Проснувшись с первым ударом в дверь, я едва смог встать с кровати. Казалось бы, сорок дней меня никто не избивал, я отдохнул и набрался сил — но как вчера сходил на первую тренировку с матонами, так и вовсе приуныл. Сложно отбиваться от восьми бойцов с разным оружием, двое из которых лучники. Наконечники их стрел хоть и были широкими и сплющенными, но всё равно они наставили мне синяков.
— Доброе утро, господин Ликус, — лучезарно улыбнулась девочка со рваным шрамом на лбу. Я заставил себя улыбнуться в ответ и поспешил к тазику с водой. Ула встала рядом, держа полотенец на вытянутых руках.
— А вы знаете, господин, там…
— На первом этаже стоит тот самый парень, с рабской татуировкой?
— Ой, а откуда вы знаете?
— Догадался, — устало вздохнув и уже привычно помассировав переносицу, я окунул лицо в тёплую воду, прогоняя остатки сна.
— Каир чего-нибудь передавал?
— Да, господин, очень много чего, — девочка перехватила полотенец и стала загибать пальцы на освободившейся руке. — Палатки все готовы, их куда-то увезли. Собрали мешки пшеничной муки, и для лошадей зерна много, и ещё овощи, и…
— Всё это будто кто-то собирается в долгое путешествие?
— Ой, а откуда вы знаете?
— Догадался, — я не сдержал смешок. Очень скоро состоится это самое путешествие, к которому готовился не только я. Хотя, я-то к нему и не готовился, если так подумать. И что, вообще, готовить-то? Еду, воду и провоз до места обеспечивает церковь вместе с академией, а защитой моей бесценной тушки займутся матоны.
На первом этаже у входных дверей стоял Валдис Намат. Волосы его прилипли ко лбу, одежда вся промокла, а под ногами скопилась огромная лужа — а на письмо с эмблемой Всеобщей Церкви не попало и капли дождя. Валдис мокрым рукавом протёр лицо от стекающих струек воды, убедился, что доставил письмо адресанту, грустно посмотрел на собравшихся учеников и поспешил уйти.
В обеденном зале я, как и в прошлые разы, сидел в одиночестве — но так даже лучше, можно основательно обдумать всё то, что готовил мне сегодняшний день. Когда из кухни вышли разносчики еды из числа экзаменщиков — на мой стол упала тень. Рядом стояла равнинная эльфийка с волосами цвета соломы и маленькими серёжкам-гвоздиками в ушах.
— Ты ничего не заметил в столовой? — спросила эльфа.
— Что именно? Мою усталость, раздражение, или голод?
— На этом клаше взорвалась мастерская. Талия погибла.
— И?
— Ты ведь её знал. Неужели ты ничего не чувствуешь по этому поводу?
— Мне та-ак грустно, я та-ак скорблю, — от сарказма в моём голосе эльфу аж передёрнуло. — Но, знаешь, я действительно кое-что чувствую: усталость, раздражение, и голод.
— Какая же ты мразь.
Все ученики, включая разносчиков, с нескрываемым отвращением наблюдали за мной. Я пальцем обвёл обеденный зал и постучал себя полбу.
— Вы смотрите в зеркало, — эльфа хотела что-то сказать, но я показал на свободные места за другими столами. — Приятного аппетита. И, будь любезна, свали нахер.
Эльфийку от возмущения чуть не разорвала на мелкие ошмётки. Положив руку на свою маленькую грудь, остроухая принялась что-то говорить, старательно напрягая голосовые связки — но я вообще игнорировал происходящее как досадное недоразумение. Показательно распечатав письмо от церковника, я вальяжно откинулся на спинку стула и вчитался в короткие строки послания. Когда к столу подъехала тележка и разносчики из общего котла положили в тарелку еды — то эльфы уже не было. Как и моего настроения. Оно испарилось.
Дежурившие у архива матоны сразу меня в здание не впустили, сперва послав внутрь одного из дежурных — но сегодня он вернулся слишком быстро. Ответ крылся в столе около двух массивных дверей, на левой стороне входного зала. Раньше их старательно прикрывал тщедушный комодик, теперь же там за столом скучал остроухий маг в компании тетрадей и книг. Ратон коротко объяснил, что теперь всё вернулось к прошлому, но заходить в архив всё равно следует через балкончик.
