10 декабря 49 года от начала Эпохи Какурезато
Выглянув в окно рёкана, Кушина с любопытством оценила творящуюся, несмотря на раннее утро, на улицах Отомуры суету. В столице Страны Звука намечалось какое-то знаменательное событие. Узнать подробности о нем пока девушка не успела. В Отомуре она оказалась только вчера поздним вечером, а до этого все мысли были отданы делам совсем далеким от Страны Звука. В Конохе было слишком много работы.
— Праздник, что ли? — вслух произнесла Кушина, обернувшись к своей спутнице. — Слышишь, Амаги? Пойдем, проверим?
В Отомуру Кушина явилась не одна, а в составе группы переговорщиков. В нее входили все те, кто сейчас был не особо полезен в деревне. Их лидером вообще был бывший глава Хьюга. Сама Узумаки, возможно, и могла бы пригодиться, но была уж слишком желанной мишенью для мигрировавшей в Кисараги части шиноби Конохи, поэтому и ее было решено пока увести в более безопасные места. Все ведь и началось с того, что из нее хотели изъять биджу.
— Праздник? — оторвавшись от чтения потрепанного свитка и украдкой смахнув слезу, переспросила Амаги.
Эта женщина с каштановыми короткими волосами из небольшого клана Изуно в очередной раз перечитывала письмо мужа, отправленное ей во время войны. Около года назад отряд, в котором оказался Цукумо Изуно, попался Цучикаге. Естественно, член клана, в котором уже давно не появлялось джонинов, а чунинами шиноби становились лишь в зрелом возрасте, пережить встречу с Оноки на войне не мог. От него не осталось ничего, что можно было бы даже похоронить. Только это письмо.
— Центральную улицу… Ту, которая сквозь всю столицу проходит, закрыли. Трибуны достраивают вокруг нее, — пояснила Кушина, стараясь заговорить Амаги, не давая ей вновь впасть в тоску. — Мы их еще вчера видели. Мацури, наверное, будет. Тут у них часто всякие шествия бывают. Хотя до Тайги-мацури, вроде, еще месяц. Сейчас какой праздник, я не знаю.
— Можно сходить, — убрав свиток в кармашек своей разгрузки, согласилась Амаги. — Только Хьюга нужно предупредить.
В Отомуру шиноби Конохи прибыли для переговоров с Орочимару. Так как местонахождение Отогакуре все еще было известно далеко не всем, то местом встречи была выбрана именно столица. Однако прибыли в нее Кушина и ее спутники раньше, чем планировали. Поэтому пока вместо переговоров приходилось прохлаждаться в гостинице. Раньше времени встречаться с ними Орочимару не пожелал.
А на самом деле это даже символично. Всего четыре года назад Кушина с Фугаку и Минато тоже приходили в Отомуру, официально — для переговоров. Но как же много с тех пор произошло изменений. Те слова, которые произносил в прошлый визит Фугаку… Наверное, Орочимару было смешно их слышать, если он знал, чем все обернется спустя четыре года. «Судьба малых стран всегда одна. Им суждено быть вассалами великих держав» — именно это имели совесть переслать Орочимару через Фугаку главы Конохи тогда. И они были правы.
Только они не подозревали, кто на самом деле представляет малую, а кто великую державу.
— Надо было у хозяйки рёкана узнать, что за праздник-то будет, — выйдя на улицу и поправляя воротник, чтобы уберечь шею от прохладного ветра, сказала Кушина.
— Можно зайти в идзикаю, там спросить. Заодно и захватим что-нибудь перекусить горяченькое, — предложила Амаги.
Несмотря на то, что климат в Стране Звука был мягок, зима есть зима. Отомура в декабре не одевалась в снега, но и теплом не баловала. Сегодня выдался еще относительно погожий денек — облака редкие, поднимающееся солнце согревало оживленные улицы, вчерашние порывы ветра стихли. Даже погода благоприятствовала настроению жителей города. Оно и в самом деле было каким-то праздничным, взбудораженным.
— Так триумф сегодня, — словно нечто само собой разумеющееся поведал женщинам хозяин встретившейся им лавки, пригладив усы, после чего уже более понятным языком пояснил. — Армия возвращается с победой!
— О как, — удивленно высказалась Амаги.
Хотя удивление с ее лица не сходило с тех пор, как она вошла в идзикаю. Хозяином заведения оказался кот. Мохнатый полосатый владелец лавки ловко накладывал в глубокие чашки горячий рис и щедро сдабривал его жареным и обильно политым сладким соусом угрем. Сам кот в росте был сопоставим с десятилетним ребенком и ловко орудовал зажатыми в руках палочками для еды.
