В нескольких тысячах метров от линии старта, Павленская башня.
Трансляция началась! За длинным столом в большом зале, украшенном флагами четырёх стран на стенах и бронзовыми статуями пилотов, сидели два человека — прилизанный Коннор Летт в элегантном чёрном смокинге и более расслабленный Путис Рамхалов в спортивном костюме. Они первую секунду продолжали переговариваться о чём-то; поэтому, поняв, что вышли в эфир, моментально поменяли тему разговора. Они использовали в речи международный язык эсти, как главные комментаторы события.
— Добрый день, дорогие любители археологических изысканий и приключений! Меня зовут Коннор Летт, а это Путис Рамхалов. Мы с вами присутствуем на историческом мероприятии — на 20000 километрах Арканы. Лучшие пилоты Сайры исследуют заброшенные строения далёкой древности, где может храниться легендарное чудо из чудес, дар Бога — Аркана…
— Но что же это такое, Коннор? Как их вообще нашли?
— На самом деле всё довольно просто. Как раз при раскопках в Борее был найден булыжник с намеченной на нём картой, принадлежавший легендарному Тууку Синемару — одному из пророков Сириуса. Церковь и экспертиза независимо друг от друга подтвердили подлинность камня. Камушек оказался не простой, потому что маршрут на нём направляет на божественный артефакт. Сиризиархи говорили, что Сириус мог спрятать великое чудо на земле, и теперь сказки становятся былью… разве это не здорово?
— Ну не знаю. Как по мне, чушь собачья.
— Ну погоди, Путис, тебе ещё утрут нос! На камне сохранилось четыре места, которые посетил в ходе своей деятельности Туук Синемар. Это Секстимские острова Оскольда, восточный Имбриз, южный Норлод и восточная Камбрия. Первое место отождествлено с островом Юсса. Признаюсь честно, никогда там не бывал, но говорят, что хороший курорт для любителей сауны. Правда, довольно холодный — летом температура обычно не поднимается выше 10–15 градусов, зимой может упасть до -60 —70. Прескверно было бы, если бы 20000 километров были организованы в зимнее время, ты так не думаешь?
— Если есть инициатива, то ничего не страшно. Шубу в руки, сапоги до колен и вперёд! Я однажды остановился в Оскольде, но на другом острове — Мибис. Это немного южнее, зимой я добирался до него от Оскольда на оленях. Холоднее не бывает. Как ты, может, догадался, никаких тёплых течений там, как, например, возле Бореи, нет вообще! Да-да, их там нет. Честно говоря, поражаюсь способностям человеческого рода, переживающего самые суровые климатические условия. Заметь, я тоже живу не у экватора, а даже в более северных широтах, однако…
— Однако здравствуйте. Как видишь, живут прекрасно — и давно живут. Оскольд заботится о всей своей территории, включая заморские доминионы и вмëрзшие в лёд острова. На Юссе находится поддерживаемая 200-летняя АЭС, она поддерживает энергией ближайшую часть архипелага, включая саму Юссу. Хорошее место, хорошее.
— А что можешь сказать про Имбриз? Сакетлэнд?
— Всё так. Пирамида Ласт в Каноуле. Думаю, никто не нуждается в представлении этого шедевра древнего зодчества. Труднодоступного, правда… Пирамида была полностью исследована, не считая запечатанных гробниц, которые длительное время было запрещено трогать. Перед 20000 километрами правительство Ластклейра разрешило пилотам и экспедиции проникнуть внутрь, но с соблюдением необходимых правил. Как я наслышан, привлекут даже бактериологов.
— Совать людей непонятно куда замечательная идея, браво.
— Ну ты и скептик, Путис, возмутительно! Прямо перед стартом пилоты будут привиты ведущими специалистами Кемского департамента здравоохранения. Их всегда будут сопровождать опытные специалисты-археологи, которые будут готовы помочь. Не торопи события, мой юный друг.
— Я старше, чем ты!
— Вот и славно. Продолжим. После Пирамиды начнутся поиски в Лабиринте. Как вы помните, это тысячелетний комплекс из Олгении. Страшное дело — квадрат, четыре километра в длину и ширину. Вот здесь я бывал и скажу, что о Лабиринте ходит множество не самых приятных слухов. Они небезосновательны, поскольку однажды во время прогулки я нашёл там ещё не разложившийся человеческий череп. Невероятно увлекательно! И это был далеко не первый и не последний найденный.
— Коннор, ты садист.
