившаяся на том берегу.
— Итак, — объявил капитан, параллельно обозначая всё на карте. — пока что наша основная задача — контролировать посёлок и дорогу восточнее. Своими силами мы эту задачу выполнить не сможем, поэтому ближе к завтрашнему вечеру прибудет усиление.
— Из чего оно будет состоять? — поинтересовался невысокий молодой лейтенант двадцати семи лет с закрытым маской лицом и большими карие глазами.
— Танковый взвод и батальон мотострелков. Завтра обещали подтянуть пару батарей самоходной артиллерии. Чтобы не рассеивать имеющиеся силы, предлагаю одному взводу держать под контролем одну улицу.
— Мой взвод может занять улицу слева. — сразу предложил Кельев.
— Добро. — кивнул ротный. — Петрéнко, твоя та, что с плотиной, оставшаяся — Шýшева. Медпункт и кухню развернём вот здесь, в лесу, если рельеф позволит. Если нет, то подровняем немного и установим. Лишний раз маскировать не придётся. Склад тоже там где-нибудь устроим.
— Что насчёт размещения техники? — поинтересовался Шушев, невысокий мужчина двадцати девяти лет с сильно выделяющимися скулами, плоским широким ртом и синими глазами в узком разрезе.
— Когда проведём хоть какую-то разведку и найдём подходящие позиции. По такой карте позиции искать — крайняя степень кретинизма. По-хорошему, танки нужно подождать и уже тогда позиции выбирать, но нам бы до их прибытия дожить.
* * * * * * * *
Отделение Димы отправили на дальний край улицы. Два других отряда остались осматривать разрушенные дома, а взводный остался у импровизированного штаба.
Пока бронетранспортёр двигался по дороге к дальним домам, солдаты с ошарашенными и любопытными взглядами рассматривали результат обстрела. Каждый метр земли был распахан осколками, а от привычных взгляду одноэтажных домов русской деревушки остались только фундаменты и сломанные конструкции, напоминающие дом или новенький автомобиль. Некоторые части домов обзавелись следами гари, а у попавшейся машины из под капота вырывалось пламя.
— Твой дом скоро? — поинтересовался у понурого друга Стас.
— Через дом — мой.
После прохождения поворота неприятные мысли принялись хозяйничать в голове Димы с новой силой. Нервное напряжение скрывать стало ещё сложнее. С минуты на минуту он узнает, оправданы ли его опасения и правдивы ли непроизвольные фантазии нервничающего разума.
Тела людей на улице встречались нечасто, но запоминались хорошо. Обязательно были оторваны руки или ноги, а одно из тел вообще лежало без нижней половины. Опознать погибших получалось только по очертаниям тела — кожа была либо обуглена, либо испещрена неведомыми сверхмелкими осколками, больше напоминая натуральный кусок мяса со снятой кожей, от чего одежда с плотью почти смешивалась.
— Этот? — спросил Стас, когда машина остановилась у указанных развалин.
На представшую перед глазами картину Дима смотрел с недоумевающим взглядом. Сознание отказывалось узнавать белые кирпичные стены, от которых остались только угловые части стен, кривые столбы и обрывки металлического покрытия, ещё вчера бывшие забором, и сарай, ставший просто кучей брёвен, обломков досок, брусьев и кусков шифера с крыши.
— Да, этот… — проговорил он ошарашенным голосом.
— Пошли, проверим по-быстрому. — скомандовал Стас. — А то начальник нам за это таких люлей вставит…
Первым, кто пересёк территорию участка, был Дима. Не было намёка ни на холод, который не давал покоя, ни на усталость. Сейчас им двигала всего одна мысль, зацикленная сломанным сознанием: «Лиза, хоть бы была жива!». С пустой головой, без ясно очерченных планов оббежал развалины. Искать вход не пришлось — снаряды разнесли несколько стен, из-за обрушения которых упала и крыша. Вместо входа среди обломков шифера и дерева пришлось искать норы, в которые сможет протиснуться Дима. Такое место нашлось со двора. Здесь стены не было вовсе и обвалившаяся крыша образовала наклонённую под углом, местами проломленную деревянную стену. У самого пола доска была отломана достаточно, чтобы под преградой можно было пролезть.
Дима отправился к норе сразу после обнаружения. Перед попыткой залезть, с нетерпением и надеждой заглянул внутрь. Когда увидел вполне подходящий под его габариты лаз, принялся дерганными движениями спешно забираться внутрь. Там, вопреки ожиданиям, царил полумрак. Свет под обвалившуюся крышу пробивался только через щели и дыры в досках. Подняться в полный рост получилось только ближе к противоположной стене.
Сразу же Дима рванул на себя ближайшую дверь. В этой комнате он ожидал увидеть девушку в первую очередь и оказался прав. Здесь стена обвалилась в районе окон, от чего крыша обвалилась не так сильно. Пол завалили разного размера и формы куски шифера и досок. Первым делом взгляд упёрся в диван, стоящий боком ко входу. В этот момент Дима чуть было не потерял равновесие от накатившего безразличия и пустоты. Каждая нервная клетка обмерла, а сердце заметно снизило темп.
На диване, укрытая пыльным пледом, лежала Лиза. Узнать её получилось только по лицу и верхней части туловища. Оставшаяся часть дивана была прижата к полу обломком кирпичной стены, несколькими острыми осколками досок и приличного размера листом шифера. Бледное лицо и застывший на нём испуг с широкими янтарными глазами окончательно выбили из головы надежду на то, что она может быть жива.
Не веря собственным глазам, Дима попытался подойти, но налитые свинцом ноги отказывались двигаться. Когда передвинуть одну из них всё же получилось, тело потеряло равновесие и мужчина упал на колени у изголовья дивана. С трудом получилось поднять взгляд на белое бескровное лицо.
— Как же так… — еле выдали ослабевшие голосовые связки.
Рука в тёплой форме и перчатке легла на выставленную в сторону окоченевшую конечность. Холод через ткань перчаток ощутить не получилось, но Дима и не пытался. Власть над мозгом взяло отчаяние. Вторая рука легла на лоб и судорожно сползла, увлекая за собой безвольные веки. Невыносимо было смотреть в некогда любимые и дорогие сердцу глаза, которые теперь больше не посмотрят на него с прежней радостью. Вот пальцы остановились на сомкнутых губах, ладонь — на маленьком остреньком подбородке. Дальше тело отказывалось менять своё положение. Дима вполне отчётливо понимал, что сейчас он видит Лизу в последний раз, поэтому отказывался отпускать… От этой мысли копившееся внутри отчаяние вырвалось наружу вместе со слезами. Мужчина уткнулся в плечо погибшей возлюбленной и тихо плакал. Теперь на всё было наплевать, кроме одного — смерть любимого человека…
В себя пришёл только когда плечо схватила чья-то твёрдая рука. К тому моменту Дима просто лежал у тела погибшей возлюбленной в беспамятстве.
— Дима, ты в норме? — спросил Стас, стоящий рядом.
— Похоже? — спросил Дима, отрывая голову от дивана.
— Да я потому и спрашиваю, что нет… — сочувственно проговорил Стас.
Наконец Дима оторвал руки от холодного тела. Оторвать взгляд от лица усилием воли не получалось. Когда здравому мышлению удалось взять под контроль небольшой участок разума, мужчина спросил:
— Когда тела будут забирать?
— Этого я не знаю. Надеюсь, завтра или когда закрепимся… Кстати, об этом…
— Да-да, я помню… — перебил Стаса Дима и поднялся на ноги. — Сколько времени прошло?
— Ребята дальний край проверили, окапываться начинают. Мы здесь немного спиртного раскопали, тебе оно как раз сейчас. Рюмки хватит.
Время до вечера прошло как в тумане. После предложенной рюмки домашнего самогона вправду полегчало, однако гадкое ощущение ещё оставалось. Перекрыть его помогла работа: рытьё окопов со стороны дороги, перетаскивание к оборудованным позициям ящиков с боеприпасами и помощь в этом самом оборудовании.
Ближе к шести часам на землю начал опускаться мрак. Из-за пасмурной погоды понаблюдать закат уставшим солдатам не светило. Вместо этого им пришлось наблюдать, как света становилось всё меньше и меньше. Происходило это долго, поэтому замечать изменения получалось.
В награду за многочасовую работу солдат отделения Стаса отпустили в погреб ближнего участка. Здесь подвал был отдельно от дома, входом служила крохотная каморка, единственное предназначение которой — защитить лестницу от дождя и прочих природных воздействий. Сам погреб оказался тесным, однако не для кого это не было проблемой.
Семеро человек ютились в крошечной комнатке с маленькой жестяной печкой, трубу у которой умудрились вывести наверх. Дыхание людей и горящий огонь быстро наполнили помещение теплом, о котором все мечтали последние несколько часов.
— Завтра нужно будет жильё нормальное устроить… — устало проговорил Стас, прижавшись плечом к бетонной стене. — У кого какие предложения?
Вопреки ожиданиям, он приводил в негодность свою лопату наравне со всеми. Объяснял своё желание работать тем, что какая-то важная задача может появиться, разве что, у офицера или его заместителя. Ни к тем, ни к другим Стас не относился, а закончить быстрее ему тоже хотелось.
Первым на предложение отозвался невысокий крепкий мужчина с полным лицом, что странно, только в области челюсти, большими зелёными глазами и короткой стрижкой тёмных волос:
— Можно что-то вроде полуземлянки попробовать устроить.
— Неплохой вариант, но мы тогда полдня только яму выкапывать под это дело будем. — скептически отозвался Сергей.