Кушина и сама была удивлена подобным зрелищем, хотя уже бывала в Отогакуре и видывала ее новых жителей. А вот Амаги, наверное, о ниннеко только слышала, что они живут где-то на юге Страны Огня.
— Что за триумф-то? Что это такое? — живо поинтересовалась у кота Кушина.
— А не знаю, — почесав за ухом, честно ответил хозяин небольшой идзикаи. — Да и никто не знает. Я сам спрашивал у стариков, которые еще Страну Рисовых Полей застали, так те тоже не знают толком ничего. Но по приготовлениям, похоже, шествие будет, как на мацури. Поглядим, не долго уж осталось. Вы поглядите, то есть. А я уж лучше потом послушаю, что там было. Закрываться сегодня мне, наверное, не придется.
— Если праздник большой, то и правда, — согласилась Амаги.
— Большой. Еще какой большой! — довольно рассмеялся кот. — Кайбье-сама и Мататаби-сама возвращаются. Ха-ха! С победой над Кири! Заходите ко мне вечером, накрою стол на всех. А вам, девушка, скидка за красивые глаза. И вашей подруге тоже. За красивый цвет волос.
Смущено фыркнув в ответ, Амаги поблагодарила хозяина идзикаи. Пока кот и напарница обменивались любезностями, Кушина задумчиво выбирала из обжаренного угря кости палочками.
Победа. Конец войны. В Конохе тоже могли бы праздновать победу, если бы все не пошло крахом. Раскол, гражданская война. Кому и зачем это понадобилось? Столько смертей. Хорошо еще, что Джирайя смог остановить движущиеся к Конохе отряды без применения силы, иначе крови в ночь Цукими пролилось бы гораздо больше. Теперь в Стране Огня две деревни: Коноха на своем прежнем месте и Киноха на месте Кисараги. Да и есть ли сейчас прежняя Страна Огня? Только часть ее да Страна Пламени на юге. О какой победе можно говорить сейчас?
— Ну, что думаешь? — поинтересовалась Кушина, когда они с Амаги выходили из идзикаи.
— Надо бы занять места где-нибудь ближе к площади, — задумчиво оглядываясь по сторонам, ответила Изуно.
— Да я не про то. Мы ж сейчас в Отомуре, не забыла? В Отомуре, а не в Отогакуре! И они здесь будут праздновать победу.
— Гм. Да. Необычно, — согласилась Амаги. — Может, с крыш на это посмотрим? Через час-два начало этого их триумфа.
— Да что ж с тобой не так? — удивленно покачав горловой, задала риторический вопрос Кушина. — Не, с крыш рискованно… Тут полиция к шиноби неровно дышит. По крышам лучше не прыгать.
— Так можно без чакры. Просто мирно подойдем и заберемся куда-нибудь, — предложила Амаги. — Не думаю, что на трибунах будет место сейчас.
На счет трибун Амаги была права. Их еще не успевали достроить, как свободные места уже были заняты. Похоже, их даже как-то покупали или просто распределяли по цехам и кварталам. Ну, и было их не очень-то много. Правда, и других мест с хорошим обзором и свободных оставалось немного. Чем ближе к центральной улице — тем плотнее становилась толпа народа. Пока люди хаотично бродили от магазина к магазину, от чайных домов к идзикаям, развлекались, слушая песни музыкантов, погружаясь в представления выступающих на уличных сценах артистов. Жизнь кипела.
Сегодня был выходной день у большинства жителей, кроме разве что торговцев и театральных артистов. Видно было, что праздник не блещет богатством, одежды жителей не так ярки, как в столице Страны Огня, не видно гейш и ярких витрин, как в Танзаку. Но главное, у людей… у котов, у лис и даже встречающихся изредка змей лица и морды дышали радостью. Даже у змей, как бы это странно не звучало.
Это было похоже на Коноху четырьмя месяцами ранее, только диаметрально противоположную. Там тоже в воздухе висело физически ощущаемое настроение людей. Чувствовалось всеобщее помешательство. Подозрительность, гнев, раздражение, тоска. Подписание мира с Ивой не принесло никакой радости, только дало повод уйти с головой в собственные проблемы. Здесь, в Отомуре, все было иначе. Кушина словно попала в иной мир. Совершенно иной. Он пах, он ощущался иначе. И торгующие в ресторанчиках коты, курящие у чайных домов змеи, выступающие на сценах актеры с пышными рыжими хвостами только добавляли ощущение совершенно иного мира. Свободного от прошлых обид. И освобождающего саму Кушину от тягостей прошлого тоже.
