— Ты мне?
— Я разговариваю с подарком.
— А я ещё не додумался. — Он нащупал свой амулет, или как ни назови подарок, сделанный детской рукой, стал изучать.
После краткой паузы, колечко моё завибрировало. Пред глазами возникло личико девчушки. Она изобразила на лице полдюжины гримас, как бы предлагая на выбор.
Вот тебе раз! Прямая связь с актрисой. И выберем мы, — я заново перелистал варианты, на третьем остановился. По сумме группы мышц, должно получиться… должно получиться наложение двух эмоций: снисходительность и презрение. Попробуем…
Мы помалу обучаемся предвидеть, в курс обучения входит и такой предмет. Что ж, если обыск неизбежен, я почти готов. Звуки «ю-ю-ю» послужили запоминающимся ориентиром. Они прошивают обшивку корабля, и никто не сможет утверждать, что не услышал.
Да, а кто-то не имеет таких прав. Что ж, мы готовы.
3
Вот как сохранить самообладание, зная, что придут и перевернут вверх дном всё, что посчитают нужным? По мере приближения звуки «ю-ю-ю» слабели в той степени, чтобы не сильно досаждать. Да услышали, услышали, можете отключать сигнал!
Как-то грубовато пристыковались. Должны бы начать с извинений.
Полковник с непонятным опознавательным значком на груди старался показаться вежливым. Начал издалека:
— Знаете, брею щетину перед зеркалом, нашей встречи ничто не предвещало. Тут, мои наблюдатели говорят, проходит неподалёку судно, будем останавливать? — Он провёл пальцами, проверяя, хорошо ли побрился. — Ну, думаю, пока не позавтракали — не стоит. И тут до меня дошло: а если кто-то хочет проскочить до завтрака, зная наши привычки? — Полковник картинно развёл руками, изображая братское сочувствие. — В другой раз, может, и махнул бы рукой, но что-то мне подсказывало, завтрак может подождать.
Он ждал реакции. Капитан и два помощника изображали терпение, которого хватит на часок-другой.
— Вы нам не рады?
— Мы тоже не завтракали.
— Э-э…
— Присоединяйтесь.
— Вот это разговор. Вы заходили на Базар?
— Пополнили припасы, чтобы продолжить обучение студентов.
Вот противно выслушивать эти закамуфлированные речи, прикрывающие истинное положение дел. Вы говнюки, сами знаете о том, но марку держать обязывает приказ.
Им накрыли в свободной каюте, чтобы мы не стесняли их почти дворянские манеры, под какими царит небритое солдафонство. До сквернословия может и не дойти, если до дна не опустошат фляжки.
Завтрак затянулся, языки развязались. Полковник рявкнул.
Они высыпали в коридор, вспомнив о задаче.
— Ну, раз мы оказались на борту, почему ни провести штатные мероприятия? — Он снова рыскал по лицам, искал зацепки.
— Что вас интересует? — Капитан с плохо скрываемым равнодушием подавил зевок.
— Запрещённые к провозу предметы, а они бывают неизвестного происхождения и назначения…
— Не держим.
— Охотно верю, но мой долг…
— А вы приступайте. Мы постараемся не мешать.
Полковник чуть не прослезился:
— О боги! С вами общаться сплошное удовольствие! Приступаем, однако!
И понеслась звезда по кочкам! Как новичкам, очень полезное занятие, прямо показательные выступления лучших артистов. Сколько их всего? Двенадцать, полковник не в счёт. Парни рьяно взялись ощупывать, просвечивать приборами обшивки действующих механизмов. Они знают своё дело, не впервой демонстрируют профессионализм. Первые вопросы капитан убивал представлением документов; главным образом они касались модернизации узлов, согласованной с изготовителем.
Полковник обнадёживал, болтаясь тут и там, наблюдая рядом одного из нашей команды:
— Скоро закончим, ещё немного.
Я иногда ловил себя на мысли, что современного оружия не держал в руках. А было бы неплохо оказаться на каком полигоне и раз двенадцать нажать на курок. Да-да, фантазии наши могут далеко затащить, а там скажут: у вас нет разрешения на стрельбы.
Капитан пальчиком пригрозил. Мы встретились в коридоре, я отошёл по нужде.
— Допустим, среди них есть специалист, умеющий читать хвосты мыслей.
Я поднял на него глаза. А вот кто у нас сам прекрасно читает.
— По хвосту можно что-то разобрать?
— Один хвостик, второй — что-то да подтолкнёт к результату.
— Виноват. — И разошлись, как ему приспичило тоже.
У себя, пусть это не каюта, а рядовое кресло, я принял позу полудрёмы, закатил глаза. Скука. А вы идиоты. Терпение может кончиться, но я пока держу себя в руках. Хрен вы что найдёте, потому как ерундой не занимаемся. Учебный курс вышел на полевые испытания, нам бы делом заниматься, вы нам занятия сорвали.
Полковник приблизился ко мне, с любопытством стал изучать то, что разлеглось на кресле.
— Приношу извинения, что занятиям помешали. — Он сделал паузу. — Признайтесь честно: я угадал ваши мысли?
— Угадали.
— Студенты все записи хранят на планшетах. Можно на ваш взглянуть?
— Прошу.
Он повертел в руках, понюхал.
— Капитан! — Стало понятно, что решение у него появилось.