В пристройке Густах был не один. Он что-то объяснял девушке с человеческими ушами, показывая на инструменты для работы с кожей.
— Ликус, с возвращением, — Густах широко улыбнулся и положил ладони мне на плечи. — Ты в магистрат ещё не ходил, да?
— Что-то случилось?
— Они тебя не вызывали? Тогда я буду первым. Поздравляю с успешным закрытием первого года обучения. Да, у тебя особая ситуация, и надо доучиться этот налим — но поздравляю! Скорее всего, магистрат вызовет тебя после… твоего церковного дела. Как у тебя с ним?
— После обеда встречаюсь с матонами, а потом идём проверять, всё ли готово.
— Скоро выходить, значит. Ты сам, как, готов?
— Да. Знать бы ещё к чему.
Повисла неловкая пауза. Я решил поинтересоваться об изменениях в архиве, но наставник меня опередил, спросив об умениях для жезла и моих планах после встречи с матонами. Я собирался вернуться в архив.
— Тогда обсудим всё вечером. Мы будем наедине, — Густах показал на девушку. Та поспешила поклониться мне.
— Здравствуйте. Спасибо вам ещё раз.
— За что?
— Вы не помните? Тогда, в башне, в темнице, вы мне еды дали.
Я внимательно вгляделся в лицо девушки. Она говорила правду, я действительно кого-то подкармливал на верхнем этаже башни матонов. Но что тогдашние голуби, что разносившие еду разумные — мне, почему-то, сейчас были на одно лицо.
Наставник представил нас, но имя девушки я даже не пытался запомнить. Мне было абсолютно наплевать, как её зовут, кто она такая, как попала в академию и прочее.
— Помощница моя, Ликус. Не ты один исполнил свой экзамен.
— Именно поэтому ты сегодня такой радостный, на себя непохожий?
— Может быть, — наставник выдавил нервный смешок, своим живым взглядом задумчиво пробежавшись по столу с тисками и прочими инструментами. — Но, может быть, это в прошлом я не был похож на самого себя?
Я не знал, как реагировать на смену настроения наставника, но, всё же, искренне поздравил Густаха. Он прошёл в миллиметрах мимо смерти, теперь ему ничего не угрожало. Ну а мне теперь ничего не помешает и дальше пользоваться архивом. Конечно, только в обмен на кожу кракчата — но это лучше, чем ничего.
Мы занялись своими делами. Густах что-то объяснял девушке о работе архива и манопроводах на стеллажах, а я продолжил восстанавливать книгу про чужеродную ману в оригинальных источниках. Несколько раз я отвлекался на уточнения, спросив о моём закрытом экзамене. Пластинка Аклаской полёвки сейчас либо всё ещё в Магнаре, либо на пути в академию — но магистрат узнал о закрытии задания из сообщения ратуши Настрайска. Наставник в очередной раз посоветовал готовиться к вызову в магистрат.
На тренировочной площадке отовсюду доносился лязг стали. Разбившись на пары, восемнадцать фаронов сражались на железных мечах, хоть и тупых. Рядом с каждой парой стояло по защитнику академии. Они контролировали движения новичков и останавливали поединок для объяснений; или если фарон не успевал заблокировать удар и вскрикивал от боли, тогда защитник академии проверял место удара и решал, продолжать поединок или нет. Новички не желали прекращать спарринг и дрались даже на дрожащих от усталости ногах, едва удерживая меч в руках. Чуть поодаль стоял матон с вертикальным шрамом на губах.
— Лик’Тулкис, — Клаус кивком приветствовал меня. — Ты готов? — я в ответ молча кивнул. — Добираться до места будем на телегах. Еду везём с собой. Источники воды в лесах есть.
— Кто-то из магистрата уже ходил туда? — я взглядом показал на дальнюю часть академического городка.