Это было сродни попаданию в детскую сказку.
Найти нормальное место для наблюдения за триумфом так и не удалось. Когда солнце поднялось к зениту и начало припекать макушку, по улицам Отомуры разнесся громогласный, низкий и протяжный бой. Больше времени на поиск мест не оставалось, поэтому куноичи последовали первоначальному плану Амаги — забрались на крышу одного из зданий недалеко от центральной площади.
— Эй, осторожнее, — на лету подхватив какой-то серый пушистый клубок, попросила Амаги.
— Простите, — пискнул в ответ клубок, испугано сверкнув желтыми глазами.
Котенок. Это был котенок, который свалился с ветвистых антенн едва ли не на голову куноичи. И, несмотря на падение, этот мелкий проныра ловко выпрыгнул из рук Амаги и с завидным упорством начал карабкаться по мачте антенны вверх, к друзьям. На антеннах сидело еще трое полосатых котят.
— Смотри! Смотри! — крикнул один из них, цепляясь одной лапой за деревянную мачту, а второй указывая в сторону улицы. — Идут!
Оглянувшись в указанную сторону, Кушина и в самом деле заметила, что шествие приближается к их точке обзора по расчищенной широкой улице, по обочинам которой стояла полиция, сдерживая толпы жителей и гостей города за расставленными деревянными заборчиками. Ритмичный бой барабана приближался. Вместе с ним нарастали восторженные крики людей, за которыми едва не терялись трели флейт и звон колокольчиков и колец на посохах шагающих впереди колонны мико.
Жрицы в алых хакама двигались вперед, словно плывя над брусчаткой. Рукава их ярко-белых рубах мелькали в воздухе, словно крылья, колокольчики в руках издавали хрустальный звон. Мико шли, словно танцуя, распушив яркие рыжие хвосты, иногда рассыпаясь серыми облаками тумана и собираясь вновь. В окружении их, гордо выпрямив спину и задрав подбородок, шла одна жрица, которая выделялась на фоне других. Рыжеволосая, вооруженная длинным луком, с ожерельем из нефритовых клыков. За ее спиной покачивались аж девять рыжих пушистых хвостов. Но, главное, в ней чувствовалась сдерживаемая сила, подавляющая и мощная чакра.
— Курама-сама! — вразнобой заголосили висящие на антенне котята, вторя крикам стоящих вдоль улиц людей.
В ответ на приветствия эта самая Курама доброжелательно улыбалась и махала руками. Про нее Кушина слышала. Говорят, она одолела джинчурики Кири. По крайней мере, такую информацию распространяли власти среди жителей Страны Звука, и со слухами она добралась до Страны Огня. Видя мико своими глазами и ощущая ее чакру, Кушина была готова поверить в слухи.
После процессии мико следовал отряд шиноби. В новой, красивой форме они вышагивали, неся стяги Страны Звука. Судя по приветственным крикам, среди них же шли командующие войсками Отогакуре. Скорее всего, речь шла про широкоплечего мужчину, несущего на плече широкий и тяжелый меч, лезвие которого было облеплено взрывными печатями. Про него Кушина знала меньше, кажется, какой-то Куроба. А вот его оружие было знакомо Узумаки лучше.
— Шибуки, один из клинков Семи Мечников Тумана! — воскликнула Кушина, указав пальцем на Куробу.
— Слухи не врали, — тоже удивленная увиденным, согласилась Амаги.
За Куробой и знаменосцами группа чешуйчатых чудищ, похожих на двуногих ящеров, тащила на себе большую платформу с водруженным на нее массивным барабаном, бой которого задавал ритм всей процессии. За ними Кушина увидела стяг клана Шиин, шиноби которого играли на флейтах, дополняя гулкие удары большого барабана, звон колокольчиков мико и наполняя воздух музыкой.
Идущие в голове колонны мико минули пару куноичи, а шествию все не было видно конца. Шли отряды отдельных кланов шиноби со своими камонами на стягах. Шли отряды подразделений и родов войск, неся свои знамена. Все с сияющими от счастья лицами, осыпаемые поздравлениями. Вопли радости не стихали, сотрясая улицы.
— Кайбье-сама! Мататаби-сама!!! — в какой-то момент завопили, едва не падая с антенны, котята.
