Балуха вывел на экран схему. От производителя до покупателя — перекупщики и хозяева тайников. Склады и базы периодически уничтожают патрули, иногда и сами запускают ручеёк поставок, выуживают сведения о покупателях и разыгрывают спектакли, со сменой действующих лиц. Сами продали, сами и арестовали, и снова полон ручеёк, ищет новых покупателей.
— Какая же гнилая система! — подытожил кто-то из наших.
— Но она устраивает действующую власть. Пока временное перемирие, самые ушлые стремятся набить карманы да самим вооружиться, под шумок.
— Так у нашего полковника на борту может быть конфискованное оружие?
Балуха слегка развёл руками:
— Скорей всего, но мы с вами этого не узнаем. Штатное оружие заметно уступает новым образцам, есть несколько заводов, кто постоянно наращивает убойную силу своих изделий, а мы ничего не можем противопоставить.
— Так самим закупить, нет? — Теперь я разглядел, кто заинтересован в раскрытии темы. ТроноНав постоянно делился находками с ЛадоПером. Обнаружит в сети какое-нибудь новое вооружение, так и спешит поделиться.
Наш связист напомнил:
— Спрятали на борту, и тут является полковник с командой. Корабль конфискуют под любым предлогом, под статью подведут — и прощай полёты. — Балуха развернулся лицом, чтобы видеть, с кем говорит. — Шаткое положение, да пока без боевых столкновений. Старший брат блюдёт, чтобы младший братишка в лужу не упал.
— На кой хрен нам нужен такой старший брат?
— А лучших вариантов нам не предлагают.
— Так у нас никакого будущего?
— Почему же? Однажды звёзды сложатся так, что мы уверенно заявим о себе. И принудим с нами считаться. Пока же — осваиваем то, что не запрещают.
3
По моим прикидкам, капитан хотел ещё многое показать, пока позволяла обстановка. Уверен, мог и похвастать между делом, да пришёл сигнал. Кто-то запросил помощи. Нас попросили занять свои места, рубку покинули наши пилоты.
ЛадоПер уверенно занимал своё место, сунув руку под голову, упивался зрелищем из планшета.
— С возвращением, блудный сын!
— Думаю, это не навсегда.
Он приподнялся на локте, вдруг протянул руку и прощупал ткань на моём плече.
— А я думал…
— Что ты начинаешь?
— Капитанские звёздочки, думаю, проросли? — Дружок мой умеет делать фокусы с самым серьёзным выражением на лице.
Растянулся я по горизонту, и почудилось мне, будто наш «Б-2403» ведёт себя иначе. Дунул к иллюминатору. Звёзд не видно, сплошные полосы — как кто кисточкой навёл ярких линий, поверх тёмно-синего фона, с лиловыми краями затемнений. Нос корабля и хвост служили хорошим ориентиром в этом наваждении размазанных вспышек.
Включил другое зрение, и совсем другая картина. Как в поезде, от станции к станции, все яркие объекты как на ладони. Среди них, тут и там, видны тёмные сгустки, и я бы не назвал их планетами. Некая субстанция, на первый взгляд, не живая. Сразу напросилось сравнение: хулигана спеленали по рукам и ногам. Всё, что до сих пор ему сходило с рук, припомнили и… наградили. И, если говорят, из тюрьмы возможен побег, то из этих пут — никак и никуда. Тебя превратили в дерево, сохранили единственное удовольствие — наблюдать, как другие живут.
Подремал я часа полтора, слышу — есть контакт. Почти сразу встретился с глазами капитана. «Это не ловушка?»
Движение головы он дал понять, что тут всё чисто. Я к иллюминатору.
Планетой этот обломок не назовёшь, огромная лепёшка для дуэлей. Колечко каким-то образом навело на мысль. Что же получается? Сюда слетаются стороны, которые не сумели поладить, и здесь их спор решается…
Шесть кораблей, человек пятнадцать окружили одного и опекают. Не он ли к помощи воззвал?
Балуха с Поваром вскинули за плечи небольшие инструменты, ремешки заметно напряглись, штуки не лёгкие. Как и служба, которую отправились решать. Капитан отключил сопроводительную трансляцию, уши наши пощадил. И ничто не предвещало, я подумал, сейчас нам покажут работу дипломатии.
Балуха скинул штуку с плеча, направил на корабль слева, потом повернул на крайний справа.