— Конечно! Особенно, когда вспоминаю последнее место — Андаенг. Буквально дикие джунгли, где отродясь ничего не находили. Может, тут тоже будет какой-то комплекс. Согласно древним сказаниям, на этих землях жили тёмные маги, тоже интересная история. Будет ясно позднее. 20000 километров будут разделены на четыре этапа — корабли стартуют с аэропорта одновременно и летят по направлению к месту поисков, прибывают и садятся на территории аэропорта. Их там встречают специалисты и провожают. Можно по необходимости использовать автоволяры и дополнительное оборудование, которое будет с готовностью предоставлено. Жюри — которое я представлю позднее, кстати говоря, — оно отметит вклад каждого пилота в поиски и распределит между ними 60 очков. Остаётся пока только догадываться, кто везде получит нулик. Зато нашедший Аркану получит дополнительные 70 очков, а это хороший стимул даже для слабых пилотов, для которых будет последним шансом на победу.
— Система продуманная, достойно похвалы.
— Может, я уступлю тебе своё место и ты расскажешь нам о самих пилотах? Именно профессионалы высшего уровня заслуживают похвалы.
— С радостью, тем более есть что рассказать. Начну с главного фаворита поисков — Джеральда Грейхарта, пилота O-Search. Оскольдец, 7 лет. 20000 километров ещё даже не начались, а миллионы фанаток со всего света влюбились в него с первого взгляда. Им нравится его рассеянность; то, насколько он груб и эксцентричен; да и, в конце концов, это молодой человек в самом расцвете сил! Весь Оскольд за него, и страшно представить, что произойдёт, когда Джеральд прилетит домой в качестве участника нашего мероприятия. А я не сомневаюсь, он прилетит первым.
— Я слышал, он уже полтора часа назад ввязался в очередную драку, кстати.
— Да, но полностью оправдался. Знаешь, непомерной агрессии всё же больше ожидаешь от другого участника — Венди Салабланки, племянницы знаменитого Гарруса Граллента. Думаю, вы помните того, он ещё приговорен заочно к расстрелу в тридцати шести государствах мира, в ещё пятидесяти девяти ему грозит пожизненный срок, потому что смертная казнь там под мораторием. На Венди такое не распространяется, она намерена в очередной раз прославить свою семью, только уже мирным путём. Чем больше еë ненавидит, тем больше еë любят. Прекрасный пример женщины, сделавшей себя самостоятельно, даже без имени знаменитого родственника. Она представляет Schune из Финатии.
Коннор ограничился на этот раз кивком.
— Уникален случай Алхимика. Человек без имени и без роду. Он ходит, не скрывая себя, но никто так и не понял, кто это. Из четырнадцати миллиардов человек нет ни одного, с кем можно его идентифицировать. Он просто пришёл в CIMun и заявил, что собирается участвовать в 20000 километрах на самодельном корабле! Он так потряс всех, что его приняли без лишних слов. Надеюсь, к концу этому замечательному человеку найдут настоящее имя, потому что получится неудобно, если он до последнего сохранит вид благородного рыцаря, который, конечно, подходит, но не является достойным героя, собравшего из дерьма и палок летательный аппарат.
— Смотрю, ты оставил самое сладенькое напоследок.
— Ну, для меня Алхимик и есть самое сладкое, так что мимо.
— Да нет же, ты знаешь, про кого я говорю, Путис.
— Знаю, поэтому не согласен. Но соглашусь, что это интересный случай. От лица компании CIMun выступает Остин Спенсер. Можно смело сказать, что он наиболее опытный пилот, так как водит свой корабль уже… даже не знаю, сколько. Как минимум пятнадцать лет — ты понимаешь, сколько? Я в жизни не встречал людей, настолько преданных своему делу. Говорят, сам Фернандес одобрил кандидатуру Остина. Многие говорят, что старику давно пора в могилу, а то "помрëт по пути", но, по моему мнению, это очень грубо и неуважительно. Тем более по отношению к мастеру, которому доверился самый богатый человек на земле.
— А что по поводу их кораблей, Путис? Тут ты тоже специалист.
— На самом деле, в отличие от тебя, я специалист во всём… итак, счёты примерно равны. Грейхарт использует самый быстрый корабль, Jeff-Salvage Kile "Рассвет", который ради скорости пожертвовал удобствами и искусственным интеллектом. По характеристикам рядом стоит Aerolust Boom "Заключение" Салабланки — он медленнее, зато лучше защищён и оборудован. Полным антиподом им выступает медлительный, но роскошный Jeff-Salvage Synthesized Sun "Цифровая утопия", им пользуется Спенсер. Сложнее всего сказать про "Следжхаммер", корабль Алхимика, но между собой мы называем его Кукурузником. От него ожидается средняя скорость в пределах между Synthesized Sun и Aerolust Boom.