Они приветствовали показавшиеся ряды ниннеко, возглавляемые огромным двухвостым котом дымчатой окраски и женщиной, в руках которой было знамя с отпечатком кошачьей лапы. И от ощущения их чакры по спине Кушины вновь пробежал холодок. Еще два монстра на службе Орочимару.
— Некогами-сама… — завороженно прошептала рядом с Кушиной Амаги, не сводя взгляда с отряда ниннеко и его предводителей.
— Кто? — не поняла было Узумаки, но быстро забыла обо всем, так как ее взгляд зацепился очередное яркое пятно в общей череде шествия.
Там, за головой огромного змея, ползущего вслед за котами, мелькнуло оливкового цвета знамя с ярким синим пятном посередине, в котором угадывалась спираль водоворота.
Узумаки!
С внезапным трепетом и воодушевлением Кушина привстала на цыпочки, высматривая свой клан. Можно было предположить, что и Узумаки будут здесь, но Кушина не думала, что сегодня удастся увидеть свою родню.
— Акичи-и!!! — сама того не ожидая от себя, радостно завопила Кушина, завидев мелькнувшую аловолосую голову в череде марширующих шиноби.
Узумаки шли по улице Отомуры в общем строю. С высоко поднятыми головами. Алые волосы свободно трепал ветер, а знамя с гербом клана гордо высилось над ними. Узумаки, которых все похоронили, вернулись! Превозносимые людьми, столь же великие, как прежде, но уже не одни.
— Акичи… — прошептала Кушина, чувствуя, как горло перехватило от накативших чувств, а глаза жжет от слез. — Котоширо. Тахири. Яшима. Митама. Отоши…
Кушина знала их всех. Помнила. Видела в Отогакуре. Но сейчас словно вновь узнала, что ее клан жив. Слезы текли по щекам, а губы невольно растягивались в счастливой улыбке. Когда мимо проходили шиноби Узушио, она вопила от счастья и прыгала, как простая девчонка, как тысячи других людей в Отомуре.
Колонна постепенно выходила на площадь, выстраиваясь там отдельными шеренгами. Глядя вслед своим родственникам, Кушина закусила губу и мечтала оказаться вместе с ними. Чтобы и ее встречали с безумной радостью.
Тем временем мимо проходили все новые и новые шиноби. И не только шиноби. В едином строю прошли самураи со своими гербами. Несколько отрядов, как Страны Звука, так и Страны Железа. Были пронесены знамена барьерного отряда, где тоже были видны красноволосые Узумаки. И среди ирьенинов тоже. Проносили и камоны других кланов, кроме Шиин и Узумаки. Вытянутый ромб в окружении четырех дуг Чиноике, расправивший крылья журавль Ринха, сюрикен Фума, ромбы Ямада, стрекоза Кагеро, веер Куроба, два алых круга Кагуя. Последние тоже были здесь, в общем строю. Кроме своих гербов, они волочили по земле чужие. Кушина различила грязные, истрепанные тряпки с символами Хакамадара, каких-то еще отрядов Кири. Были здесь и знаки с перевернутыми треугольниками Джашинкё, которые также небрежно волочились по мостовой.
Беловолосые и дерзко глядящие по сторонам Кагуя вели за собой еще и скованных печатями понурых людей. Кто они были, Кушина понятия не имела. Но у некоторых на груди висели амулеты с символами Джашина. Какие-то из его последователей.
Символы одержанной победы и трофеи войны. Когда все шиноби вышли к площади, эти трофеи Кагуя под громогласный бой барабанов бросили к подножию холма, на котором высился храм Инари. Знаки отрядов и кланов валялись тряпками у начала окруженной алыми ториями тропы, прямо у ног Орочимару, кому они посмели стать врагами. И туда же лег знакомый по форме Кушине головной убор. Треугольная шляпа, только не с красными вставками, а с синими. Когда-то она принадлежала Мизукаге.
Внезапно стихли барабаны и звуки флейт. Стали слышны хлопки ткани стягов за спиной Орочимару и над головами отрядов шиноби и самураев. В наступившей тишине стал слышен рокот толпы. Люди в городе начали частично расходиться, делясь впечатлениями. Частично они толпились, стараясь перебраться ближе к площади и увидеть, что происходит там. С антенны слышался восторженный писк вперемешку с мяуканьем.
Зазвучавшую в тишине речь Орочимару Кушина полностью не услышала. Даже не из-за расстояния, а потому что была ошарашена одной из первых произнесенных им фраз. Орочимару объявлял о создании унии государств: Страна Звука, Страна Железа, Страна Гор, Страна Горячих Источников и Страна Водоворота — они объявляли о создании единого духовного и экономического пространства.
