Тикали часы, оповещая о наступлении утра. Каноула пока что только просыпалась. В распахнутое окно летел сухой и очень неприятный воздух, как будто сам Бог пустыни не хотел, чтобы Венди отоспалась. Она с зевком встала на ноги и громко приказала: "Закройся". Форточка послушно захлопнулась. Венди вяло осмотрелась по сторонам — ничего особенного, кроме стандартных кровати, тумбочек, телевизоров, кондиционера, цистерны с водой и окна с видом на столицу. Она чувствовала себя неважно после плохого трëхчасового сна, искусственно сокращённого ночным перелётом из Нариполя в Каноулу. Пилотов — не считая Джеральда и Остина, сразу переселившихся на свои корабли — принял новый отель, "Сангеззориан", который, правда, был уже 4-звëздочным (что странно для столицы). Венди, рассчитывавшая скоротать время в салоне красоты, записалась сразу после занятия номера. И вот, сегодня утром ей предстояло покинуть отель.
Совершенно забыв о тревогах и обязанностях, Венди сползла с кровати и поплыла к одежде, раскиданной по всей комнате. Так, сапоги валялись в разных углах помещения, очки спрятались на подоконнике, а футболка разлеглась на телевизоре. Она медленно оделась, после чего принялась за поиски банковской карты. Та нашлась в уборной.
— Мать твою, что я делала ночью? — Венди была настолько сонной, что случайно забыла взять карточку.
Она вышла в коридор и медленно пошла вперёд — вплоть до лифта. Пока что Венди никуда не торопилась, а просто наслаждалась тишиной и просторами. К сожалению, её отвлёк некто, известный как Алхимик. Он ждал единственный лифт, который отозвался на вызов и мог доставить его с шестого этажа на первый.
— Доброе утро, мисс Салабланка, — прошепелявил Алхимик, признав в гостье своего главного обидчика. Он немедленно скрестил руки на груди, готовый вступить в конфронтацию.
— Я сомневаюсь, что это утро доброе, — в мгновение ока рассвирепела Венди. — Тяжело было спать с камнем на душе. Вы лишили меня 260 миллионов сталеров, и я должна была ещё иметь возможность заснуть после такого! Скоро возместите ущерб, а?
Алхимик резко отрицательно покачал головой.
— Я же говорил вам, что это не моя вина! Что вы ещё хотите от меня услышать!? Пожалуйста, прекратите. Больно смотреть, ещё больнее слушать, больнее всего думать. Корабль починили бесплатно, не нужно никого заставлять…
— Сделано только полработы! После этих криворуких болванов придётся ремонтировать "Заключение", я без средств не смогу, наверное, даже взлететь. Алхимик, где вы прикажете взять денег? Ваш корабль виноват в моём разорении, не чей-либо ещё. Поймите меня правильно, не пытаюсь вас обвинить, но как же это раздражает…
— Да вы бредите, мисс Салабланка. Если хотите мести, мстите кому-нибудь другому. Умоляю вас, — жалобно протянул Алхимик.
Венди, скривив губы в дьявольской усмешке, посмеялась.
— Вот оно как. Ушли от ответственности и собираетесь жить дальше, зная, как подло вы поступили? Вы не оказали никакой поддержки, когда ваш корабль упал на мой. Вы просто начали верещать о том, что ни в чëм не виноваты, это что-то в духе "Меня не касается, отстаньте". На вашем месте я хотя бы принесла свои извинения или выплатила компенсацию, знаете. Алхимик, мы с вами прежде всего люди, а не звëзды первой величины. Этот корабль значит для меня многое, без него я не смогу. Неужели вам самим не совестно?
Алхимика терзали сомнения и совесть. Вдвоём они представляли собой ужасающую комбинацию, способную сломить даже самую сильную человеческую волю. Алхимик смотрел то на Венди, то на стену, причём предпочитал второй вариант, поскольку ему в самом деле было стыдно. Радость, вызванная восстановлением "Следжхаммера", подавлялась виной. Алхимик не винил себя в ситуации с "Заключением", но искреннее возмущение Венди давило на него. Если он и считал себя виновным, то только в горечи своей конкурентки. Загадочный человек с тёмным прошлым продолжал оставаться джентльменом.
— Ладно. Только ради вас, мисс Салабланка. Я не жадный и не безответственный, но при этом у меня совсем нет денег. Оставшиеся планировал потратить на покупку нового металлодетектора, топливо и еду, мой "Следжхаммер" буквально слеплен из мусора. Всё, что я могу вам дать, это пять тысяч сталеров, не больше. Простите, что не располагаю средствами; я могу влезть ради "Заключения" в кредиты, конечно, но тогда мне придётся выкручиваться всю свою жизнь. Не думаю, что вам это нужно, — Алхимику было очень тяжело признаваться в собственной бедности. Это повредило его чувство собственного достоинства, а Алхимик совсем не любил, когда ему приходилось унижаться и признаваться в том, что он далеко не тот всесильный и мистический человек, за которого его принимают.
Улыбка спала с лица Венди. Она не рассчитывала на такой ответ. Почему-то ей казалось, что Алхимик, этот полумифический мастодонт, обладает огромной суммой денег и может легко удовлетворить её претензии. На деле же Венди, самого того ещё не понимая, приблизилась на один шаг к пониманию Алхимика как личности. Лифт уже приехал, на что и Алхимику, и Венди было всё равно. Они должны были закончить разговор.
— Пя-пять тысяч сталеров? Неужели всё настолько плохо? Алхимик, о Боже, я не хотела, я не думала… Не нужно влезать в кредиты, поверьте мне! Я слишком много от вас требую, это ни в какие ворота не лезет. Обойдусь своими силами. Лучше бы сказали это сразу, теперь это мне должно быть стыдно, — с серьёзным лицом сказала она.
Алхимик был приятно удивлëн таким откровением. Но ему не хотелось ссориться с Венди. Он предложил ей войти в лифт, и уже через пару секунд они ехали вниз. Поскольку лифт был стеклянным, по пути вниз пилоты разглядывали блестящие белые стены жилых комплексов отеля. Кое-где бродили люди, которым явно не спалось. Сонная атмосфера убаюкивала и успокаивала.
— Я тут подумал, мисс Салабланка, — нерасторопно начал Алхимик, скрестив руки за спиной. — На обиженных воду возят, а мы с вами не дураки.
— Что вы имеете в виду? — удивилась Венди. Она была озадачена и вместе с тем заинтересована.
— Ого, тысячи людей внизу, вы только гляньте. Если ранним утром здесь столько, то через пару часов на подходе будет ещё миллион. Упс, простите, немного отвлёкся… — принёс свои извинения Алхимик, увлечённый открывшийся перед ними зрелищем — внушительным залом на первом этаже, полном людей. Некоторые сидели вокруг телевизора, показывавшего недавно вышедший научно-фантастический блокбастер. В другом углу находился компьютерный клуб, где засели десятки заинтересованных людей. Какие-то профессионалы играли в бильярд. На маленькой сцене исполняла песню под аккомпанемент юная певица. Большая часть просто разделилась на отдельные группы людей, общавшихся в пределах центральной части зала.
— Ну так что? — спросила снова Салабланка.
— Известно, что Остин и Джеральд общаются и даже помогают друг другу. Это своего рода дуумвират, довольно жизнеспособное и вполне себе легальное объединение. Нечто вроде того фильма, где два преступника ограбили полицейского: пока один строил рожи и выступал с обличительной речью, привлекая к себе внимание, другой пускал грязную руку в штаны полицейского; название не помню, хоть убейте. Пока что Остину и Джеральду не удалось проявить себя должным образом, но, уверен, скоро им это удастся. Я на первом месте только чудом и на время. Кстати, прошу на выход.
Они вышли и тут же остановились.
— Вы в отеле или наружу? — спросил сразу Алхимик.
— Наружу.
— Я тоже.
Люди сразу опознали двоицу и, увлечённые безумными идеями, окружили её. Охранники с тяжёлым трудом угомонили постояльцев, попросив уважать личное пространство. Герои продолжили свой разговор шёпотом.
— Мисс Салабланка, я предлагаю вам сотрудничество. Сообщать друг другу о находках, чтобы набирать больше очков и не оставаться в дураках. Не хочу показаться идиотом, так как говорю о подобном крайне не вовремя, но это будет полезно нам обоим.