— Ха-ха, да, Кукурузник. Заметь, моя идея!
— Я бы таким не хвастался. Кстати, поздоровайся с жюри.
— Давайте все вместе познакомимся, чего уж там…
Операторы продолжили снимать бездельников-комментаторов, теперь показывая сидящих на возвышении сзади членов жюри. Аритон отвлёкся и отошёл от дверей, предоставив Коннора и Путиса самим себе. Через считаные минуты пилоты стартуют, и Аритон полетит за ними. Увлечëнный своим делом, он прошёл по коридорам башни и вышел к балкону, где прямо над последним, спустив металлическую лестницу, висел маленький личный корабль Вирто. Куратор поднялся наверх и первым делом запрыгнул на большое бриллиантовое кресло, находившееся рядом. Лестница была поднята наверх, люк закрыт. Здесь, в центральном помещении, уже собрались приближённые Вирто — спецназовцы во главе со своим командиром, а также молодая помощница. Все они, включая самого Аритона, сидели в уютном кругу, будучи готовыми обсуждать последующие действия.
— Курс на Юссу, — приказал Аритон. Пилот послушно выполнил распоряжение начальника.
Вирто неспешно достал сигарету и попросил зажигалку у одного из сидящих рядом приспешников. Тот, немного взволнованный, достал её из кармана и подал боссу. Аритон медленно закурил, с интересом оглядывая окружающих. Один спецназовец заговорил про употребление устриц, другие поддержали разговор. Кивком головы Аритон приказал командиру бойцов включить биореактор, а сам обратился к сидящему рядом солдату, у которого взял зажигалку:
— Тебе холодно?
— Нет, — признался спецназовец.
— Вот и я вижу, что нет. Просто ты хочешь предать меня, — поведал о своих мыслях Аритон.
— Вовсе нет!
— Я мог бы убить тебя здесь и сейчас, но этим мы привлечëм нежелательное внимание Фернандеса, — Аритон наставил на беззащитного пистолет. К этому моменту все, включая пилота, стали свидетелями противостояния. — Поэтому предлагаю тебе компромисс. Полезай в биореактор, нам как раз нужно топливо для двигателя на последние сто километров пути.
— Ни за что! Я ваш самый преданный слуга, пожалуйста! Мистер Вирто, умоляю! — взмолился спецназовец. Он упал на колени.
Аритон жестоко смотрел в глаза своего подчинённого. Зрачки Аритона посинели, провинившийся солдат под их воздействием схватился за голову. Он был близок к признанию победы босса, однако гордо встал и попытался на него напасть. Тогда Аритон тоже приподнялся и со словами "Есть идея получше" выстрелил в голову солдата. Предатель упал, его мозги вылетели наружу. Вирто покачал головой, пожалев о потере такого важного элемента, достал из полки в углу швабру и вытер пол. Другие спецназовцы переместили тело в биореактор. Все вернулись на свои места, и Аритон решил, что пришло время обсудить с командой главную проблему.
— Вы начинаете забывать, кто обеспечивает вас едой, задачами, надеждами и соленой рыбой. Вероломные собаки, облезлые псины! По-хорошему вас казнить мало за преступления против человечества. Вашими руками умирают политики, погибают "повинные" люди. Ох, грязные шлюхины дети… Если кто посмеет обвинить меня, то в моём магазине станет на одну пулю меньше, уяснили? Я управляю вашими действиями, но действуете-то вы. Это вы убиваете и калечите. То, что Киперион назначил меня управлять вами, грешники, вовсе не значит, что вы можете позволить себе обвинять меня или считать достойными. Я не животное, а человек. Надеюсь, для самых тупых из вас это дошло? Да, — он указал на самых растерянных спецназовцев, сидевших возле кабины пилота, — именно вас. Я вижу в вас великое смятение, как будто вы теряете веру в Кипериона. Так, что ли?
— Нет, вовсе нет! — они упали на пол и поклонились Аритону.
— Вы лжёте, но великодушно даю вам шанс на исправление. Бог однажды сказал: "Каждой твари давать жизнь, если хочешь сам ею владеть". Я верен Всевышнему, а не вам, собаки, поэтому не забывайте, кто выступает проводником между вами и Киперионом. Хессиан, километры?
