29 октября 45 года от начала Эпохи Какурезато
Прекрасное сегодня выдалось утро. Впервые, наверное, за все это треклятое путешествие из Кири в Таке. Спокойный ветер, ясное небо, солнышко светит и даже тепло становится под ним. Зато все время до этого — то шторм, то дождь с шиноби Кумо, то снова шторм.
Хотя, ладно, в шторма попасть сейчас в Восточном океане дело не хитрое, сезон такой. Но вот попасть в собою же спланированную атаку Кумо на Кири — это нужно иметь особую удачу! Я сам через клона Райкаге спланировал операцию по выдавливанию Тумана из Страны Горячих Источников и бывших владений Водоворота, но я не предполагал, что уже мой клон в Киригакуре окажется под ударом. Все-таки Кёда Юки пока существо подневольное, ему без особой на то необходимости начальство не сообщает о том, куда и зачем его отправляют.
Забавно будет, если в начинающейся войне вообще Увабами, в составе Райунтай, придется сражаться с Кёдой, который был кандидатом в новое формирование Кири на замену семерки мечников. Это мне самому себе придется оплеух надавать? Ладно, хоть в этот раз без подобного обошлось — и так проблем хватало.
«Уранами» после стычки с шиноби Кумо смог удачно дойти до Скважины — отмелей между островами Ключей и Замка, которые во время отливов превращались в болото и соединяли два острова в один. Естественно, прибыли мы туда не во время прилива, а оставшиеся на ходу корабли Облака нас уже нагоняли. Так как Ороши у нас был фактически одноразовый — после использования своего кеккей генкай он приходил в себя сутки как минимум — то нужно было как-то уходить от преследователей. Еще одно сражение мы бы не выдержали: Икада помер, Куриараре вынес с борта своего противника и не вернулся — туда ему и дорога, Хакамадаре и Кисаме были серьезно ранены. Нас и в первый-то раз спасло только то, что противник не ожидал наличия Хозуки Мугецу на джонке.
В общем, во второй раз он нас тоже спас. Создав искусственную приливную волну, капитан провел свой и пару других кораблей по отмелям, оставив преследователей с носом. У них еще был шанс нагнать нас на своих двоих, но не рискнули. Может, и зря, потому что к моменту прохода Скважины Мугецу был в том же состоянии, что и Ороши после использования Кьёфу Реппа, то есть потерял сознание от перенапряжения. И вот надо же было именно спустя час нам угодить в шторм! А время-то было уже ночное.
Так как без Мугецу и Ороши некому было смягчить силу бури, наша посудина почти сразу же снова дала течь, а потом у нас и вовсе руль отвалился. На джонках Кири это вообще частая проблема, рули здесь хоть и делались из самого прочного дерева из доступных, но были крупными, так как во многом заменяли кили. Починить его было несложно, запасные части на этот случай на борту были, но сделать это во время шторма проблематично. Перо руля нужно было бы по уму поднять на время бури, как это сделали во время прохода по Скважине, но как-то не сложилось — пытались не нарваться на очередные рифы и не уйти с курса.
Как итог всей этой эпопеи, «Уранами» унесло в неизвестные нам дали, капитан все еще не пришел в сознание и был сильно плох, а нас прибило к какому-то острову. Мы были, скорее всего, уже на территории Страны Воды, но точно сказать никто не мог. Забуза пытался определить наше географическое положение с помощью астро-компаса, но это было сложно. Как я уже говорил, ось этой планеты неустойчива, и это сказывается не только на климате, но и усложняет навигацию. Солнце могло быть на разной высоте относительно горизонта в одни и те же дни разных лет, и с помощью секстанта, например, определить широту было затруднительно, а глобальной системы геопозиционирования здесь пока не изобрели.
Забуза у нас в команде был единственным, кто был в сознании, знал какие-то закономерности изменения прецессии планеты и мог попытаться определить хотя бы широту, на которой мы находимся. Однако пока он выдавал не координаты, а отборные матюги. Нахватался, видать, не только и не столько морских премудростей от моряков, а характерного жаргона.
— Мы где-то здесь, — наконец указал Момочи на карту, определив координаты.
Сделал он это, судя по всему, не очень точно, потому что очерчивал пальцем значительный участок на карте.
— Нужно найти ориентиры на острове помимо этих двух сопок, чтобы определить точно его название, но и так ясно, что здесь мало заселенных островов. Идти до них далеко, а еще один шторм — и нам конец.
— Значит, начинаем ремонт, — хрипло подытожил Хошигаки.
Этот парень потерял много крови, но остался жив. Кровотечение остановили, однако толку от Кисаме сейчас немного, и он еще нескоро придет в норму. Из ирьенинов у нас на борту только Хакамадаре был, но тот сейчас в таком же состоянии, что и Кисаме. Даже хуже. Если б не улучшенный геном, уверен, что Хебиичиго уже отдал бы концы.
— Рулем можно заняться хоть сейчас, — согласился Забуза. — А пробоину лучше залатать, хотя бы сделав вид, что мы пытались, а не просто залепить смолой и палками.
— С деревом здесь будут проблемы, — выглянув за борт джонки и поморщившись от боли, заметил Хошигаки.
Остров нам попался не самый большой, заросший густыми кустами и корявыми деревцами. Ветер, климат в целом и выходы скальных пород не позволяли здесь развиться флоре. Вот почему здесь с фауной беда — птиц совсем не видно — не понятно. Может, остров все-таки обитаемый, и птиц всех просто подъели?
— Мы обыщем остров, — решила Мей. — Найдем ориентиры и древесину. А лучше жителей, если они здесь есть. Забуза и Китеки могут заняться рулем и подготовкой пробоины к заделке. Я и Кёда поищем подходящие деревья. Рана Кисаме в разведке тоже не помешает. И Сангецу может пригодиться.
— Четверо на разведку этого островка? — скривился Момочи. — Лучше мне с кораблем помогите! Как мы, по-твоему, отдирать будем эту твою резину без тебя?
Встретив такое неповиновение, Теруми нахмурилась и собиралась отстаивать свое решение. Пришлось вмешаться:
— Забуза прав, остров мы обыщем втроем, не так он велик. А здесь еще раненым помочь надо будет, может.
— Ладно, я останусь, — недовольно согласилась Мей, — но вы найдите еще еду. Мы собирались пополнить запасы в Таке и теперь можем на голодном пайке остаться.