— Вот оно что. Знаете, я бы согласилась, но есть одно но. Одиночная работа — один из моих принципов. Вы же знаете моего родственника, Гарруса Граллента? Невероятно гордый и уважаемый человек. Секрет его успеха заключается в отказе от сотрудничества с кем-либо. Я знаю истории о наëмниках, терявших фаланги пальцев от неудачно выбранных компаньонов. Безумно весело, конечно, правда, я давно сделала свой выбор и менять его не намерена. Уж простите, это невозможно.
Венди не лгала. Дядя Гаррус был для неё образцовым наёмником и идеалом, к которому следовало стремиться. Практически во всём Венди стремилась подражать своему знаменитому родственнику — даже в отношении к другим. Правда, в последнее время она всё чаще думала о том, что не всё, свойственное Гаррусу, может подходить ей. И предложение Алхимика, столь приятное и непринуждённое, только укрепляло её веру в собственный путь.
Алхимик выдохнул. Он не сомневался в ответе, поэтому гордился тем, чтобы хотя бы нашёл в себе силы предложить. Благонадëжный тон Венди сулил только хорошее, а этого было достаточно, чтобы удовлетворить прихоти больного сердца.
— Не рекомендую уходить без охраны. На улице можете отхватить люлей, — иронично отозвался знакомый механический голос.
Алхимик и Венди были напуганы присутствием Аритона, преспокойно игравшего в бильярд и пившего дорогое вино. Он, завлечëнный игровым процессом, спокойно ударил по битку, после чего с довольной улыбкой наблюдал, как все остальные шары, кроме двух, попали в лузы. Его разгневанный соперник надломил металлический кий голыми руками и ушёл. Аритон, невероятно счастливый, достал телефон и с кем-то созвонился.
— Вы куда, Алхимик? — спросила Венди, остановившись у выхода. Она торопливо потрогала свои карманы в поисках чего-то.
— За едой. Иногда и волки после дождичка в четверг хотят покушать пирожков, — не то съязвил, не то пошутил тот.
Венди сообщила ему, что забыла свою банковскую карточку, поэтому будет вынуждена за ним вернуться. Алхимик вежливо попрощался с ней, а Салабланка помчалась назад. Она юрко проскочила мимо постояльцев и вызвала лифт, который уже успели использовать и увезти на верхние этажи отеля. Скучая, Венди вдруг заметила, что к Аритону подошёл Наиссех, начальник службы безопасности. Они начали совсем тихо переговариваться, как будто не желая привлекать лишнего внимания. Венди давно не нравился Наиссех — чересчур фанатичный и жизнерадостный для такой должности. Такая встреча только подтвердила её опасения. Конечно, Вирто и Наиссех были связаны, но никто из них явно не должен находиться в прямом подчинении у другого, в то время как сейчас она наблюдает абсолютно противоположную картину.
Несколько людей отошло в сторону, и Венди краем глаза заметила сапоги на ногах у Наиссеха. В ту же секунду она спряталась за ещё одной группой, потому что испугалась. Нет, конечно же, Наиссех не мог быть тем преступником, что проник к ней на корабль и вставил датчик в ухо, пока она спала, вовсе нет — так считала она изначально. Но чем больше думала, тем больше понимала, что еë сомнения небезосновательны. Например, следы сапогов отчётливо указывали на наличие каблуков. Сапоги Наиссеха обладали низким каблуком, что примечательно, поскольку такую обувь среди мужчин носят единицы. Вспомнила Венди и электропистолет, который глава службы безопасности использовал на друзьях Леваллуа: он странно перекликался со смутными воспоминаниями об ударе током. Теперь Наиссех не нравился ей ещё больше.
Аритон и Наиссех, оглядываясь по сторонам, покинули отель и сели в автоволяр, припаркованный рядом. Перепуганная Венди отказалась от своих планов с салоном красоты. Она вышла вслед за ними и тут же наткнулась на назойливых таксистов, вразнобой предлагавших свои услуги. Как и следовало ожидать, они моментально узнали Венди и переключились на неё. В ответ Венди закинула одному из них пару монет, которые нашла в порванном кармане, и запрыгнула внутрь. По её приказу такси полетел вслед за машиной Аритона.
Этим утром многие каноульцы ехали на работу, поэтому заказанное Венди такси почти не выделялось среди прочих автоволяров, что было только на руку. Она попросила водителя держаться на расстоянии от машины Вирто, но следовать неуклонно. Таксист, чья главная задача заключалась не в управлении транспортом, а в тонкой настройке ИИ через основной компьютер, удовлетворил её требования.