— Десять, — покорно сообщил командир спецназовцев.
— Скоро позвонит Фернандес. Оставайтесь на своих местах, — заявил Аритон, усевшись в любимое кресло и через пульт настроив прикреплённый к кронштейну на крыше экран.
Он был прав, поскольку уже через десять минут с ними связался глава корпорации CIMun. Вирто подключился к нему. Экран был повёрнут таким образом, чтобы был виден только Аритон, летевший на личном корабле. Сорок пять секунд помехи сменялись изображением уставшего лица Кханда.
— Здравствуй, Аритон, — начал тот. — Не могу не поблагодарить за организацию поисков. Ты показал себя молодцом, и меня радует твой успех. Был бы ты поскромнее и поумнее, может, даже стал бы личным помощником. Но тебе ещё расти и расти.
Вирто сгримасничал, согласившись с Фернандесом.
— Эх, Аритон… Всё такой же безмозглый и наивный простачок. Ты хоть не забывай о своём пилоте, о Спенсере. Оскольд выдвинул очень серьёзного конкурента, поэтому без ухищрений нам не обойтись. Не позволяй Спенсеру сближаться с Грейхартом; это родственные души, затем их с трудом отделяешь друг от друга, — после согласия Аритона он продолжил. — Не забудь про диск, где я оставил тебе подробные рекомендации. Твоя голова иногда нуждается в поддержке, периодически просматривай содержание — ну, хотя бы раз в день.
— Понял. Ещё что-нибудь, мистер Фернандес? — раболепно спросил Аритон, украдкой посмотревший на мусорное ведро в углу.
— Нет. Просто береги себя. Поддерживай связь с охраной. По-прежнему самой большой угрозой для нас являются не партнёры, как ни странно, а международные террористы из Гипсона, Бейналлис и ещё пары организаций. Не подвергай себя, пилотов и зрителей опасности, помни об охране. Я надеюсь на тебя, Аритон. Удачи, — честно, от всей души обратился к нему Кханд и отключился.
Спустя несколько секунд корабль чуть не взорвался от оглушительного смеха террористов Аритона.
— Ха-ха, — басисто усмехнулся Вирто. — Если бы я мог, я бы смеялся. Хессиан, смейся за меня!
Командир "спецназцев", встав рядом с Аритоном, оглушительно загоготал и добавил, что это и правда смешно. Помощница Аритона, мисс Марсело, доставила со склада несколько десятков литров водки, которые были быстро распределены террористами и выпиты в кратчайшие сроки. Пустые бутылки по очереди полетели в мусорное ведро и раздавили давно валявшийся там диск Кханда. Вирто, всё ещё сидевший на кресле, тоже пил и смотрел в окно. В километре под ними плескались беспокойные морские волны и летали сизокрылые чайки. Среди улетавших на юг туч вылезали Коллавид и Каухоб, ослепляя всякого смотревшего. Но мрачные глаза Аритона их не боялись. Они только смеялись.
Наивность Кханда переходила все границы. Главный террорист планеты не собирался нянчиться с ним и его провально организованным недоразумением. Аритон имел более возвышенные цели, хотя на самом деле они ничем не отличались от того, что хотел Фернандес. Просто один был чрезмерно осторожен, а другой бил напролом. Иногда побеждает тот, кто знает, когда нужно сделать шаг навстречу.
Стартовая линия была голограммой — технологический уровень позволял растянуть еë на несколько сотен метров. Пилоты давно сидели в своих кораблях, думая о предстоящем полёте. Пока приближались долгожданные секунды, мыслили они о своём, вожделенном.
«Только бы получилось» — надеялась Венди.
«Прости меня» — сказал себе Алхимик.
«Я успею…» — внушал себе Джеральд.
— От винта! Приветствую соседа! — обратился по динамикам Остин. Его голос было слышно на весь "Рассвет". Удивлённый Джеральд развернулся к радио и проверил частоты.
— Мистер Спенсер, что вы делаете!? — воскликнул он.
— Я подумал, что было бы весьма здорово поделиться с тобой опытом и заодно скоротать время, — с энтузиазмом поведал свою идею Спенсер, который включал двигатели корабля.
— Мистер Спенсер, мы взлетаем через полминуты! Давайте попозже поговорим!?
— Юнец! Если бы я сказал такое сыну, тот бы согласился и попросил добавки! — кричал в микрофон Остин. — Уверен, ты не сможешь поднять высоту быстрее, чем за 15 секунд. И это с твоим конём.
