— Ну, спасибо, сеструнь, «порадовала»… — бурчала Луна, шлёпая по болоту. — Нет, я не против отпуска, но тысячу лет где-то шляться — благодарю покорно! Дёрнуло же тебя сесть на пульт голопроектора — теперь из-за той несчастной записи с Ночи Кошмаров меня считают исчадием зла. Иначе, видите ли, выяснится, что и солнце и луна у нас нарисованные, крах государства, ужас и чёрствые тортики, а то. Ляпнула с перепугу, а я отдувайся? Найтмер Мун, ха! Ты б ещё какую-нибудь Лунную Пони придумала, чтоб тебя цыплята забодали!
Луна выдрала ногу из трясины и дала пинка невовремя расквакавшейся на кочке лягухе. Проводила взглядом улетающую с выпученными глазами амфибию, попыталась испытать угрызения совести, но совесть вяло дрыгнула левой задней лапой и просыпаться не пожелала. А может, была на диете. Принцесса со вздохом умостила царственный круп на освобождённой кочке, подпёрла голову крылом и задумалась. Где-то в мокрых кустах непоцелованный принц, крайне порадовавший спавшего там ужа, плавно переходил из сказки в быль, и история одного королевства навсегда изменилась, но Луна об этом так и не узнает…
— Это почему не узнаю? — мрачно спросила принцесса. — Я же в этом принимаю участие, как-никак.
— Ну, не факт, что это на самом деле был принц, может, это просто художественное преувеличение.
— Ты ещё скажи — преумножение, — фыркнула Луна и пошарила магией в кустах. Выудила оттуда ужа с раздутым пузом и блаженной мордой. — Хм, дилемма… Сытый уж или живая жаба. Не, проклятия я не чую, так что леший с ней, с жабой. И мне начхать, что это лягушка — всё равно они склизкие и противные!
Принцесса уронила индифферентно висящего ужа обратно в кусты и вернулась к раздумьям. Бродить автор-знает-где тысячу лет ей не хотелось, а следовательно…
— Ну, немного побродить придётся. Ты же хотела каникулы с путешествиями и без Селестии? Как же обойтись без приключений?
— Лишь бы приключений было в меру. Спасибо, хоть лазейку оставил и «стоп-слово», — пробурчала Луна и встала. — Кстати, если я — крылатая пони, почему я по болоту пешедралом шлёндраюсь?
— А потому, что ты ищешь нечто, скрытое под деревьями — много ты сверху углядишь?
— Н-ну… логично, — принцесса прищурилась, озираясь. Кочки, деревья, камыши, тина… притихшие лягушки и клятые комары! Повела рогом, сканируя окрестности. — Наверно, туда, там что-то есть. Кажется. Надеюсь, не какая-нибудь деревня шинопоней?
— А ты что, хотела бы стать у них каге?
— Ни за какие коврижки! Я один трон не знаю, куда девать, не хватало ещё раз заблудиться на дороге жизни. О, приехали… Как там? А. Избушка, избушка, стань к лесу задом, ко мне передом, и чуть-чуть… э-э-э, кажется, я что-то напутала…
— Кто?! Где?! Шо, опять?! Я не избушка, я Тардис! Высокоинтеллектуальная компьютерная система! Мало мне было той косоглазой покемонши, теперь ещё и ты… ой, то есть вы… то есть… извините, ваше высочество, погорячилась. Что вам угодно?
— Извиняю. — Луна Тардис даже где-то сочувствовала после недавних приключений. — А угодно Нам попасть в мир, где время течёт намного медленнее, нежели в Эквестрии, дабы минула там тысяча лет, пока Мы изволим отдыхать… ну скажем, год. Этого хватит для сюжета? — она задумчиво посмотрела вверх.
— Вполне.
— И чтоб там не было каких-нибудь особых ужасов, желательно. Мы жаждем лёгких и необременительных приключений, а не беготни по Пустоши с плазмоганом. Кстати, где доктор?
— Женился, — всхлипнула Тардис. — На этой… этой озабоченной пегасучке! У них медовый месяц и рай в шалаше, а я кукую в болоте и жду, пока они на… размножаются своим примитивным способом! И никому нет дела до моих чувств… но я выше этого! Однажды доктору понадобится моя помощь — и вот тут-то мы и посмотрим, кто из нас нужнее, да! Высочайшие технологии или блудливая крылатая коза!
— Ну так пошла бы к доктору в табун, — вздохнула Луна. — Ты же можешь управлять роботами, вот и сделай себе телеуправляемое тело пони, какое пожелаешь. Чтобы ощущения передавались и всё такое. А доку ты точно небезразлична, и ваша войнушка с Дитзи, я наверняка знаю, его крайне огорчает.