— А если в каком-нибудь доме комнату попробовать восстановить? — предложил Костя. — Затянем тентом каким-нибудь, обогреем и вуоля!
— Сложно будет сделать, — в этот раз ответил Стас. — во-первых, у нас нет свободного тента, во-вторых, нам будет нечем закреплять его. Да и в случае атаки нашу работу разнесёт первый же снаряд.
— Так можно рассуждать насчёт любых действий. — устало хмыкнул Сергей.
— И теперь нам позиции не держать что ли? — ухмыльнулся Кощей.
— Да причём здесь это? — отмахнулся пулемётчик. — Предлагаю просто этот подвал расширить попробовать. Если что, потолок укрепить сможем, материалы наверху найдутся.
— Вполне себе неплохая идея… — задумчиво протянул Стас.
Дима ничего не говорил последние пару часов. Во время работы все мысли были направлены на удержание от нервного срыва. Теперь же сознание будто покинуло тело, оставив последнее отдыхать, отогревать замёрзшие конечности и лицо. Когда все неприятные ощущения пропали, вернувшееся было сознание начало клонить в сон.
— Дима, не засыпай. — толкнул в плечо Стас. — Ещё рано.
— Да я и не собирался. — тут же отозвался вздрогнувший Дима.
— Ага, уже бы храпел, если бы не толкнул! Ужин скоро подтащат, если ничего не случится.
Воцарившееся было спокойствие пропало вместе с прозвучавшей наверху автоматной очередью. Раздалась она очень близко и как раз со стороны траншей, которые выходили на дорогу.
От услышанного все в подвале вздрогнули, насторожились и потянулись за оружием.
— Я проверю. — первым сообщил Дима, сидевший ближе всех к выходу.
Держа автомат свободной рукой за цевьё, он выбежал наверх и остановился распахнутой двери. Перед ним в сторону траншей пробежали несколько солдат.
— Что случилось? — спросил у пробегающих Дима.
— Не знаем! — бросил один из пробежавших.
Выстрелы повторились снова. В этот раз стрелка было видно отчётливо. Из-за наваленных мешков с песком по дороге короткими очередями стрелял один из дозорных-пулемётчиков. В темноте хорошо различались всполохи белёсого дыма из ствола.
— Тревога! — раздался с той стороны ещё чей-то крик.
Кричавшего Дима различил быстро. Дозорный, вооружённый автоматом, старался перекричать трещавший очередями пулемёт. Злую шутку с ним сыграло положение тела: зачем-то он поднялся из окопа и остался сидеть на одном колене.
— Сюда всех!… — успел прокричать он снова, закончив неестественно резко.
Будто от удара сзади, он выгнулся вперёд с открытым в беззвучном крике ртом и расширившимися глазами, через несколько секунд уже упал лицом в промёрзшую землю вместе с оружием. В спине виднелись несколько отверстий, походивших на пулевые. От увиденного Дима на долю секунды остолбенел, но пришёл в себя от очередного града пуль по противнику. Вниз спускаться времени не было, поэтому он лишь обернулся и прокричал в глубину подвала:
— Нападение!
Привыкнуть к полутьме глаза ещё не успели, поэтому первые несколько метров пришлось пробегать вслепую. Непривычно громкие выстрелы били по ушам, но на фоне общей обстановки звук был не самой главной проблемой. Ближе к своему окопу Дима уже мог различать очертания предметов, чего уже хватало. Только в окопе он ощутил беспокойство и растерянность. Страха почему-то не было, хотя тут ему самое место. Появился он вместе с вонзившимися в бруствер пулями противника. Тело вжало в землю, однако желание ответить наглому противнику напомнило, что из такого положения это будет неудобно.
Под аккомпанемент других выстрелов мужчина снял личное оружие с предохранителя, немного оттянул затворную раму и заглянул в патронник. Увиденный наконечник пули вызвал непроизвольную ухмылку у владельца автомата.
— Сейчас я вас, сволочи, достану. — тихо прошипел Дима и высунулся из окопа вместе с оружием.
Белёсые вспышки друг за другим возникали в роще за дорогой. Расстояние, приблизительно, в сто пятьдесят метров пологого открытого пространства существенной проблемой не было ни для одной из сторон. Было трудно разглядеть результаты выстрелов, но всполохи земли и рикошеты от дорожного покрытия различались вполне отчётливо. Вместе с остальными Дима принялся выпускать короткие, не очень прицельные очереди. Ориентирами часто служили всполохи, исходя из которых приходилось делать выводы о положении тела противника.
Все посторонние факторы отошли на второй план: грохочущие выстрелы были уже не такими громкими, отдача становилась всё слабее, обострившийся ночью холод не жёг открытые участки кожи. Солдатом овладел азарт и желание отомстить за погибшую возлюбленную.
Сухой щелчок в ответ на очередное нажатие спускового крючка вызвал мимолётное разочарование. Руки потянулись за новым магазином, затем принялись вставлять его в приёмник. Глубинное желание мстить требовало продолжения стрельбы, которая начала даже нравиться.
Когда патроны кончились и в этом магазине, а выстрелы с противоположной стороны даже не думали прекращаться, мужчина прижался к земле и осмотрелся в поисках знакомых лиц. Хотелось удостовериться в их здравии. Сергей на глаза не попался. Костя расположился у края забора, который использовал в роли упора для оружия. Стас на несколько секунд показался из-за края разрушенной стены, выпустил несколько коротких очередей и вернулся назад, загнанный вонзившейся в кирпичную кладку тройкой пуль.
Вновь за стрельбу Дима принялся вместе с втянувшимися в бой миномётчиками. Об их присутствии узнал после нескольких взрывов в лесополосе, где продолжал сидеть неведомый противник. Вопреки ожиданиям, ответные выстрелы по позициям не прекращались.
— Сколько ж этих уродов там!? — возмущался кто-то в стороне.
По мере продолжения боя взрывы углубились в лесополосу. Это вызывало вопросы и даже возмущение, так как стреляли с края и отходить пока не собирались.
В какой-то момент Дима рефлекторно вжался в окоп от нескольких попаданий в землю рядом. Осознание миновавшей опасности пришло с вскриком под самым ухом. Когда голова повернулась на источник звука, взгляд упёрся в стеклянные глаза молодого солдата, перед которым лежал выпавший из рук короб для пулемёта.
— Боеприпасы сюда! — крикнул пулемётчик с позиции ниже по склону.
— Сейчас! — выкрикнул Дима.
Автомат лёг на усыпанную гильзами землю, руки резким рывком метнулись к металлической коробочке с облезшей зелёной краской. Несколько секунд понадобилось на то, чтобы собрать волю в единое целое и заставить себя выбежать из укрытия. На руку было небольшое расстояние до позиции. Преодолеть это маленькое расстояние удалось за пару секунд быстрого бега. Повезло и в том, что окоп у того пулемётчика был на двоих и нашлось место на нежданного гостя. В свободное место тело закатилось на подкошенных из-за попадания в нескольких метрах рядом ногах. Несколько попаданий над самой головой снова вжали в землю, однако ощущение безопасности вернулось быстро.
— Бляха… ты прям вовремя! — прокомментировал появление Димы пулемётчик.
Из рук мужчины увесистый короб переместился в перепачканные руки владельца ПКМ, затем закрепился в нужном месте с раскрытой крышкой в углу. Через несколько мгновений пулемёт радостно затрещал протяжными очередями по противнику. Количество выстрелов с той стороны незначительно, но снизилось. Этим и воспользовался Дима, вскоре уже лежавший на прежнем месте и опустошающий магазин по приблизительным ориентирам.
Пропажу противника заметили не сразу. Только через несколько секунд до приглушённого, словно затянутого плёнкой, слуха донёсся крик Стаса:
— Отставить огонь! Стоп, я сказал!
Когда умолкло всё вооружение солдат, командир отделения принялся разглядывать лес в выделенный ему бинокль. Солдаты пытались что-то разглядеть невооружённым взглядом, однако успеха было заметно меньше. Все они в конце концов разглядели, что ответных выстрелов никто не делает.
Стас разглядывал позиции противников чуть дольше, чем нужно было для уверенности в его отступлении. Разглядывал сломанные пулями молодые ветки, отверстия в стволах и даже различил несколько тел. Общее строение походило на человеческое: те же руки с тремя суставами, голова с шеей в полностью закрытом шлеме, торс с расширяющейся постепенно грудной клеткой; таз и ноги. Последние, вероятно, были протезами, так как имели три сустава вместо привычных двух и похожую на орлиный коготь ступню и выполнены из чего-то отблескивающего, как металл.
— Кельев, это Кощей, — сообщил сержант в трубку радиостанции, когда убрал от глаз бинокль. — противник отступил. Точно убито семеро. Больше не увидел. Что там в сан. части?
— От тебя санитары приволокли четверых, — тяжело сообщил хмурый голос командира взвода. — один тяжёлый… Двухсотые?
— Двое… — обрывисто и так же хмуро ответил Стас. — Дозорный, Семиструнников, и помощник пулемётчика нашего, Цýкинов. Больше никого.
— Ничего, держись там. — постарался сделать голос приободряющим Артём Степанович. — Завтра будет пополнение, а с ним — боеприпасы, гранатомёты с АГСами, бронетехника, арт. поддержка…
В голосе офицера Стас и сидящий рядом радист различили начинающуюся истерику. Перебивать не собирались — по радиостанции это будет бесполезно. На радость обоих, развиться истерика не успела. Взводный вовремя замолчал и продолжил уже спокойнее:
— Разберись с дозором. Вдруг опять повторится…
— Разберусь, товарищ лейтенант. — кивнул Стас и покинул канал связи.