Остров Водоворота. Страна Водоворота также присоединяется к унии Дракона. Узушиогакуре было возвращено?! Когда?! Кушина была шокирована этой новостью. Погрузившись в дела Конохи, она даже не была в курсе новостей с востока. Пока Коноха разбиралась со своими проблемами, Узумаки вернули свою родину.
Шокированная этой новостью, Кушина даже почти пропустила момент, когда стяги и прочие трофеи войны вспыхнули под катондзюцу Орочимару, а коленопреклоненные пленники были уведены Кагуя куда-то в переулки Отомуры.
Загрохотали многоголосые радостные выкрики сотен шиноби и самураев, подхваченные гражданскими. Толпы народа вновь пришли в движение. С радостными воплями скатились с мачты четверо котят, умчавшись серыми молниями вниз и скрывшись среди переулков.
— Похоже, конец, — растеряно сказала Амаги, глядя, как скрываются за зданиями колонны уходящих последними с площади Шиин, барабанщиков и мико.
— Такого еще не бывало! — все еще находясь под впечатлением, восторженно воскликнула Кушина. — Там была шапка Мизукаге, ты видела?!
— Отогакуре сразили Третьего Мизукаге, об этом говорили.
— Но никто не верил! И меч! Сегодня показали один из семи.
— Это сильная пощечина Кири, — покачала головой Амаги.
— Интересно, куда ушли все шиноби? — нетерпеливо пробормотала Кушина. — Хочу поговорить с Акичи! Спросить про Узушио. Ты слышала? Остров освобожден!
— Пойдем, узнаем про шиноби, — предложила Амаги. — Мне тоже интересно кое-что узнать.
— Кстати, а про какого такого Некогами ты говорила? — вспомнила Кушина, примеряясь как бы половчее спрыгнуть с крыши.
— Мой клан имеет хиден, связанный с кошачьими духами. Мы облачаемся в покров их чакры, усиливая себя. Но никто из моего клана сейчас не может использовать сильнейшие техники, поэтому… Может, пообщавшись с этими Кайбье и Мататаби, я бы могла как-то понять, что мы делаем не так.
— Так ты их назвала Некогами? Да, они показались мне сильными.
Спустившись с крыши, куноичи оказались погружены в толпу постепенно рассасывающихся от центральной улицы людей. С удвоенной силой начала играть музыка, усилились крики артистов. Началась слишком большая суматоха. При этом никто толком не знал, где найти шиноби. Собственно, простым горожанам об этом-то откуда бы и знать? Оставалось надеяться на собственное чутье.
Кажется, прошедшие с триумфом по городу воины его не покинули, так как их чакра все еще ощущалась. Только она рассредотачивалась, и в общей массе народа Кушине с ее навыками найти кого-то конкретного было сложно. Да что там, в какой-то момент она поняла, что потеряла в толпе и Амаги. Это произошло, когда Кушина нарвалась на мелкого воришку.
— Попался! — весело воскликнула Узумаки, схватив тонкую руку белокурого мальчишки, тянущуюся к выставленным на прилавке политым сладким сиропом данго.
— А! Отпусти!!! — завопил он, брыкаясь и оказавшись на диво сильным.
Не ожидавшая такой силы в ребенке, Кушина даже едва не выпустила воришку из рук.
— Отпущу, — охотно согласилась, Кушина потирая ушибленную голень, по которой пришелся удар босой ноги мальчишки. — Только всыплю тебе, как следует! Тебе сколько лет, а уже воровством промышляешь!
Мелкий блондинчик поднял на Кушину взгляд необычных янтарных глаз с черной склерой и возмущенно надулся, аж покраснев при этом. Только сейчас Узумаки поняла, что ей попался, похоже, не человек. Глаза, странный рисунок вокруг них, точащие из-под песочного цвета волос острые уши — если это и человек, то с очень уж экзотичным кеккей генкай.
— Я не ребенок! — возмущенно воскликнул мальчишка, отчаянно тряся рукой и пытаясь вырваться из хватки Кушины. — Ишь, нашлась старуха! Я тебе не лис плешивый! Не повяжешь!!!
Внезапная вспышка до селе скрываемой чакры в теле мальчишки заставила застыть кровь в жилах Кушины. Она испуганно ойкнула, увидев, как по ее коже начали змеиться линии незнакомого джуиндзюцу, сковывая чакру. И пока она создавала технику, чтобы противостоять чужой печати, мелкий воришка просто выскользнул из ее рук, рассыпавшись песком.