На том и порешили. И хорошо, что обошлись при этом без драк. У нашей группы пока есть проблема — отсутствие явного лидера.
Насколько я понял, флотилия Киригакуре прибыла в Страну Горячих Источников, чтобы усилить постепенно обживающийся после демилитаризации Югакуре контингент Тумана в этих местах. А у генинов с «Уранами» здесь должны были пройти задания перед их окончательным объединением в одну команду. С Теруми, Футо и Чимаки я встретился еще во время того турнира, в котором отбирали решивших реабилитироваться шиноби с кеккей генкай. А вот Момочи, Хошигаки и Хакамадаре присоединились только перед самой отправкой. И если первую тройку мне уже удалось как-то исподволь сплотить, то новая троица пока в уже сформированную команду не вписывалась.
Да и с первыми тремя тоже не все проблемы решены. Джонины Кири пока не предполагали оставлять одно из своих новых формирований, которые создавали вместо Мечников, без внимания и непосредственного руководства, коим конкретно у нас был Куриараре Кушимару. Но эта гнида отправилась за борт и, надеюсь, там благополучно сдохла. Из альтернативных начальников оставались Икада, но он тоже погиб, и Мугецу, лежащий без сознания. И проблемы лидерства начались уже чуть ли не с первых часов.
По уму командовать должен был бы Кисаме, как самый старший и уже почти чунин, но у этого типа не тот менталитет, он больше одиночка. Хакамадаре и Футо тоже старше, но они пока недееспособны. Я лично впрягаться командиром не намерен, Китеки придерживался тех же планов, зато у Забузы с Теруми, чувствую, будут некоторые проблемы друг с другом.
Ладно, со временем я их постараюсь решить. Посмотрим, как Момочи себя покажет.
— Пойдем, Сангецу, — позвал я дочку капитана.
Свою джонку мы смогли во время прилива вывести на покрытый галькой пологий берег, стараясь при этом не наделать в ней новых дырок. Очень надеюсь, что получилось. Заодно и старую пробоину сможем на суше как следует заделать. Сиганув через борт, я оказался на влажных и окатанных волнами камнях. С высоты «Уранами» на них мелкой девчонке лучше не прыгать, расшибется еще.
— Прыгай, Сангецу, я поймаю, — посмотрев вверх на испуганно глядящую на меня мелкую, крикнул я.
— Точно поймаешь? — не слишком уверенно уточнила Хозуки.
— Раз сказал, значит, поймает, — зубасто ухмыляясь, подтвердил Кисаме, поднимая девчонку за шкирку и сбрасывая мне.
Пока я ловил отчаянно пищащую Сангецу, Кисаме и сам последовал за ней, неловко из-за слабости после кровопотери приземлившись на камни.
— Разделяться нам не стоит, — морщась от боли и придерживая раненную руку, произнес он.
— Тоже так думаю, — кивнув, согласился я с ним, поставив Сангецу на землю. — Пойдем по берегу? Поищем плавник, ручьи и поселки.
— Ага. Продираться сквозь заросли неохота.
Распределив, кто что ищет и на чем концентрируется, мы двинулись в путь. Не слишком быстро, чтобы Сангецу не отставала. Да и я не хотел торопиться, потому что отсутствие живности на острове немного напрягает. Обычно даже люди не могут выесть все живое вокруг, хотя бы чайки какие-нибудь остаться должны были. Тем более кряжистые кустарники, пусть и поломанные ветрами и почти оголившиеся к зиме, были прекрасным укрытием от охотников.
В этом мире я повидал слишком много мистики, чтобы игнорировать такие мелочи. Хотя, может, я просто излишне бдительный, и птицы улетели на юга перед зимой.
— Людей мы здесь, походу, не найдем, — разглядывая девственные заросли сбросивших листву к зиме ольхи и падуба с редкими зелеными пятнышками тиса, пришел я к неутешительному выводу. — Остров небольшой, скоро холода, а хворост никто даже не думает заготовить.
— Если не везет, то не везет до конца, — поморщившись, прокомментировал Кисаме. — С плавником тоже беда. Зато на костры дров полно.
— Угу, не замерзнем. Было бы еще кого на этих кострах поджарить.
Я никогда не отличался привередливостью, но миссии шиноби на земле и на воде имеют серьезные отличия в плане рациона. На суше всегда можно чем-то разнообразить диету, а на корабле мы уже несколько суток на сухарях, вяленых кальмарах и рыбе сидим, из всего разнообразия только сашими иногда. «Уранами» не предназначался для долгих путешествий, камбуза на нем как такового нет. Это самый распространенный тип джонок у каперов Кири, и теперь я понимаю, почему они такие злые были во время наших с Джи и Цуной охранных миссий на торговых судах.
— Повезет, так будет нерпа на ужин, — сказал Кисаме, наклонившись и достав из гальки желтоватый череп, покрытый зеленоватой пленочкой водорослей, — если найдем такую живую.
— О, а разве ее можно есть? — грустно спросила Сангецу. — Нерпы же… милые.
— Ага, милые. И вкусные! Жирненькие, — мечтательно произнес Хошигаки.
— Фу! Есть нерп — это все равно, что есть собак и кошек!
— Не, собаки и кошки слишком много болячек на помойках нахватать могут. Их только прибить, чтоб не мучились, но есть не стоит. Они ж, как люди, какого только дерьма в себе не носят.
Скептически посмотрев на Кисаме, увлеченно подначивающего мелкую девчонку, я только едва заметно покачал головой. Вот так взглянешь на этого синекожего амбала — вроде нормальный парень. А как он рот откроет, так обязательно что-нибудь выдаст эдакое. Очень надеюсь, он людей не жрет не только потому, что заразиться чем-нибудь боится.
Хотя от этих отморозков из Кири чего угодно можно ожидать. Может, друг друга они и не едят, но устройство социальное у них точно людоедское. И сами они выглядят странновато с этими заостренными зубами и всякими геномами нестандартными, из-за которых даже мое оригинальное тело на их фоне выглядит вполне нормально. Хакамадаре из клана Хебиичиго так вообще очень на меня похож — родственник все же по отцу. Без теней под глазами, но с характерными вертикальными зрачками, желтой радужкой и бледной кожей. Даже чешуя местами есть, вроде бы.
