CIMun быстро взял Бейналлис под свой контроль и избавился от их главной базы на улице Шинера. Были убраны трупы, увезено вооружение и оставлен охранник на случай, если кто-нибудь проявит интерес к этому месту. Одинокий старичок бродил по зданию, осматривая углы и периодически садясь отдыхать в офисе — до этого пустом помещении, куда он привёз свой любимый диван. Чувству юмора этого деда можно было только позавидовать, и так бы он и радовался жизни, если бы в один прекрасный момент, в первый же день его не убили. К сожалению, в дом зашёл человек в сетчатой маске и свернул спавшему старику шею. Как ни странно, Хессиан даже немного пожалел погибшего, но вернулся к своей главной обязанности, а именно к изучению базы. Он не рассчитывал найти здесь что-то интересное после чистки CIMun, просто его звал долг. Хессиан спустился в подвал и обнаружил, что агенты корпорации очень грубо повырывали провода из стен и уничтожили всю технику. Досталось и криогенным камерам, в одной из которых лежал Эскель без конечностей. Между Хессианом и Эскелем лежал огромный сломанный шкаф. Это почему-то разозлило террориста, и так находившегося не в форме после драки с Эсилом, и он одним ударом ноги снёс деревянные обломки.
«Бедный…» — подумал Хессиан и осмотрел Эскеля.
Он не знал, что и делать с пока что живым соратником: того быстро опознают, и тогда пожизненный срок будет обеспечен. Но даже такая судьба лучше, чем гнить в камере до скончания веков. Помимо этого, всегда остаётся надежда, что Эскелю повезёт. Наивные и буйные люди посвящали свои сердца терроризму, ведомые бунтарским духом. Немногие из них понимали, к чему обратились, и стремились вернуться к прежней жизни. Среди таких был Эскель, рассудительный ребёнок, не заслуживавший такой жестокости. Хессиан не знал, кто покалечил Эскеля, ему было просто жаль. Ему хотелось помочь.
Он достал телефон и вызвал скорую. Врачи получили точный адрес, указание на местонахождение пострадавшего и пообещали прибыть в кратчайшие сроки. После этого Хессиан неспеша покинул уничтоженную базу, оставив на полу только разбитый телефон. Больше здесь делать было нечего.
Бейналлис распался. С Аритоном в Каноуле находилось не менее тысячи бойцов, однако помогли ему только две группы, поскольку, как Хессиан выяснил только позднее, сразу после промаха с Арканой вся организация получила информацию об ошибке своего лидера, и большая часть легко предала Аритона, обречённого на провал. По всей видимости, Аритон сразу понял это, но не отчаялся и попытался противостоять пилотам. После его смерти террористы Бейналлис либо погибли от рук агентов CIMun, либо бежали за границу. Хессиан и Рианетт выжили и намерены следовать за пилотами, чтобы продолжить дело Вирто. Этим людям был отрезан путь назад.
Будет ошибкой сказать, что пилотов не ждали в Олгении. Город Сапра, удостоившийся принять их, стоял на ногах ещё с самого начала вылета пилотов из Ластклейра. Лабиринт, часть древнего города Памперы, находился на одинаковом расстоянии от двух городов — Сапры и Белиархоса. Власти обоих согласились принять пилотов, и в спор вмешалось правительство Олгении: министр культуры распорядился подготовить к прибытию важных гостей Сапру. Поговаривали, что это решение было принято по причине большей презентабельности Сапры. Правительство, правда, не подтвердило эти слухи.
Если Каноула представляла собой огромный мегаполис, а Нариполь был крупным портом, то Сапра размерами не выделялась. Городок с 70 тысячами населения имел очень маленький аэропорт, где четырём кораблям едва нашлось отдельное место. Но всё же поместились — первым сел Джеральд, за ним последовали Остин, Венди и Алхимик. Примечательно, что "Рассвет" оказался в стороне от других кораблей, из-за чего Джеральд решил, что коллеги отказались садиться рядом с ним. На самом деле "Цифровая утопия" не помещалась там из-за неудачного расположения контейнеров, оставленных персоналом, поэтому остановилась чуть поодаль, её примеру последовали "Заключение" и "Следжхаммер".