— Что, правда? — синяя будка даже подпрыгнула.
— Могу дать пинки-клятву, — серьёзно сказала Луна. — Я же была в его снах.
— Робопони… робопони, — пробормотала Тардис. — Ладно, я могу поступиться низменным желаниям, если доку это интересно, но… я же в этом не разбираюсь!
— А я помогу, — Луна подмигнула. — Расскажу, пока мы будем добираться до… кстати, докуда?
— О, восхитительно! Спасибо, принцесса! — Тардис отворила дверь. — А тут как раз за пару хронов есть такое местечко… думаю, вам понравится!
— Не сомневаюсь, — хмыкнула Луна, на миг задержавшись на пороге, оглянулась. — Ты с нами?
— Мне-то зачем? Я же не сохнущая по Хувзу кобылка.
— И слава Тие, а то от их страстей сны и так люто колбасит.
* * *
— Ну вот, мы на месте… пока что смотрится неплохо, — я осмотрелась. Ясный лесок, пронизанный солнечным светом, пичужки чирикают, в синем небе белые завитки редких облаков — идиллия, словом. Тардис, которой я рассказала и показала всё нужное — найтмернет рулит, ага — обрадованно убыла охмурять своего доктора, обещалась заглянуть через пару здешних месяцев. Автор отправился дрыхнуть, так что я вступаю в неизвестность в гордом одиночестве… о, ягодки! Кисленькие, но вкусные. И листочки тоже ничего, жевабельные…
Так, а что это у нас за кустиками? Полянка и пещера, из пещеры тянет нехорошим таким душком, весьма невместным на фоне зеленой травки, цветочков и прочих прелестей прям-таки сказочного лета. Ну ясен пень, что без чего-то эдакого не обойдётся, значит, приключения начинаются. Надевши невидимость и заглушив звуки, я полезла внутрь, навстречу злобному бормотанию. Источником оного оказалась мерзкого вида зебрушенция, приплясывающая вокруг зловеще булькающего здоровенного котла с помелом — почему-то рогатым — наперевес среди куч какого-то хлама, видимо, призванного изображать логово ведьмы.
Зебрушенцию я с некоторым трудом, но всё же узнала — её звали Джин Джем и несколько лет назад ловили за всё хорошее всем Кантерлотом. Она мнила себя апологетом Кулинарии как Высочайшего из Искусств с Больших Букав, вот только ингредиенты, которые она во имя вкуса и гармонии пускала в дело, к ничтожным мелочам вроде съедобности или безвредности не имели ни малейшего отношения.
После морковного пирога с кирпичной крошкой, промокашкой и медным купоросом, который, по счастью, выявили ещё на стадии изготовления, её вышвырнули из экзотического ресторана — как, впрочем, и ранее из Зебрики, где она начинала карьеру, подозреваю, с блюд из каннабиса, а ловить всерьёз сумасшедшую начали после попыток одарить прохожих мороженым, для гармонии цвета и содержания выкрашенным синей краской, упёртой со стройки, и приправленным синильной кислотой.
Благо она ничего не скрывала и истово обвиняла всех в непонимании подлинного искусства. А что от этого искусства и копыта можно откинуть — так оно жертв требует! Уникальный, в общем, экземпляр. Видно, нашёлся маг, который выкинул её с Эквуса, или в аномалию какую вляпалась. А тут она явно поехала чердаком оконьчательно и заделалась в местные ведьмы. И мне очень не нравится ни то, что она бормочет про месть, змей и пиявок, ни та каша, которая заваривается у неё в котле… слишком уж она ядовито-розовая. Сомневаюсь, что получится именно ураган, уж точно не после размешивания помелом, которое в процессе ведьмоплясок собирает всевозможную дрянь и паутину со стен и пола. Попало даже траченому молью чучелу крокодила под потолком… Стоп.
— Эй, это перебор! Чего там жрать моли?
— А это была центаврийская моль. Не отвлекайся, ты же собиралась пресекать? А она вот-вот доварит.
— Пресекать… Хм, а это идея.