Небольшой пылевой смерчик пронесся мимо с интересом наблюдающих за перепалкой прохожих, пока не остановился на крыше одной из лавок.
— Старуха! — гневно воскликнул мальчишка, вновь собравшись из песчаного вихря. — Жирная тетка! Старая дева!
Воришка несколько секунд с чувством извергал полные злости, но наивные и детские ругательства, прежде чем показать язык и вновь исчезнуть среди прохожих. Кушина еще с полминуты стояла в полном недоумении от того, что только что произошло, пока ее не отвлек насмешливый мужской голос:
— Ты что тут делаешь, сорвиголова?
— Котоширо?! — удивленно обернулась к говорившему Кушина. — Я тут… Ты не поверишь!!! А ты вообще откуда?!
— Да вот, тебя ищу по всему городу, — довольно улыбнулся парень. — Ты так визжала там на крыше, что тебя сложно было не заметить. Пойдем, Рюджин-сама и Кейдзан-доно пир устроили. Присоединяйся. Все будут рады тебя видеть.
— Так я не одна, я… — вот тут Кушина и заметила, что Амаги давно рядом нет.
— Не бойся, Отомура город небольшой. Сегодня день длинный — еще встретитесь.
— Ну, ла… дно, — неуверенно начала говорить Кушина, а закончила, оказавшись уже в другом конце города.
— Кушина! — сразу же услышала она веселый женский голос. — Заблудшая наша сестра. Что ты делаешь в Отомуре? Не думала тебя сегодня встретить.
— Акичи?! — удивленно воскликнула Кушина. — Что за?.. А, Хирайшин. Что б тебя, Котоширо! Предупреждай хотя бы! Привет, Акичи! Я тоже рада тебя видеть!
Раньше, в детстве Кушина была плохо знакома с Акичи, да и многими прочими Узумаки тоже, если они были старше ее на три-четыре года хотя бы. Но после падения Узушиогакуре и нескольких дней жизни в Ото после того, как Кьюби вырвался из печати, все они стали более родными и близкими. Они живы, но их осталось слишком мало.
Оказывается, после торжественного прохода по улицам шиноби перебрались ближе к дворцу, где для них была подготовлена менее официальная часть сегодняшнего торжества. Пир, столы на улицах, большое представление у главного театра столицы Страны Звука, всякие развлечения и конкурсы, которые не ограничивались одной площадью. Сегодня вся роскошь и все зрелища столицы были в распоряжении шиноби.
— Когда вы захватили Узушио?
— Еще летом! Ох и долго же ждали… Но Рюджин-сама обещал, и мы вернулись!
— И как там?
— Работы много. От деревни одни руины. Другие поселения разорены, многие бежали. Но, главное, порт есть. Дальше разберемся. Пусть теперь Кири попробует только вернуться!
— Я даже не знала…
— Забудь! Сегодня оставь все заботы на завтра. Даже сталь ломается. Нужно отдыхать. Нам всем нужно отдохнуть! Три года проклятой войны. Нам всем нужен отдых.
И Кушина последовала совету. До самого вечера она забыла обо всем, погрузившись в череду безудержного веселья и раздолья. Она успела перезнакомиться со многими шиноби, с которыми ранее только изредка виделась в Отогакуре. Например, Кагуя. Эти парни и девчонки оказались вполне нормальными людьми. Еще она и в самом деле встретила Амаги. Та успела встретиться со своими Кайбье и Мататаби и о чем-то с ними беседовала. И снова Кушине попался тот самый мелкий воришка!
— Гляди! Это ж мелкий паразит, про которого я тебе рассказывала! — завидев белобрысую макушку на перилах одного из балконов, указала на нее Кушина. — Вот ворье! Все-таки умыкнул у кого-то данго!
Мелкий прохиндей и в самом деле держал в руке целый букет рисовых разноцветных колобков, насаженных на шпажки. Только теперь он был не один, а со своей кликой — вместе с ним сидели еще с четверо мальчишек и пара девчонок.
— А, — разглядев на кого указывает Кушина, отмахнулся Котоширо. — Да этот мелкий из храма, похоже. Вечно носится по деревне и попрошайничает. Не обращай внимания, он хороший.
— В смысле?! Он воришка, знаешь ли!