Пилотам позволили отдохнуть перед отправкой к Лабиринту. Кханд Фернандес немедленно приставил к их кораблям охрану, а сам посетил мероприятие, организованное мэром Сапры, Димикиосом Банена. Свыше сотни человек, включая несколько десятков журналистов, собрались в большой аудитории мэрии. На сцене стоял, одетый как цветастая канарейка, мэр Банена и в гордой стойке выкрикивал свои реплики. Позади него сидел, облокотившись, Кханд.
— Сапра сочла за честь принять у себя 20000 километров Арканы! Это поспособствует развитию связей CIMun и Норлодского Союза, а также вовлечению нашей страны в международный культурный обмен. Лабиринт Памперы — величайший во всём мире, и Олгения рада представить миру его запутанные коридоры и тупики! Может, монстры там и не водятся, а вот черепа преступников, которых ещё 300 лет назад держали здесь в заточении, некоторые находят. Мрачный и полный яда Лабиринт ждёт вас…
Кханду было скучно, он думал о другом. В Бейналлис важную роль играл некий Хессиан, тот самый шеф службы безопасности Аритона. Среди убитых террористов его не нашли, что означает, что он может последовать в Олгению. Фернандес приказал охране день и ночь стоять возле кораблей и не отпускать пилотов гулять по городу в одиночестве. Этот приказ, легко связываемый с произошедшим в Оскольде инцидентом с друзьями Леваллуа, был понятен людям. Кханд держал ухо востро и следил за событиями.
— …что вы скажете, мистер Фернандес? — закончил свою речь мэр. Кханд хмуро посмотрел на Банену, затем на аудиторию и глухо произнёс:
— Хорошо.
Люди аплодировали. Аплодировали настолько громко, что мэр чуть не оглох. Фернандес же лишь улыбался.
На кораблях пилотов кипели страсти. Прежде всего изменялся прямо на глазах "Следжхаммер", который совсем недавно бережно восстановили. Правда, чтобы заметить наличие изменений, нужно было заглянуть внутрь. Алхимик сохранил после крушения и пожара только портрет женщины, несколько стальных шаманских масок, старинный револьвер и бриллиантовое ожерелье. Эти объекты некоторое время находились у него на корабле, но в какой-то момент Алхимика словно переклинило. Он переосмыслил свои ценности, задачи и цели и просто-напросто принялся уничтожать последние вещи, связывавшие его с домом. Алхимик достал кувалду и в гневе разломал все три маски, изображавшие радость, грусть и смех. После этого он ударил по ожерелью и уничтожил драгоценные бриллианты.
— Вот это драгоценности. И ты говорил, что у тебя нет денег? — услышал он голос за спиной. Алхимик сразу же узнал Венди.
Это была и вправду она. Сидела у края помещения и с интересом рассматривала содержимое комнаты.
— Извини, что без стука, есть такая дурная привычка. Я бы хотела поговорить с тобой по поводу одного магазина. Смотрю, у тебя ничего нет, поэтому мы могли бы сходить вместе — я как раз хочу кое-что купить себе, ты тоже мог бы присмотреть себе…
Алхимик едва не разинул рот и начал спешно прятать за спину все эти объекты. Венди, конечно же, заинтересовалась.
— Алхимик, что это за секреты? А чей это портрет?…
— Не смотри! — жестоко рявкнул Алхимик, перепугавшийся не на шутку. Он сначала даже не понял, что напугал Венди. Она извинилась, что потревожила, и поспешно покинула "Следжхаммер". Алхимик целую минуту стоял, пытаясь осмыслить произошедшее. А когда понял, сел на пол и схватил себя за голову руками. Ему было очень стыдно за грубость и ужас.