Радист, мужчина тридцати трёх лет, с острым носом и ссадиной под зелёным глазом, выждал, пока командир будет готов говорить, и сказал с долей сочувственного огорчения:
— А ведь это они только пехотой пошли. Да и та не особо вооружена…
— Наверно, разведка боем или что-то вроде того… — грустно предположил старший сержант.
— А если нормально пойдут? С техникой и всем таким?
— Не каркай! — резко рявкнул Стас и поднялся с колена.
Когда всё стихло окончательно, из-за развалин показались несколько санитаров, а солдаты побрели в свои тёплые, светлые и уютные казармы. И пусть эти казармы — тесные помещения, наспех оборудованные в погребах, или самодельные землянки из вкопанных наполовину палаток. Всех тянуло туда, где наконец можно было провалиться в сон, наплевав на всё вокруг. Отделение Стаса уже через несколько минут отогревалось в своём погребе. Солдаты делились друг с другом впечатлениями от произошедшего под тихий треск поленьев в печке.
— Ты решил сразу в бой кинуться. — хмыкнул Стас, усевшись рядом с Димой.
— А что мне было делать? — спросил Дима. На грустном лице впервые за вечер появилась короткая улыбка, которая застыла в виде натянутой правой части губ. — За вами бежать? Время бы только потерял, а вы меня итак услышали.
— Целые несколько секунд. — наигранно гордо отозвался Сергей, вынул из губ тлеющую сигарету и выпустил в сторону струйку дыма. — Много ты за них успел бы?
— Пулемётчику патроны поднести успел за эти несколько секунд. — с долей гордости за себя ответил Дима.
— Бегай так чаще, герой, блин! — усмехнулся без какого-либо стеснения Костя и толкнул в плечо сидящего рядом друга. — Чуть под прицел не кинулся!
— А ты позади всех не сиди. — с той же полуулыбкой упрекнул его Дима. — Сел за забором и стреляешь по затылкам.
— Ты мне лучше скажи, чего сам под пули кинулся? — спросил Стас, когда речь зашла про нужный момент.
— Не знаю. — пожал плечами Дима. Безразличный усталый взгляд отказывался отрываться от играющего пламени в печке. — Даже не думал тогда. Услышал, что патроны нужны, а они рядом со мной валяются. Вот и отреагировал.
— Магазинов сколько расстрелял? — поинтересовался Костя с насмешливой улыбкой, в которых так и читалось нетерпение.
— Три успел, пока не отошли. — взгляд наконец-то оторвался и перешёл на лыбящегося рядового. — Давай, хвастайся.
В ухмыляющегося Костю упёрлись ещё два взгляда, обладатели которых захотели услышать ответ. Костя продемонстрировал троим собеседникам стандартный пластиковый магазин чёрного цвета и сказал:
— Последний полный из боезапаса.
У всех троих наблюдавших он вызвал тихие одобрительные усмешки. Когда тихий смех стих, Дима вспомнил, что не видел при перестрелке Сергея.
— Серёг, а ты где был? — спросил Дима, повернувшись на пулемётчика в углу погреба.
— В перестрелке-то? — отозвался пулемётчик и в очередной раз затянулся. — В одном здании со Стасом сидел. В соседней комнате. Не слышал что ли?
— Да там такой грохот стоял… Думал, оглохну раньше.
— Привык? — спросил Стас.
— Вроде как. — неопределённо ответил Дима.
— Привыкай-привыкай, — назидательно похлопал его по плечу Стас. — это тебе не в тире с наушниками. А стрелять нам придётся много…
— Когда приедут танки, привыкать будем все. — усмехнулся Сергей. — Хоть раз слышали, как они стреляют?
— Надеюсь, они приедут и услышим. — ответил Стас.
Неожиданно все уловили наверху знакомый рокот двигателя и затихли. Подвал наполнился тишиной, разбавленной треском из печки с примесью слышимого всё лучше и лучше шума.
— Это что? — спросил кто-то из присутствующих.
— Сейчас проверим. — ответил Стас и принялся подниматься. — Дима, за мной.
Двое кое-как пролезли мимо толпящихся в погребе, поднялись наверх. Источник шума остановился как раз на дороге и мирно жужжал, будто нарочно ждал кого-то из подвала. У двери старший сержант чуть не столкнулся лбом с Топиным.
— Не ждали? — спросил Валера с ухмылкой.
— Отогреваемся. — хмыкнул в ответ Стас. — Что привезли?
Валера выставил полусогнутую руку в сторону, демонстрируя что-то в стороне. «Чем-то» оказался бронетранспортёр, из открытого люка которого выглядывал полукруглый край чего-то небольшого, металлического, выкрашенного в зелёный.
— Жрать вам привезли. — прокомментировал Валера. — Зови свой коровник.
Через пару минут развалины дома облюбовали временные жители погреба. Спускаться вниз не хотели, поэтому ужин решили провести на улице. Стас единственный отказался. Голод не намеревался подступать к организму, в сознании которого ещё крутились лица погибших сослуживцев. Остальными, в отличие от командира, руководили естественные потребности. Уставшие за день требовали успокоить их пустые животы, которые действовали ещё и на расшатанные нервы.
— Чего не ешь? — спросил Валера, облокотившийся на борт бронетранспортёра.
— А смысл? — в ответ спросил Стас и устроился рядом. — Всё равно не пойдёт, а заставлять бессмысленно.
— После боя переживаешь?
— Как тут не запереживаешь… — понуро ответил Стас. — Первая перестрелка и так сразу…
— Сколько?
— Двоих. Ещё четверо раненные, один тяжёлый.
— Нифига… — грустно удивился Валера, на секунду ухмыльнулся. — Это мы ещё окопаться успели…
— Мне другое интересно… Почему они додумались обстрелять нас на границе, но не додумались применять артиллерию тут? Их миномётов бы здесь хватило вполне.
— Не забивай голову. — отмахнулся Валера. — Сам знаешь, мы не с людьми воюем, а вообще с хрен знает кем.
И тут голову старшего сержанта поразила мысль о замеченной детали во время осмотра леса.
— Кстати… — оживившись, начал Стас. — Я, когда в бинокль место перестрелки осматривал, погибших у них видел. И тела у них вполне на наши похожи.
— Значит, не так всё плохо на сегодняшний день. — тоже оживился Топин. — Прям один в один мы?
— «Один в один» — не сказать. Ноги, разве что, не наши точно, а остальное похоже. Сильнее не всматривался, да и с биноклем моим хрен получилось бы.
— Ты лучше вот над чем подумай, — предложил Валера. — на кой хрен они вообще к нам выходили? Группа без тяжёлого вооружения, без поддержки и техники.
— Разведка боем?
— Возможно. Или проверяли, на что мы способны.
— Значит, завтра их ждёт неприятный сюрприз. К вечеру точно.
Солдаты закончили ужин неожиданно быстро. Грязная посуда устроилась в десантном отделении БТРа рядом с пустым котелком, а солдаты направились обратно в подвал. Стас затягивать разговор не стал. Когда у входа остались только его самые верные товарищи, он попрощался с командиром другого отделения и направился к спуску. Когда все были внизу, Стас объявил дежурных на эту ночь, после чего занял место среди устроившихся на полу сослуживцев. Пространства было катастрофически мало, однако это не мешало устроиться на полу целому отделению и погрузиться в долгожданный блаженный сон…
* * * * * * * *
Для занявшей посёлок роты день начался чуть позже девяти часов. К всеобщему счастью, первым звуком был не знакомый до жути свист или выстрелы. Жужжание моторов и гул лопастей с небольшой высоты пока были отдалёнными, но приближался быстро.
Капитан, щурясь от утреннего света с горизонта, смотрел в сторону приближающихся вертолётов. На фоне редких облаков и голубизны неба хорошо угадывались три толстые жужжащие точки. Об их прибытии доложили около часа назад, когда капитан только просыпался и с трудом осознавал происходящее. Сейчас же он был полностью готов принимать недостающее подразделениям снабжение и небольшое пополнение.
Пока никого не было, офицер рассматривал окружающий пейзаж. К сожалению, состоял он из леса в низине бывшего болота, где расположили госпиталь и склад, с просторным полем между домами и краем низины. До обстрела это пространство занимали дворы и огороды жителей, а теперь это было пустое поле, на котором из распаханной взрывами земли торчали клочки травы с обломками заборов, ещё не растащенных на топливо. Всю эту неприятную картину припорошила белая пелена всё ещё мелкого, сыпучего снега.
Пока командир осматривал руины, взгляд зацепился за двигающуюся пару солдат в форме. Чуть прищурившись, узнал в них подчинённых лейтенанта Кельева. В отличие от подчинённых, командир их взвода носился чёрт знает где. Стоило об этом задуматься, как из-за плеча донеслись быстрые шаги, а затем и прозвучал запыханный голос взводного:
— Здравия желаю, товарищ капитан.
— Здравия, лейтенант. — немного недовольно бросил через плечо капитан.
— Извините за задержку. — между попытками нормализовать дыхание продолжал лейтенант.
— Ничего, не сильно ты и задержался. — успокоил его командир. На секунду губы рванула вверх улыбка, сопровождённая усмешкой. — Только про тебя подумал, как сразу ты вылез.
Когда дыхание Кельева приблизилось к нормальному, он покрутил головой по сторонам. Заметил идущих навстречу Топина и Кощея, но почему-то не увидел других командиров взводов.
— А Шушев с Петренко где? — только сейчас поинтересовался единственный явившийся лейтенант.
— Да мне тоже интересно! На связь вышли оба, ответили, что встречать придут. А сейчас — сам видишь.
Когда с привычным и уже рефлекторным «Здравия желаю» пришли два сержанта, а остальных видно не было, капитан направился к развёрнутому недалеко от склада штабу. В обустроенной под КП палатке он тут же направился к столу с картами и целью визита — радиостанцией. В трубку уже взвинченный капитан проговорил возмущённо, сдерживаясь от перехода на крик:
— Шушев, Петренко! Два распиздяя, почему я вас ещё не видел?!
Первым ответил незнакомый мужской голос:
— Это ефрейтор Сёмин, радист лейтенанта Шушева. От нас он вышел минут пять назад. Сказал, что к вам.
— Ефрейтор Авдеев, радист Петренко. — представился голос моложе. — Лейтенант несколько минут назад ушёл. То же самое сказал.
— Этих двух придурков расстрелять мало… — стиснув зубы, проговорил капитан. Затем продолжил тоном спокойнее. — Молодцы, мужики, будьте на связи.
Неожиданно в окончившийся было диалог вклинился радостный голос майора-командира батальона, в чьём составе существовала рота:
— Купол-первый, это Форт-12. Новости хорошие: артиллерия прибыла.
— Спасибо за новости, товарищ майор. — тоже повеселел капитан. — Что подвезли?
— Три батареи «Акаций», столько же 2С19, батарея «Градов», «Торнадо» и «Ураганов», вместе с ними ещё дали батарею «Малок». Реактивную артиллерию нам сказали без приказов выше не использовать, а ствольную использовать как хотим. Так что своим передай, чтобы не стеснялись вызывать, если миномётов не хватит.
— А с подкреплениями что?
— В пути пока. Обеспечение тебе привезли уже?
— На подлёте. Вы говорили, что с ними кого-то отправите.
— Да, подарок из Солнечногорска. Три снайпера, из них один отличник. Так что береги их там.
— Спасибо, пригодятся. У нас здесь раненные появились, с тяжёлым даже. Попытаюсь их в вертушки подсадить на обратном пути.
— Подсаживай конечно! Будто нужны они у вас.
— У меня всё.
— Тогда держись. Конец связи.
Тем временем на краю будущей посадочной площадки командиры молча не стояли. Как обычно, больше всех говорил Ушкин с момента ухода ротного. Остальные больше слушали, изредка перебиваясь своими репликами. Как по заказу, к собравшимся подошёл ещё один недостающий сержант.
— Мои, когда перестрелка вчера началась, всё к тебе рвались на позиции. — рассказывал Толя. — Мол, вдруг что, помочь нужно. На связь со Степанычем вышел, говорю, мол, так и так, ребята рвутся в бой, можем вступить, поддержать. В ответ отказ. Сиди, свою позицию держи, вдруг там ещё группа обойдёт.
Услышанное поразило Стаса, особенно на фоне реакции командира на новости о потерях. Настороженный, слегка возмущённый взгляд переместился на лейтенанта вместе с немым вопросом остальных присутствующих. В ответ Кельев возмущённо и слегка озлобленно заявил:
— А вот лепить из меня рогатого черта нечего! Я, между прочим, ещё связывался перед ответом с Мишиным. — упрекнул Ушкина старший по званию. — И только от него получил приказ силы оставить как есть. Причину уже назвали.
Не знавший таких тонкостей в управлении, Ушкин опустил взгляд в промёрзшую землю и, осклабившись, раздосадованно цыкнул. Так он изображал вину. Поначалу такая реакция на упрёки всех удивляла и даже смешила, но со временем стала привычной.
— Так что думай почаще, прежде чем говорить, о чём не знаешь… — уже со слабой злобой прибавил лейтенант.
— Виноват. — бросил Ушкин.
На непродолжительное время в воздухе повисла тишина. Ушкин уже говорить не хотел, чтобы в очередной раз не сказать лишнего, Топин от природы разговоры начинать не любил, как и Кельев в плохом настроении, а Стас попросту не знал, что можно спросить.
Лейтенант поочерёдно окинул взглядом сержантов, хмыкнул своим мыслям и спросил тоном спокойнее:
— Вы своих ещё не разбудили?
— Нет ещё. — ответил Стас. — Только дневальные с дозорными не дрыхнут.
— Та-а-а-ак же. — лениво отмахнулся Топин.
— У меня пара филинов нашлась. — улыбнулся Ушкин. — Дневальных с дозорными спать тянет, а эти двое уже час где-то сидят, по развалинам в поисках непойми чего ползают. Пару раз находили остатки инструментов. Полазали подольше по лесу, у медпункта, и устроили нам топор. Не первой свежести, но лучше просто воздуха.
— Теперь я знаю, кого напрячь, если инструменты не подвезут. — усмехнулся Кельев.
Внезапно позади, сопровождённые шелестом растительности, раздались шаги и разговоры. По голосам все узнали недостающих лейтенантов с их сержантским составом и капитана, который с чувством и выражением материл тех за неявку к назначенному времени.
Когда на краю рощи стояло всё командование подразделения, все нелестные эпитеты опоздавшим были сказаны, а до подлёта вертолётов оставались какие-то пара десятков минут, капитан объявил:
— Значит так, информация для всех!
Когда разговоры между сержантами и взводными, будто задавленные громогласным объявлением, утихли, офицер продолжил:
— На связь комбат выходил. Теперь у нас есть поддержка артиллерии. Подтянули и реактивную, но нам она не нужна. По три батареи «Акаций» и «Мста-С», к ним — батарея «Малок». Их можем использовать как хотим. У ваших радистов должна быть наша общая частота. По ней выходите на связь и через меня вызываете артиллерию. Ещë к ним сейчас снайперов привезут, каждому взводу по одному. Кельев, себе "отличника" возьми: участок наиболее опасный и сложный.
Вскоре гул и шум двигателей стал невыносимо громким. Отдалённые точки получили куда большие габариты и знакомые очертания. При их посадке всех собравшихся обдало волной холодного воздуха вперемешку со сметённым ей снегом. Моторы замерли резко, гул и остановка лопастей произошли через куда большее время.
* * * * * * * *
Для Димы первым услышанным звуком стал нарастающий отдалённый гул вертолётных лопастей. Правда, спросонья мужчина его не распознал и вместе с остальными проснувшимися пытался понять, что прервало их сновидения. Среди проснувшихся не было видно командира. Спросить кого-то о его местоположении не успел: командир появился сам. Наверху о стену ударилась деревянная дверь и раздалась команда объявившегося Стаса:
— Костя, Дима, Серёга, Кошкин, ко мне! И быстрее!
Услышанное имя как рукой сняло последние намёки на сонливость. Пробираясь между сонными товарищами, названные поднялись наверх и остановились на улице. В глаза ударил яркий — для человека из едва освещённого помещения — свет, кожу обжёг непривычный холод.
Уже привыкшими к свету глазами Дима посмотрел в сторону начавшего удаляться гула. Сознание отказалось замечать кучи ящиков и троих незнакомых людей в маскировочных халатах. Из всего этого оно выцепило тройку советских многоцелевых вертолётов. Пусть их и было видно с большого грузового люка позади, лицезрение винтокрылых машин приносило самое настоящее детское удивление, смешанное с восторгом.
— Просыпайтесь, тетери! — шутливо скомандовал Стас всем вышедшим.
— С вами выспишься! — шуточно возразил незнакомый молодой парень двадцати одного года, во внешности которого выделялись только небольшие карие глаза и родимое пятно на всю тощую щёку.
— Вы, между прочим, на три часа больше, чем в части, спали. — заметил Стас.
— Так на кой ты нас выдернул? — наконец поинтересовался Костя.
— Изменений на поле не заметил? — сержант кивнул в сторону множества ящиков в поле, которые уже растаскивали по сторонам солдаты других отделений и взводов.
— Это вертолёты что ли привозили? — спросил Дима.
— Вместе с подарком из Солнечногорска. — подтвердил Стас. — Пошли, притащить нужно.
Пока все шагали в сторону нетронутых ящиков, которые караулили два солдата, Дима продолжал задавать вопросы. Первый был адресован Косте, как знатоку, и сопровождался нескрываемым любопытством:
— Это что за вертолёты были?
— Ну, для Ми-26 он слишком маленькие, — принялся рассуждать рядовой, — так что, подозреваю, Ми-8. Точнее не скажу, видел не больше твоего.
— А что за «подарок из Солнечногорска»? — поинтересовался Кошкин.
— Насколько помню, там снайперов готовят.
— Верно он говорит, Кощей? — спросил Кошкин у командира, но тот будто не услышал.
— Стас, к нам правда снайперов привезли? — спросил в этот раз Дима.
— Ротный с нами поделился. — усмехнулся через плечо Стас. — Да, по одному на взвод. Один из них — отличник подготовки. У него ещё винтовка нерусская какая-то. «Отличника» нашему взводу передали. Дескать, параллельно нам самая большая часть дороги идёт и с нашей стороны нападение вероятнее всего.
Ближайший час прошёл за перетаскиванием в сторону их участка определённого количества ящиков. Заняло это, по ощущениям, минут сорок и за это время Диме пришлось перетаскать двадцать с лишним ящиков: небольших и лёгких, небольших и увесистых и больших, но относительно лёгких. Больших увесистых было всего пять и разместили их в углу, образованном когда-то капитальными стенами нынешних развалин.