Нет, у них тут на островах реально своя атмосфера. Шарахаются от шиноби из клана Теруми, которые выглядят как нормальные люди, но принимают всяких Хозуки, Хошигаки и Хебиичиго, как будто у этих кланов нет кеккей генкай. Хотя Хозуки хитрецы те еще, они свой улучшенный геном назвали хиденом. Может, отчасти это и так. Гидратация может быть и ниндзюцу пока. У Ибури способность в дым превращаться тоже когда-то была секретной техникой. На самом деле, и у Ибури, и у Хозуки, и еще у некоторых других кланов — все их уникальные способности произошли от одного генома, позволяющего манипулировать собственными телами чуть ли не на молекулярном уровне. У Ибури этот геном просто мутировал, Хозуки могут стимулировать его с помощью техники, а некоторые могут сливаться вместе, как Сакон и Укон.
По крайней мере, такая у меня гипотеза, которую пока исследования подтверждают. Надо бы как раз еще у Хозуки генетический материал собрать, а то они редко мне попадаются.
— Не надо меня есть! — испуганный писк Сангецу прозвучал как раз тогда, когда я придумывал схему передачи образцов в Ото. — От тебя я такого, Кёда, не ожидала!
— Да даже не думал я тебя есть! — сплюнув от досады, заверил я. — Хватит чушь всякую нести, Кисаме. Она ж верит.
— Пусть верит, — довольно рассмеялся Хошигаки. — Ее для этого с собой Мугецу и взял же.
— Не знаю я, зачем капитану приспичило с собой дочь брать, — проворчал я. — И как раз хотел узнать.
— Да чего тут гадать? — удивился было Хошигаки, но сам себе все быстро объяснил: — А, ты ж Юки. Вы, Покоренные, в Академии через одно место учитесь же… Мугецу хотел ее подучить людей резать, чтоб экзамен прошла без проблем. В Таке это можно под присмотром сделать и с пользой для дела. Сейчас с этой реабилитацией больше всяких Юки в подворотнях подрезать безнаказанно не всегда получается.
— Мне кажется, или ты нарываешься? — прищурившись, посмотрел я на этого остряка.
— Акулы едят своих братьев и сестер еще в утробе матери. Потому часто с самого рождения для них все вокруг — добыча. Мы теперь, вроде как, в одной команде. Так что берегись… меня, — посмеиваясь, со странным хищным добродушием ответил Хошигаки.
Где-то я эту его присказку уже слышал. Похоже, она ему по наследству от родителей передалась, вместо основных моральных норм. Может, она от рода Хошигаки и на все Киригакуре распространилась, потому что шиноби Тумана живут согласно схожим принципам. И хоть я прожил в Кири не так много времени, но его жители, мягко говоря, смогли меня неприятно удивить. Представлять жизнь на островах по слухам и рассказам — это одно, но окунуться в нее самому оказалось мерзко. Настолько, что я решил, что Туману не повредит серьезная встряска.
Я хоть и считаюсь некоторыми людьми богом, но сам стараюсь возвеличиванию самого себя не поддаваться. И обычно не считаю, что имею какое-то моральное право насильственно менять чью-то жизнь по своему усмотрению, однако в случае с Кири я все-таки удержаться не смог.
Когда я впервые решил разослать своих клонов по скрытым деревням, то узнал от шпионов в Стране Воды о планах Мизукаге создать новое подразделение из шиноби с кеккей генкай. Для этого он амнистировал всех людей с улучшенными геномами, запретив их дискриминацию по самому факту своего рождения, и объявил среди них набор в новый отряд. Причем к набору допускали практически всех людей подходящего возраста, не особо тщательно исследуя прошлое кандидатов. Имея в приемных дочерях бывшую Юки, мне представлялось несложным самому представиться членом этого клана и влиться в систему Кири.
Юным шиноби, дерзнувшим попытать судьбу и примкнуть к селению Тумана обещали не только амнистию и вступление в касту Покоренных, но и возможность подняться по социальной лестнице Кири и со временем даже стать вровень с такими небожителями, как Хозуки и Каратачи. Вот только после набора начался отбор. Мест в новообразованном отряде было семь, а набрали кандидатов в него больше сотни… И мне пришлось убивать детей. Даже несмотря на то, что в итоге сформировали несколько групп, и из сотни детей и подростков в живых осталось больше семи, но мне все равно по прихоти кирининов пришлось лишить жизни многих.
Пришлось — это, конечно, сильно сказано. Я имел возможность проиграть, терял-то я при этом не жизнь, а всего лишь одного из клонов. Однако утрата мною клона не спасла бы жизни других детей, а я бы потерял возможность внедриться в Кири. Я мог бы взбунтоваться и попытаться перебить экзаменаторов, но это привело бы только к смерти вообще всех детей и новому витку страха перед «мутантами» в Кири.
Я оказался в паршивой ситуации, сильно меня возмутившей. Уйти и забыть о случившемся — слишком лицемерно и по-ханжески. Уйти, чтобы вернуться и всех принудить к правильному типу поведения — нерационально, логичнее и проще действовать изнутри, у Ото пока просто мизерные шансы противостоять Кири один на один. Остаться — поступиться своими принципами. Пусть дети шиноби в Стране Воды частенько являются просто моральными выродками, в них взращивается жестокость и приятие насилия, но такая деформация психики детей меня возмущала тоже. У нее ведь есть причины, устранить которые мне сильно захотелось.
— На этом острове мы и в самом деле станем поедающими друг друга акулятами, — мрачно высказался Кисаме, в сердцах пнув подвернувшуюся под ногу гальку.
— Всегда можно наловить морских ежей и моллюсков. Их здесь должно быть много, — присев на гладкий гранитный валун и изображая усталость, заметил я.
— Здесь и нерпы должны быть! — недовольно буркнул Хошигаки. — А от них только кости. Хоть их вари.
— Нельзя кушать нерп! — снова пискнула Сангецу. — Здесь есть брусника. Вкусная!
— Если нет морских тварей, то водоросли точно есть, — кивнув на море, поверхность которого была устлана мясистыми стеблями зеленовато-бурого цвета. — И брусника, конечно, тоже есть.
— Травоядные! — презрительно процедил в ответ Кисаме.