— Ну, может и не без этого. Нужно будет Рюджину-сама сказать об этом. Но когда надо, этот парнишка всегда поможет. Не знаю уж, кто он на самом деле, но не смотри, что ребенком выглядит. В храме на Кумотори обычных людей не бывает. Там, вообще, гм… Свой мир.
— Как так? — не поняла Кушина.
— Ну, знаешь… Там живут лисы и драконы. Мико, ты видела их сегодня. Они не совсем материальные, знаешь ли. Ну и вообще, тебе стоит самой побывать там, чтобы понять. Это такое место. Словами передать сложно.
— Рюджину-сама подчиняются демоны и ёкаи, — уверенно добавила Акичи, подслушав их разговор. — Своими глазами видела, как Хачихиме поклонилась ему! Это был мой второй в жизни призыв. Я уже чувствовала ее касание на своей душе, когда Рюджин-сама попросил ее остановиться. И она повиновалась!
— Вот как…
Удивленно вымолвила Кушина, переваривая новость. О ками, как и о Храме Масок, она знала лишь в общих чертах. В свое время Мито не стала ей рассказывать всего, но вместо этого раскрыла какие-то свои тайны Орочимару. В детстве это было очень обидно, кстати говоря!
И пока Кушина размышляла над полученной информацией, наблюдая за странным белокурым мальчишкой, как тот внезапно кого-то окликнул и пригрозил тому кулаком. И, похоже, получив в ответ ругательства, воришка гневно нахмурился. В следующий миг его тело вновь рассыпалось песчаным вихрем и рухнуло в толпу людей. Вслед за ним со смехом сиганула и сидевшая рядом с ним ребятня, прямо в воздухе превратившись в дымные шлейфы.
— Э! Вы видели?! — возбужденно воскликнула Кушина, ошарашено глядя то на Котоширо, то на Акичи.
— Я же говорил. Кумотори.
— Э-э-э… — не встретив понимания своему удивлению у спутников, озадачено протянула Кушина.
Вспомнив первое свое посещение Отомуры, она поняла, что с подобным уже встречалась. Когда подумала, что жрица в храме — это дымный клон. И сегодня во время шествия тоже эти жрицы рассыпались в облака дыма. Значит, это не клоны?
— Тьфу, чертовщина! И пусть они даже с Кумотори, но воровать плохо, — надувшись сама не понимая на что, высказалась Кушина.
К этому моменту она успела побывать уже не в одной идзикае, поэтому в крови уже плескался определенный процент алкоголя, употребленного со сладким саке, который мешал размышлять здраво.
— Можешь пожаловаться старшим Кумотори, — предложила Акичи. — Вон, чей-то хвост мелькает у лавки, где рыбок ловят.
— А вот так и сделаю! — порывисто ответила Кушина и уверенно направилась в указанном направлении.
Рыжий хвост был виден издали. Пушистый и необыкновенно толстый, он оказался целым веером из девяти хвостов.
— Курама? — удивленно окликнула сидящую на корточках у деревянной большой бадьи девушку Кушина.
— Гм? — недовольно посмотрела в ее сторону мико, сосредоточенная на ловле рыбок.
Это и в самом деле была Курама, та, которая шла во главе колонны шиноби вместе с мико. Уже без лука, но все в тех же одеждах. Алые хакама задрались, приоткрыв белые тонкие щиколотки. Рукава рубахи были закатаны, чтобы не мешались при ловле и не намокли в воде. В изящной руке с перламутровыми ровными ногтями был зажат маленький сачок с вымокшей и порвавшейся бумагой, во второй — пустая миска с водой. Похоже, рыбалка у Курамы сегодня не заладилась.
— Прости, что отвлекаю, но там ваш мелкий нахал воровством промышляет, — присев рядом с мико, заявила Кушина.
— Что? — не поняла девушка, склонив рыжую голову на бок и удивленно приподняв бровь.
— Мелкий, белобрысый парнишка с черно-желтыми глазами, — стараясь описать своего обидчика и показать его приметы на себе жестами, пояснила Кушина. — Он воровал данго, знаешь ли!
— Шукаку? — похоже, поняла, о ком идет речь, Курама. — И что ты от меня-то хочешь?
— Как что?! Накажи его! Он меня не слушает! Ругается и не уважает старших.
— Да, старших он не уважает, — с горечью согласилась Курама, не глядя протянув руку за новым сачком.
— Тебя тоже? — с сочувствием уточнила Кушина. — Он у вас что, совсем от рук отбился?
— В семье не без дурачка, — со вздохом ответила мико. — Младшенький самый. Умишком скуден, силой обделен — вечно обижен. Сложно с ним…
— А кто вы вообще такие? Что за семья? — с нескрываемым интересом, спросила Кушина.
