В туманной дымке бледных облаков скользила луна, отбрасывая тени на деревья. Далеко сверкали огни фонарей, раскинувшись длинной полосой у берега. Афелиса бросала в сторону колючие ветви, ведя за собой изнемогавшую Илекс; мальчишка, следовавший за ними, изредка кидал взгляд на протоптанную дорогу. Прихрамывая, Илекс пришёптывала невнятные слова, опустошенно глядя на Афелису. Чувствуя, как губы вмиг потрескались, и от каждого вздоха гортань обжигало расправленным воздухом, Афелиса стерла с лица капли пота: они тут же испарились под душным зноем. Радостный вскрик Элида иногда пугал и настораживал. Он тут же несся со всех ног в сторону света и, чуть погодя, понурив голову, разочарованно шагал назад, разуверившись в своих надеждах. Слабый ветер колыхал листья, а где-то вдали доносилось шуршание травы. Не скоро они добрались до поляны, усеянной холмами и беспросветным туманом.
— Мы ведь не потеряемся? — тихим голоском говорила Илекс, прижимаясь к девушке хрупким тельцем. — Я читала о приключении одного путешественника, кажется, беглеца, который пропал без вести, — помолчав мгновение, она почувствовала мелкую дрожь. — Не хочется повторять его судьбу.
Афелиса нежно погладила чужое плечо и, кратко улыбнувшись, одарила девочку бесплодной надеждой. Досадно и грустно становилось Афелисе от заманчивой лжи, каковой приходилось окутывать глаза маленькой Илекс. Пребывая в неприметной тоске, она не проговорила более ни слова.
— Давайте передохнем здесь, — сказал Элид, скидывая с плеч рюкзак. — Здесь не должны водиться хищники, так что бояться нечего.
— Раз уж нечего бояться, то должен быть кто-то? — робко спросила Илекс, мнительно подходя к другу.
— Да перестань ты, — отмахнулся Элид, приближаясь к ней и пристально смотря в глаза. Бедная девочка не выдержала его взгляда, опустила глаза в землю, как виноватая, и легкая краска облила бледные щеки. Стыд бы угнетал куда сильнее, если бы темнота не скрывала жалкий и поношенный вид черт ее лица.
Копошась в рюкзаке, мальчишка вынул большой плед и расправил его на земле.
— Сейчас только второй час идет. Утро вмиг настанет.
Илекс со страхом металась взад и вперед, чувствуя в руках своих большую тайну, связывающую все ее существование… Как возможно? Никто не знал ответа. Все были увлечены скорейшим перекусом, что никакого дела не было на ее ощущения. Девочка присела рядом с Элидом и дрожащими руками схватила бутерброд, уплетая его в тени. Смущение ее было так велико, что долгое время она старалась прятаться во мраке, вовсе не понимая, что с ней делалось. Осторожно Илекс прислушивалась к разговору, и иной раз желанное слово вертелось на языке, да все боязливо становилось подать голос.
— И куда дальше? — раздался резкий и твердый голос Элида, которого Афелиса никак не ожидала, — Бежали сломя голову, да и вообще, что другие бы сделали на нашем месте?
— Я… я не знаю, — ответила Афелиса прерывающимся от волнения голосом. — Решение есть, просто мы слишком далеко от него. Неподалеку есть городок, и в подобных ему водятся добрые люди… Мы можем найти там крышу над головой на время.
— Сейчас никто никому не верит. Даже если мы притворимся бедняками, то наведем на себя подозрения.
Среди глубокого молчания Илекс подняла взгляд на Афелису и встретила глаза, сверлящие ее. Девушка было, по-видимому, спокойна: но это спокойствие пугало Илекс больше, чем всякое волнение. Будто бы слыша лишь чужие слова, она оставалась на месте, словно вкопанная. Все силы напрягла девчонка в желании прочесть на лице Афелисы, что происходило сейчас в её душе.
— У меня, — начала Илекс, неловко переминаясь, — есть знакомая женщина в этом городе. Она живет недалеко от него и поможет нам.
— И кем она приходится тебе? — настороженно спросил Элид.
— Двоюродная сестра моей матери, — спокойно произнесла Илекс. — Сестра Милады.
— А вообще кто она? — повторился он, придвигаясь все ближе.