Ну, его можно понять. Неделю питаться солониной и сухарями, далеко не самыми изысканными блюдами, а теперь иметь все шансы лишиться и этого сомнительного счастья — даже мне становится грустно. Перетертые в пюре водоросли типа ламинарии в Стране Воды блюдо местами национальное, но питаются ими бедняки и отнюдь не из-за выдающихся вкусовых качеств данного деликатеса. Несколько горстей брусники с такими перспективами по диете совсем слабое утешение. Тем более, чтобы до нее добраться, нужно будет продираться сквозь заросли ольховника и папоротника.
Мы прошли уже больше половины острова по побережью, и почти везде нам встречались заросли кустарника. Куда не кинь взгляд, ни одного нормального деревца. Пейзаж сменился только сейчас, когда мы вышли на северную оконечность острова. Здесь нам встретилось ровное побережье и на несколько сотен метров уходящую вглубь острова по пологому скату сопки пустошь. Похоже, очередным цунами здесь просто смело всю растительность и сейчас имелись только поросшие разнотравьем луга. Или сель с сопки сошел во время сезона дождей?
Хотя не так уж это принципиально. Главное, здесь не было ни деревьев, ни еды. Даже с водой проблемы, пока ни одного ручья нам не встретилось. Может, в глубине острова есть озерца с дождевой водой, но поди их найди. Проще морскую воду опреснять, силы на это пока есть.
И все-таки странный этот остров.
— Мы же близко к Пути Молчания? — припомнив карту, спросил я у Кисаме. — Может, Забуза ошибся и мы севернее — почти на нем?
— Да не, тогда здесь бы и растений не было, — хмуро отверг мое предположение Хошигаки.
— Жаль, хорошее объяснение было бы.
— Хорошее? — расхохотался Кисаме. — Ничерта в нем хорошего нет! Если мы попадем на Путь Молчания и не войдем в течение, то нам конец. И ничего хорошего в этом нет.
Я не был бы так категоричен, но в чем-то Хошигаки прав. Этот Путь Молчания — странная и непонятная мне аномалия в море южнее Страны Молний, проходит по границе Страны Воды. Это, собственно, и есть ее естественная граница. Участок океана, протяженный архипелаг севернее основных островов Страны Воды, где находится какая-то чакро-магнитная аномалия, из-за которой всякая живность отказывается там селиться и напрочь отсутствуют воздушные потоки и морские течения, кроме одного, по которому и ходят корабли. Ни за что не поверил бы в существование этого места, если бы не пришлось несколько раз по нему пройти во время миссий по охране торговых судов.
По моим ощущениям, мы были далековато от той аномалии, но, может, здесь тоже что-то вроде нее имеется? Но нерпа, хотя бы одна, череп которой мы нашли недавно, здесь все-таки водилась. В остальном же, остров оказался на диво пустынен. Насекомые, мелкие только, несмотря на прохладу, здесь есть.
Хотя…
Я еще раз окинул взглядом каменистый берег, на котором мы сейчас оказались. Раньше мы шли по галечному пляжу, а здесь он сменился развалами мощных булыжников. Не понятно, с сопки их смело селевым потоком или из моря цунами принесло? Или здесь что-то строили? В принципе, бухточка-то удобная. Закрыта с одной стороны мысом, а с другой стороны — как раз каменный завал. Очень похоже на мол, искусственную насыпь, закрывающую пристань от волн. Правда, пристани не наблюдается, но зато там, где ее можно было бы расположить, видно еще одну груду камней. И на покрытой пожухлой травой пустоши виднеются подозрительные овраги и едва видимый огрызок ровной поверхности как раз недалеко от возможного причала.
Очень это подозрительно!
— Что, возвращаемся с пустыми руками? — взглянув на Кисаме, кисло оглядывающего голый склон сопки, спросил я.
— Зачем с пустыми? Пройдем по тому берегу, забредем в заросли и попробуем набрать этой вашей брусники. Все какое-то разнообразие.
— Ура! — всецело поддержала его Сангецу.
— Значит, идем, — вставая с холодного валуна, тяжко подытожил я.
У нас были очень насыщенные сутки вчера, но сегодняшний день предвещал быть не лучше. Юные киринины, не сговариваясь и без подсказок начальства, сразу же сошлись во мнении, что им необходимо скорее передать сообщение Мизукаге о вероломном нападении Кумо, поэтому никто не собирался задерживаться на острове надолго. Неизвестно, есть ли выжившие после битвы при Косакаве, и удалось ли пережить шторм двум джонкам, сопровождавшим «Уранами». Если их команда — единственные, кто может предупредить о нарушении союзнических соглашений со стороны Облака, то нужно сделать это как можно скорее. Кири никогда в полной мере не доверяло Кумо, но даже так шиноби Страны Молнии имели больше возможностей для неожиданных атак. Чтобы не дать им воспользоваться этим преимуществом, нужно спешить.
Я тоже был не против этого, так как в моих планах пока не стояло уничтожение Киригакуре. Ослабление правящих кланов, чтобы увеличить шансы для внутреннего переустройства — это было бы идеально. Но победы Облака над Туманом мне не надо. Марионетка вместо Райкаге удобна, но всегда есть риск ее лишиться, и тогда вся мощь Кумо может обернуться против меня. Это и так неприятно, а если Кумо подомнет под себя ресурсы Страны Воды, то неприятности возрастут многократно.
Пока Ото не обретет силу, способную возвести ее на уровень абсолютного гегемона этого мира, нужно постараться сохранить баланс сил между большой пятеркой. У Страны Неба тоже были большие амбиции, и где они теперь? Ну уж нет, вряд ли моя страна в обозримом будущем сможет превзойти все пять Великих держав. Одну — еще куда не шло, но все разом — точно нет. Поэтому я приложу все усилия, чтобы сохранить их, чтобы они ослабляли друг друга для меня.
День на острове пролетел быстро. Добыча еды, ремонт корабля, попытки привести в чувство капитана — все это занимало много времени, учитывая, что рабочих рук у нас было всего четыре пары. Ну и Сангецу с Кисаме тоже можно считать за рабочую силу, но пока они были способны больше портить жизнь друг другу, чем помочь с бытовыми делами.
Зато они меньше остальных устали за прошлую ночь и в эту были вынуждены занять первые ночные дежурства, во время которых я незаметно вновь покинул наш лагерь. Несмотря на то, что мною была запечатана часть сил этого тела, «Кёда» все равно был выносливее генинов Кири. Моих сил еще хватало для того, чтобы удовлетворить небольшое любопытство, поэтому, оставив вместо себя в лагере клона, я направился к примеченной утром бухте.
Ночь была темной, небо снова затянули плотные тучи, закрыв луну и звезды. Во тьме угадывались лишь смутные силуэты кустов и камней. Взволнованно завывал ветер меж веток ольховника, шелестел пожухлыми листьями папоротник и с шумом бились о камни крупные волны. Холодный воздух нес в себе соленый запах моря и водорослей, в который примешивался тухлый душок от гальки. Этот легкий аромат гнили естественен для большинства побережий: в гальке и песке тухнут водоросли и принесенная прибоем органика. Но здесь, мне кажется, он был чересчур навязчивым.
Запрыгнув на ближайший гранитный валун, я хмуро осмотрелся по сторонам. В ночном мраке и без чудесных глаз основного тела я немногое мог рассмотреть. Пришлось пойти на хитрости. Сложив три ручные печати, мои ладони замерли на Ину. Холодная чакра в теле заструилась по меридианам, упорядоченно вырываясь наружу и образуя в воздухе гладкие пленочки льда. Одна из вариаций Макьё Хьёшо — десятки небольших зеркал из льда разлетелись в стороны, отражая вместо тьмы мои глаза. Уже через секунду я мог рассмотреть всю бухту со всех возможных сторон и ракурсов. Поправив структуру созданного Хьетоном льда, можно было при должном контроле техники рассмотреть мир в более широком, чем доступно обычному шиноби, спектре. Непростая техника, не столько затратная в плане чакры, сколько требующая умственного напряжения и высокого контроля чакры.
Не скажу, что видно мне было как днем, зато обзор был очень широкий, и была возможность рассмотреть все интересные детали со всех возможных ракурсов. И благодаря этому я пришел к выводу, что в примеченной мною ранее бухте все-таки когда-то располагалась гавань. Создана она была с помощью Дотона и разрушена им же. Да, разрушали ее целенаправленно, но я бы не сказал, что здесь имелись следы битвы. Такое чувство, будто разрушили постройки сами строители.
Может, здесь стояла обычная перевалочная база кирининов, но остров не очень для этого подходит. Учитывая его не самое удачное для мореходства расположение и проглядывающие вокруг овраги, я больше склоняюсь к тому, что здесь была когда-то секретная база. И не обязательно Кири, у меня у самого в Стране Воды и на близлежащих островах есть парочка замаскированных укреплений, откуда происходит оперативное управление резидентурой и где проводятся некоторые опыты. Они расположены примерно на таких же никому не нужных клочках земли, только более основательно устроены. Здесь же, похоже, были какие-то временные бункеры, которые быстро возвели и от которых так же быстро избавились. Овраги на пустоши — явно следы обвалившихся подземных ходов, значит, они были не глубокими. Хотя не факт, что в ближайшей сопке нет еще тридцати-сорока скрытых этажей, и здесь вообще раньше могло находиться селение одного из кланов Кири.
Не покопаешь — не узнаешь. А так как на раскопки и прочую археологию времени у меня нет, то можно поступить попроще.
Ледяные зеркала с едва слышным хрустом осыпались на землю, неестественно быстро начав таять, когда я перестал поддерживать технику слежения. Вновь сложив ручные печати, заставляя чакру внутри себя преображаться под новую стихию. Сначала быстро окружил себя слоем воздушного барьера, очищающего воздух. А затем снова пришлось ювелирно контролировать потоки энергии, чтобы ограничить действие следующей техники небольшой площадью, иначе был риск переполошить своими действиями лагерь. Мугецу уже начал приходить в себя и, несмотря на то, что он еще не восстановился полностью, Ороши и Хакамадаре все еще плохи, а Теруми и Кисаме умудрились слечь с лихорадкой, раскрыть меня в случае неосторожности с моей стороны они могли.
Дотон: Кайдо Шокутсу!
Этот клон был слабо расположен к Стихии Земли и вообще не имел связанных с нею геномов, но все-таки наработанные мною в основном теле навыки никуда не делись. Легкая дрожь пробежала по земле под моими глазами, с тихим шуршанием в паре метров от меня земля начала извергать из себя камни, гальку, почву и мелкий мусор, образуя подобие вулканчика. Техника транспортировала различные погребенные под поверхностью почвы предметы вверх. Может, что-то из подхваченного ею подскажет мне, что здесь находилось?
Но из земли начало показываться то, чего я совсем не ожидал.
Первая кость была воспринята мною спокойно — люди умирают и оказываются похоронены везде. Куда ни ткни — везде есть чей-то труп. Но здесь их оказалось слишком много! За первой бедренной костью на землю посыпались остальные части скелета, затем на почву вывалился сразу десяток черепов. Когда груда костей передо мной начала доходить мне до пояса, я был вынужден отменить технику.
Я что, на кладбище чье-то нарвался? Или могильник?
Мертвецы были еще относительно свежие по внешнему виду. Запаха я не чувствовал, заранее оградившись от пыли, которой непременно сопровождается техника Кайдо Шокутсу: техника очистки и сепарации газовой смеси, придуманная мною еще для Шичи Тенкохо, прекрасно работала и в качестве противогаза. Но отсутствие запаха не мешало мне визуально оценить состояние останков. На них уже не было плоти, но сохранились обрывки кожи и сухожилий с хрящами. В таком состоянии трупы вряд ли уже источали гнилостный запах. Пролежали они под землей, наверное, срок от года до лет пяти. И умерли примерно в одно время, не имея, по всей видимости, при себе ни оружия, ни хоть какой-нибудь одежды, так как лоскуты таки мне не попадались. Это как-то подозрительно.
— Темная ночь, кладбище, опустевший остров… Замечательно просто, — мрачно пробормотал я, хмуро оглядывая мрачный холмик перед собой.
Подумав секунду, я нехотя сложил печать клонирования, создав еще одного теневого клона. Появившаяся возле меня копия «Кёды» недовольно посмотрела на меня, но со страдальческим видом все же двинулась к костям. Лично трогать их я как-то побрезговал.