У Алхимика была очень серьёзная причина попрощаться с прошлым, заключавшаяся в желании наконец перейти в настоящее, а может, и в будущее. Ещё год назад он оставался страшным монстром для родной деревни, теперь всё совсем по-другому. Ему нужно забыть дикие порядки и полностью принять цивилизацию такой, какая она есть. Венди, конечно же, ещё не могла понять всей глубины его переживаний и испугалась, встретившись лицом к лицу с Алхимиком прошлого, юным Бийого. Алхимик переменил свои планы и решил загладить свою вину: ему не хотелось терять единственного друга в этом бренном мире.
Другой важный разговор вëлся на "Рассвете". Джерри сидел за столом и разговаривал с супругой, обсуждая дочь. Еë состояние стало немного лучше, но это ненадолго, поскольку, по словам врачей, уже совсем скоро девочку придётся снова класть в больницу.
— Приедь, умоляю тебя. Она иногда спрашивает, куда ты делся, и всё беспокоится о твоём здоровье. Слава богу, но неё не дошли слухи, — говорила жена.
— Слухи лишь слухи. Не разноси их, — Джеральд имел в виду слухи о том, что на пилотов было совершено нападение. Поползли они, конечно же, после конфронтации с Аритоном Вирто. — Осталось всего два пункта, мы почти на финише! Я успею, и если даже не произойдёт чуда, мы получим сказочные деньги! Джилл будет жить, я тебе это гарантирую.
— Она умрёт, дурак. Ты знаешь это, — всхлипнула она. — И сидишь с таким лицом, будто тебе всё равно. Она любит тебя, ждёт, а ты всё там же, на другом конце света. Я женилась на другом человеке, Джерри. Не выдумывавшем, не пившем и не рукоприкладствовавшем…
— Хватит манипулировать мной, гнида, — разгневанно прорычал Джерри. — Если ты потеряла надежду, то это не значит, что теперь все должны рыдать и бездействовать. Знай своё место, женщина; я буду биться за жизнь Джилл, потому что ещё имею силы бороться. Если умрёт она, умру и я. Не провоцируй меня, и тогда, может, нам удастся разрулить ситуацию.
— Какой же ты агрессивный! Я же оставляла тебе на корабле успокоительные и лекарства, ты их не пьешь, что ли!? В твоих условиях нужно…
Два стука. Это Остин, наученный опытом, вежливо зашёл внутрь. Он понял, что явился невовремя, но все-таки сделал попытку сообщиться.
— Прости, Джерри, если отвлекаю, но всё же… знаешь, мы с тобой так редко общаемся в последнее время. Если тебя что-то волнует, приходи ко мне, поговорим по душам. Я всегда рад помочь.
— И это всё, за чем ты пришёл? — был вынужден отвлечься от важного разговора Джеральд.
— Да, — признался Остин.
— Ну тогда спасибо, я занят. Приду потом, пока что ступай и не мешай. И дверь закрой, — отмахнулся Джеральд, вслед за этим обратившись к супруге: — Всё, что мне нужно для счастья, это алкоголь. Остальное второстепенно. С ним я становлюсь спокойнее. Попрошу заметить, агрессию проявляешь здесь только ты.
Остин, медленно ступая при помощи своей трости, покинул "Рассвет" и закрыл за собой дверь. Джерри проводил его глазами и продолжил тяжёлый разговор с женой.
Было грустно на душе. Джерри, настоящий друг для Остина, стал замкнутым и перестал делиться своими переживаниями. Конечно же, личное никогда не хочется демонстрировать другим, но Остин не хотел разрывать связь с человеком, которому не повезло с семьей и друзьями, которому нужна помощь. С такими мыслями старик добрался до "Утопии". Он поднялся по лестнице и открыл дверь.