— Она… Да черт знает! Я о ней давно не слышала.
— Ты не уверена, — серьезно сказала Афелиса. — Нам нужно место без предателей. Если ты не знаешь, кто она, то и положиться на нее будет сложно.
— Вот именно.
— Но, понимаете, я помню ее доброй, — сказала Илекс, как-то странно смотря на Элида. — Если вы не верите мне, то предлагайте свои убежища. Я не хочу оставаться среди леса до самой смерти.
— Никто не хочет, — отвечал Элид, посмотрев на девчонку ясным взглядом. — Нужно за ночь разрешить все это.
Парнишка резко взмахнул кистью, и в его руке появился точеный кол. Переливаясь и блистая серебром, он был украшен ярко-красными камнями с острием на конце. Элид схватил его за золотистую цепочку, вмиг уставив прямо в землю.
Начертил острием круг, и тот вспыхнул пылающим кольцом. Пламя медленно расползалось по всей окружности, вновь разгораясь волшебным огнем: оранжевым, желтым и даже голубым цветом он, излучая тепло, озарил лица троих беглецов.
— Маги не увидят, — заключил Элид, снова взмахнул рукой, и серебряный кол вмиг испарился, — а согреться нужно.
— Сильная вещь, — удивилась Афелиса, разглядывая необыкновенный костер. — Этим можно и человека убить.
— Для этого у меня есть кое-что посильнее. Этот огонь не повредит кожу никакому магу, только обыкновенным людям. Посмотри.
Элид дотронулся пальцами, и языки огня, словно змеи, поползли вверх по руке. Илекс завороженно глядела на волшебную игру мальчишки, чуть привстала и раскрыла губы в изумлении.
— Ты мне не показывал такого, — возмущенно проговорила девочка. — А мне тоже ничего не будет? Я могу попробовать?
Элид резко дернул ее за кисть. Ладонь Илекс запылала в страстной игре языков пламени. В глазах вспыхнула радость, будто бы огонь вселял ей светлые надежды; улыбка проскользнула на губах, но спустя мгновение Илекс впопыхах затрясла рукой, испуганная до жути тем, что пламя постепенно окутывало плечо. Свет разом стух.
— Не показывал, потому что знал, что побоишься, — с легкой насмешкой проговорил Элид.
— Это было неожиданно, ничуть я не боялась, — возразила та, потирая ладони.
— Ну конечно.
Элид пожал плечами.
— Не стоит оставаться здесь надолго, — настойчиво напомнила Афелиса, разрушая минуты тишины. — Даже если здесь нет всяких тварей, то маги могут поймать наш след. Они могут опасаться того, что мы владеем информацией об их нахождении, и, не побоюсь сказать, что они способны уже начать действовать.
— Я… согласна, — растерявшись, прошептала Илекс. — Пойдемте.
Она говорила с трудом. Глухое сомнение отразилась на лице, а глаза наполнились предчувствием ужасного времени. Илекс робко поправляла платок, пряча светлые волосы за черную ткань. Хоть и пугливо, но со страстной надеждой девочка питала особую любовь к неожиданностям, строила воздушные замки, выкрашивала самое чудесное будущее без иных потерь и, возвращаясь, была будто бы в огне от своих фантазий. Одним словом, в эти минуты черствые мысли засели в ее голове, пожирая остатки воображений. Она готова была излить душу на глазах у всех из-за резких, неповоротливых событий, какие пролетели стремительно в темную даль. Не успев обдумать, по велению сердца она кинулась вон из рук матери навстречу неизвестности. Тысячу раз Илекс в тайне давала себе слово быть благоразумнее, и тысячу раз страх овладевал ею. От непрерывного волнения рассудок ее помутился, и казалось, что тот побег, обещания Афелисы были не иначе, как вздор.
Необъяснимую холодность она заметила и в Элиде. Вечная улыбка, которая уже прижилась на его лице, спала, и взгляд более не сверкал веселостью и верою. Сначала девочке показалось, что этому благородному, жертвенному сердцу тяжело было после внезапного решения. «Если бы я схватила его за руку, убежал бы он с нами? Наверно, Элид бы остался, будь я слишком трусливой. Он ведь бежал ради меня?» — задавалась Илекс вопросом, вспоминая клятву о дружбе. Но вскоре, заметив в нем досаду и заботу, проявляющуюся чрезвычайно неловко, она стала относиться к другу решительнее.
— Это правда все было? — спрашивала Илекс, дергая рукав Элида.
— Что «правда»?
— То, что мы сбежали.
— Несомненная правда, — сказал он нетерпеливо и засмеялся. — Сейчас не время полагаться на фантазию. Лучше глаза на всю действительность раскрыть. Да и вообще, нам нужно собираться и топать в город.
Он поднялся, собирая тарелки и стаканы.
— Зачем в город? — спросила Илекс, вскакивая с пледа.
— А куда еще?
— Мы не уверены, что нас примут, — сказала она.
— Притворимся местными. Да и ты говорила, что у тебя знакомые в городе есть, не пропадем.
Обсуждения продолжались и в дороге. Пройдя поляну, они вновь очутились в непроглядной лесной гуще. Свет фонарей мерцал издалека, словно маяк для странников. Чувство страха все не покидало Афелису, заставляя задуматься и тревожно оборачиваться на протоптанную дорогу. Илекс и Элид между тем шли рука об руку, скоро, спеша, словно кто-то непременно тихо подкрадывается к ним. Пара слов невнятных и обрывистых доносились до девушки, и скользкая мысль мерцала в сознании, что ребята нарочно стали шептаться, опасаясь за чужие уши в своих разговорах. Она все не теряла надежду встретить по пути хоть какой-нибудь домик, или тележку, но никого не было. Спустя час долгих, нескончаемых хождений вдоль высоких лиственных деревьев, вдруг пронизал их тонкий, мелкий дождь, обращая все в округе в свинцовую дымную массу. Далёкий свет потускнел, а глаза окутала легкая пелена тумана. Рассвет медленно наступал, но никто не знал точный час. Илекс туго повязала платок, укрывая плечи черным плащом. И вдруг из этой дымной, холодной мглы вырезались вдали размытые очертания домов и куполов, стремящихся ввысь. Элид, на удивление, не проболтал ни слова целый час и выглядел, как изможденный раб, несущий на своей спине тяжеловесный груз.
— Наконец-то дошли, — сказала Афелиса, оглядывая всех, — Но все еще не в безопасности…
— Афелиса! — вскричала Илекс, бросаясь к ней почти в бреду. — Неужто ты не видишь… в этом тумане. Посмотри, да это же наше спасение!
— Вижу, вижу, конечно, оно, должно быть, — в спешке заключила Афелиса, глядя на ее измокшие глаза. — Это слезы?
— Нет, не слезы, — шептала она, потирая кулаком сонные глаза. — Просто слезятся, давно я не была в такой изнурительной дороге.
— Да какое это спасение? — бежал за ними Элид, убирая с лица колючие ветви деревьев. — Тут только корку хлеба раздобыть настоящая проблема! И сомневаюсь я, что какая-то ведьма пустит нас в свою избушку.
— Не веришь мне, и сам ничего предложить не можешь, — в отчаянии оглядывалась девочка кругом. — Хоть бы проезжий какой-нибудь, да все никого!
— Мы попробуем, во всяком случае, понадеяться на твою тетушку, — ободряла ее Афелиса. — Видишь свет совсем близко? А какие-то несколько часов назад мы смотрели на маленькую, светлую точку. Не этому ли нужно радоваться?
— Это, конечно, все очень хорошо, — твердо заключил Элид, догоняя, — но вы, кажется, совсем не думаете о том, как нас могут принять.
— Никто и не собирается встречать нас у границ с гостинцами, — спокойно сказала девушка, не отводя взгляда от ближайших домов.
Илекс все останавливалась, будто ища нечто необычное и подозрительное, но вскоре летела за Афелисой, как птица. Один раз она даже упала в лужу, споткнувшись об кочку. Элид в испуге стоял подле поднимавшейся девчонки, склоняясь над ней и держа её ладонь в своих руках. Он ощущал странное чувство и видел ту, пред которой благоговел — уставшую, идущую по грязному полю в такой час, в такую погоду.
Спустя несколько минут странники уже стояли около каменной статуи с потертой надписью: «Добро пожаловать в Кансдон!»