Не скажу, что я хороший патологоанатом, или тем более криминалист, но хоть что-то все-таки смогу по останкам понять. Например, на костях не было видно повреждений, которые могли бы свидетельствовать об их насильственной смерти. Сросшиеся переломы имеются, свидетельства пережитых сильных нагрузок тоже есть, но все старые. Хотя на нескольких детских скелетах травмы относительно свежие, похоже, они занимались тяжелым физическим трудом с ранних лет. И почти все взрослые — и мужчины, и женщины — имели следы прижизненных травм, нанесенных режущими предметами. Судя по местам крепления мышц, все они были физически крепкие и тренированные люди. Явно шиноби.
И хоть ни у кого не наблюдалось травм, нанесенных оружием, которые могли бы привести к их смерти, я заметил кое-что другое на костях. Хотя для начала стоит отметить, что и на остатках кожи имелись странные повреждения, но она плохо сохранилась. А вот кости… Странная картина. У одной из куноичи имелись очаги остита с характерной чрезмерной минерализацией ткани на берцовых костях и на черепе, были воспалены крупные суставы. По всей видимости, она страдала последней стадией сифилиса. А вот у одного из мужчин в костях, наоборот, были очаги деминерализации — это скорее признак костного туберкулеза. А поражения на черепе еще у одного могут быть как следствием того же туберкулеза, так и микоза.
Реально могильник какой-то! Увиденное вызывало все больше вопросов. Почему все эти ниндзя оказались захоронены в одном месте? Почему они погибли одновременно? Почему здесь так много больных? Ирьенины, конечно, в большой массе своей не очень умело исцеляют инфекционные болезни, но при наличии времени вполне способны спасти от туберкулеза или сифилиса. Тем более, чтобы болезнь отразилась на костях, больные должны были болеть долго и упорно, их должны были как-то поддерживать и лечить.
— Проклятье!
Теруми и Кисаме с лихорадкой! Возбудитель туберкулеза в благоприятных условиях может существовать до семи лет. Вряд ли мои спутники могли заразиться именно этой болезнью, но мало ли что тут еще могло быть? Споры сибирской язвы? Ботулизма? Что за чумной остров, демоны б его побрали!
Рассыпаться проклятиями мне не дали. Чувство опасности и чужую жажду убийства я почувствовал слишком поздно. Это тело имеет прекрасный перечень кеккей генкай, но у него прискорбно низкие сенсорные возможности. Я дернулся, уже когда холодная сталь вонзилась мне в правое предплечье. Боль на мгновение затмила разум, когда лезвие скользнуло вдоль лучевой кости, соскабливая с нее надкостницу и разрезая мышцы. Ушел я от атаки, если это можно так сказать, только когда клинок уже почти достиг запястья.
Отпрыгнув в сторону и сдирая руку с чужого меча, я от души пропустил чакру Хьетена в поврежденную руку, замораживая кровь и притупляя боль. Один рывок в шуншине позволил мне оказаться в десятке метрах от атакующего. Скрипя зубами, я пытался подавить боль и лихорадочно всматривался во тьму ночи.
— Кушимару?! — невольно сорвалось с моих уст, когда я смог рассмотреть сквозь мрак бледное пятно маски оинина.
— Какой прыткий зайчик, — недовольно проворчал Куриараре, отступая обратно во тьму.
— Так ты все-таки жив, — раздраженно повел я головой, потеряв из виду противника.
— А ты надеялся, что какой-то никчемный придурок из Облака сможет меня убить? — прозвучали во тьме слова справа от меня.
— Очень на это рассчитывал.
Куриараре Кушимару. Несостоявшийся Мечник Тумана, возможный обладатель Нуибари, хоть и был лишен мною артефактного клинка, но все еще оставался сильным и опасным шиноби. Пусть он и не вошел в состав Мечников, однако только ввиду отсутствия у Тумана семи мечей. Он по-прежнему был мастером кендзюцу, пусть и владеет обычной катаной и все так же великолепно использует технику бесшумного убийства. Я даже не заметил его приближения! И сейчас не могу отследить его передвижения, пусть и знаю, что он где-то рядом.
— Неужели у вас с самого начала был такой план? — сказал я в пустоту. — Собрать нас вместе и дать иллюзию свободы, чтобы посмотреть на поведение? Вылавливаете шпионов среди детей?
— А ты умен, — недобро ответили мне из тьмы. — Я всегда думал, что истинным бунтарем на отборочных испытаниях была эта паршивка из клана Теруми. Оказывается, настоящий крот прятался в ее тени. Откуда ты? Казахана из Страны Снега? Или ублюдок из Юки, бежавших в Страну Волн? Или тебя в тайне вырастили в Стране Ключей?
— Если я отвечу, ты мне поверишь? — с насмешкой спросил я, пытаясь пошевелить раненной рукой.
Кушимару мог убить это тело одним ударом, но предпочел ранить, лишив возможности складывать печати. Значит, хотел захватить живым. Хорошо еще, что не отсек мне кисть целиком. Хотя все-таки он меня недооценил.
— Нет, не поверю, — хищно ответил Кушимару.
Всплеск сакки заставил пробежать по хребту стадо мурашек. Кушимару готовится нападать. Очевидно, что не с той стороны, откуда прозвучал голос, но он в любом случае будет приближаться. Значит, мне можно действовать!
— Постой, — мягко произнес я.
Одно короткое слово, но я влил в него достаточно чакры, чтобы оно подействовало. Для гендзюцу Коваку но Канген, как правило, требуется произнести длинную речь, чтобы захватить разум противника во власть демонической иллюзии. Но заставить его остановиться, если это очень нужно, можно и одним словом, добавив к нему волну собственного сакки.
Естественно, это не остановило бы Кушимару надолго, поэтому мне пришлось быстро складывать печати целой рукой. С тусклой вспышкой надо мной засиял блеклый шар. Несмотря на малую интенсивность испускаемого им видимого света, для привыкших к темноте глаз его было достаточно. Пустошь вокруг меня озарилась трепещущим красным заревом, а промозглый влажный воздух с моря мгновенно высох под волнами идущего сверху жара.
Я успел заметить Кушимару прежде, чем он высвободился из-под действия гендзюцу. И уже через мгновение пальцы моей левой руки сложили новую печать, жар в кейракукей стремительно сменился холодом, а позади Куриараре выросла блестящая ледяная стена. Мне оставалось сделать шаг назад, чтобы погрузиться в ледяное зеркало позади себя и выскользнуть из такого же зеркала за спиной Кушимару.