У порога валялся Эсил со сломанной шеей. Остин воскликнул от удивления и, опустившись на колени, попытался помочь сбоящему андроиду. Его отвлекли тени, бегавшие по стенам корабля. Смутившись, Остин оставил Эсила и тихо прошёл вперёд, после чего посмотрел в окошки склада. На складе находился террорист в худи, пытавшийся установить бомбу. Он сразу вспомнил Наиссеха, начальника службы безопасности, и с воплями побежал из корабля. Очевидно, террорист заметил, что Остин единственный из пилотов покинул свой корабль, и решил воспользоваться этим, чтобы выполнить своё грязное дело и заодно отомстить Эсилу. Хессиан услышал Остина, отшвырнул бомбу и последовал за пилотом, чтобы прикончить и закончить начатое. Спенсер выскочил из корабля, и Хессиан тут же нагнал его сзади, закрыв рот рукой. Охранники находятся в десятке метров внизу и ничего не видят и не слышат, идеальное время для убийства.
— Мистер Спенсер, а что вы делаете? — невинно спросил ЭйДжей, наконец отработавший смену. — Борьбой занимаетесь? Да, борьба — это хорошо. Люблю борьбу. Не хотите прогуляться с вашим другом и мной? Мне нравится Сапра, почти как Нариполь.
Смутились как Остин, так и Хессиан. Последний отпустил Остина, сам Остин замолк окончательно и застыл.
— Ну так что? — снова задал вопрос уборщик.
— Да, мы согласны, — ответили оба. Они спустились по лестнице, предварительно Хессиан натянул худи.
ЭйДжей поговорил со стоявшим неподалёку охранником и убедил в том, что сможет обеспечить достойную охрану Остину и его другу. Охранник, однако, попросил Хессиана подойти и показать лицо. Террорист это сделал. Охранник признал в Хессиане порядочного гражданина, пожелал удачи и попросил вернуться как можно скорее. Почему ЭйДжей имел такое влияние на всех вокруг, кроме его же босса? Прежде всего людям было очень жаль его, и они незаметно старались помогать ему. Они не видели в этом ничего зазорного.
Все трое направились в сторону Сапры и очень быстро достигли города, продолжив прогулку по тротуару, мимо велосипедной дорожки. Над головами пролетали автоволяры. К несчастью для Хессиана, они шли вровень, поэтому ЭйДжей быстро заметит любую попытку убить Остина. Террорист держал при себе пистолет, однако спрятал так глубоко, что лучшим способом устранить пилота будет сворачивание шеи, которым он уже убил охранника из Каноулы и сломал Эсила. В то же время глубоко думал и Остин, пытаясь предугадать следующий шаг со стороны Хессиана. Тот факт, что террорист ещë не убил его, свидетельствовал о попытке Хессиана быть максимально скрытным. Остин намеренно держался как можно ближе к ЭйДжею, шёл едва ли не впереди всех. Если Хессиан пытался приблизиться, он уходил за ЭйДжея. Уборщик, походу, не обращал внимания на странную походку его сопровождавших. Он с любовью осматривал эти трёхэтажные белые здания и колонны автоволяров, застрявших в очередной пробке прямо над ними. Хессиану было очень неудобно находиться на глазах у десятков прохожих и водителей в этом маленьком худи, а не в образе главы службы безопасности. Впрочем, он не унывал и смеялся, потому что попал в самую нелепую ситуацию в своей жизни.
— Мистер Спенсер, вот ездят люди, а ведь они заняты чем-то. Непонятно, зачем. На работе круглые сутки, работодатель мучает их жестоко, а это разве правильно? Разве правильно так поступать с хорошими людьми? Разве правильно? Нет же, — рассуждал ЭйДжей, — вот вообще неправильно. Хорошим людям нужна настоящая, животная свобода. Люди работают ведь и страдают, а обезьяны едят бананы. Мне кажется, если бы мы ели бананы, мы бы были добрее друг к другу.
— Да, вы правы, — Хессиан намеренно сделал голос более мягким и сдержал смех, чтобы уборщик не признал в нём сгинувшего Наиссеха. — Большая часть людей — животные, и культура для них лишь пустое слово. Ну, моë мнение.
— Да нет, нет же, вы не так всё поняли! Человек и на деревьях с бананом может быть культурным! — активно жестикулировал, дополняя свою речь, ЭйДжей. — Бегаем, как белки в колесе, туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда. Но нужно же хотя бы немного остановиться и дать себе отдохнуть, я думаю. А человек отдыхает, когда чувствует себя свободным от всякого.
— Трудно быть свободным, когда на тебе столько обязанностей, — грустно сказал Остин.
— Соглашусь с Остином, — понуро кивнул головой Хессиан.
— А зачем держать их? Эти обязанности, да зачем они вообще нужны? Отпустите и живите по правде. Когда-нибудь и я так заживу, и это будет здорово! Я буду свободен и, получается, счастлив! — уверил всех уборщик. Собеседники пожелали ему удачи.
Они повернули направо и прошли по мосту над велосипедной дорожкой. ЭйДжей продолжил свою длинную и невероятную нудную речь о жажде свободы. Для Остина и Хессиана она, само собой, была слишком детской, но они делали вид, что воспринимают собеседника всерьёз. Дойдя до памятника Билли Гарксусу, известному писателю родом из Сапры, троица повернула обратно, причём во время этого манёвра Остину едва удалось снова спрятаться от мощных рук убийцы за ЭйДжея. Они снова перешли мост и на этот раз пошли прямо, не повернули налево, к аэропорту. Впереди был небольшой магазинчик, и Остин едва сдержал в себе крик, когда увидел внутри Джеральда. Тот в сопровождении охранника CIMun покупал сувенирчики — судя по всему, далеко не для себя. Джерри и охранник стояли спиной к ним и их не видели. Остин понял, что криком убьёт себя, а попыткой добежать до Джеральда покинет единственное безопасное место рядом с ЭйДжеем. Поэтому он забыл о Джеральде и продолжил свой комичный путь. Хессиану очень быстро надоело нытьё ЭйДжея о свободе и он попросил:
— Можно, пожалуйста, походить тихо? Только тогда я уже освобожусь и постигну чёртову нирвану или что-то подобное!
— Понял, брат, — и ЭйДжей рассмеялся. Дальше путь продолжался молча.
Пару минут спустя они, пройдя мимо пальмовых деревьев и добравшись до площадки, остановились у её края, прямо возле протекавшей здесь на пять метров ниже уровня площадки реки. Прохожие часто останавливались, чтобы сделать фото или просто отдохнуть в таком красивом месте. Теперь подошла и троица. На свою беду, Остин шёл между Хессианом и ЭйДжеем, не за последним. Уборщик внезапно услышал завывания продавщицы мороженого, сидевшей с аппаратом рядом, и устремился к ней, даже не предупредив Хессиана и Остина. Террорист тут же воспользовался этим и попытался толкнуть Остина, чтобы тот перелетел через ограждение и упал прямо в воду. Но старик пригнулся и со всей силы ударил тростью по коленям Хессиана. Террорист подкосился, Остин зашёл ему за спину и всей массой своего тела протолкнул. Хессиан упал на изгородь, перекатился и со смехом упал в воду. Больше не всплыл.
— Я купил нам всем мороженое… А где ваш друг, мистер Спенсер? — спросил удивлëнно ЭйДжей, когда вернулся.
— А, этот? Ну, он сообщил, что его вызвали на работу. Вот упрямый враг свободы, верно? — позволил себе пошутить Остин. — Кстати, передал, чтобы ты его мороженое сап съел. Сразу два.
— Два? Вау, потрясающе! Два… Два.
На мостике "Заключения" было тихо. Голос Гарруса обычно не отличался громкостью, и Венди было довольно сложно выслушивать его при постоянном шуме. Ей пришлось отключить всю технику, кроме экрана справа от руля, где отображалось лицо дяди.