Оба корабля исчезли. Ни дыма, ни пламени — просто пропали из спектра видимости, и группа заволновалась, сбилась в кучу испуга, начала отступать. Один человечек сразу выделился на их фоне, он воздел руки и стал что-то внушать отступающим. По движениям рук, пусть и с затруднением, читалось наставление: «И да настигнет вас кара богов, если не вернётесь на путь человеческий».
Я протёр глаза, включил другое зрение. Корабли не исчезли, просто стали невидимыми для капитанов. Повар направил свою штуку пониже, считай, по ногам. Подошвы прилипли там, где застал момент.
Студенты выдохнули дружно. Ну, не бегать же за ними по лепёшке! Балуха вычислил заводилу, я успел сосчитать слова, сколько их сорвалось с языка. Формы непривычные, крючья да колючки. Повар их повторил — как для закрепления материала, теперь надолго запомнят. А спасённый выдавил из себя виноватую улыбку, собрался благодарить, но был остановлен: мол, здесь не место для слов вообще, здесь работает другой набор.
— Я могу вернуться на корабль?
— Чем быстрее, тем лучше. — Это я понял по жестам и перевёл в слова. Проповедник — есть такая… национальность, что ли, словом — откуда они берутся, никто не знает. То ли из будущего, то ли вообще не отсюда. Где-то родились — и пошли прочёсывать космос, к совести призывать, наставлять заученными фразами. Всё у них налажено, ничего лишнего.
— Корабли у них, конечно, особенные: вроде, как без топлива ходят, — продолжил рассказ капитан. — Догонят любого и начинают обработку своим учением. Известны десятки случаев, когда пираты и им подобные тихони вдруг отказываются служить, сходят на первой планете и ведут праведный образ жизни.
— Тогда эти, — я кивнул на прилипших, — пострадавшие капитаны?
— И телохранители. Когда я был обычным пилотом, то всякого повидал. По моей классификации, живые люди делятся на стойких и падких. Вот к падким и подбираются подосланные. Помощничек такой очень помогает задушить побеги совести, одобряет применение силы и хитрости. На таких, кто пошёл на сделку, и держится всё зло мира. Это целая армия единомышленников. Захватывают новые планеты, где сразу же заводят миры наказаний, куда затаскивают тех, кого удалось сбить с пути человека. Миры наказаний чаще называют адом, но есть планеты, где называют иначе. Что говорит о разных течениях среди любителей поживиться за чужой счёт.
— Так там и продолжительность жизни низкая? — подключился наш оружейник, ТроноНав.
Капитан бросил взгляд на главный монитор, убедился, что с нашей стороны вмешательство не понадобится.
— На старой Земле такая же история. Людей принудили жить не по правилам Кона, а за Коном. И слова привили: закон, заявление. Как только человек пишет своей рукой «заявление», он автоматически выпадает из мира богини Яви. И делай с ним что хочешь. Он сам, по доброй воле, отказался от прав рождённого в Яви.
— И какой выход? — Я поднял глаза на капитана.
— Вариантов много, да каждый из них достигается через большие жертвы. Поэтому соперничающие стороны не спешат делать резких шагов.
— А сил хватит, чтобы одним махом избавить планету от захватчиков? — Оружейник наш сразу всё переводит в боевые рамки.
Капитан присмотрелся к нему.
— Сколько уже разрушено планет! Подкатили к старушке то самое орудие и пустились на шантаж: и её взорвём, если полезете в драку. Вот тут и думай, как уследить, чтобы плотины не сложились, атомные станции не ахнули. Да ещё там магнитный регулятор погоды слепили, проводят эксперименты.
Прошлая лекция, от капитана, заиграла новыми красками. Старой Земле помочь, как колыбели, откуда мы вышли в космос, себя показали, на других поглядели, — идея как-то быстро оформилась и набрала силу. Пока увлеклись разъездами, на мать напали. Мы могли и не задумываться о тамошних страдальцах, да информация стучалась, в голове укладывались картины в правильном порядке.
4
Нисколько не заботясь об прилипших, как кому-то могло показаться, экипаж «Б-2403» вернулся к будням, в которых полно планов и махоньких побед. Сам процесс обучения пошёл веселее, многое запоминалось с ходу, что до обслуживания систем, то студенты радовали всё чаще. Капитан мне дважды «жаловался»: тебе с командой повезло.