И все равно мне удалось лишь кончиками пальцев скользнуть по едва не успевшему скрыться в шуншине противнику. Но я смог! Куриараре, так и не успев завершить технику перемещения, покатился по земле, отчаянно вопя сквозь сжатые судорогой зубы.
Гедо но Ин. Печать внешнего пути не только запечатывала способности жертвы, но и вызывала жуткую боль при попытке использовать чакру.
Я еще успел взглянуть на корчащегося на земле Кушимару, прежде чем сам едва не свалился с ног от прокатившейся по телу боли. Чакра в каналах взбунтовалась, едва не разрывая их! Я знал, что так будет, но пришлось чем-то жертвовать, чтобы победить Куриараре быстро и без лишних трат времени. Использование едва ли не одновременно сразу двух кеккей генкай, Стихии Холода и Жара, имело свои последствия. Особенно с одновременным созданием запечатывающей техники и поврежденной рукой.
Сжав зубы, я покачнулся, но смог удержаться на ногах. Замороженные было раны на руке снова открылись, и на землю вновь брызнула кровь. С трудом выдохнув сквозь стиснутые зубы, я все-таки смог заставить себя снова запустить в движение чакру. Рана на правой руке засияла во вновь опустившейся на побережье тьме бирюзовым сиянием медицинской техники.
Проклятье! До чего же эти живые клоны ущербные! Куча геномов, Шинигами бы их побрал, куча новых интересных и, может, даже полезных возможностей, но в моем родном теле так… Комфортно, что ли. Боль всегда можно подавить. Раны — мгновенно исцелить. Противника — заметить за версту. И размазать этого Кушимару по всему острову меньше чем за секунду! Пусть он гребаный Мечник гребаного Тумана, но он еще слишком молод и даже не вышел на пик своей силы.
Ладно, так или иначе, дело сделано.
Не без труда преодолев болезненную слабость в организме, я подошел к Кушимару. Присев возле него, я потянулся было к маске на лице оинина, но, подумав, отказался от идеи посмотреть в глаза этой твари. Не так это важно. Да, Куриараре Кушимару был глубоко неприятен мне. Отморозок, лишенный всякой жалости садист, получающий удовольствие от убийств. Но все же вряд ли в этом много его вины. Сама система обучения шиноби в Кири нацелена на создание именно таких психически деформированных личностей. Так что пусть уж он останется для меня просто безликим исполнителем, принимавшим непосредственное участие в отборе кандидатов в новый отряд и заставившим меня принимать в этом шабаше участие.
Лучше убедиться, что передо мной настоящий Куриараре, а не клон. Кушимару, вроде, не особо умелый в искусстве создания Водяных, или тем более Теневых Клонов, но мало ли. Без додзюцу в этом убедиться достаточно затруднительно, поэтому я предпочел запечатать способности киринина, а не убивать его. Если бы он оказался клоном, то в своем не самом лучшем состоянии мне бы пришлось иметь дело еще и с оригиналом, когда к нему пришли бы воспоминания от техники.
И мне все-таки попался сам Куриараре, а не его копия из чакры. Удачно.
— Кто… ты… мать твою?! — с трудом прохрипел Кушимару, пока я проверял его.
Помедлив с ответом, я все же сказал:
— Люди даже после смерти бывают слишком разговорчивы. Поэтому я для тебя просто Кёда из клана покоренных и никчемных ублюдков.
— Мертвые всегда молчат…
Коротким ударом отправив Куриараре в забытье, я ответил уже не слышащему меня шиноби:
— В моих руках заговорят и мертвые.
Несмотря на неприятные последствия использования двух кеккей генкай, я все же имел еще силы. Хотя стоит подождать, пока восстановится подвижность правой руки. Складывание печатей одной левой все-таки негативно сказывается на контроле чакры, иначе я бы так не страдал от Хьетона и Шакутона.
Чтобы разобраться с раной, пришлось прибегнуть к темной медицине. Минут двадцать попотеть над сшиванием разрезанных мышц, связок и нервов — и готово. При попытке шевелить пальцами боль все равно чудовищная, но ее можно приглушить уже стандартными ирьениндзюцу, поэтому больше медлить я не стал. Тяжко вздохнув, поднялся и направился ко все еще лежащей на земле куче костей. Хотел выбрать из них ту, которая вероятнее всего принесла бы больше пользы, но плюнул на это дело — сейчас не поймешь, кто тут в этой куче самый информированный. Взял кость наугад.
Дальше подготовка к ритуалу не заняла много времени. Линии печати расчерчены на земле одним хлопком ладони, жертва и генетический материал призыва расположены в нужных местах. Дело за малым.
Мои руки последовательно сложились в печати Тигра, Змеи, Собаки, Дракона. Серия печатей завершилась хлопком в ладоши. Вырвавшаяся из тела чакра словно растворилась в пространстве, ушла в никуда. В спину ударил неприятный липкий ветерок со стороны моря, всколыхнувший жухлую траву и засвистевший в костях. В ответ на этот звук в воздухе раздался пронзительный низкий вой, а тело Куриараре начало растворяться в ночной тьме, поглощаемое поднимающимися из земли лепестками праха.
Кучиёсе: Эдо Тенсей.
Темная ночь, я на могильнике занимаюсь некромантией. Замечательно просто! Всю жизнь мечтал. Я точно еще в том же мире или переродился опять уже?
Тем временем прах вокруг тела Кушимару начал принимать окончательную форму, а само тело жертвы поднималось, словно марионетка на нитях кукловода.
Это был мужчина. Среднего возраста и в легкой броне с протектором Сунагакуре на лбу. Наверняка перед смертью он был не в столь хорошей форме, но техника воскрешения вернула ему наиболее боеспособное состояние. Оставалось наложить печать контроля и начинать допрос.
В лагерь я вернулся только под утро, заменив как раз стоящего на дежурстве своего клона. К этому времени, кажется, уже все на «Уранами» кроме Сангецу имели признаки болезни, пусть и сами пока не знали того.
Да, наш поход определенно не задался. Шторма, сражения, и до кучи попали прямо на остров, где располагалась бактериологическая лаборатория клана Хебиичиго в частности и всей Киригакуре в целом. Опыты над живыми людьми, заражение их опасными болезнями, хладнокровное наблюдение, фиксация поражения плода у беременных женщин… Замечательно! Похоже, люди просто никогда не меняются. Пусть они самые неагрессивные приматы, но благодаря своему миролюбию их стало слишком много, и теперь они усиленно сокращают свое поголовье массовыми методами. Местным наследникам самураев, похоже, на подсознательном уровне не давали покоя достижения своих родственников в другом мире. Нанасаничи бутай местного разлива, черт бы его побрал!