— Магистрат недоволен происходящим. Но это последствия войны, ты ни при чём. Сам архимагистор засвидетельствовал прибытие этой своры. Это его слова, Лик’Тулкис, сказанные лично: « Нашему гостю баул свитков не поможет». Воспринимай прибывших как угрозу.
— В их броне «Щит магии»?
— Вероятней всего, в щитах. А в броне «Вторая броня».
— Скверно, — я угрюмо вздохнул. Если случится некий инцидент, то мне придётся крайне туго. А он непременно случится. Не сразу, но по окончании нуррасии макиры.
— Слова магистрата в силе, — продолжил Клаус. — Я и восемь других матонов станем твоими сопровождающими. В нужный день ты получишь от меня то, что должен получить.
Мне хотелось пошутить про обретение огромного наследства и избавления от долгов, получение гарема и живительного пенделя — но было как-то не до смеха.
— Что именно?
— Скажу нужный в день. Помни — магистрат приложил все усилия, чтобы гарантировать твою безопасность.
Клаус повёл меня по мощёным улочкам среди каменных заборов и разноцветных зданий, в дальнюю часть академического городка. За местной свинофермой, где хряки съедали очистки и остатки еды, охраняемые матонами восемнадцать разумных разбили палаточный лагерь. Недалеко от кострища была воткнут высокий шест со серым стягом и чёрным изображением полной луны и полумесяца. Под ним стоял нутон с переломанным несколько раз носом, выбритым правым виском и длинной копной волос, перекинутой через правое плечо. Наёмник о чём-то живо беседовал с двумя другими нутонами, один из них с идеальным пробором в белобрысых волосах, а русые волосы другого были зализаны назад.
Я обвёл взглядом лагерь. Четырёхместные палатки из серой овечьей шерсти хлопали полотном на ветру. Перед входом в каждую положили несколько досок, чтобы стирать грязь с сапог. Поодаль от палаток стояло десяток телег с выпирающим из-под тентов содержимым. Лошадей наёмники отогнали в Настрайск, чтобы они весь провиант не сожрали. В нужный день их пригонят обратно. Я же поеду вместе с матонами на телегах академии.
— Ликус, господин матон, — Хубар мило улыбнулся, приветствуя нас двоих. — Очень рад, что вы смогли прийти вовремя.
— Рад приветствовать блюстителя церковных интересов, и надежду академии на лучшую долю, — Касуй Миастус едва не сплюнул, но сдержался. Приложив ладонь к груди, он едва заметно кивнул мне. Я ответил тем же, растянув губы в злорадной усмешке. Теперь ясно, что именно хотел сказать Хубар через строчки: «Поздравляю с окончанием экзамена, Ликус. Наш общий знакомый достаточно воспитан, чтобы лично поздравить тебя. Не сразу, я получу своё, но он приготовил тебе подарок».
— Ну, здравствуй, ксат, — наёмник хищно прищурился. Кажется его звали Тиний, но плевать.
— Здравствуй, наёмник. Вы меня не разочаруете?
— Не надейся на это.
— Прошу, оставьте ваши ссоры до нашего возвращения, — церковник вытянул руку, привлекая внимание. — Мы все в сборе, давай те же начнём. Я, трихтоних Хубар, соборным съездом Всеобщей Церкви на южном материке, назначен главенствующим лицом на нуррасии макара вместо сулина Лик’Тулкиса.
Хубар отогнул воротник белой робы с пятнами грязи на золотой кайме подола и сначала передал мне, сулину, сложенный вдвое лист бумаги. Я уже знал его содержимое и сильно не вчитывался. Потом бумага ушла Касую, но и тот особого внимания строчкам послания не уделил. После благородного на лист задумчиво посмотрел наёмник и, буркнув, что не умеет читать — переда послание Клаусу. Матон даже не удосужился посмотреть на бумагу. Он медленно мотнул головой и продолжил в привычной манере пародировать статую, иногда осматривая округу.
— Скажи, Хубар, зачем такая спешка? — спросил я. — Я бы и так доставил в церковь все документы. Зачем тебя отправлять с нами?
— Причина здесь проста и сложна одновременно, Ликус. Собор решил, что я должен набраться опыта. Но главная причина в том, что высшее духовенство подозревает великий всплеск.