— Да, сложный выбор. Это надо хорошенько подумать, — усмехнулась Венди в ответ на вопрос Гарруса о предпочтениях в оружии.
— Выбирай смелее. Ты уже не в том возрасте, чтобы опираться только на моё мнение.
На борт корабля поднялся Алхимик. Подобно Венди, он решил не стучаться и зашёл тихо. Ему хотелось сделать сюрприз. В кармане драгоценность, на душе — только спокойствие и умиротворение. Он не собирался дослушивать разговор до конца, поэтому резко зашёл на мостик, напугав Венди.
— Алхимик!? — воскликнул Гаррус с экрана. — Какого сена!?
— Здравствуйте, — Алхимик не знал Граллента, поэтому учтиво поклонился. — Салабланка, я от чистого сердца пришёл извиниться за то, что повысил голос и позволил тебе на себя… тьфу ты, себе на тебя накричать. Это было очень плохо с моей стороны, я немножко дурак, и это всем известно. Однако — я подчеркну! — однако я пришёл немного загладить свою вину и подарить вот этого красавца. Мне он не нужен, пусть лучше пригодится тебе. Можешь считать, это тебе за крушение.
Алхимик достал из кармана револьвер и протянул Венди. Она с лицом, как у нервы, рассмотрела это чудо II века. Изящный, созданный профессионалом револьвер, просуществовавший четыре века — невероятный срок. Она косо посмотрела на дядю. Тот был очень недоволен и всем своим видом приказывал Венди не общаться с опасным типом. Салабланка могла позволить себе ослушаться Гарруса только в его отсутствие; теперь же она подчинилась этому взгляду.
— От незнакомцев подачек не принимаю, — смущëнно сказала она.
Алхимик, судя по виду, очень расстроился. Брови опустились, улыбка скисла, рука с револьвером упала вниз, а взгляд похолодел. Венди с жалостью посмотрела на него и снова попыталась выяснить у дяди, что ей делать. Тот смотрел одобрительно, видимо, ожидая, когда же она его выгонит. Венди вдруг стало очень противно, что ей командует человек, учивший её "выбирать смелее", не опираясь только на его мнение. Она доверяла Алхимику и не собиралась мириться с неправильной позицией своего родственника. Алхимик не может говорить о себе в силу каких-то обстоятельств. Он очень одинокий и постоянно ходит за ней, надеясь на дружбу. Венди стало ещё хуже, и она наконец сделала свой выбор.
— Но готова брать у своих друзей, — великодушно сказала она. Гаррус вытаращил свои глаза и начал гневливо звать Венди, однако она уже отключила связь. Пилотесса взяла у Алхимика револьвер и осторожно осмотрела.
— Да, четыре сотни лет наберётся. Красивый. Алхимик, ты будешь яблочный сок? — предложила Венди. Он, на седьмом небе от счастья, согласился.
Через пару минут они уже сидели за столом и трапезничали.
— Да, подтверждено, что Лабиринт мы посетим завтра. Очередной день коту под хвост, — проворчала Венди, сидевшая на диване с поднятыми ногами.
— 20000 километров уже к концу подходят, а организация хромает, как упомянутый кот, — сказал Алхимик, который морщился от сока. — Фернандес, мне кажется, тип очень безответственный.
— Только сейчас понял? Ха-ха, смешно, — Венди легла на спину и внезапно переменила тему. — Аритон такой мудак. А я сначала думала, что он ответственный. Как Остин этого не видел? Как сам Фернандес не видел? Ну невозможно, чтобы такую жирную крысу никто и не видел!
— Думаю, Аритон был настолько жирной крысой, что мышеловки на него больше не действовали, — иносказательно объяснил Алхимик и положил руку ей на бедро.
— Ну-ну, не шали, — устало сказала Венди. Алхимик убрал руку. — Эх, жаль, без Вирто будет скучно.
— Скучно!? С ума сошла!? Мне уже хватило, — он чуть не подпрыгнул.