Помимо скрытности, Венди смущал третий автоволяр, который двигался между ней и Аритоном. Казалось, что он двигался по тому же маршруту, то есть, тоже преследовал Вирто или же сопровождал его. Он появился внезапно и с момента своего появления ехал позади Аритона. Это был частный автоволяр, не такси.
Машины пересекли несколько ключевых улиц Каноулы и выехали в Северный район города. Даже отсюда было видно святыню святынь — пирамиду Ласт, сокровище сакетов. Венди было интересно, что Вирто забыл в этом месте, если и аэропорт, и пирамида, и ремонтный центр находились в других районах города. Она через информационный планшет, который хранила во внутреннем кармане, попробовала обыскать этот район при помощи карт. Её прервали очень быстро: такси остановился у самой земли.
— Что не так? — возмущённо спросила Венди.
— Компьютер посчитал, ваших средств хватило только до шестого километра. Если хотите продолжить, заплатите ещё.
— Но… у меня больше нет.
Недолго думая, Венди вылезла из такси и быстро нашла новое транспортное средство — оставленный владельцем у каменной перегородки детский велосипед. Венди кое-как поместилась на нём и, поместив щуплые ноги на педали, отправилась вслед за автоволярами. Проехав полсотни метров, она услышала сзади крик ребёнка.
— Извини, ничего личного, — сказала в пустоту Венди.
К счастью, погоня долго не продолжалась, и Венди не успела потерять преследуемых из виду. Неизвестный автоволяр приземлился у входа в какое-то здание, выпустил неизвестного и улетел. Машина Аритона, судя по всему, тоже выпустила его и Наиссеха в этом районе. Когда Венди доехала, неизвестного и следы пропали. На парковке у этого заброшенного здания стоял автоволяр Аритона, что свидетельствовало, что все действующие лица собрались внутри.
Венди подошла к двери, затем обошла все окна. Всё закрыто, ничего не видать и не слыхать. Единственным способом проникнуть внутрь стала узкая вентиляция, вход в которую находился в двух метрах над землёй. Решётка отсутствовала — либо удалена изначально, либо вырваны одичавшими котами с генно-модифицированными когтями. Венди, используя окно, залезла внутрь и осторожно поползла. Она впервые не пожалела о том, что родилась с первым размером груди: здесь было так узко, что только коты и помещались.
Увидя поворот налево, Венди сначала отчаялась. Она думала, что не сможет завернуть. Немного поразмыслив, она приняла верное решение — легла на бок и всё же пролезла. Далее вентиляции стали чуть потолще, и ей представился шанс спуститься по широкой трубе вниз — оказаться между стенами. Поскольку Венди услышала знакомый человеческий голос, она выбрала именно этот вариант. Перед ней открылась металлическая решётка, через которую было хорошо видно Аритона и Наиссеха, надевшего сетчатую маску. Они общались с какой-то женщиной, сидевшей на инвалидном кресле. Комната была совершенно пустой, не считая дохлых лампочек. Венди чуть не воскликнула, когда узнала в инвалидке ту подозрительную женщину из уборной.
— Так и падают великие империи. Сплошное разочарование, Рианетт. Ничего личного, просто Киперион не одарил тебя вниманием. Это не грех, но великий изъян, с которым никто не смог бы совладать. Ты не Хессиан, увы и ах, — пафосно говорил Аритон.
Мозг Венди очень быстро обработал эту информацию и догадался перевернуть имя "Хессиан" задом наперёд. Всё встало на свои места — Наиссех работал на Аритона.
— Пожалуйста, умоляю вас, всё вышло случайно! Я не хотела этого, виноват автомобиль! Он сбил меня!
— Ты не можешь винить случайность, дура! — громогласно воскликнул Аритон. — Твою судьбу решит собрание Бейналлис. Посмотрим, как ты выкрутишься. Надеяться, с тобой всё будет хорошо, я не буду, потому что в данный момент очень недоволен. Раскаивайся и надейся на лучшее.
От первых слов Венди стало неприятно, потому что она вспомнила инцидент с Алхимиком. Она поклялась себе, что больше не будет задирать этого действительно невинного человека.
— Я невиновна! Клянусь! А-а-а-а-а! — кричала Рианетт. Аритон грубо врезал ей кулаком по лицу, выбив зуб. Прислужница заткнулась.
— Хессиан, перевези её в отделение. Если хоть раз закричит — можешь отрезать язык. Всё равно он ей больше не нужен, — приказал Аритон.
— Ха-ха, её шаловливый язык ещё может сослужить нам неплохую службу, но намёк понял, — Хессиан подошёл сзади и повёз инвалидную коляску с Рианетт на выход из комнаты, который находился в другой стороне от вентиляции Венди. Аритон остался один. Венди стало интересно, что же будет дальше. Но мафиозник не двигался несколько секунд, и даже когда Хессиан исчез, продолжил стоять.
— Всё ещё без понятия, как зоркие люди становятся слепыми, а слепые вдруг обретают дар видеть. Наверное, какой-то круговорот безумия в природе, — начал Аритон. — Но мою организацию вам, псины сутулые, никогда не заменить! Аркана будет моей! Зря пришёл, ты облегчил мне работу на 25 %.
После этих слов Вирто достал из кармана пистолет, поднял руку и выстрелил. Венди от испуга отшатнулась, и грохот напугал самого Аритона. В ту же секунду на пол упало тело Алхимика, находившегося в другой вентиляции. Именно он ехал во втором автоволяре и именно с ним сейчас говорил Аритон.
Появление нового действующего лица напугало Аритона.
— Венди? Или Джеральд? Я ещё не знаю вас всех толком, так что извини. Какое недоразумение. Я думал, только Алхимик меня преследовал. Ты летел во второй машине? Вот досада, — немного помолчал. — Не думаю, что ты выползешь назад. Вылезай и сдавайся — может, в таком случае я проявлю милосердие. Не вынуждай меня стрелять, иначе убьёт на месте.
На самом деле Венди могла запрыгнуть наверх и вернуться обратным путём. Но совесть не позволяла ей бросить раненого Алхимика, как никогда нуждавшегося в помощи. Она достала револьвер, яростно выбила решётку головой и с огромным трудом выползла наружу, чуть не застряв в квадратном отверстии.
— Венди Салабланка! — воскликнул Аритон, вежливо ожидавший, пока она полностью вылезет. Он даже подошёл поближе. — Было понятно, что это должна быть ты. Вылезай, куколка.
Венди встала. Она возвышалась над Аритоном, что было неудивительно — он был ниже на четыре сантиметра. Аритон мрачно улыбался, Венди едва сдерживала свои эмоции. У их ног лежал раненый Алхимик, потерявший сознание. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы возненавидеть омерзительного Аритона.
— Кто ты такой, Вирто? — спросила Венди.
— Садись на колени, — приказал Аритон.
— Что-что ты сказал? Это ты мне будешь приказывать, урод?
— Садись на колени.
Аритон наслаждался издевательствами над Венди. Она не стала этого терпеть и просто схватилась за револьвер. Аритон принял это за призыв к активным действиям. Он дождался попытки Венди поднять руки и ударил по ним своей, выбив револьвер. Наëмница быстро поймала оружие и несколько раз хаотично выстрелила в направлении Аритона. Тот, ожидавший подобную атаку, успел присесть.
При вставании Аритон врезался лбом в грудь Венди и ошарашил соперницу. Он сохранил своё преимущество в дальнейшем, схватив Венди за волосы и впечатав её лицо в своё колено. Девушка опять отступила назад, закачавшись подобно маятнику, но не слева направо, а спереди назад. Она в последний раз попыталась выстрелить, на этот раз прицелилась удачно — прямо в голову Аритону. Последний, однако, успел сообразить и подставил под дуло револьвера свой пистолет. Вылетевшая пуля влетела в пистолет под таким углом, что срикошетила в стену, чуть не попав по самой Венди. Затем Аритон нанёс по её лицу удар пистолетом, отбросивший Венди на полметра. Револьвер вылетел и исчез за телом Алхимика.
Венди атаковала сразу же после падения, удивив этим самого Аритона. Она резко махнула ногой, ударив по голеням противника. Аритон покачнулся, и приподнявшаяся Венди поймала его за колени. Тогда мафиозник выстрелил в ногу Салабланки. Она рухнула на пол и больше не встала. Нисколько не успокоившийся Аритон замахнулся ногой и врезал ей по лицу. Потом повторил. И сделал так несколько раз, пока её лик не превратился в кровавое месиво.
Вошёл Хессиан, который только рассмеялся, заметя побеждённых Алхимика и Венди.
— Хо-хо, замечательно, — похвалил босса он. — Вы заткнули самых опасных из пилотов! Как я понимаю, планы в очередной раз меняются? Теперь вам следует посетить пирамиду, а мне — угомонить оставшихся.
— Разумеется, Хессиан. Прикончи Джеральда. Остина не надо, пусть живёт себе, приятный старик был. Обещаю тебе — когда заполучу Аркану, мы с тобой в первую очередь обретëм всемогущество. Я уже чувствую, что Аркана близко. Буквально вон там. Какое великое, однако, безумие нас ожидает… Что касается этих двоих, выкинь их тела в биореактор. Биомусор, а не звëзды.
Аритон довольной походкой покинул посещение, а Хессиан потащил тела за ноги в соседнюю комнату. Здесь он открыл замаскированный под пол люк и попал в отделение — главную базу Бейналлис. В центральном зале вовсю горел биореактор, освещая при выключенном свете диван, шкаф, старинные часы и огромную статую. Оставалось только закинуть тела внутрь. Из террористов в зале находился только Эскель, полировавший статую. Он сразу же закричал, увидя, кого тащит Хессиан.
— С дороги, Эскель! — сразу предупредил Хессиан, открыв заслонку биореактора.
— Что ты делаешь, Хессиан!? Что ты делаешь, мать твою!? Ты с ума сошёл или что!? — не мог сдержать себя Эскель.
— Что произошло, то произошло. Они мертвы, нужно их захоронить, но с пользой для нас, ха-ха. Прагматизм — теория полезная!
Эскель не был обычным террористом. Он не верил в Кипериона и не признавал жестоких методов террора. То, что он оказался в Бейналлис, лишь случайность. И то, что его уважал даже Хессиан, говорит о многом.
— Ты хороший человек, Эскель, и тебе не следовало здесь появляться. Ты заслуживаешь большего, чем торчать в этой дыре для слабовольных кретинов. Прости, что загнал тебя сюда, оно само так вышло. Надеюсь, ты сможешь выбраться отсюда рано или поздно, — тон Хессиана стал неожиданно более серьёзным.
— Я не думаю, что сохраню трезвый ум с преступлениями подобного рода. Это не политики и не провинившиеся люди, а простые пилоты, которых мы же и защищали. Это мерзко даже для террористов, какими мы, по-настоящему, и являемся. Тебе перед матерью стыдно не будет?
— Мой отец Сатана, родила меня боль и ненависть. Мне не стыдно, ни капли. Я привык убивать и калечить. Такие все мы, для того мы здесь собрались, — признался Хессиан, который ещё не знал, что делать с телами пилотов. Слова Эскеля отрезвляли его, заставляли по-новому смотреть на свои поступки.
— Ты мог бы убивать тех, кто заслуживал смерти больше, чем наши друзья. Да и заметь, что Аркану мы ещё не нашли. А вдруг её не будет? Тогда Вирто придётся бежать, потому что исчезновение двух пилотов рано или поздно спишут на него.
Хессиан внезапно согласился с этими доводами. Аритон был слишком самоуверен, ещё не найденный артефакт полностью затуманил его рассудок. Хессиан положил тела на диван и, достав стиратель памяти, удивился. Оказалось, что прибор был разряжен. Он поставил стиратель на зарядку возле дивана, а сам передал тела Эскелю.
— Ну что ж, твоя взяла! Ха, да ты просто умница, Эскель! Уверен, Аритон скажет нам только спасибо. Обработай тогда их раны, чтобы точно не умерли, и закрой где-нибудь в клетке. Если не успею вернуться, удали им память самостоятельно. Период — один час, интенсивность — 100 %, как объяснял. Если Аритон найдёт Аркану, поступим по его плану.
Эскель согласился с ним кивком головы. Хессиан ушёл, и он остался один с пилотами. Совсем недавно они разговаривали, шутили, ходили и жили своей жизнью, теперь от них остались одни окровавленные тела, жизнь в которых может угаснуть в любой момент. Террорист отдал приказ, и шкаф выдал ему медицинские принадлежности. Эскель решил удалить пули из тел, что требовало немалой сноровки.
Все пять кораблей расположились в аэропорту Каноулы. Власти города выделили им особое место, а также охрану. Из-за этого Хессиан не мог ориентироваться на помощь Бейналлис, ему следовало выполнить своё задание в одиночку. Солнце уже поднялось, а значит, пилоты проснулись. Ориентируясь на план Эскеля, он решил использовать транквилизатор вместо пули и дождаться вестей от Аритона. Если он найдёт Аркану, Джеральд умрёт. Если не найдёт, Джеральд будет жить.
С самого раннего утра уборкой территории занимался ЭйДжей. Он первым заметил Хессиана и даже помахал ему ручкой. "Начальник службы безопасности" немедленно подошёл к дворнику.
— Ну здравствуй, ЭйДжей. Что, давно ты здесь? — ухмыльнулся Хессиан.
— Ещё солнце не встало, а я уже работал. Всё как всегда, — тот небрежно махал шваброй, забавно повторяя движения. Сегодняшний день начался для ЭйДжея не с той ноги.
— Увы, грустно. Я ещё поговорю по поводу твоей зарплаты, ха-ха! У меня есть к тебе один маленький вопрос, ЭйДжей. Совсем маленький. Маленький, уверяю, — Хессиан жестоко измывался над славным малым, пародируя его манеру речи. ЭйДжей даже не понял этого.
— Что?
— Скажи, а Джеральд у себя на корабле? Никого у него нет?
— У себя на корабле, там же Остин. Наверное, завтракают. Ну и пусть! Прекрасные, умные, очень умные люди! Невероятно умные.
— Да, спасибо тебе, — сказал Хессиан и продолжил свой путь до "Рассвета". ЭйДжей невинно улыбался, поглядывая на террориста — без иронии, без издевки и без иного скрытого контекста. Он просто был счастлив, что на него обратил внимание ещё один хороший человек, каким он считал начальника службы безопасности Наиссеха Авраса.
Много лет назад. Ластберг, восточный Сакетлэнд.
Ластберг является одним из самых крупных и густонаселённых городов Сакетлэнда. Если Каноулу представляла великая пирамида, то этот город — статуя Ласт и Ранны около тридцати метров в высоту, стоявшая в гавани города. В 277 году, много столетий назад, в Джасс вторглись интервенты из Эстлэнда. Они основали город Нисорва на восточном побережье как главную базу и продолжили наступление вглубь страны. Эстлэндскому скульптору и инженеру, Элиосу Мессе, доверили возвести главный символ города, которым должна была стать статуя эстлэндского покровителя, бога Сириуса.
Контрнаступление сакетов привело к бегству эстлэндцев из страны. Многие подразделения и рядовые граждане, включая Мессе, были пленены. В заключении Мессе принял веру в богиню Ласт и согласился завершить строительство статуи, от которой был готов только пьедестал, изваяв любимое сакетское божество. Позже Мессе, следуя совету императора Емила, добавил к Ласт и Ранну. Детали статуи изготавливались в Джассе, не считая головы, доставленной из соседней Гергигезии. Спустя несколько лет напряжённого строительства, в 281 году памятник был открыт и освящён. Мировая война, начавшаяся через десять лет, повредила памятник, но он был через некоторое время отреставрирован.
Что касается Нисорвы, то она была переименована в Ластберг и стала одним из самых быстрорастущих городов Сакетлэнда по населению — особенно после войны, когда она стала столицей. Главными причинами, способствовавшими росту порта, стали религиозное значение Ластберга как города божества и выгодное расположение. Так исторически сложилось, что на восточном побережье не было крупных портов — в первую очередь из-за ориентации внешней политики государства на западный Имбриз и на располагавшуюся южнее Камбрию. Сакеты превратили Нисорву в важнейший порт своего государства, второй по населению — на 525 год его население составляло около 10–12 миллионов человек, и впереди оставалась только Каноула с её двадцатью миллионами.
Переселившись с семьёй в Ластберг, один маленький ребёнок полюбил ходить к величественной статуе. Он убегал от жестоких родителей, за неправильное прочтение молитвы Ласт избивавших его ремнём. Мальчик хотел узнать, почему люди так любят свою богиню и из-за неё идут на всякие жестокости. Его скептический взгляд не видел в статуе ничего божественного. Это была просто железобетонная скульптура, изображавшая взрослую женщину и юную девушку за её спиной. Очевидно, что её создали люди — такие же, как и те, что ходят рядом с ним, не обращая внимания на потерявшего ребёнка с железными обручами на шее. Многочисленные туристы фотографировались рядом со статуей, и почему-то в их компании мальчик чувствовал себя лучше, чем дома или в церковной школе. Он регулярно ходил сюда, чтобы почувствовать себя частью остального мира, хотя он и презирал обычных людей, в которых видел такую же желчь, как и в своих родителях. Его отец и мать на людях казались праведными последователями Ласт, что никак не вязалось с их истинной природой. Именно поэтому в один из таких дней произошла знаменательная встреча, изменившая судьбу ребёнка.
Ночью Аритон снова вылез из кровати и, покинув квартиру через окно первого этажа, сбежал к статуе, к морю. Расстояние составляло не больше километра, и он быстро добрался до статуи по пустующим улицам. Обычно по ночам здесь почти никто не ходил, а сейчас ребёнок заметил сразу двух человек, приставивших лестницу к спине Ласт. Они лезли наверх с вёдрами краски. Внизу стоял другой человек — старый и немощный, видимо, руководивший вандалами.
— Вы вандалы? — прямо спросил мальчик, подойдя к старцу. Его голос не по-детски хрипел от действия недавно установленного импланта.
— Нет, мы просто хотим справедливости. Уйди, — попросил его старший вандал с недовольством.
— Не хочу. Вы первые, кто так относится к статуе. Мама всегда говорила, что я должен преклоняться святыне, а вы её портите. Зачем вы это делаете?
— Я обязан тебе объяснять? — удивился вандал.
— Если бы я мог, я бы помог вам. Если богиня есть, то она не любит меня, потому что не защищает от моих родителей. Ненавижу её.
— Да, понимаю тебя. Я бы сказал, мы все тебя понимаем. Скажи мне, твои родители — религиозные фанатики?
— Фанатики? — удивлённо спросил Аритон, не знавший такого слова.
— Бездумные, животные человечишки, готовые ради вымышленных божеств на самые грязные преступления. Все вокруг — фанатики, оглянись, мальчик. Я вижу, ты не такой. Почему бы тебе не помочь нам?
— Тогда мама и папа узнают! — воскликнул ребёнок. — Они убьют меня.
— Любящий сын никогда бы не сказал, что родители могут убить его, — заметил мрачно старик. Аритону он казался настоящим друидом из прошлого. — Из ужасного детства — корни зла. Откуда у тебя этот имплант, сын мой? Зачем его тебе установили?
— Сестра однажды меня душила, душила… и я проснулся с ним. Папа сказал, это наказание за грехи.
— Поехавшая семья, — пробормотал старец себе под нос. — Нет, так никуда не годится. Сынок, ты не должен верить этому бреду. Богов нет, они придуманы, чтобы управлять тупыми людьми. А тупые люди везде, ты к ним не принадлежишь.
— Но мама и папа говорят другое, — возразил Аритон.
— Они врут с три короба, чтобы воспитать в тебе послушного раба. Запомни правду, мальчик. Мы, сакеты, великая цивилизация, которую вера в богов изничтожила. Уже не исправить произошедшего, но если мы, сильные мира сего, объединимся, то сможем прожить вместе. Мы — гордые странники. Поднимись и вылей краску на статую. Покажи, что ты сильнее, чем кажешься.
Аритон испытывал необычайное чувство гордости, когда держал в руках ведро с чёрной краской. Он боялся подняться наверх, но доброта старика помогла ему преодолеть страх. Мальчик возвысился над статуей и не без помощи помощников старика вылил на неё краску. Реликвия миллионов людей была осквернена. Аритон был счастлив.
Аритон ушёл вместе с вандалами, не пожелав возвращаться домой. Старик рассказал ему о многом: об атеизме, о величии первых сакетов, об их отличие от обычных людей. Умолчал он только о том, что сподвигло его самого на путь нигилизма. Аритон думал, что он ступил на истинный путь, однако уже на следующее утро их догнали в пятидесяти километрах к северу от Ластберга. В ожесточённой перестрелке полицейские прикончили вандалов, включая старика, и доставили шокированного Аритона к родителям. Он не успел и моргнуть, как оказался дома среди диких зверей.
Это мимолётное воспоминание отложилось у него в памяти. Ночи отрицания хватило, чтобы он больше не мог вернуться к слепой вере. Один счастливый день и несколько лет мучений породили Аритона Вирто.