Около двадцати минут ушло на завтрак, который развозил, в этот раз, «Тигр». Прошёл он так же на ближайших развалинах и в быстром темпе, хотя Топин, которому поручали развозить еду, не торопил. Дима в компании Кости и Сергея устроился на краю развалин близ их подвала. Разговаривали мало — после работы спросонья еда казалась куда вкуснее, чем обычно. В разговоре Дима участвовал меньше товарищей: иногда кивал, поддерживая кого-то из говоривших, пару раз даже сам бросал короткие фразы.
Когда завтрак был окончен, солдаты занялись своими делами. Диме ближайшие несколько часов светило сидеть на позициях в качестве часового, а его товарищам вместе с командиром отряда занимались ящиками, которые привозили вертолёты.
Позиция была не самой привычной — сидеть приходилось на уложенных в низкую стенку мешках с песком, из-за которой торчал ствол пулемёта. Так же беспокоило положение: в случае повторения вечерних событий он мог стать легчайшей мишенью для нападающих. В первые же минуты понял, какая скука накрывает других дозорных. Постепенно от холода переставала спасать даже утеплённая форма, ремень автомата, свисающего почти до самых ног, сдавливал всё сильнее. Но самым неприятным последствием длительного безделья снова стали мысли.
Сознание как на зло вытаскивало из воспоминаний моменты, проведённые с ныне погибшей Лизой. Их знакомство в школе, когда та приехала, чтобы сделать прививки детям класса, оставленным под присмотром Димы; их первая вечерняя прогулка по городу, первое полноценное свидание в маленьком кафе, совместные походы в кино соседнего города-районного центра… И каждым воспоминанием в сердце сильнее и сильнее нарастала нестерпимая боль. Всем этим сердцем Дима жалел, что он не оказался вместе с ней под ударом артиллерии.
От полного уныния спас Стас.
— Как дела на фронте? — неожиданно раздался за спиной голос старшего сержанта.
Вопреки ожиданиям, Дима даже не вздрогнул. Лишь повернул голову и постарался сделать лицо, не отягощённое неприятными мыслями.
— Пока спокойно. — лениво отозвался Дима и перевёл взгляд на противоположную сторону дороги.
— Это хорошо. — куда более живым, чем у друга, голосом отозвался Стас и встал рядом. — Видел, что нам привезли?
— Нет, не заглядывал.
— Ещё скажи, на нас не оборачивался. — усмехнулся командир.
— Враги, вроде, с другой стороны. — попытался сделать то же самое Дима, но получилось натянуто.
— Верно. — хохотнул Стас, снял бинокль с шеи и протянул другу. — Держи, на деревья поглазеешь. Лучше твоего постового должен быть.
— Спасибо. — Дима взял протянутый прибор и посмотрел ниже по склону.
— Ну как?
— Да, подальше видно.
— Ну вот. Так что…
— Станислав Сергеевич! — окликнули Стаса со стороны дороги голосом Кошкина. — Вызывают! Товарищ лейтенант, совещание!
Стас тихо матюкнулся и полушёпотом прошипел:
— Сейчас-то что!? — затем обратился к другу. — Опять что-то. Не отлынивай, будут новости — узнаете. Бинокль под твою ответственность.
— Станислав Сергеевич! — повторил тот же Кошкин.
— Да иду я! — бросил он раздражённо и направился в сторону центра посёлка, попутно продолжая кому-то за спиной. — «Таволги» и «Аглени» не забудьте, два ящика осталось! АГС в окопе чтобы был, ленты зарядите! «Шмели» не выставляйте!
На довольно большой промежуток времени Дима снова остался один. Бинокль командира вправду позволял смотреть дальше взятого у предыдущего дозорного. Не намного, но всё равно лучше. Сначала рассматривал лес, уходящую в него дорогу, которая была главным поводом их нахождения на позициях. Пробежался взглядом по грунтовке, огибающей посёлок слева и спускающейся вдоль леса. Даже попытался присмотреться к высокому холму, который от их посёлка отделяли несколько километров голого леса, но бинокль всё равно не позволял разглядеть лучше.
Когда каждый миллиметр был рассмотрен и отпечатался в сознании чёткой фотографией, Дима обернулся на товарищей. За это время недалеко от края появилась ещё одна позиция — неглубокий окоп, частично обнесённый мешками с песком, небольшими ящиками и неизвестным, как сначала определил Дима, пулемётом. Установленный на треноге агрегат напоминал крупнокалиберный пулемёт с прицелом, но очень большого калибра и со слишком коротким толстым стволом. Заметив взгляд, с которым Дима рассматривал установленный аппарат, Костя на краю этого самого окопа спросил:
— Впервые видишь?
— Конечно. — кивнул дозорный. — Это что за агрегат?
— Автоматический гранатомёт станковый АГС-17. — с видом рассказывающего стихотворение школьника начал Костя. — Калибр — тридцать миллиметров, дальность стрельбы, при использовании наших боеприпасов, — два километра.
— Ничего себе… Правда автоматический?
— Случиться что-нибудь — увидишь. — отозвался дымящий рядом у забора Сергей. — Это я тебе гарантирую.
Кто же знал, что их напарник мог накаркать… В тишину вклинился пронзительный и короткий свист. Осознание пришло вместе с первым взрывом недалеко от наблюдательной позиции. Рефлекторно Дима соскочил с насиженного места, опустился на колено позади укреплений и принялся высматривать врага в бинокль, чуть высунувшись из-за края.
— В укрытие! — крикнул кто-то позади.
Как на зло, в поле зрения дозорного попадали только те же голые деревья с отверстиями от пуль и многочисленными следами от взрывов. Увлечённый поисками нападавших, Дима почти перестал обращать внимание на продолжающиеся взрывы, перестал ощущать осточертевший холод. На полторы сотни метров назад его вернула чья-то рука, потянувшая плечо назад. Мужчина сразу обернулся назад, пригнувшись сильнее, и уже готовился послать куда подальше того, кто отвлёк его от обязанностей. Им оказался Костя в той же позе, что и друг.
— В окоп давай, герой, блин! — попытался перекричать очередной взрыв Костя.
— На посту, не могу! — решительно отозвался Дима и повернулся назад.
— Ты глухой что ли?! — возмутился Костя, схватил его за плечи и рванул за собой в ближайший свободный окоп.
Когда оба опустились на дно широкого окопа, уже несколько взрывов прозвучали куда ближе, чем до этого. Это Дима понял сразу.
— В порядке? — спросил у него уже более спокойный Костя.
— Да, живой. — кивнул Дима и снова высунулся из-за насыпи с биноклем.
На краю леса показываться противники не спешили, продолжая утюжить посёлок артиллерией. Мимолётно Дима осмотрел лес впереди в надежде увидеть, откуда по ним ведут огонь. За несколько секунд до очередной тройки взрывов деревья на довольно большом удалении от них всколыхнулись и ещё пару мгновений качались. Подождал ещё немного… Снова перед взрывами за спиной деревья колыхнулись в том же месте.
— Костя! — позвал Дима.
— Чего? — спросил тот, оставшийся рядом.
— Кажется, я нашёл, откуда они стреляют!
— Стас! — крикнул назад Костя.
— Что? — прокричал в ответ знакомый голос.
— Арта свободна?
— Не знаю! Позиции нашли?
— Кажется, да! Тащи сюда радиста с картой!
Через пару минут в окоп упал ещё один солдат с огромной сумкой-радиостанцией за спиной. Невысокий парень лет двадцати спросил сразу, как только оказался рядом с дозорным:
— Что ты там увидел?
В ответ Дима протянул бинокль и указал направление, в котором нужно смотреть. Ждать нового залпа долго не пришлось. Через пару секунд радист уже смотрел на карту, бормоча что-то неразборчивое под нос, а спустя почти столько же уже передавал координаты в трубку.
— Готово? — спросил Костя, когда третий обитатель окопа оторвался от радиостанции и устремил взгляд вперёд.
— Сейчас проверим.
Спустя ещё один вражеский залп, в лесу взорвался крупный артиллерийский снаряд. Следом за ним второй, чуть в стороне, третий рядом с первым. Затем ещё три выстрела. Один из снарядов, как показалось, попал точно в то место, в котором сидели противники.
Потом воцарилась тишина. Все звуки, колыхавшие до этого воздух, разом исчезли, уступив место кладбищенскому спокойствию. Солдаты боялись говорить, боялись двигаться и даже дышать — казалось, даже малейшее действие вызовет продолжение обстрела. Пальцы намертво вцепились в пластмассовую фурнитуру автоматов, чьи стволы выглядывали из окопов в сторону леса.
Первым от оцепенения избавился Дима. Тут же осенило возможное наступление врага. Без намёка на прежний испуг схватил бинокль Стаса, слегка высунулся и посмотрел в лес. Сознание усиленно ловило движения в пейзаже напротив.
Дима уже готовился обернуться и крикнуть, что опасности нет, из леса показалась незнакомая… в первые моменты Дима даже не мог дать этому название. Сильно сплюснутая конструкция, с закруглёнными краями большой круглой башни и углами корпуса. Что показалось странным, нечто двигалось на гусеницах. Из башни в сторону позиций смотрело орудие — нечто похожее на пушку небольшого, для бронетехники, калибра. С трудом можно было разглядеть спаренный с пушкой ствол пулемёта.
— Техника! — выкрикнул Костя, тоже разглядев машину.
— Это ж как оно так бесшумно подобралось… — ошарашенно проговорил Дима.
Под присмотром дозорного машина выехала из леса и остановилась, за ней показалась ещё одна такая же. Не заставила ждать и пехота — вчерашние нападавшие выходили к технике и занимали позиции рядом с ней. Оружие у всех было наготове, однако стрелять ни солдаты, ни пришельцы не спешили.