— Нет, ну а что? Надо признаться, это было классно. Очень интересный опыт. Ну, неудивительно, что мне понравилось, я та ещё рисковая девочка — с первого года жизни, между прочим. Меня укусила собака за то, что я приставала к ней. На руке до сих пор где-то шрам, жаль, я забыла где, — Венди осмотрела свою правую руку.
— Не детство определяет любовь к риску, а исключительно характер, — сказал, вздернув голову, Алхимик.
— Это почему же?
— Моё детство было очень и очень рисковым, Венди, и с тех пор я радуюсь тому, что пережил этот кошмар. И умирать просто так не намерен — я ж так обесценю весь драгоценный опыт, который приобрёл в первые три года. Меня пятнадцать раз жалили насмерть, и пятнадцать раз меня возвращали к жизни отварами. Однажды я застрял на острове посреди реки и был окружëн крокодилами. Они съели меня, и я проснулся дома, в кровати. В более сознательном возрасте я убил льва из ружья вплотную. Много чего страшного было, не хочу, чтобы снова повторилось, — рассказал, нахмурившись, он.
— А можешь ещё рассказать? Интересно же, — попросила Венди.
— Больше нечего рассказывать. А если и есть, то материал для рассказа совсем не годится, — отмахнулся Алхимик, наконец допив сок.
— Ну так же скучно! Я ценю любой материал, расскажи мне.
— Ладно, Венди. Приготовься услышать легенду о воине-стрелке Теодоро Бийого, которую я помню с детства и до сегодняшних дней и обязан рассказать. Она обросла слухами и домыслами. Мне довелось узнать правдивую версию, что вполне ожидаемо, если учесть, что главный герой здесь я. Нет, я не Теодоро Бийого, но я использую его инициалы на родине, чтобы никто не вспомнил о моём настоящем имени, опозоренном кошмарной историей, осуждаемую даже цивилизацией — казалось бы, светочем признания любых дефектов…
— Ладно, — прервала его Венди.
— Не перебивай! Я уже забыл, о чем хотел сказать. Ах да… Следует начать с того, что Теодоро Бийого был тем ещё кретином и искателем приключений себе на пятую точку, но при этом я не Теодоро Бийого, помни об этом. Я совершенно серьёзно…
Джеральд ходил мимо охранников и, не стесняясь, курил. Они смотрели на него, как на равного себе волка, и молчали. В мыслях была одна каша, хотелось закрыться ото всех хотя бы на пару минуточек и насладиться жизнью, забыть все беды и несчастья. В принципе, в этом он недалеко ушёл от ЭйДжея, вернувшегося на сопровождающий корабль. Там уборщик встретился с боссом, наоравшим на подчинённого за плохую работу. ЭйДжей полностью подчинился начальнику, а когда тот ушёл, поклялся уйти. К сожалению, у него так и не возникла такая возможность.
Эсил лежал на столе в одном из помещений инженерии, а Остин тихо, неспеша заклеивал его кожу скотчем. Не самый надёжный способ, но уже что-то. К андроиду вернулась возможность говорить после проведённого ремонта.
— Я ещё жив? Я не умер? Вы — Бог? — спрашивал очень обеспокоенный своим положением Эсил.
— Нет, робот, я твой хозяин. Не елозь, пока я тебя чиню, — объяснил Остин.
— Надо же, жив. Значит, решение проблемы существования Бога займёт больше времени, чем я ожидал, — и после минутного молчания Эсил добавил: — Спасибо, Остин. Ты замечательный человек.
Спенсер улыбнулся. Несмотря на все шутки или обиды, он считал Эсила членом своей семьи и всегда трепетно относится к его комментариям, порой забывая о том, что имеет дело с искусственным человеком.
— И тебе спасибо, Эсил. Отдыхай, — Остин оставил Эсила на столе, выключил свет голосовой командой и покинул комнату. Андроид тоже просиял, закрыл глаза и погрузился в придуманный им же сон о женщинах-андроидах.