— Ну мы поглядим ещё! — раззадоренно воскликнул Джеральд.
Стартовая линия, до этого серая, загорелась зелёным. Это означало, что до старта тридцать секунд. Фанаты закричали и предприняли последнюю попытку прорваться на взлеточную полосу. И на этот раз служба безопасности потерпела поражение. Она была смятена, люди ворвались внутрь и побежали к самолётам.
— Их так много!? — воскликнул Джеральд. Он забыл о радио, поэтому оглох, когда Остин закричал:
— Саранчи и той меньше бывает!
Линия, пропустив жёлтый цвет, стала красной. Организаторы пропустили десять секунд, чтобы защитить обезумевшую толпу и пилотов. Пространство за кораблями заполыхало от раскалённого газа, пилоты крепко вжались в кресла. И когда первый фанатик добежал до корпуса "Следжхаммера" Алхимика, его резко отбросило в сторону от взлёта корабля — по громкому звуковому сигналу пилоты одновременно взмыли в небо и с максимальной скоростью полетели прочь от аэропорта. За ними, незначительно отставая, летело сопровождающее судно.
Вперёд вырвался "Рассвет", который первым достиг берега океана и полетел над мрачным северным морем. Джерри скромно улыбался, радуясь победе. Его в очередной раз напугал голос Остина, сообщивший, что "Цифровая утопия" уже опередила "Рассвет".
— Ты блефуешь! В этом твой опыт, дед? — фыркнул он, аж перейдя на "ты" от удовольствия.
— Глаза разуй, — добродушно засмеялся Остин.
Джеральд через стекло посмотрел наверх и обнаружил, что высоко над ним летела "Цифровая утопия", которая медленно, но верно отрывалась от него. Воскликнув от удивления, он, впрочем, тоже стал стремительно набирать высоту. За ними отправились немного отстающие "Заключение" и "Следжхаммер". Когда "Рассвет" сравнялся с "Утопией", последняя уже была далеко впереди. Остин решил объяснить юнцу свою тактику.
— Реактивная тяга творит чудеса. Я специально установил недавно новый двигатель, и как ты видишь, он немного тянет мою старушку. Но главное преимущество — в правилах. Я рассказал тебе всё до мельчайших подробностей, но вижу, ты так и не усвоил урок. На нашем пути не только море, но и земля, включая возвышенности и горы. Исходя из этого, в правилах прописали, что максимальная высота полёта составляет три километра над поверхностью, превышать этот предел можно только в течение десяти секунд. Обрати внимание на два последних слова, что я только что произнес. Над поверхностью, не над уровнем моря. Поскольку максимальная высота уменьшает сопротивление воздуха до минимума и бережёт топливо, логично летать именно на этом уровне. В это же время превышение является нарушением правил. Вот поэтому, дорогой Джерри, я ещё четырнадцать лет назад установил у себя в "Утопии" альтиметр и живу спокойно.
— Погоди секунду. Альтиметр у меня тоже есть, но отключён. Спасибо, что сказал.
Грейхарт, одной рукой управляя рулём, другой со всей силы нажал по огромной красной кнопке. Раздался щелчок. Прибор включился, и пилот, всё ещё используя правую руку, определил максимальную высоту "Рассвета" в 3000 метров над поверхностью. Альтиметр, грузившийся долго, принял запрос и теперь мужским голосом сообщал о предстоящих изменениях высот.
К сожалению, заминка стоило Джеральду второго места: он немного отклонился на север, и его обогнала Салабланка. Догонял и Алхимик. Джеральд выругался про себя и полетел по прямой, с недовольством отметив, что и Венди, и Алхимик знали правило с тремя километрами, в отличие от него. Вскоре "Рассвет" обогнал оба судна и снова вырвался вперёд. Он упёрся "Цифровой утопии" в корму.
— Преогромное спасибо, мистер Спенсер! А теперь уступите мне моё место в нашей собачьей упряжке, — нагло потребовал Джерри, который теперь одновременно вёл корабль и ел яблоко.
— Тебе ещё многому предстоит научиться, Джерри. Не переоценивай свои возможности, будучи антилопой в воздухе, — со смехом, подражая голосу великого учителя, сказал Остин. Джеральд засмеялся ещё громче друга и добавил:
— А кто сказал, что прыгучие антилопы не умеют летать? — он тихо облетел "Утопию" под корпусом и вырвался вперёд. Установилось гробовое молчание, которое напрягло Джерри, до этого не одобрявшего общение по радио.