— К бою! — раздался позади крик Стаса.
Вскоре рядом с окопом остановились ещё двое. Первый, с массивным гранатомётом на плече, был Диме незнаком, а вторым оказался Стас.
— Ждут чего-то… — сообщил Дима, бросив взгляд на прибежавшего командира.
— Наша очередь, бляха… — ухмыльнулся Стас и протянул руку к Диме.
— Спасибо, пригодился. — ответил дозорный и вернул бинокль владельцу.
— Теперь тебе пригодится автомат. — отозвался Стас. — Волков, идёшь со мной. Гранатомёты если не помогут, долбанём артиллерией. Костя, Дима, на вас пехота.
Костя молча кивнул, устроил приклад поудобнее и вернул ствол в прежнее положение. Дима сделал то же самое, бросил взгляд в сторону своего поста. Ствол недавно бесхозного пулемёта смотрел в общем числе на группу противника, рядом устроился ещё один борец с бронетехникой.
Сержант с радистом быстро выползли из окопа и направились к домам. Добрались они, или нет — Дима не увидел. Сначала его внимание привлёк хлопок справа, затем взгляд принялся сопровождать летящую во врага ракету. С других позиций были пущены ещё несколько, но они большого внимания не удостоились. С замиранием сердца рядовой наблюдал за снарядом. За несколько секунд объект, оставляя позади огненный хвост пролетел пустое поле и вот-вот должен был встретиться с бронёй чёрной машины. Вспыхнул долгожданный взрыв, от которого перед машиной по сторонам будто разошлись всплески воздуха, за ним последовал другой. Результата не дал что один, что другие выстрелы.
Попытки атаковать бронетехнику будто привели в чувство пехоту. Уже после первых попаданий в сторону окопавшихся полетели короткие очереди. Параллельно с попытками атаковать пришельцы отходили к лесу нелепыми полушагами-полупрыжками. Солдаты с позиций принялись отвечать почти одновременно с ними. По ушам ударил грохот выстрелов.
— Сука, не пробил… — прошипел гранатомётчик, запрыгнувший в окоп при первых попаданиях в землю рядом.
Внимание на него Дима уже не обращал. После первого ночного боя днём было уже не так страшно. С каждым выпущенным патроном всё больше и больше нарастали ненависть и желание мстить. Когда на нажатие спускового крючка автомат отреагировал сухим щелчком, пелена азарта на несколько секунд спала, а по бронетехнике полетели новые ракеты. На этот раз первые попытки предприняли откуда-то слева. Результаты оказались теми же.
Пока Дима пытался сменить магазин трясущимися от адреналина и возбуждения руками, взгляд невольно зацепился за гранатомётчика. Тот уже высунулся из окопа и готовился сделать свой выстрел. Вот он целится в оптический прицел, уже готовится нажать на спусковой крючок. Вместе с более громкой пулемётной очередью впереди грудь гранатомётчика разорвала пара точечных попаданий. Одна пуля оторвала руку, вторая пробила бронежилет на груди, третья угодила точно в переносицу.
— А вот и техника… — поморщился Костя, глядя на раскуроченное лицо мужчины.
Теперь подниматься Дима не спешил. Решимость и месть уступили желание инстинкту самосохранения, который требовал не высовываться. К достаточно тихим коротким очередям прибавилась целая канонада громких очередей орудий крупного калибра. Когда смелость всё же переборола доисторический инстинкт, Дима видел цели уже значительно ближе. Пехота врага успела осмелеть и пошла вперёд, сопровождая бронетехнику. Ответных выстрелов из-за её присутствия становилось всё меньше, однако они никуда не делись.
— Дима! — окрикнул друга Костя, прижавшийся к дну окопа.
— Что? — спросил тот после очередной пары выстрелов.
— Постарайся прикрыть! Я взорвать попробую!
Пока друг тянулся за гранатомётом убитого, Дима успел осмотреться. На месте позиции пулемётчика теперь валялись разорванные мешки с песком, под одним из таких проглядывалась чья-то спина в армейской форме и левая рука, вместо которой торчал уродливый кусок мяса с обломком кости и обрывками формы. В каком-то окопе этим событием решили воспользоваться и теперь пулемёт стрекотал оттуда.
Тем временем Костя уже устроил на плече тяжёлый гранатомёт и приготовился подниматься. В теории, ничего сложного — прицелился и выстрелил. Так успокаивал себя Костя. По приближающейся технике он не промажет, тем более на таком расстоянии.
— Давай, одна в сторону смотрит! — скомандовал Дима после очередной пары выстрелов.
Набравшись смелости, солдат высунулся из-за испещрённой пулями насыпи и принялся целиться. Одна машина с группой пехоты двигалась немного быстрее второй и как раз в их сторону. Воспользовавшись моментом, Костя выстрелил и снова скрылся в окопе.
— Попал? — спросил он, отбрасывая в сторону разряженный гранатомёт.
На глазах Димы всполох воздуха появился ниже, чем в прошлые разы. За всполохом на мгновенье стала видна порвавшаяся гусеница. На рабочей половине ходовой части машина повернулась бортом к позициям врага.
— Гусеницу сломал! — сообщил Дима.
В неподвижном положении машина успела сделать пару выстрелов из основного орудия, после чего в неё угодили сразу два снаряда РПГ. За всполохами воздуха перед корпусом последовало полное бездействие боевой машины. Теперь она могла послужить только укрытием.
— Видимо, уничтожили. — проговорил Костя, подползая к месту рядом с Димой.
Для оборонявшихся это стало немаловажным событием. Уверенность в том, что и в этот раз отбиться получится, хлынула на позиции стремительной волной, смывая страх и панику. Хлопки выстрелов за спиной стали более частыми, а земля, по которой двигались враги, то и дело поднималась маленькими фонтанами от попаданий пуль. После пары упавших навзничь тел это заметили и штурмующие. Сопровождавшая пехоту техника резко остановилась и принялась вести огонь из того же неподвижного положения. Живая сила тоже перестала продвигаться. Человекоподобные фигуры в серой форме и с неразличимыми на её фоне автоматами принялись жаться к технике. Некоторые вели огонь из лежачего положения, некоторые использовали в качестве укрытия остановившуюся машину.
Запоздало голову Димы пронзила мысль об увиденном ранее автоматическом гранатомёте. Чтобы не получить пулю во время разговора, опустился на дно окопа и очень удачно. Спустя секунду слух зацепил свист пары пуль в считанных сантиметрах от головы, за шиворот засыпалась маленькая горстка земли, выбитая пулей из насыпи. Обрадоваться и удивиться этому не успел — нужно было сказать, пока мысль не вылетела.
— Костя! — позвал друга мужчина.
— Что? — спросил тот, тоже опустившись в укрытие.
— Пока стоят, с гранатомёта можно обстрелять. Автоматического-то.
Одновременно мужчины обернулись на его позицию. Сам АГС выглядел целым, от прежнего положения отличался только поднятой крышкой короба. Позади орудия на треноге лежал мёртвый стрелок, а рядом, привалившись плечом к коробу, устроился труп его помощника.
— Это ты хорошо придумал… — нервно протараторил Костя. — Только добраться до него надо.
— Я им пользоваться не умею. — с досадой вспомнил Дима.
— Я знаю, мне прикрытие нужно. — заявил Костя.
— Сделаю. Постарайся только.
Когда Костя собрался подниматься, к бесхозному АГСу подбежал старый знакомый Кошкин. У самого орудия он упал на колени и принялся оттаскивать тело. Заметив бегущего к нему Костю, сказал:
— Это ты вовремя решил. Только сейчас вспомнили?
— Дима вспомнил. — ответил напарник и оттолкнул труп помощника.
АГС оказался целым. Потребовалось лишь зарядить, что не составило проблем, даже короб с лентой оказался рядом. Экипаж машины, казалось, забыл про оставленное орудие у противника, а вспоминавшая про него пехота сделать что-либо не успевала: Дима сам видел, как повернувшийся на них пришелец упал от точной пули в шею.
«Снайпер…» — подумал Дима, но оборачиваться не стал.
Когда уцелевшая пехота из-за уничтоженной машины — всего в живых осталось пятеро — принялась отступать к товарищам на отдалённой позиции. Добраться до своих отступающие не успели. Землю, по которой они уходили, осыпали очереди осколочных снарядов. Плотный огонь и нередкие попадания даже по солдатам сделали своё дело.
На глазах Димы в воздух взлетели комья земли, затем на неё же свалились два тела: одно с раскуроченной от прямого попадания грудью, второе с оторванной металлической ногой. От второй очереди окончательно погиб первый раненный, двое лишились причудливых ног и продолжали отступать в лежачем положении. Их уцелевший товарищ попытался помочь уползающему раненному, однако даже не успел наклониться — резко подогнулась голова, руки выпустили автомат и схватились за шею, тело потеряло равновесие и рухнуло бездыханной грудой железа и плоти. Оставшиеся отползти не успели: первый обмяк от меткого попадания в затылок, другой удостоился пулемётной очереди в спину и многочисленных осколков от взрыва снаряда подствольного гранатомёта под боком.
Уничтожение первой группы стало сигналом для последнего отряда. Ответные выстрелы со стороны пришельцев были уже не такие охотные, сами они чаще прятались за своей машиной, которая вела огонь только из спаренного пулемёта. После полного уничтожения одного отряда наступление окончательно свернулось. Прежними причудливыми прыжками с беспорядочной стрельбой в ответ пришельцы принялись уходить обратно, к лесу, вместе со своей машиной.