Я прицелилась и обрезала тонким лучом привязь крокодилу. Чучело мстительно рухнуло на вякнувшую зебру и погребло её под кучей гнилых опилок из лопнувшего брюха. Взбурлившее было зелье я примерилась снять с огня, однако тут чучело филина на шесте у стенки открыло глаза, заухало и взлетело под потолок. Якомать!.. он настоящий! А невидимость от выстрела и магии тю-тю, ессно. Я пригнулась, пропуская наглую птичку, вознамерившуюся вцепиться мне в морду, и на втором заходе треснула её лучом на подлёте. Филин кувыркнулся и дымным штопором булькнул прямо в котёл, только перья полетели. Зелье вспучилось, пошло пузырями и стало пурпурно-зелёным. Я попятилась к выходу и выставила щит. Сферический и наглухо перекрывающий вход. Если что — завалю пещеру с коньцами и заплавлю всё сверху. А теперь попробую убрать это безобразие…
Я создала миниатюрную чёрную дыру, и та со свистом втянула в себя зелёную дрянь, из которой вроде бы пытались вылезти какие-то щупальца. Фух, успела. Схлопнув по-тихому дыру, повернулась… и оказалась нос к носу с каким-то носатым человеком. Тот в ступоре квадратными глазами смотрит на весь учинённый нами кавардак и на меня, я пялюсь на него…
— А-а-а, человек!
— А-а-а, говорящая синяя лошадь! — мужик сорвался с места и ломанулся в кусты, только каблуки засверкали. — Говорила мне мама — Урфин, не пей абсент! Не буду больше вырезать страшных деревянных пони-и-и!
Вот и поговорили… Я теперь — синий абстинентный глюк! Дожилась.
— Вот можно подумать, ты людей не видела.
— Людей — да, но Джем же зебра! Я просто не ожидала встретить здесь людей.
— Ты лучше подумай — если он шёл к зебре, почему он так отреагировал на тебя?
— А почему… а, ну да, — я подняла обронённую Урфином корзину, сунула в неё нос и брезгливо забросила её в кусты. — Пиявки с лягухами, фу-у… Джин явно рехнулась вконец — жрать такое. Посмотрим.
Я вернулась в пещеру и подняла злорадно ухмыляющегося сплющенным перекошенным рылом похудевшего крокодила. Смахнула метлой труху. Зебра вяло дрыгнула задней ногой, смачно рыгнула и захрапела, распространяя дикий перегар.
— Да она в дугу через полосу! — я отшатнулась, вытирая слезящиеся глаза. — Чем можно так ужраться?!
— А вон, бутыли на полке.
— «Царская водка на мухоморах»?! А, не, вон деревенская сивуха, ею и несёт. Я уж было перепугалась… На мухоморах, поганках, жабах и гадюках. Убойный набор, однако…
Я осторожненько отошла. Да ну его, это любокопытство, я ещё жить хочу.
— Ну, если семейка Пай камни лопает за милую душу, у кого-то может быть талант и на такую экзотику.
— Свои блюда она точно не ела, так что это опять шедевры для ценителей. Одноразовых, — я поморщилась, но всё же начала осматривать дрыхнущую горе-ведьму. — Так, что тут у нас… серебряные подковки на цепочке. Других магических артефактов, кроме помела, здесь нет, откуда заключаем, что эти штуки как минимум могут создавать личины. Знать бы, как. Кстати, интересно, зачем метле рога?
— Упоры для ног, полагаю.
— То есть эта штука ещё и летает? — я аккуратно поставила помело от греха подальше в угол. — Тут какое-то клеймо даже есть. Ни… «Нимбус», что ли, дальше всё затёрто. Ладно, неважно. Отдавать местным эту дурищу нельзя, могут и прибить, отпускать — тем более. Что ж… подойдём к вопросу творчески.
Спустя час я вышла к небольшому селению. «Упакованная» в статуэтку трёхгорбой зебры из моей коллекции артефактов Джин Джем лежала в нагруднике, пещеру я завалила, заодно малость обнесла — забрала немногие съедобные припасы и то самое помело. Ну да, мне его стало жалко. Может, оно и не очень «живое», но что-то такое ощущалось. Серебряные подковки тихо бренькали, повязанные на метловище — не цеплять же на себя неизвестно как работающий артефакт, а иллюзию я и свою наложить могу, но сперва хочу посмотреть на реакцию местных. Метле висюлька вроде понравилась. Почивший в бозе крокодил обзавёлся роскошным склепом, тот угрюмый мужик бросил бухать, неведомая хрень предотвращена — пока всё идет неплохо. Так… А где все?
— Фея! Фея Убивающего Крокодила! Она идёт, спасайтесь!
Ч-чего?! Кто — я?! Какого сена? Ух ты, как тараканы из всех щелей, и все почесали… в лес. Аж вон кто-то из штанов выпрыгнул. Интересные у местных отношеньки с феями… Может, они все беглые пони? Да не, вряд ли. А вот и мой знакомец. С вилами. Один из всей деревни. Суровый товарищ, уважаю. Надо полагать, фейной крокодилой меня с его подачи обозвали?
— Зачем ты пришла? Хочешь занять её место? — Урфин старательно целился в меня вилами.