Через полминуты Остин ответил: "Гепард", и в ту же секунду "Цифровая утопия" стремительно обогнала "Рассвет". Упавший с разинутым ртом на кресло Джеральд заметил обнажившиеся на корме "Утопии" дополнительные сопла, при помощи которых Спенсер, открыто пользовавшийся лазейками в правилах, собирался вырваться вперёд. Недолго думая, он присоединился к ехидному смеху Остина: им обоим было необычайно весело. Сидевшие в своих кораблях Венди и Алхимик, наверное, приняли их за сумасшедших, в чем были по-своему правы.
Сопровождающий корабль отставал от четверки пилотов всё больше и больше. Один лысый уборщик, мывший пол, с любопытством стоял у окон туалета и наблюдал за открывшейся перед ним прекрасной панорамой. Он мог позволить себе взять передышку, потому что считал себя достойным.
— А ну за работу, аутист! — в кабинку прошёл тощий скелет, которого уборщик был вынужден иногда называть боссом. В глубине души он знал, что это костяк, не человек. Он его избегал и боялся.
Пилоты тех кораблей летели к свободе. К чёрту Аркану и мифы! Эти пилоты бороздят океан, облетая весь свет. Так хочется освободиться от гнетущего чувства, так хочется свободы. Уборщик тряс руки, тряс и тряс, тряс и тряс, представляя себе, что это не всегда, но сейчас очень нужно. В будущем удастся последовать за смелыми пилотами-первооткрывателями, а пока нужно просто потерпеть, уныло плестись за ними.
Начальник вышел из кабинки и сразу же начал оскорблять замечтавшегося уборщика. Последний с опаской посмотрел на ненавистного ему человека и отвернулся. Ему было трудно говорить под потоком унижений. Командир корабля испытывал невероятное удовольствие, когда издевался над умственно отсталым работником — всегда приятно чувствовать себя сильным. ЭйДжей давно хотел уволиться, но мать-тиранка не позволяла ему этого сделать, так как очень нуждалась в тех жалких средствах, которые (и то не всегда) выплачивались ЭйДжею.
— За что? Я вам так не нравлюсь? — расстроенно спросил уборщик. Командир послал его и ушёл к себе на мостик.
После этого ЭйДжей, выдохнув, снова прилип к окнам и уставился на летевшие впереди корабли. Ему хотелось лететь на одном из таких — лететь бесконечно, пока он не умрёт с голоду или не соединится со вселенной. Жаль, что денег не было.
На этот раз Остин шёл по длинной призрачной пещере. По стенкам струилась кровь, почва с потолка постоянно осыпалась, вода под ногами смешивалась с кровью и наполнялась человеческими органами. Старик не видел этого, поскольку его разум был захвачен желанием снова встретиться с любимым сыном. Пещера шла почти параллельно поверхности земли, но не полностью, поэтому Остину удалось выбраться наружу при помощи трости. Наступила ночь, причём пропали даже звезды и луны — наверное, в этом сне пасмурно.
— Грег, я здесь!
Сын сидел на сцене, не реагируя. Остин поднялся к нему и сел рядом. Они долго молчали в кромешной тьме, ничего не обсуждая, пока Грег вдруг не оживился.
— Ты можешь перемещаться, как тебе угодно, в пространстве вперёд и назад, влево и направо, наверх и вниз, но во времени ты движешься в одном направлении и строго с одной скоростью. Но если бы время двигалось в противоположном направлении, мы бы умирали в виде зиготы? Я не знаю. Время просто идёт, оно неутомимо хочет нашей смерти. Час разлуки с родными настаёт внезапно, когда ты не можешь этого поджидать. Скорость постоянна, и страшно представить человеку, что будет, если она замедлится или ускорится. Настанет хаос. Человеческий вид построен на пространстве, а человеческая культура — на времени.
— Ты абсолютно прав, Грег. Это время… оно… — выдавил из себя отец, которому было больно это слушать.
— Ты не можешь повернуть время вспять, папа, — неожиданные слова Грега словно полоснули Остина ножом по сердцу.
Старик встал и, схватившись за перерезанную аорту, сделал несколько шагов, после чего упал на землю и перестал двигаться. А Грег продолжил сидеть, заточëнный в памяти Остина. Он был обречён на вечное пребывание здесь, в самых потайных закоулках психики родителя, хотя он никогда бы не хотел причинить боль самому родному человеку. Грег хотел бы, чтобы всё закончилось.