— Уходят! — крикнул Дима назад во время очередной смены магазина.
— Вижу! — крикнул в ответ Костя, пытающийся навести ствол на постоянно двигающиеся цели.
Когда остатки штурмовавших отогнали до поворота, с которого они и появились, Дима разобрал позади знакомый гул вертолётных лопастей. Вскоре он усилился настолько, что перекрыл даже выстрелы с соседнего окопа. Задрав голову, упёрся взглядом в две машины. Одну из них он знал — вертолёт Ми-24, символ советского превосходства в воздухе. Второй — уже плохо знакомый: серый, тонкий, будто просто обшитый металлом каркас, с угловатыми, неприятными на вид очертаниями кабины.
Повисев над позициями несколько секунд, вертолёты принялись за работу. С их появлением пехота направилась в лес, а машина принялась спешно разворачиваться носом к лесу. Первым делом на участок леса обрушился град ракет из цилиндрических блоков НАР на Ми-24, следом ту же область прочертили длинные очереди двадцатитрёхмиллиметровой пушки того же вертолёта. Серый вертолёт выпустил всего одну ракету по развернувшейся машине. Попадание пришлось в заднюю часть левого борта. От второго, уже в башню, машина, которую попытался покинуть экипаж, окончательно вышла из строя. Из открывшихся люков вырвались столбы пламени, выкинувшие с неимоверной силой человекоподобных пришельцев. Надолго вертолёты не задержались. Уже через пару секунд гул принялся отдаляться в сторону границы. Если бы не сильное отдалённое жужжание бронетехники, на позициях воцарилась бы тишина.
Покидать свои места солдаты не спешили. Какое-то время оставшиеся защитники оставались на местах с готовым к бою оружием. Все ждали, что опять на дорогу выйдут новые отряды противников и окончательно продавят ослабленную оборону. Тишина и бездействие позволило Диме немного успокоиться и вспомнить про бинокль. Тут же его руки выпустили автомат и схватились за пластмассовый корпус бинокля, полученного от предыдущего дозорного. Глаза принялись бегать по лесу в поисках уцелевших врагов или новых нападающих. Когда стало окончательно ясно, что врагов больше нет, лицо исказила широкая улыбка, из под сцепленных зубов вырывался тихий хохот. Когда нервы удалось более-менее успокоить, мужчина повернулся назад и выкрикнул:
— Чисто! Трупы все!
— У нас почти так же… — ошарашенно проговорил Костя и помог другу подняться на ноги.
На их глазах из окопов принялись подниматься пережившие бой. Из собравшихся на этом участке солдат осталась, от силы, треть. Всего Дима насчитал шестерых перепуганных солдат, так же поднимающихся из укрытий. Перемазанные в грязи ошалелые солдаты выглядели гармонично с полем битвы. Позиции оборонявшихся заметно преобразились: землю распахали множественные попадания, недалеко от раскуроченной позиции пулемётчика догорало молодое деревце. Местами воронки от взрывов скрывали многочисленные тела. Кто-то лежал с оторванными конечностями, кто-то — с маленькими отверстиями в одежде, кто-то — с самыми настоящими дырами.
В чувство Диму привёл возбуждённый крик Стаса со стороны развалин:
— Санитаров сюда, быстрее! Раненых много!
По изуродованной земле принялись бегать санитары с носилками. Дима успел увидеть одного парня лет двадцати с пробитым плечом и ещё одного, на пару лет старше, с залитым кровью лицом, без двух пальцев и с перебитым коленом. Никого молчащим не уносили. Раненные либо громко кричали от накатившей резкой боли, либо тихо стонали от постоянной ватной.
— Санитары не наши. — проговорил Костя, когда спал шок.
— В каком смысле? — не понял Кошкин.
— Незнакомые. Я наших всех видел, в лицо знаю. Тут их пара-тройка, остальных впервые вижу.
— Думаешь, подкрепления приехали? — спросил Дима.
— Скорее всего.
К компании подбежал командир отделения. По его лицу было видно, насколько он рад видеть своих подчинённых в полном здравии.
— Хоть вы целы! — восторженно воскликнул Стас на подходе к подчинённым.
— Да, целы… — проговорил Дима.
— Ещё и везучие. — прибавил Костя.
— Идёмте, везунчики, награда вас ждёт. Подкрепления приехали уже, нас сменят скоро.
Пока солдаты шли к руинам, параллельно им, в обратную сторону, двигались новые отряды. Бодрые парни с оружием наперевес, в чистой форме, поглядывали на более опытных товарищей с долей изумления. Никто не хотел верить в то, что им светит стать такими-же. Грязными, вонючими, невзрачными…
— И куда нас теперь? — поинтересовался Кошкин, когда до края развалин осталась пара шагов.
— Не знаю. — честно ответил Стас. — Сейчас командиры на совещании, прибывший комбат что-то с нашим ротным решает. Потом от него узнает наш взводный, а потом и мы.
— В тыл ещё отправят, на переформирование… — предположил с грустью в голосе Дима.
— Странным тоном ты говоришь, друг. — слабо усмехнулся Костя. — Как будто этого не хватило.
— А что ты ожидал, когда контракт подписывал? Рано или поздно что-то такое должно было произойти.
— Даже если отправят, я буду просить, чтобы оставили… — проговорил Дима.
Тут же в него врезался удивлённый взгляд Кости, губы немного натянула нервная улыбка.
— Тебе точно не хватило. — заключил тот.
— У него с этими тварями свои счёты. — ответил за друга сержант. — Так что за него не волнуйся.
Наградой за затяжной бой стал горячий обед. Им занялись повара из прибывшей полевой кухни, как только последнюю развернули неподалёку от госпиталя. При виде еды в уставших солдатах взыграла звериная жадность и голод. Поначалу на еду набросились так же, как набрасываются волки на добычу. Во что-то цивилизованное приём пищи превратился когда первичное чувство голода было приглушено.
Где-то в середине трапезы к отряду подошёл командир их взвода. При его виде старший сержант отреагировал лишь кивком, не отрываясь от еды. На это лейтенант улыбнулся и ответил:
— И вам не хворать.
Остальные обернулись на голос. Вставать из-за столов не спешили — глубинный инстинкт не позволял отвлекать от еды, полученной впервые за день.
— Не вставайте, не обязательно. — объявил Кельев и направился к Стасу.
Сержант, заметив это, быстро закидал в рот то, что осталось в тарелке, вытер рукавом остатки еды на губах. К моменту подхода командира сержант уже стоял во весь рост и ждал приказов.
— Сейчас твоя помощь будет нужна. — сообщил ему взводный.
— Что за помощь?
— Нужно будет сходить до машин, которые вы обстреляли. Специалистов к нам привезли. Всё замерят, осмотрят, чтобы хоть знали, чем там сражаются.
— Просто рядом постоять?
— Не просто постоять, а охранять! — строго исправил подчинённого офицер.
— Сделаем. — кивнул Стас. — Что на совещании сказали?
— День досидим здесь, точнее вечером скажу. Спецы будут ждать у ваших позиций. Постарайтесь побыстрее.
— Будет сделано! — воскликнул Стас, отдавая воинское приветствие.
— Благодарю за службу. — ответил Кельев с тем же жестом рукой, затем ушёл в сторону штаба батальона.
Стас проводил взглядом офицера, потом посмотрел на свой отряд. От его отделения остались лишь пятеро: Дима, Костя, Серёга, Кошкин и радист Волков. За них он чувствовал особенную ответственность. Не только как командир, но и как друг.
Дима закончил раньше остальных и успел послушать пару минут разговора. Уставший взгляд говорил за него, что теперь для него нет ничего непосильного.
— Я уже слышал. — ответил Дима. — Только за боеприпасами нужно заскочить: почти кончились.
Остальные чуть позже тоже выразили свою готовность отправиться. Командира это обрадовало. На навалившуюся тяжесть и сонливость все они не обращали внимание.
Первым делом посетили склад. В его роли выступал небольшой участок под голыми деревьями, заставленный ящиками разных размеров, коробами с лентами и снарядами, различными ёмкостями для топлива и появившимися кучками грязной формы и оружия. Последние появились со смертями первых солдат, а содержимое кучек некогда принадлежало убитым.
Отделение встретил дозорный. При взгляде на приближающихся молодой парень в форме схватился за ремень автомата, приготовившись передёрнуть оружие наперёд для стрельбы. Сержант заметил это неприятное ему движение, при приближении бросил:
— Спокойно, мы за припасами.
— Для чего? — спросил дозорный, не снимая руки.
— Охранение специалистов, приезжих.
— Почему я об этом не знаю?
Из-за спины дозорного вышел прапорщик. Быстро поняв, что происходит, мужчина лет тридцати пяти скомандовал дозорному:
— Отставить, рядовой! Много на себя берёшь! — затем посмотрел на гостей. Продолжил уже спокойно. — Пошли, сержант, заждались уже.
В сопровождении прапорщика они добрались до открытого ящика. Рядом с ним расположилась кучка снаряжения, представлявшая из себя сваленные разгрузочные жилеты. У кучки сидели два солдата, чьей задачей было выбрать из ничейных элементов снаряжения оставшиеся гранаты, патроны и всё то, что могло пригодиться.
— Вот, берите, что нужно. — указал прапорщик на открытый ящик с заполненными магазинами для АК-74 и стоящий рядом, заполненный ручными гранатами.
Задерживаться он не стал. Фигура в чистом обмундировании удалилась к палатке, где должны были проживать люди подобного ему звания. Оставшиеся солдаты принялись разбирать боезапас и устраивать магазины в отведённых под них свободных карманах.