— В каком смысле? — я остановилась, медленно положила разочарованно скрипнувшую метлу и села. — Что она делала?
— Собирала дань всякой пакостью, иначе она грозилась всех превратить в лягушек, будто ты не знаешь! — рявкнул он, насупившись. — А чего ты от нас захочешь?
— Ничего я не знаю, я нездешняя, — я пожала плечами. — А чего хочу… Была мысль попросить или купить немного еды, а так — я просто иду мимо. А Фея Убивающего Крокодила — твоя работа?
— Ну а как ещё прикажешь назвать колдунью, прихлопнувшую ведьму тем вонючим чучелом? Будь она хоть крылатой роголошадью, — пробурчал Урфин, отводя вилы. — Ты правда здесь не останешься?
— Правда, правда. Харчей-то дашь? Я заплачу. И я аликорн, а не «крылатая роголошадь».
— Ладно, сейчас вынесу, — сказал мужик, минут пять пропадал в ближнем доме, мелькая в окнах, потом выволок здоровенную торбу. Отмахнулся от приготовленного кошеля. — Денег не надо. Это дом моей тётки, я сам вон там живу, на опушке, овощи-фрукты с огорода и прочий провиант ей иногда подкидываю, так что всё это от меня. Ведьма-то точно сдохла?
— Больше вы её не увидите, зуб даю, — я прибрала торбу к статуэтке, Урфин уважительно крякнул, я шутливо отсалютовала ему метлой — он машинально взял на караул вилы и слегка смутился.
— Служил?
— У Дин Гиора в Изумрудной Гвардии… пока она была. — Урфин помрачнел. — Урфин Джюс, гвардии лейтенант, честь имею.
— Очень приятно, меня зовут Луна. — я церемонно склонила голову. — А что случилось с гвардией? Раз ведьмы распоясались, она была бы весьма кстати.
— Гвардия не нужна Великому Гудвину… а до всех прочих ему давно нет дела. Кому что надо — идите в Изумрудный Город и обращайтесь к нему, вот и весь сказ, — Урфин невесело усмехнулся. — Если величайший из волшебников отыщет время и снизойдёт-с, так сказать, с высот… раньше было иначе, но нынче Гудвин не покидает стен дворца и никто уже и не помнит, каков он. К тому же, говорят, он умеет менять облик.
— Интересно тут у вас… — у меня появились кое-какие подозрения. — А если я пойду к Гудвину, и у меня будет к нему просьба — как попасть в столицу?
— Ничего нет проще, — хмыкнул Урфин. — Как выйдешь из села — сразу увидишь дорогу, вымощенную жёлтым кирпичом. Там, — он махнул рукой куда-то вправо, — всё давно заросло, наши границы стерегут неприступные горы, но дорога ведёт прямиком в Изумрудный Город. Только если ты хочешь, чтобы Гудвин отправил тебя домой — это вряд ли получится. Ты явно очень издалека — у нас тут всякое водится, но синие ро… то бишь аликорны — даже для Волшебной Страны перебор, а власть Гудвина дальше гор не простирается. Впрочем, кто там его знает.
— Домой мне пока не надо, да и попасть туда я могу сама, — я подобрала метлу. Подковки мелодично зазвенели. — А про эти бренчалки ты ничего не знаешь?
— Слышал от Гингемы, что они волшебные, но сдаётся мне, она и сама толком не знала всех возможностей этого амулета, — пожал плечами Джюс. — У неё была привычка бормотать под нос, обычно всякие гадости.
— Понятно. Что ж, я, пожалуй, пойду. Спасибо за помощь.
— Кто кого благодарить должен… М-да, неловко вышло, — Урфин почесал затылок.
— Да ладно, — я махнула крылом, — деньги мне не нужны, а еды теперь хватит надолго. Считай, что квиты. Только исполни своё обещание насчёт абсента и пони, ладно?
— Непременно, — Джюс неожиданно широко улыбнулся, совершенно преобразившись. — Повод есть весьма веский, даже два.
— Думаешь, я всё ещё тебе мерещусь? — уточнила я на всякий случай с лёгкой ехидцей.
— Я-то нет, а вот деревня… Любоваться этим надо исключительно в трезвом виде!
— И продолжать всех пугать уже «правильными» пони? — я засмеялась.
— Именно!
…Возникшей спустя несколько минут на опустевшей вновь площади старушке в жёлтой мантии осталось лишь с недоумением озираться по сторонам, ибо Урфин Джюс, заперев дом своей тётушки, предпочёл испариться вслед за загадочно исчезнувшей провизией, благоразумно полагая, что объяснения вполне могут и обождать.