— Ну и что это за херня? — наёмник с едва скрываемым раздражением посмотрел на Касуя. — Мы, ваше благородие, договаривались совсем на другое.
— После вашего недавнего веселья в Магнаре не тебе, Лифий, говорить о договорах, — Касуй ответил острым взглядом, но тут же хмыкнул и хитро подмигнул наёмнику. Тот мечтательно чмокнул губами и усмехнулся. Благородный повернулся к церковнику. — Мы не смеем упрекать церковь или отказываться от своего священного долга помощи в борьбе с мировой напастью. Но смею ли я надеяться, что нас известят о новой угрозе?
— Никому ничего не грозит, поверьте мне. Великий всплеск касается скверны. И магосов, и сулинов. Великий всплеск — это когда все скверные места на всех континентах исторгают порождения, будто бешеные. Но волноваться не стоит. У высшего духовенства лишь подозрение, ничего больше, — Хубар приложил руку к груди и чуть кивнул благородному и предводителю наёмников. — Смею вас заверить, великий всплеск — очень редкое явление. В последний раз он случился двадцать семь лет назад, осенью.
— Это очень полезные сведенья, Хубар, — я говорил без сарказма, я был полностью серьёзен. — Именно поэтому ты получишь от меня документы и сразу же умчишься в академию?
— В Настрайск, Ликус. В городскую ратушу, к маяку дальней связи. Он ближайший, в академии и в церквях его сейчас нет.
— Тогда я предоставлю отчёт в тот же день.
— Я буду безмерно благодарен, Ликус, — Хубар кивнул мне, и ещё раз окинул собравшихся изучающим взглядом. — У всех есть защитные обереги и зелья?
— На всех и каждого, и не по одному, — в глубине голубых глаз Касуя, как и прежде, блеснул огонёк тщеславия.
Я уже было хотел ответить церковнику, что я и так готов защитится от скверны в любой момент, но Клаус заговорил раньше:
— У нас есть всё.
Наёмник хищно прищурился, смотря на матона.
— Мне кажется, или сторожевой пёс не должен говорить?
Клаус положил руку на эфес меча, медленно повернув голову в сторону Касуя.
— Есть ли в его словах оскорбление академии?
— Никак нет, ни в коем случае, — благородный испуганно замахал руками, грозно зыркнув на наёмника. — Он задал вопрос непристойным образом, простите его. Но ведь и не вы должны были отвечать.
— Я ответственен за сохранность академии и её учеников. И я отвечаю за необходимую защиту, даже вашу, Касуй Миастус.
— Премного вам за это благодарен, — благородный чуть поклонился матону, приложив руку к груди.
На этом главный вопрос встречи, по словам Хубара, был решён. Дальше мы коротко обсудили дату выезда, да всякие мелочи о разделениях обязанностей в лагерях. В основном все нюансы обсуждали Хубар и Касуй; Клаус коротко сообщил, что матоны готовы ехать в любой назначенный день; а наёмник и я молча переглядывались, многозначно и с явным желанием как можно быстрее промотать время вперёд. Вот только ставлю свой бедный хвостик на отсечение, что перемотку мы собирались остановить в разные дни.
В итоге выезд назначили на третий день. Когда мы с Клаусом ушли из лагеря наёмников и остались наедине — матон недвусмысленно намекнул, что следующие дни я обязан проводить на тренировочном поле. Завтра повторится вчерашняя тренировка, а вот послезавтра участвовать мне в полноценном бое двух групп матонов. Узнав об этой замечательной и крайне многообещающей новости — я мысленно приготовился ехать к скверне в качестве отбивной из драконятины.
В пристройке архива Густах с наслаждением попивал чай в компании инструментов, тисков и недавно разведённого пахучего состава для корешков книг. Моему появлению наставник обрадовался. Предложив горячего напитка, Густах участливо справился о намечающемся походе. Впервые магистрат выделяет на охрану ученика аж восемь матонов, включая одного из главных. Вот наставник и интересовался, всё ли гладко пройдёт.
Я не знал, что ответить: вся моя задумка пошла известной тропинкой прямиком в скверну. Я должен был быть единственным представителем церкви и, пользуясь некоторой привилегией, не собирался подходить к скверному месту ближе полкилометра. Пришлось бы пободаться с благородным и наёмниками, но я всяко бы справился. А теперь, что? Теперь компанию мне составит Хубар, пожри его скверна вместе с церковью, наёмниками, благородными и прочими не самыми приятными личностями. Теперь мне придётся зайти в скверну, а значит — быть беде. Надеюсь, матоны припасли оберег для одного морщинистого разумного. Вроде бы об этом говорил Клаус, а значит — не всё так плохо. Есть одна интересная идея, если я правильно понял книгу про защитные обереги.
— Это будет интересный опыт. Я впервые участвую в подобном, — я весело хмыкнул.
Мы с наставником немного поговорили о его прошедшем экзамене. Теперь Густах мог выезжать из академии для закупки ингредиентов для восстановления книги и прочего. Сделав невозможное, он доказал, что не собирается вредить академии, а наоборот — он её верная часть. Дальше наш разговор перешёл на обсуждение моего будущего жезла и подобранного списка умений. Добытая сердечная жила гоблина-чемпиона более чем пригодна для любых умений, но ещё следовало подобрать верхние элементы жезла, драгоценные камни или полоски металла, достать рукоять и выбрать клей.
— Клей оставь напоследок, когда всё остальное соберёшь. Вместо «Малого шара огня» возьми «Ком земли». Ты же собираешься использовать жезл как средство против брони? Значит, тебе нужен «Ком земли», — Густах аккуратно постучал пальцем по своему жезлу. — Любой «Шар огня», обычно, применяют против «Щита магии». Летят как «Стрела магии», и немного обжигают кожу, но ничего больше. А вот «Комом земли» можно выбить незащищённое колено, если удачно попадёшь.
— Тогда с рукоятью мне всё понятно. Добуду и подготовлю Жиаклитский стебель.
— Было бы странно ожидать, что будущий магос не воспользуется заллаями, — Густах усмехнулся. — Верхние элементы тоже добудешь из порождений?
— Среди них выбор маленький. Лучше металл, серебро или платина. И камень для «Кома земли».
— Изумруд, на самый верх жезла, — Густах на секунду задумался. — Жезл будешь создавать, скорее всего, в лаборатории у тёмного эльфа. Поспрашивай у него про всё это. Если уж собрался использовать заллаю в рукояти, то и на клей не поскупись. Есть рецепт с корнем Фласкарского ивового энта скверны, Хлар’ан должен знать больше.
Совет наставника был дельным, но в нём кое-что было странным. На скверном материке я уже делал клей из оранжевого корня и скорлупы яиц хитца — но разумные не знаю о существовании последних. Ни в одной из книг не указано, чтобы хоть кто-то обнаружил кладку яиц в паутинчатой сетке. Её можно найти только за защитной пятикилометровой зоной, в истинном сосредоточении скверны, а туда никто не добирался. По крайней мере, в изученный мною книгах ничего о подобных яйцах не говорится, как и о мицелиевых коконах и прочем.
— Скажи, я никак не могу купить кристалл магической энергии? — Густах в ответ покачал головой. — Неужели и торговлю кристаллами подмяли под себя благородные?
— Нет, ты что? Академия бы перестала существовать, случись такое, — наставник махнул рукой в сторону академического городка. — Академия — это не только кристалляриумная мастерская, но и десятки мастерских в академическом городке. Разумные нерушимой клятвой связаны с академией, предлагая ей свою жизнь взамен на право проведения исследований. Отдавая академии плоды исследований, они каждый день рискуют жизнями в надежде внести свои имена в анналы мира. И за это маги, алхимики, писчие, мастеровые и прочие хотят хотя бы не голодать. С этим у нашей великой академии и так проблемы. Империя рассчитывала забрать торговлю кристаллами, и академия бы… Нет, она бы не исчезла, Ликус, но ни ты, ни я, ни многие другие в ней уже находится не смогли.
— Всё же, у меня есть шанс купить кристалл?
— Если тебе он нужен через несколько лет, — Густах по-доброму усмехнулся и рассказал то, о чём я не догадывался, но всяко мог бы предположить.
Академия не старушка на привокзальной площади, кристаллы маны как пирожки с рук не продаёт. Для этого существует специальный договор с торговыми домами, лигами и гильдиями. От имени академии они торгуют кристаллами, отчисляя львиную прибыль академии. А так как производство этих хранилищ магической энергии довольно сложно и трудоёмко — то очередь из заказчиков заканчивается как раз где-то через года три. И это крайне скверно, ведь мне для эксперимента нужен лишь куцый кристалл. Я хотел проверить, перейдёт ли скверна из него в магическое устройство. Осталось только уповать, что смогу достать кристалл через остроухого торговца Илура.
Я окинул взглядом пристройку с её инструментами, тисками, банками с клеем и растворами, тонкие дощечки для обложек, нитки для скрепления страниц и прочее — и задумчиво уставился на Густаха.
— У меня просьба есть. Серьёзная. И я хочу надеяться, что она останется между нами.
Густаху мои слова не понравились. Он решил, что я собираюсь осуществить ограблении века или что-то подобное, связаное с кристаллами маны — но мне нужно было нечто иное. Моя просьба настолько ошарашила архивария, что он от недоумения аж скривился. Но, всё же, согласился помочь в ответ на спасённую жизнь. В пристройке архива заниматься чем-то подобным было чревато последствиями. Сквозь ряды высоченных книжных полок, практически подпиравших потолок, мы прошли до лестницы и вышли в длинный коридор, соединявший входной зал архива, балкончик и спуск в кристалляриумную мастерскую.
— Отойди подальше. Не хочу, чтобы заклинания резонировали друг с другом.
— Это как?
— Ксаты и это называют как-то иначе? — Густах удивлённо приподнял брови. — Безопасным расстоянием считается не меньше полметора. Любое заклинание, сотворённое ближе, немедленно вступит в конфликт.
Я о чём-то таком догадывался. В лиаратии этого умения говорилось о влиянии разных материалов на какое-то безопасное расстояние. Понятным делом самым лучшим считались материалы из нас, драконов, обеспечивая расстояние не меньше метра. А простая тряпичная материя или низкокачественное железо давали чуть больше двадцати сантиметров.
— Слишком обобщённое понятие, этот резонанс, — я повернулся к Густаху спиной, отвёл правую ногу в сторону, как можно сильнее изогнул шею и стал внимательно наблюдал за происходящим.
— Энергия души врага порази, — прошептал Густах. Сконцентрированная мана небольшим вытянутым овалом синеватого цвета растворилась в полуметре от моей ноги.
Внимание, было рассеяно заклинание
Количество зарядов «Щита магии» — 6/7
Время до заполнения заряда: 1 час
«—»—«—»
Внимание, возможно изучение умения «Магический щит»
Стоимость — 10 очков характеристик, 1 очко навыка
Мне потребовалась вся моя выдержка, чтобы не начать ругаться благим трёхэтажным матом. Придав себе вид отрешённый и немного задумчивый, одно оповещение от системы я скрыл, а другое спрятал до лучших времён.
— Даже не хочу спрашивать, сколько ты отдал за вещь, способную на такое, — Густах поднял руки над головой. — «Великая общая защита», да… Ты не врал, что подготовился к предстоящему. Я не буду спрашивать ничего об этой вещи, но повторю то, что ты и так должен знать. Сколько бы ни было у «Щита магии» сердец, каждое из них равно магической энергии «Стрелы магии», и…
— Если щит заблокирует то же самое «Копьё льда», то потратит пять сердец? Если они, конечно, есть.
— Он не защитит тебя, если нужного количества нет, — Густах участливо закивал. Теперь понятны значения строчек в лиаратии о том, что от качества материала сила щита не зависит.
Больше у меня дел в архиве не было. Книгу про оригинальные источники восстанавливать не меньше недели, но до конца учёбы я успею её прочитать: Густах обещался помочь. На прощание, вместо пожелания удачи, наставник ещё раз посоветовал готовиться к вызову в магистрат.
По пути в барак я обдумывал случившееся с «Щитом магии», или с «Магическим щитом». У меня полметра защиты от семи «Магических стрел» или нескольких заклинаний, по затратам маны равным трёмстам пятидесяти маны. Одна ячейка восполняется ровно час, так что щит вполне можно назвать одноразовым, ибо получится защититься только одного мало-мальски серьёзного заклинания. Но это всяко лучше, чем не иметь ничего. Вот интересно, что за щиты были у тех трёх дворфов из заброшенного города, когда мы с сестрёнкой с ними столкнулись — но это не сильно важно.
Интересно другое. Полгода назад, когда Налдас вёл меня в академию, он рассказал о требованиях «Магического щита» и даже объяснил, как самостоятельного его изучить. Но сейчас заметны несколько странностей.
За исключением некоторых физических умений, только драконы могут самостоятельно изучить любое умение, если его практиковать — остальным разумным нужные кристаллы обучения, даже для «Рывка» и «Удара». В гильдейской книге умений и навыков чётко говорилось, что в цену включена стоимость использования кристалла. Первая странность в том, что Налдас объяснял мне изучение умения с точки зрения дракона, а не простого разумного. Вторая странность более… щепетильная.
Умение можно выучить только после череды определённых событий — то же самое было, когда я изучал «Магические стрелы» и «Рывки» в своей истинной форме. Сегодня выяснилось, что череда событий для «Магического щита» — это столкновение двух сгустков маны, от заклинания и щита соответственно. Я мог бы сам об этом догадаться, если бы хоть немного поразмыслил, но Налдас этого не сказал. Он умолчал об этом! Почему? Вряд ли он хотел меня подставить, иначе бы не оставил нож с умениями и остальные вещи.
В груди натянутой струной звенит чувство, будто Налдасу запретили обучать меня умениям и прочему. И он не обучил, просто рассказал базовые вещи — обучится я должен был сам.
В барак я вернулся в расстроенных чувствах, прокручивая в памяти многие моменты, и в который раз приходил к крайне скверным выводам. Но долго предаваться унынию я не мог. И не хотел. Кроме «Магического щита» в поясе есть «Вторая броня». Она хоть и не блокирует удары кулаками и ногами, и с укусами зверья не справится, но зато прекрасно защитит от удара дубиной, кинжалом, и даже от пущенной издали стрелы. В ней восемь зарядов, а это восемь шансов остаться в живых. Раньше у меня их было ровно ноль. Это не значит, что можно расслабиться и наплевательски относится ко всему, но это вселяет осторожный оптимизм о предстоящем «веселье» с наёмниками у скверного места.
В дальней комнате из сундука я достал кристалл фиолетового цвета на невзрачной деревянной ножке, и подал в этот магический светильник порцию маны, активировав внутренние магические цепи. Кристалл с привычным лёгким фиолетовым оттенком осветил моё усталое морщинистое лицо. Я держал в руках светильник и смотрел в лог-файле, как скверна ежеминутно накапливается в его структуре. Сначала с шестнадцати в семнадцать пунктов, потом ещё пункт через минуту, и ещё, и ещё, пока все двадцать четыре пункта структурной прочности не заполнились скверной. Кристалл потух. Его очертания размылись, стали неявными.
Внимание, ваше имущество поглощено скверной
Вес светильника исчез, мышцы рук перестали напрягаться, кожа ладоней не чувствовала давления тупых граней кристаллика. Вместе с деревянной ножкой он рассыпался облачком неясного пара, испарившегося спустя мгновение. Всё повторилось ровно как и в отеле во Фраскиске с набором камней для сигнального контура. В тот вечер скверна действовала так же быстро, и без предупреждения.
В порченых местах скверна даёт минуту спасти вещь. Скверна в моём теле подобна едкой кислоте, разъедающей вещи без шанса на их спасение. Это очень, очень и очень неприятно. Но это пригодится на предстоящем «веселье». Да, новый план рисковый настолько, что даже мне не нравится — но уж лучше так, чем получить мечом в спину или топором в затылок.