"С характером мальчишка... С характером!" - подумал про себя Гиви.
Дмитрий Витальевич, старый тренер прыжковой секции, был дома.
- Нашлись?! - обрадовался он, увидев Гиви и его оруженосца с лыжами.
- Да... Нашлись... Вот он помог... Слушай, а как тебя зовут? обратился Гиви к своему нечаянному знакомому.
- Сашко... - ответил тот совсем по-домашнему и поправился: - То есть Александром.
- Вот что, Сандро... Сядь тут и не изображай из себя перпетуум-мобиле хотя бы десять минут. Договорились?
За десять минут Гиви успел со всеми красочными подробностями рассказать своему старому другу историю прыжковых лыж. Дмитрий Витальевич посмотрел на Александра и спросил безупречно официальным тоном:
- Как фамилия?
- Ткаченко...
- Вот что, Ткаченко... Хочешь научиться прыгать? По-настоящему?
- Хочу! - вскочил тот, едва не опрокинув стул, на котором сидел.
- Тогда явишься в четверг к семи утра под трамплин. До школы, понятно?
- Понятно! - радостно выпалил Саша. - Ух ты... мне бы только научиться прыгать... Летать!
- Брысь! - сказал Гиви. - Исчезни и не попадайся мне больше на глаза. Ты не шашлык, у меня от тебя скоро изжога будет...
Когда за мальчиком хлопнула дверь, он улыбнулся:
- Ишь ты, летать он хочет! Лыжи Гиви Сахадзе ему подавай... А падать он не хочет? Шлепаться, шмякаться, брякаться... Как там еще, а?
- Ничего... - сказал старый тренер серьезно. - Главное-то ведь и вправду - летать! А падать... Падать жизнь сама научит... И падать и вставать!
И посмотрел на Гиви.
КРАСНАЯ ШАПОЧКА И ПИРОЖКИ С КАПУСТОЙ
Светлане
- Сказку вы все хорошо знаете, - сказала Светлана Яковлевна, воспитательница младшего отряда. - Теперь давайте импровизировать...
- Чего делать? - испуганно переспросил Саша Воробьев. В свои одиннадцать лет он был невероятно длинным, за что носил прозвище "Дяденька, достань воробушка!". Подходящей роли ему не нашлось, и он был привлечен к постройке декораций.
- Им-про-ви-зи-ро-вать... - свистящим шепотом сказал его дружок-закадыка Стасик Аверкин, тоже невероятного баскетбольного роста. Это значит - дурака валять... Делай что хочешь!
Он был очень начитанным мальчиком...
- Ага! Идет это, значит, Серый Волк по тропиночке и встречается ему... барон Мюнхаузен...
- И посылает его, конечно, в другую сторону...
- А там Кот в сапогах. Он и говорит...
- Дорогие Бременские музыканты!
- Правильно... Тут, мол, у меня есть ударная установочка...
- Дед бил-бил, не разбил... Баба била-била, не разбила... И вообще как вы относитесь к "Бони М"?!
- Стоп, стоп! - остановила разбушевавшуюся ребячью фантазию режиссерша-постановщица Светлана Яковлевна. - Очень хорошо! Есть много дельных предложений. Разумеется, мы используем музыку и из "Бременских музыкантов", и записи "Бони М", и других ансамблей, а еще - вот такую...
И она сыграла на довольно-таки расстроенном лагерном пианино забавную музыку.
- Это кто? - спросили ее. - АББА, что ли?
- Нет... Это Прокофьев. Музыка к пьесе "Петя и Волк".
- Ладно... - снисходительно сказал Стае. - Годится. Технику я беру на себя.
- А Серый Волк будет петь песенку крокодила Гены! - проворковала второклассница Маша Ильина, которую единогласно утвердили на роль Красной Шапочки.
- Еще чего! - взбеленился будущий Серый Волк. - Я тебе что - чокнутый? С ами песенку придумаем! Мы что, "боников" хуже? Верно, Стас?
И верный Стас согласно мотнул головой.
Начались муки творчества.
На следующий день, самодовольно пыхтя, волнуясь и скрывая авторское тщеславие, Серый Волк предложил песенку собственноручного изготовления:
Я - голодный серый Волк!
День и ночь зубами щелк!
Я не верю вам совсем,
Ам! И съем!
Верный друг Стасик извлек из гитары несколько бурных аккордов.
Он был человеком очень разнообразных дарований...
- Очень хорошо... - похвалила соавторов Светлана Яковлевна. - Главное энергично. На ближайшей репетиции, правда, с этой песенкой произошел некоторый конфуз. Дело в том, что репетиции шли не в клубе, где можно было запереть двери - и все, а так сказать, на открытой сцене, по случаю жаркой погоды. И хотя работу над спектаклем пытались держать в тайне и по близлежащим дорожкам выставили патрули, бдительно перехватывающие лазутчиков из других отрядов, - это помогало мало. Болельщики и доморощенные критики появлялись в самых неож по-пластунски из кустов акации, сваливались с крыши и даже вылезали, все в мусоре и паутине, из-под сцены... сказать, на открытой сцене, по случаю жаркой погоды. И хотя работу над спектаклем пытались открытой сцене, по случаю жаркой погоды. И хотя работу над спектаклем пытались пытались держать в тайне и по близлежащим дорожкам выставили патрули, бдительно перехватывающие лазутчиков из других отрядов, это помогало мало. Болельщики и доморощенные критики появлялись в самых неожиданных местах: выпо бдительно перехватывающие лазутчиков из других отрядов, - это помогало мало. Болельщики и доморощенные критики появлялись в самых неожиданных местах: выползали мало. Болельщики и доморощенные критики появлялись в самых неожиданных местах: выползали местах: выползали по-пластунски из кустов акации, сваливались с крыши и даже вылезали, все в мусоре и паутине, из-под сцены... даже вылезали, все в мусоре и паутине, из-под сцены...
Репетировали песенку Серого Волка. Первая часть куплета нареканий не вызывала. Когда же после слов "зубами щелк" Волк весьма реалистически, крепко и звонко постукал челюстями, - из кустов даже донеслись снисходительные аплодисменты. А Светлана Яковлевна сказала, что это подлинная актерская находка, чем весьма польстила серому Волку...
Но далее следовал такой самокритичный текст: