Неподражаемые пирамиды в центре континента — характерная черта древней сакетской цивилизации, и самой внушительной из них является пирамида богини Ласт. В других городах Сакетлэнда существуют пирамиды меньших божков и духов, но именно пирамида Ласт притягивает к себе миллионы туристов. Она наиболее таинственна за счёт многих неисследованных внутренних комплексов. Широкой публике так и не открыли страшную тайну: террористы Бейналлис обесчестили гробницу, и Кханду пришлось ночью, пока зеваки спали, устранять последствия действий Вирто. К утру все следы были устранены.
Пирамида Ласт обеспечила Каноуле статус столицы на долгие тысячелетия вперёд, поскольку город, фактически, рос вокруг неё. Так было до Мировой войны, когда районы к северу и западу от пирамиды были полностью уничтожены финатскими войсками. С тех пор они заброшены и имеют статус памятника, постоянно напоминающего сакетам о кровожадности финатов. Как высока пирамида, так высока и исключительная вера сакетов в их богоизбранность. Даже умнейшие из умнейших представителей сакетской нации не избавились от этой слепой веры, в том числе и Аритон Вирто, который погиб самым нелепым образом, надеясь найти величайший артефакт на Родине.
Высота пирамиды Ласт достигает в наши дни 122 метров, и наиболее чудесно в ней то, что еë сооружали жители города Канила. Единое сакетское государство образовалось через несколько десятков лет, и на тот момент времени Канил не мог располагать достаточными человеческими ресурсами. Существует множество гипотез, из которых ни одна ещё не доказана окончательно. Пирамиде Ласт свыше 1500 лет: падали империи, погибали города, вымирали целые народы, а пирамида всё стояла и стояла. Правда, с течением времени её высота уменьшилась на 10 метров от изначального показателя. Планировалась полноценная реставрация пирамиды, но по решению правительства она была отменена. Виной этому стал отказ многих иностранных музеев вернуть Сакетлэнду похищенные статуи.
Первостепенной функцией пирамиды, помимо сакральной, было и захоронение правителей Канила. Чтобы эти приближённые к богине люди не уходили в загробную жизнь с пустыми руками, гробницы и коридоры пирамиды заполняли статуями, украшениями и различными предметами. В годы Мировой войны, в самом еë конце Каноула была быстро взята финатами в кольцо, после чего начался планомерный захват районов города. Джасс, как назывался Сакетлэнд в те годы, сдался после тотального уничтожения западных и северных районов города. Каноула была быстро оккупирована финатами, и наиболее жестоко они обошлись с пирамидой. Многие произведения искусства, забытые сакетами во всеобщей панике, попали в руки оккупантов, и через тех попали в руки к арт-дилерам. Многочисленные статуи и фигурки оказались в музеях других государств, не желавших возвращать свои экспонаты Сакетлэнду даже после войны. Обращения в Международную организацию и многочисленные суды не увенчались успехом. Фернандесу было очень тяжело договариваться с Сакетлэндом, последний принципиально не хотел открывать храм. Последние события, связанные с Бейналлис, показали, что позиция властей была абсолютно объяснима. И всё же CIMun удалось решить этот вопрос.
Пилотам предстояло пройти серьёзное испытание: пересечь самый длинный коридор пирамиды, прозванный "позвоночником Сакетлэнда" и добраться до запечатанных сегментов, закрытых от остального мира. Прежде всего испытанием было проникновение в саму пирамиду — центральные десять ступеней пирамиды ещё при строительстве были выровнены так, что образовывали четыре стены: по сути, это чудо света состояло из усечённой пирамиды в основании, прямоугольника и классической четырёхугольной пирамиды на вершине. Примерно на уровне пятой ступени той стены, что была обращена к северу, находилась узкая щель, через которую можно было пролезть только в горизонтальном положении. Предположительно, раньше существовал большой вход, использовавшийся для доставки внутрь мумий и статуй, но он был ликвидирован после полного заполнения всех гробниц; оставили только этот труднодоступный проход, позволявший посещать пирамиду только тем, кто имел в инвентаре лестницы и верёвки. Такая мера была принята для защиты пирамиды от разграблений и, конечно же, она не очень помогла.
Более эффективной мерой была планировка пирамиды внутри. Тонкие щели среди блоков пропускали внутрь свет, и никакие факела или иные источники света здесь не устанавливались. Это подразумевало то, что ночью грабителям пришлось бы в пирамиде очень несладко. Если бы они проскользнули мимо стражников — несомненно, охранявших пирамиду день и ночь, — и проникли внутрь, свет от их факелов исходил бы наружу и обращал на себя всё внимание. Дополнительной сложностью были хитросплетения коридоров и комнат с ловушками, получившие особое название — "скелет" (по аналогии с "позвоночником"). Несколько десятков сакетских исследователей погибли, наткнувшись на ловушки в близких к входу в пирамиду комнатах. Однако чем дальше было от входа, тем меньше было ловушек — и всё дело в извилистости "позвоночника".
"Позвоночник" напоминает крайне витиеватую шахту и доказывает гениальность древних сакетских архитекторов. Эта, казалось бы, хрупкая конструкция так и не обвалилась. Начинаясь у входа в пирамиду, то есть, где-то на середине, "позвоночник" идёт резко вниз, затем влево, направо, ещё вниз, направо, вверх, направо и ещё раз вверх. Ступени "позвоночника" очень высокие, вследствие чего подъëм по нему невероятно тяжёл. Верхние этажи пирамиды были запечатаны, и только сегодня их откроют общественности. Остину Спенсеру, Алхимику, Венди Салабланке и Джеральду Грейхарту оказана честь проникнуть в последние комнаты. Только немногие, включая Кханда Фернандеса, знали, что там ничего нет. Они были вынуждены тратить драгоценное время на маскарад с превозмоганиями.
Утром у пирамиды собралось огромное количество людей. Фернандес успел нанять новую охрану, которой, на этот раз, мог без доли сомнений доверить жизнь пилотов. А вот и он сам — стоит на площади перед пирамидой в окружении папарацци и журналистов. Кханд считал их жалкими букашками, но всё равно отвечал на любые, в том числе и каверзные вопросы, с ответственностью. На шутки или иронию реагировал стандартно — полностью игнорировал. Ему надлежало сохранять имидж. У площади остановились четыре корабля, из которых в установленное время — 11:20 — вышли пилоты. Они чувствовали себя неважно после вчерашних злоключений, поскольку были ранены и вымотаны. Хуже всех себя чувствовал, как ни странно, Остин. Он и пореза не получил, но пробежал столько, что воспринял погоню за Аритоном как марафонскую дистанцию. Переживал он и по поводу Джерри, думая, что тот будет сам не свой после вчерашнего, и по поводу полиции, которая не могла не подать на них в розыск. Оказалось, что Джерри выглядел вполне нормально: не особо-то и переживал. Кханд оторвался от журналистов, чтобы поприветствовать Остина.
— Эх, мистер Спенсер, как же далеко вы продвинулись, — Кханд пожал руку своему пилоту. — Всего вчера вы были на краю, а сегодня с уверенностью идёте вперёд, готовясь подарить миру нечто возвышенное.
Кханд намекнул Остину, что бояться нечего, и все вопросы уже улажены. Однако старик недопонял его.
— На краю чего?
— На краю света, в Борее, мистер Спенсер, — объяснил ему Фернандес. — Великолепный человек! Другие пилоты хороши, но вы — особенно. Дорогие друзья, вы очень сильно недооцениваете мистера Спенсера, — он обратился к журналистам. — Верно, он скромен, но потенциал неимоверный.
— Мистер Фернандес, не надо, — смутился Остин от такой похвалы.
— Скромность — далеко не сестра таланта, мистер Фернандес. Вы представляете компанию CIMun, будьте хоть немного смелее, — попросил его Фернандес. Остин что-то пробурчал в ответ и по приставленной лестнице стал подниматься к стене пирамиды, где уже стояли Алхимик и Венди. Джеральд, стоявший сзади, прошёл мимо Фернандеса и секундно посмотрел на него. Кханд прочитал в этих глазах невиданные страх и ненависть.
Джеральд долго думал над словами Аритона и своим поступком. Ярость, бешенство превратили его в убийцу, и хотя CIMun удалось замять инцидент, сам факт насильственной смерти никто не отменял. Джерри под действием простейших провокаций сорвался и жестоко убил беззащитного, умирающего человека. Но был ли этот человек хорошим? Нет, он полностью заслуживал смерти как террорист и маньяк. Монстр, который, тем не менее, рассказал правду обо всём, что касалось отношения к Джерри со стороны CIMun. Джеральд Грейхарт, откровенно говоря, был наиболее опасным для корпорации кандидатом, и его участие в 20000 километрах нужно лишь для имитации конкуренции. Если появятся причина и возможность, его уберут сразу же. До монолога Аритона Джерри никогда даже и не задумывался об отношении к нему CIMun. Теперь всё встало на свои места. Этой ночью Джерри разговаривал по телефону со своим куратором, Августом Мадагаскаром, встревоженным произошедшим. Джерри впервые лгал, боясь раскрыть правду. Нельзя было раскрывать свои опасения никому. В том числе и самым близким.
Другие не подозревали о метаморфозах в душе Джеральда. Венди и Алхимик, например, побаивались его после жестокой сцены убийства Аритона, хотя понимали, что это была не вина самого Джерри. Также они, в отличие от него, могли доверять CIMun и спокойно смотрели в будущее, зная, что их спины прикрывает сам Кханд, который теперь становится неотъемлемой частью 20000 километров. Остин придерживался того же мнения, особенно потому, что Кханд всегда нравился ему больше, чем Аритон — миллиардеру хотя бы можно было доверять.
А вот кто заслуживал уважения больше всех остальных, так это бедолага ЭйДжей, который стоял у самого края площадки и смиренно её чистил. Теперь он, всматриваясь в великие высоты пирамиды, размышлял над тем, почему именно ему выпадала такая удача контактировать с пилотами. Наивный, он видел в этом что-то особенное и не переставал думать, не сменяя в голове темы. По правде говоря, выглядел ЭйДжей довольно скромно и непритязательно, и даже Фернандес, известный вниманием к мелочам, прошёл мимо него, не заметив. ЭйДжей хотел познакомиться и с ним, но очень боялся. Этот страшный образ не выходил из головы, поэтому лучше всего было просто о нём не вспоминать.
Пилоты, поднявшись по лестнице, остановились внутри. Рядом с ними стояло несколько ответственных операторов и бактериологов, сопровождающих пилотов на протяжении всего пути. Первые следуют за героями по пятам и снимают каждый Божий шаг, вторые для анализа на местах берут пробы бактерий — в неиследованных помещениях и гробницах могут таиться самые удивительные из бактерий, не известные человеку.
На полу лежала стартовая линия, горевшая серым. Когда цвет сменился на зелёный, стало ясно — через полминуты начнётся исследование всего комплекса. У каждого пилота была своя стратегия, и если Венди и Джерри собирались быстро достигнуть вершины пирамиды, то Остин и Алхимик больше рассчитывали на недочёты прошлых исследователей и нахождение Арканы в уже давно изученных зонах.
— Удачи нам всем, камрады! — воскликнул бойко главный бактериолог, высокий мужчина с длиннющими усами. Алхимик позавидовал подобному размеру.
Цвет сменился на жёлтый, затем — на красный. Пилоты пересекли линию и направились в разные стороны. Джерри и Венди пошли по "позвоночнику", Остин и Алхимик зашли в тупиковые коридоры слева и справа, оттуда — в соседние комнаты. Пирамида давно опустела, поэтому внимание заострять можно было только на изящных вырезанных изображениях Ласт, которых в только одном коридоре всегда насчитывалось не менее сотни штук. Складывалось ощущение, что вера древних сакетов в свою богиню была безумной.
Остин бродил в полном одиночестве, скучая и думая об Эсиле, наверняка чинящем неисправную проводку в инженерии. Его сопровождали только два оператора, постоянно тыкавших камерами ему в спину. Остин был вынужден терпеть это безобразие, потому что понимал: коридоры пирамиды во многих местах становились очень узкими, где-то и потолки не позволяли ходить в полный рост. Требовать осторожности от операторов он не хотел, так как мог ставить себя на их место.
Алхимик был увлечён мыслями о Венди. Совсем недавно они стояли рядом, и он предложил ей алишбена. Венди не знала, что это такое, и спросила его. Решив, что это наркотик, она сразу же отказалась, чем расстроила Алхимика. Но теперь он не унывал, а надеялся, что ему удастся рано или поздно объяснить ей всю ценность этого прекрасного отвара, который настолько любил, что чуть не принял перед сегодняшним этапом. К счастью, сумел удержаться, потому что и без них чувствовал себя не как обычно.
Венди и Джерри быстро обнаружили, что идут одной дорогой.
— Джеральд, вы сразу пойдëте в последнюю комнату? Если так, мне придётся последовать за вами, — предупредила потенциального соперника Салабланка. Она угрожающе помахала пальцем.
Джерри посмотрел на неё, сильно нахмурившись.
— Я осмотрю все комнаты после того, как распечатают проход. Это вам лучше не идти туда первой, — настороженно сказал он. Венди гордо вскинула голову, приняв его слова к сведению. Они пошли наверх вместе, а операторы, пытаясь держаться на расстоянии, шли чуть поодаль. Из-за крутых подъëмов они иногда приближались на очень близкое расстояние, и во время попытки Джеральда взобраться на высокий блок неосторожный камерамэн, поднимавшийся вместе с ним, сильно стукнул аппаратурой по его спине.
— Держи свою камеру ровнее! — рявкнул Джерри на оператора. Последний чуть не упал и едва удержался на краю блока. Он отошёл чуть подальше и больше ни разу не приближался к Джеральду. Этот возглас напугал даже Венди, отчего она последовала примеру незадачливого камерамэна и уступила первенство раздражительному сопернику.
У Джерри ещё с самого первого часа участия в реалити-шоу были сложные отношения с операторами. Его возмущало само их наличие, потому что эти люди, в силу своей профессии, должны были постоянно присутствовать рядом и запечатлевать как обычные, так и пикантные моменты из жизни пилота. Они не давали передохнуть или расслабиться, любой твой промах мог войти в анналы истории, чего Джеральд, конечно же, не хотел. Встревоженное состояние никуда не улетучилось, и попытки успокоиться были тщетны.
Венди, в отличие ото всех, сохранила ясность ума. Она быстро оправилась после произошедшего, поэтому забыла обо всех проблемах и сосредоточилась на поисках Арканы. Она по-прежнему была намерена прославить своё имя, чтобы стать достойной дяди Гарруса, хотя и понимала, что для этого придётся приложить немало усилий. Обстоятельства пока что позволяли.
Остин и Алхимик быстро обошли начальные комнаты: здесь было нечего искать. Помещения оказались полностью пустыми, выделялись разве что давно открытые и огороженные ловушки вроде шипов, щелей для змей и острых камушков на полу. Саркофаги с мумиями, статуи, фигурки были вывезены из пирамиды вместе со всем убранством несколько сотен лет назад, так что идея Остина и Алхимика оказалась провальной. Они встретились в месте, где оба параллельных коридора снова соединялись с "позвоночником" — в самом низу, после чего предстояло подниматься наверх, — и отправились догонять остальных. Алхимик хорошо себя чувствовал, Остин же неумолимо отставал и выматывался от подъема по высоким блокам. Они отказались от проверки последующих комнат, верно рассудив, что их уже осмотрели Венди и Джеральд.
Операторы, не рискуя нарушить правила, не помогали Остину, и он в одиночку, используя трость и руки, взбирался на метровые блоки. Алхимик подбадривал Остина шутками, и только с их помощью старик добрался до распечатанного прохода. Впереди виднелось несколько фигур. С горем пополам Остин добрался до Алхимика, соединившегося с двумя другими пилотами, и обнаружил, что открытые сегменты содержали менее высокие блоки, в 20 сантиметров высотой, благодаря чему он мог полноценно ходить по ним, как по ступеням. Это не отменял того, что Остин — самый бойкий старик на свете — очень устал.
Верхние этажи пирамиды, подобно нижним, содержали несколько боковых ветвей с комнатами и гробницами. Но впереди, на самом верху, находилась последняя гробница, в которой лежал правитель-жрец Сиккуя'Дим. До этих этажей грабители и арт-дилеры не добрались, в чëм Остин убедился сразу же. У стен слева и справа находились роскошные стальные статуи в полный рост, изображавшие Ласт и верных ей сакетов-правителей. У ног статуй валялись намеренно разбитые горшки и глиняные статуэтки, карикатурно изображавшие людей. Вишенкой на торте стал висевший на потолке огромный бюст, предположительно, относившийся к богине. Аналогичные чудеса предстояло обнаружить в комнатах. Один из юных операторов не скрыл своего восхищения, вздохнув. Бактериологи сразу же принялись изучать "позвоночник" в этом месте.
— Алхимик и я идём вон в том направлении. Вы возьмите с собой Остина, — объяснился Джеральд с Венди, когда Остин догнал их. Та кивнула, они разбрелись — одни исследовали западный сектор, другие восточный.
Остин на этот раз практически не принимал участия в поисках, ограничившись ходьбой за Венди. Усталость взяла верх, он не мог думать ни над чем, кроме как над собственной слабостью. Он начинал жалеть о том, что вообще ввязался в эту авантюру с километрами Фернандеса. Мимо его глаз пролетели встречавшиеся в каждой комнате чудесные колонны с мутулами и стальные бруски, соединявшие эти конструкции друг с другом. Остин обратил внимание разве что на позолоченный серебряняй саркофаг, для открытия которой Венди позвала бактериологов. Внутри мумии не оказалось. Изначальная задумка? Грабёж? Чудесное воскрешение? Скорее всего, первое, хотя и этот вариант трудно доказать: сакеты ценили саркофаги и сложно представить, чтобы последние не использовались по предназначению. В любом случае, Венди гордилась своим открытием. А у Остина начинала кружиться голова.
Четвёрка соединилась в двадцати метрах от последней гробницы и, обменявшись взглядами, пошла наверх. Остин закашлял, его ноги подкосились. Джерри обернулся и посмотрел на обессилевшего друга. Ни минуты не мешкая, он проигнорировал Остина и направился дальше. Алхимик и Венди, следовавшие за Грейхартом по пятам, тоже услышали возгласы старика. Они остановились и стали свидетелями того, как Остин упал на блоки. В нём больше не осталось сил. Старик презирал свою немощность и желание участвовать в таком ответственном мероприятии. Делая вид, что не заметил этого, Джеральд поднялся наверх и победоносно остановился. Остальные пилоты, имея прекрасный шанс перегнать Джерри, отказались от личной выгоды.
Алхимик и Венди без единого слова спустились ниже. Ошарашенные операторы и бактериологи расступились, позволив им пройти. Объединенные общей целью, пилоты помогли Остину подняться. Алхимик схватил Остина за правую руку, Венди — за левую. Это было благодарностью за самоотверженность и искренность старика, которого они уважали всем сердцем. Стоя на возвышенности, Джеральд смотрел вниз. Он остался совсем один, и теперь ему противостоят остальные пилоты — подельники CIMun. Джерри понимал, что выглядит чудовищем, но вместе с тем не отказывался от подобного уничижительного титула. Он сменил приоритеты, решил защищать жизнь своей дочери любой ценой. Даже ценой собственной чести.
Шаг за шагом троица достигала новых вершин, преодолевала каждый тяжёлый блок. Остин очнулся и, осознав своё положение, со слезами на глазах посмотрел на Венди и на Алхимика. Он не ожидал, что ему помогут его же конкуренты, так же сильно, как и он сам, заинтересованные в победе. Что-то подсказывало старику, что потеря Аритоном веры в человечество была беспочвенной. Сейчас люди находились на пике своих возможностей. Желание помочь ослабленному конкуренту — истинный альтруизм. Но как Венди или Алхимик могли бы бросить того, кто спас им жизнь? Ответ прост: они не могли.
Когда пилоты добрались до гробницы, оттуда вышел разочарованный Джеральд. Он громогласно объявил, что внутри ничего нет. После этих слов поиски Арканы на территории Сакетлэнда становились бессмысленными. Венди с презрением сверлила Джерри взглядом, Алхимик отнёсся более равнодушно. Поиски были завершены всего за час, но их концовка вошла в историю. Миллионы телезрителей аплодировали Алхимику, Венди и Остину, в то время как Джеральда за его слепое стремление к победе в большинстве своём осудили. Многие фанаты отвернулись от него.
— И ради этого мы поднимались наверх? Сплошное разочарование, — пробормотал Алхимик. Он и Венди продолжали поддерживать Остина, пока не передали его подоспевшим врачам.
— Самому грустно это говорить, но там действительно ничего примечательного нет. Мыльный пузырь. Иголка кактуса — и всё, лопнул, — ответил ему Джерри, уставившись в стену.
Через несколько минут Остин был доставлен на землю. По вызову прибыл Эсил, и ему передали ослабленное тело. Андроид отнёсся к хозяину с заботой и под надёжной охраной донёс его до корабля. Он положил Остина в капсулу, позаботившись о поддержании постоянной температуры тела, после чего вернулся к работе, от которой был оторван звонком. Остин, обессиленный, видел сон, но совсем уж странный и непонятный — может, от временной неспособности вменяемо мыслить.
Остин прибыл в свой затерянный мир, скатившись кубарем с высокой кровавой горы. Рядом упала трость, старик взял её и поднялся. По непонятной причине всё тело болело, а голова раскалывалась. Остин убедился, что и мир вокруг него не был исправен: звезды на горизонте перемещались влево-вправо каждые несколько секунд; сам Остин словно останавливался, хотя было понятно, что он движется; некоторые объекты материального мира искажались.
Остин прошёлся по знакомым местам и нашёл Грега сидящим к нему спиной. Он положил руку на плечо сына, после чего тот развернулся. Остин вдруг испугался, из-за деформаций признав в сыне страшного монстра. Голос Грега тоже изменился.
— Ты думаешь, что всë будет, как прежде. Как бы не так! Грядёт буря, страшная буря. Жизнь твоя пойдёт по другому пути, отец. Всё будет по-другому. А если ты не откажешься… — после этих слов Грег закричал и исчез. Однако Остин чувствовал присутствие Грега в этом мире.
Чем можно было заняться здесь, пока Грег прячется от отца? Остин нелепо пнул ведро, весьма некстати здесь оказавшееся. Он поднялся на сцену и пару раз обошёл её кругом в поисках Грега. Затем успокоился и отправился странствовать по миру. Так Остин впервые узнал, что за сидениями находилась целая вселенная из планет, галактик и цивилизаций. Он мирно бродил по реке жизни, радуясь тому, что чувствовал сына. Грег просто следит за отцом, не желая высовываться наружу. Остин уважал личное пространство Грега, поэтому довольствовался тем, что было на текущий момент времени. Пространство вокруг Остина по мере его движения преобразовывалось, упрощалось и лишалось своих ключевых признаков, таких как цвет, свет, звук и запах. Остин почти вслепую добрался до острова в центре маленького моря, где находился большой монолит. Здесь похождения Остина и прервались: он покинул сновидение, но не проснулся и стал ждать новых эпизодов, в которых ему удастся вернуться на край света, на тот маленький покинутый островок.
Ластклейрский этап завершён. Это означает, что знаменитые комментаторы, Коннор Летт и Путис Рамхалов, готовы обсуждать итоги! Неожиданная развязка немного сбила с толку профессионалов, из-за этого они долго не выходили в эфир. Только через пять минут всё образумилось.
— А ведь мы думали, что те друзья Леваллуа — это ужас и дикость. Как оказалось, второй этап переплюнул их, — ухмыльнулся Коннор.
— Ужасная авария, в которой чуть не погибли пилоты, ещё и падение Остина… — приложил ладонь ко лбу Путис. — А ведь принцип "око за око, зуб за зуб" сработал, Коннор! Обрати внимание, сначала Остин спас пилотов, затем пилоты выручили его. Вот это я понимаю, фэйр-плей! Думаю, ты согласишься со мной, что они заслужили все тридцать очков каждый.
— Да, да, да! Но, Путис, на этот раз придётся обойтись без исключений и выдать очки по старинке. Так как полёт рассматривать ввиду аварии не получится, мы находимся в очень тяжёлой ситуации, поскольку все пилоты внутри пирамиды проявили себя примерно одинаково. И всë же мы сделали свой выбор. Джеральд — как бы мы ни относились к его поступку — явно оторвался от остальной группы, за что получил 30 очков. Рядом, с 20 очками, идёт Венди, она изучила больше всего комплексов. 10 очков у Алхимика. И 0 очков, к нашему превеликому сожалению, получает Остин.
— Выходит, по итогу: Джеральд — 50 очков, Алхимик — 40 очков, Венди — 35 очков, Остин — 5 очков. И если первые трое имеют шансы на победу, то Остину придётся очень сильно постараться, чтобы хотя бы занять достойное место в конечном результате, — с грустью объяснил Путис. — Мы желаем Остину скорейшего выздоровления, действительно выдающийся пилот, которому пока просто не везёт.
— Полностью согласен, — улыбнулся Коннор. — Пожалуй, можно попрощаться с Имбризом и приготовиться к переходу в Олгению. Ты даже не можешь себе представить, Путис, сколько всего мы нашли в пирамиде. А ведь Лабиринт куда обширнее, куда богаче… Не в обиду сакетам, конечно. Это будет незабываемое зрелище.
Остатки террористов Бейналлис. Десятки сотрудников CIMun. Простые очевидцы. Со всем этим делом Кханду пришлось справляться лично. Пущенные в народ слухи и свидетельства о преследовании пилотами человека в экзоскелете он искоренять не собирался, поскольку не был на это способен, зато с террористами расправился очень сурово: выпустил на них свою отборную "гвардию" из сыщиков и убийц. Единицы спаслись, большинство было умерщвлено. Фернандес долго жалел о своём легковерии: Аритон был одним из представителей старой гвардии, которому он доверял. За что и поплатился.
Спустя несколько часов ожидания в кабинет Кханда завезли остывший труп. Глава CIMun лично вскрыл Аритона, потому что опасался, что террорист мог спрятать что-нибудь внутри своего тела. Опасения оказались напрасными, но проверить стоило. Помимо этого, Кханд получал невероятное наслаждение от возможности смотреть прямо в глаза мёртвому предателю. Ему было приятно, что по итогу он оказался гораздо умнее опытного террориста, убитого четырьмя не представляющими угрозы пилотами космических кораблей. В этом было что-то неправильное, но вместе с тем смешное. Кханд долго копошился в кишках Аритона, думая о падении Остина.
«Грейхарт слишком напорист… Наивный, не представляет, что берёт на себя непосильную ношу. Какая жалость. Талантливый, популярный, неглупый, а такой агрессивный. Он непременно сломается под грузом такой ответственности. И если это произойдёт, то так тому и быть. Чем больше драмы, тем интереснее…»
Каноула и западный Джасс в варварские времена принадлежали династии Нефлидов — беспринципных и коварных правителей. Они хитростью захватили власть в Каноуле и подчинили себе близлежащие города. На востоке Нефлиды конфликтовали с правителями восточных сакетских государств — Шайнерами, Арами и Джазердемами. Период их соперничества известен как Время Четырёх Царств. Завершился он завоеванием Нефлидами всей территории Джасса и возникновением единой империи.
В интересующий нас период государством Нефлидов правила Амбессер I — вероломная царица, один из величайших правителей. Веротерпимость Амбессер стала причиной, почему через её земли двинулась дружина северного правителя. Он высадился на море и пошёл на запад — в сторону Каноулы. Невыносимая жара убила многих славных воинов, они были похоронены песками Великой пустыни. Пустынные лисицы стаями кружили возле северян, пытаясь отрезать заблудившихся от основной массы. Но смелый предводитель, Туук Синемар, всё ещё вёл своих бойцов по напоминающим цунами барханам и не сдавался. Немногочисленные оазисы восстанавливали силы бойцов, и они продолжали путь, зная, что им воздастся сторицей. По торговым путям они добрались до столицы и добились аудиенции у больной правительницы. Амбессер Нефлид приняла их. Посредниками и переводчиками согласились выступить торговцы, с которыми Синемар прошёл половину пути.
Из торгового дома, где радушно приняли Синемара, они двинулись по убогим дорогам столицы, разделявшим одноэтажные каменные дома. Особенно глаза северян привлекала ослепительно блестящая пирамида, которая возвышалась над всем городом. Под ней находился скромный дворец Нефлидов. Синемар попросил у своих дружинников булыжник и кружочком нанёс на него местоположение Каноулы — помимо неё, там был отмечен северный Оскольд.
— Эта пирамида прекрасна. Она в честь вашей богини Ласт? — спросил Синемар сопровождавших.
— Да, это пирамида возведена в её честь. У основания находится рынок, там богиня покровительствует нам и помогает в сбыте товара, — объяснили торговцы. Синемар с иронией посмотрел на иноверцев.
Они были пропущены стражей во дворец и проведены по узким галереям до спальни, где отдыхала царица. Она уже проснулась и приподнялась.
— Странники, что вам нужно? — спросила Амбессер, после чего кашлянула.
— Мы не против Ласт и не осуждаëм её, царица, но пришли мы не за ней, а за нашим светлым Богом Сириусом. Просим вас указать, где в этих землях могут быть люди, что верны ему, — попросил Синемар.
Царица чувствовала себя неважно, однако даже в таком состоянии продолжала заботиться о благе своего государства. Эти люди, была уверена она, пришли не просто так, они могут принести пользу.
— Боюсь, вы не найдете их здесь нигде больше, кроме как в моей стране на западных рубежах. Что же вам нужно от них? Я готова говорить от их имени.
— Тогда мы, должно быть, ошиблись, — опечаленнно сказал он. — Поскольку ищем первых уверовавших в Сириуса. Конечно, прекрасны те люди, что обратились к свету и нашему богу, велика и вы, кто не запретил им говорить о правде. Однако награды заслуживают те, кто во тьме диких дней нашёл путь к первому среди богов, царю царей, свидетелю Тэскенды — Скотту Сириусу. Ради них мы ищем край земли. Награда не может быть получена недостойными, только светлые заслуживают её. Я — Туук Синемар, Стон Эйвари, пришëл сообщить о правде и удостовериться, что она среди вас. Если же нет, то перечить не стану, а удалюсь и буду искать тех людей, что верны Сириусу с самого начала. Им я передам желанный дар.
— Что это за дар, добрый пророк? — спросила царица. Тогда Синемар засунул руку в сумку, которую тоскал с собой, и вытащил прекрасный зелёный шар — Аркану. Он показал её Амбессер.
— Это Аркана, полученная мной из рук Бога. Я передам еë тем, кто своим светом сравнялся с Сириусом. Это моя миссия, государыня. Прошу вас проявить ко мне милосердие и отпустить.
Царица ещё раз кашлянула и ответила:
— Конечно. Ступайте с миром, святой человек. Объединяйте сиризиантов своими речами. Я, грешница, прошу вас помнить обо мне и вести в мою страну тех, кого гонят на чужбине: мы всегда готовы принять детей Сириуса. И если вы не найдëте первых, то мы готовы принять этот дар.
— Спасибо вам за тёплые слова, царица. Я не забуду вашего приёма… — и тут Синемар посмотрел в окно, увидя тень от пирамиды. — Как же грустно, когда люди, обращённые к свету, живут под действием тени язычества.
— О чем вы? — удивлённо спросила Амбессер. Туук Синемар, его дружинники и торговцы уже покинули спальню, оставив правительницу в недоумении. Поразмыслив, она приказала ввести в её комнату главного министра, чтобы, когда он всë-таки пришёл, отдать приказ о создании новой Арканы.
— Нам нужно задобрить божеств. На всякий случай, ради нашего благополучия, — так она объяснила своё решение, приказав запрятать новую Аркану в самом дальнем из возможных захоронений Священной пирамиды и прикончить всех причастных.