— Орочимару не хотел бы, чтобы это кто-то знал.
— Да где вообще этот Орочимару ваш? Нет его! Весь праздник пропадает где-то, я его даже не видела. Он и не узнает ничего.
— Орочимару все узнает, — с кислой миной ответила Курама. — Он сейчас занимается охраной границ, пока все шиноби празднуют, если что. Ну, нам сказано так это объяснять.
— А на самом деле?
— Да опять своими опытами занимается, это же Орочимару.
— А можно мне к нему? Раз ты не можешь того воришку окоротить, то хоть Орочимару-то сможет?
— Он сможет, — задумчиво ответила мико, с интересом посмотрев на Кушину. — Хочешь с ним увидеться, да?
— Ага!
— Гм. Думаю, это можно устроить… Если Шукаку дадут леща, то это будет здорово. Гм. Звучит заманчиво! Пойдем!
— Пойдем! — согласилась Кушина. — А куда?
— В храм, конечно, — решительно ответила Курама, бросив миску и сачок и уверенно поднявшись на ноги. — За мной!
Подхватив Узумаки за руку, мико использовала технику Шуншина, перенеся их с улицы сначала на крыши домов, а потом уже по ним сразу к окаймленной бесчисленными ториями лестнице.
— Можно было бы и предупредить, — недовольно буркнула Кушина, чувствуя, как подкатывает к горлу содержимое желудка от незапланированных прыжков.
После выпитого контролировать собственное состояние было немного сложнее обычного.
— Прости, — коротко ответила Курама, уверенно зашагав вперед по лестнице.
Шум города быстро остался позади, скрытый за полосой сада и столбами торий. Здесь тоже изредка проходили люди, но их было не так много. Кушина шла за быстро шагающей Курамой, глядя как игриво покачиваются рыжие хвосты за ее спиной.
— А это вообще удобно? — поинтересовалась Кушина.
— Что? К Орочимару зайти? Удобно, конечно.
— Я про хвосты. Ну ладно один. Но девять!
— Дело привычки. Если родиться с ними, то становится непонятно, как остальные обходятся без них.
— О… Надо будет спросить у Кьюби про это, — задумчиво сказала Кушина. — Кстати! А я знаю еще одного девятихвостого, которого зовут Курама!
— Да? — хмыкнув, высказалась мико. — Может, познакомишь? Наверное, он очень хорош.
— Не. Он вредный, противный, злой и скудоумный, прямо как этот твой Шукаку. Даже хуже! — зло пробормотала в ответ Кушина. — С ним лучше никому не знаться.
— Хорошо, — не оборачиваясь, коротко ответила жрица.
Путь к храму закончился быстро. Здесь было уже более многолюдно, чем на пути к нему. Примерно, как во время Цукими. Но углубляться в основные постройки комплекса, где обычно привечают посетителей, Курама не стала, поведя Кушину окольными путями к подсобным помещениям. При прошлом посещении здесь Кушина побывать не успела.
— Слушай, а какими опытами Орочимару занимается в храме? — полюбопытствовала куноичи, с интересом оглядываясь по сторонам. — Просто я слышала про его опыты. Ну там, геномы всякие, медицина и… прочее. Но это же не для храма дела. Тут-то что он забыл? Или тоже какой-нибудь подвал оккупировал.
— Почти. Он в заклинательном покое. Сейчас ему интересны демоны.
— Двадцать семь ками Узумаки? — вспомнив рассказы Акичи, уточнила Кушина.
— Ага, — подводя девушку к большим и массивным деревянным воротам, украшенным искусной резьбой и фуиндзюцу, ответила Курама.
— А они правда подчиняются ему?
— Не все… — остановившись перед дверью, ответила мико.
— А сейчас он кого призывает? — опасливо поинтересовалась Кушина. — Просто я про этих ками слышала всякое. Может, лучше потом к нему зайдем?
— Нет. Раз решила, значит, решила, — решительно ответила Курама, приоткрыв двери и пропуская внутрь Кушину. — Мы ему не помешаем.
— Так кого он все-таки призывает? — осторожно ступая вперед, спросила куноичи.
— Хиноэмма, — проталкивая вперед Кушину, ответила Курама.
— Но!.. — начала было сопротивляться Кушина. — Но Хиноэмма же… соблазняет и внушает похотливые желания.
Но было уже поздно, дверь за ее спиной захлопнулась.