— Как думаете, стрелять придётся? — спросил Кошкин, заменяя пустой магазин на более увесистый полный.
— Не хочется о таком думать… — скептически отозвался Костя.
Когда разгрузочные жилеты вновь тянули вниз магазины, полные боеприпасов, солдаты направились к своей линии обороны. Пополнение боезапаса слегка приободряло. Теперь, если к ним снова выйдет пехота, они смогут серьёзно ответить.
За то время, которое отделение Стаса провело в столовой, а потом и на складе, на позициях произошли довольно сильные изменения. Помимо огромного количества солдат, взгляд цеплялся за бронетехнику. Кроме известных ему БМП-2, Дима приметил незнакомые машины. На танки они были не похожи — слишком длинные, да и стволы короче, на их БМП или БТР тоже — другое орудие, расположение башни и сама башня, расположение люка для выхода пехоты…
— Костя, — обратился к напарнику Дима и указал на незнакомую машину за развалинами. — это что?
— БМП. — ответил Костя после взгляда на вызвавшую вопросы машину. — БМП-3. Интересная штуковина, у неё орудие от нашей, «второй», спарено со стомиллиметровой.
— И вправду интересная… — поддержал Дима, следом указал на танк, будто бы обклеенный зеленоватыми маленькими кирпичиками. — А это что за танк? «Семьдесят двойка»?
— Т-72Б, ты почти угадал.
— А чем от обычного отличается?
— Там много чего… Пушка другая, система защиты… Я сам в этом мало понимаю, так что многого не скажу.
Группа специалистов состояла из шести человек во главе с каким-то молодым лейтенантом. Оружие у всех них было за спиной, что опытных солдат удивляло. После неожиданного утреннего боя стало ясно окончательно: перестрелка может загреметь в любую минуту и к нему нужно быть готовым.
— Я так понимаю, вы — наше сопровождение? — с едва заметным удивлением спросил лейтенант, глядя на подошедших.
— Правильно понимаешь, летёха. — ответил Стас. — Готовы выдвигаться?
— Попрошу соблюдать субординацию, сержант. — строго ответил молодой офицер. В исполнении нестреленного двадцати трёх летнего парня это выглядело неубедительно и даже смешно.
— Важный-то какой… — негромко проговорил Костя и едва заметно хмыкнул.
— Ты выдвигаться на место замеров собираешься, или нет? — без капли изменения в голосе спросил Стас.
— Собираюсь, сержант. — с неприязнью ответил офицер, повернулся на своих. — Приготовиться, сейчас выходим.
Недавно пустые и невзрачные позиции, где солдаты держали оборону, заметно преобразились. Дальние окопы пропали, их заменили обустраиваемые солдатами брустверы. Пока что укрытия ещё готовили, что было крайне тяжело с промёрзшей ноябрьской землёй, однако прогресс был заметный. Тела убитых пропали вместе с разваленными позициями пулемётчиков. Их сменили крупнокалиберные пулемёты, станковые автоматические гранатомёты и незнакомые комплексы на треногах. У одной из них как раз возился расчёт, производящий настройку и подносящий боеприпасы в ящиках.
Незамедлительно Дима спросил о комплексе Костю, который оказался рядом. Он быстро посмотрел на установку, в которую заряжали ракету, затем ответил не очень уверенно:
— Это ПТРК. Противотанковый ракетный комплекс… Управляемая ракета для борьбы с техникой. Только вот что за комплекс, я тебе сказать не смогу. Они все похожи. Это, кажется, «Корнет». Вроде как, самый новый из наших.
— Как думаешь, против этих машин помогут?
— Не знаю. — пожал плечом Костя, затем усмехнулся. — Наше дело — метко стрелять, а не о таком думать.
Замеры решили провести сначала на образце техники, уничтоженном попаданием в борт на поле ближе к позициям. Машина была идентична той, что стояла перед лесом, но к ней тоже нужно было идти из-за необходимости проверить и внутреннее убранство. Пока специалисты возились с замерами и то и дело сообщали лейтенанту необходимые данные, остатки отделения Стаса выстроились чуть дальше, образовав большой полукруг и оставив между собой довольно большое расстояние.
Долго стоять без дела первым не смог Дима. Его внимание привлёк лежащий рядом труп пришельца. Проснувшийся интерес подвёл его ближе, глаза принялись рассматривать форму и вооружение, выделяя даже мельчайшие детали.
Тело пришельца было вправду похоже на человеческое. Голова на недлинной шее, руки с локтями, грудная клетка, живот, таз. На этом сходства человека и неизвестного существа закончились. Ноги были больше похожи на страусиные, с тем же количеством и расположением суставов, но из твёрдых металлических прутьев серебристого цвета.
Форма имела серый цвет, что успели заметить все солдаты. Живот и грудь закрывали две крупные пластины, усеянные множеством впадин от попаданий пуль. Из под края этих пластин на бока уходили другие, на этих же боках смыкались, на спине соединялись с им подобными, а уже они — со спинными, позволяющими без проблем согнуть спину и обеспечить им защиту. Несколько трапециевидных пластин закрывали бока таза и паховую область с самой верхушкой ног. На плечевых суставах пластины тоже были, выпуклые, закруглённые, предплечья и плечо — прямоугольные пластины в форме треугольника, прерываясь на локтях теми же округлыми пластинами, что на плечах. Шлем имел довольно красивые черты, с намертво закреплённым забралом из чего-то похожего на пластик. Шею защищало подобие накладки из того же материала, что и броневые пластины. Под всем этим был каркас вроде экзоскелета, который и держал конструкцию на теле.
Оружие тоже привлекло внимание любопытного Димы. В его качестве у солдат-противников выступал странного вида тёмный комплекс. Он крепился браслетом на запястье, выходившая из него ствольная коробка огибала пятерню, которая должна была обхватывать рукоятку со спусковым крючком. Чуть впереди находился приёмник магазина, перед магазином — цевьё из чего-то отблёскивающего металлом, как и вся конструкция, и толстый ствол не особо большой длины. У некоторых трупов эти установки были больше, у некоторых имелись непонятные ранцы на спинах. Рассматривать их Дима даже не пытался — сильные повреждения всеми усилиями воображения не получалось устранить и составить правильную картину.
— Интересные гады, правда? — раздался голос Стаса рядом.
От неожиданности солдат вздрогнул и посмотрел в сторону, с которой раздался голос. Пока увлечённый Дима разглядывал ближайшее к себе тело, Стас подошёл к нему и какое-то время тоже разглядывал пришельца. Именно его вопрос привёл Диму в себя.
Такой реакции сержант удивился не меньше вздрогнувшего друга.
— Чего, опять задумался? — с усмешкой спросил Стас.
— Да так, засмотрелся. — отмахнулся Дима и снова посмотрел на тело. — Интересное у них оружие… и форма… и ноги тоже интересные. Видимо, протезы…
— Тоже не думаю, что у них такие от природы.
Во время проверки внутренних частей дальней машины ничего интересного не произошло. Рассматривать трупы уже не было желания. Они были либо сильно повреждены пулемётами вертолётов, либо ракетами тех же боевых машин.
Только сейчас Дима заметил, что у него пропало отвращение к видам трупов. Раньше он не очень любил расчленёнку в фильмах, а вид свежеотрубленной конечности даже мёртвого домашнего скота мог запросто вызвать рвотный позыв. Теперь он спокойно смотрел и на тела погибших товарищей, и на их оторванные конечности. Он даже спокойно разглядывал труп пришельца, хотя тот и был внешне похож на человека. Будто что-то в нём надломилось…
Когда солдаты-специалисты уже выбирались из уничтоженной машины, на землю уже начинал опускаться полумрак. Такому быстрому окончанию дня Дима, да и его напарники, неслабо удивились. Даже с учётом сезона для темноты прошло слишком мало времени, как им казалось.
— Ого… — проговорил Стас, глядя на свои наручные часы. — Уже шесть часов.
— Это мы целый день тут провоевали что ли? — с улыбкой, похожей на нервную, спросил Кошкин.
— Когда тебе грозит смерть, про время ты думаешь в последнюю очередь. — ответил Сергей, почёсывая уголок глаза.
О том, что работы закончены, лейтенант сообщить не успел. Протяжно и с неким треском дала знать о себе рация Волкова, которая висела у него за спиной. Стас тут же подбежал к нему, снял трубку и ответил.
Диалог получился коротким. Из него окружающие слушали только слова Кощея, однако хватило и этого. «На связи»… «Вторую осматриваем, "внутренности»»… «Выбираются уже. Вроде, закончили»… «Понял, как приду, сразу к вам»… «Да-да, солдат на сон, помню. Конец связи».
— Новый приказ? — спросил Костя, когда Стас вернул трубку обратно.
— Нет, опять командиров роты собирают. — ответил Стас. — Вам туда не надо, можете радовать. Вас сказали отсыпаться отправить.
— Мы закончили, сержант. — сообщил лейтенант-специалист, перебив сопровождавшего.
— Ну, тогда пошли, чего ждём…
Назад возвращались заметно быстрее. Закончить это хотели и подчинённые лейтенанта, и друзья сержанта. Больше всего их радовал предстоящий сон, о котором они только и мечтали. Никто из них никогда бы не подумал, что так будет желать провалиться в забытье. У их подвала группа окончательно разделилась. Отряд лейтенанта направился к БМП недалеко от соседних развалин, Стас ушёл в сторону штаба, а отряд принялся спускаться в тёплый, залитый ярким нежно-оранжевым светом подвал.
Для солдат прошёл ещё один день…