Сев на баке «Уранами», я оперся локтями о колени, тяжким взглядом наблюдая за тем, как в зыбком утреннем тумане мельтешит Сангецу, пытаясь помочь своему отцу. У Мугецу пока не было лихорадки, но он уже чувствовал легкое недомогание, которое пока списывал на недавнее перенапряжение. А вот Теруми с Китеки и Ороши уже совсем нехорошо. Забуза, вроде, в норме, в то время как Кисаме и Хакамадаре тоже точно заразились. Похоже, шиноби из Кири имеют иммунитет от выводимых на этом острове штаммов бактерий, хотя общее ослабление организма все же делает их уязвимыми.
Киригакуре начинает меня раздражать. Еще во время миссий на территории Страны Деревьев, когда мы с Цунаде и Джирайей впервые встретили выкошенные тифом хутора в лесах, я удивлялся, откуда бы там взяться шиноби Тумана, от которых мы потом с большим трудом сбежали. А оно вот как все было. Разносили заразу. Наверняка хотели подорвать силы кланов Камизуру и Абураме, но результат вышел более масштабным. А мне еще казалось странным, что Страна Воды заказывает не так много вакцин от эпидемии. У них, похоже, свои уже имелись. Заранее подготовились.
К сожалению, не одним тифом занимались местные микробиологи. Мои спутники подхватили что-то другое. Так, сходу, я понять не смогу, что именно. Можно попробовать провести посевы, или рассмотреть анализы с помощью придуманной мною еще в Конохе техники микроскопии клеток, но это медленный процесс. У меня есть идея получше.
— Сангецу, — позвал я девочку, с которой должен был дежурить. — Ты уже вторую вахту несешь, иди поспи.
— Но отец… — взволнованно и испуганно посмотрела на меня девочка.
— С ним все будет хорошо, — мягко перебил я ее. — Посмотри на себя, ты слишком устала и все равно сделала уже все, что могла. Не беспокойся, соберись и лучше постарайся отдохнуть, чтобы помочь тогда, когда это будет нужно.
Немного подумав, Хозуки подошла ко мне и села рядом, зябко обхватив себя руками.
— Я все равно не смогу уснуть, — мрачно сказала девочка.
— Тебе только кажется. Опустишь голову и сама не заметишь, как уже спишь.
Не глядя на меня, девочка упрямо помотала головой и спросила, глядя в ночную тьму, которую только начинали рассеивать тусклые лучи солнца на востоке:
— Кёда, а теперь снова будет война, да?
— Да. Кумо напали на нас. Мизукаге не сможет оставить это без ответа, если узнает.
— Значит, отец снова уйдет… И может не вернуться.
— Это война.
— Зачем Облако это сделало? — устало подобрав под себя ноги и прислонившись ко мне, спросила Сангецу. — Мы же союзники.
— Наверняка у них были причины. Наши… Любые Какурезато могут сейчас быть союзниками, а вчера и завтра — врагами. Я уверен, что шиноби Облака нам мстили за что-то, о чем ни я, ни ты даже не знаем. А теперь мы будем мстить им. Так оно и бывает.
— Месть, месть, месть! — зло прошипела Сангецу, но быстро поникла. — Я сама хочу мести… Мою маму убили, потому что она была из Покоренных. Все говорят, что несчастный случай, но я знаю, что это не так! Я хочу отомстить всем, кто забрал ее у меня! Но я не хочу, чтобы мой папа погиб, пока нам мстят Кумо… Почему все так сложно, Кёда?
— Да, жизнь она такая. Непростая, — погладив девочку по голове, неловко сказал я.
Еще с минуту мы просидели с девочкой молча, прежде чем ее дыхание стало глубоким и ровным. Она уснула, а я аккуратно стер небольшое мокрое пятнышко на ее шее возле сонной артерии. В этом теле я не мог, как в основном, буквально источать располагающие к себе людей гормоны, зато мог незаметно провести их инъекцию прямо в кровь посредством техники Суйтон: Суйка. Сангецу даже не заметила небольшого водяного комарика на себе, так же как и Теруми в свое время.
Эта девочка, Сангецу, чем-то напоминает Итачи. Того, которого я по прежнему миру знаю. Тоже задает много странных для шиноби вопросов. Интересно, будет ли мой Итачи таким же, как она? Запутавшимся, вынужденным стать шиноби и убивать. А ведь я сам отец, кстати. Даже в этом мире уже дважды отец, но мои дети такие же, как сотни и тысячи других. Ничем не лучше и не хуже, все они достойны лучшей доли для себя. Хотя бы иметь возможность не попадать в такие запутанные ситуации, как Сангецу. Жить в мире, не желать мести и не страдать от мести. Я должен был сделать так, чтобы все они имели лучшую жизнь. Как отец. И как гребаный, мать его, Рюджин!
Они этого достойны, но пока я, кажется, не делаю ничью жизнь проще. Невольно мои действия ускорили начало Второй мировой войны, а теперь я осознанно толкаю мир к началу Третьей.
— Не мир я принес вам, а меч, — ровным тоном пробормотал я, продолжая гладить спящую Сангецу.
Жаль, что я слишком никчемный и ненастоящий бог, чтобы решить все проблемы и снять все грехи своей смертью и воскрешением. Пока только получается мостить путь в светлое будущее чужими жизнями.
Ладно. Хоть так, но, надеюсь, у меня это получится. Но пока нужно спасти своих напарников и свою успешную интеграцию в Кири. Иначе все те смерти, благодаря которым я добился хотя бы своего нынешнего положения, окажутся напрасными. Оставить Туман прежним я уже не могу, так что нужно постараться.
Вылечить больных, в принципе, достаточно просто. У Сангецу точно есть иммунитет, скорее всего, она вакцинирована недавно. Нужно только безопасно и быстро выделить из нее антитела и поделиться ими с другими. Правда, в нынешнем теле это будет сложновато, но у меня есть Хакамадаре Хебиичиго, вот он-то мне и поможет, сам того не зная.