Только Илекс вышла, он поднялся и стал суетливо бродить по комнате, изредка отворяя дверь и в беспокойстве высматривая что-либо. Афелиса примкнула лицом к подушке, изворачиваясь от пробивающего луча света в окне, невнятно бормоча себе под нос. Вдруг Элид застыл напротив нее, и ясная мысль прозвучала в голове: «Сегодня же! Непременно сегодня!» Это были минуты странного и внезапного спокойствия после стольких испытаний. Движения его были ясны, в них ощущалось непоколебимое намерение. Он понимал, что еще слаб, но проблемы, нагнавшие на них стольких бедствий, немедля должны испепелиться. Мгновение Элид не мог подобрать и слова, все метался из стороны в сторону, словно не находил себе места. Внезапно среди мертвого молчания раздался его голос.
— Не время отлеживаться, — звучал он твердо, и все приближался. — Время около полудня. Илекс ушла со старухой, надеюсь, живой вернется.
Кажется, Афелису пробудила лишь новость о том, что Илекс гуляет посреди чёрствого Кансдона. Она лениво повернулась к нему лицом, а после, опершись локтем об диван, приподнялась и с какой-то угрюмостью и удрученностью посмотрела на Элида.
— Куда? Куда нам идти? У нас ничего нет, а у старухи мы оставаться не можем ни при каких обстоятельствах, — спохватился вдруг Элид, усаживаясь в кресла. — Да что это? Мне иной раз кажется, что со старухой этой точно что-то не так. Точно ведьма. Да еще какая, зловещая! Эй, ты меня слышишь? Хватит дремать!
— Откуда тебе знать, злая она или нет, — лениво проговорила Афелиса, медленно опускаясь на диван. — Это, конечно, все плохо… Или хорошо… Но вот, что я хочу услышать.
— Плохо. Просто ужасно. Как же ты сама не видишь? На ней буквально написано о том, что что-то не так. Илекс… Я боюсь за нее. Старуха помогает прежде всего ей, а мы так, будто бы напросились. Вот, чего я хочу. Прошу, выслушай меня, и не слова не говори сейчас.
Поднявшись на ноги, он вновь робко подошел к двери, прислушиваясь к шороху. Внезапный скрип, ужасный, режущий уши, вывел Афелису окончательно, вынуждая с негодованием вскочить из-под теплого одеяла и взглянуть в него.
— Ты слишком стал подозревать каждый предмет, что движется и дышит, — проговорила она угрюмо и вдумчиво. — Странно, не так ли? Ты бы в ноги ей кланялся, за то, что она по доброте своей дала ночлег и пищу. Где бы мы сейчас были, не будь ее?
— В безопасности, — воскликнул Элид, ступая шаг вперед ей навстречу. — Не зря же я тогда говорил, что с магами из темницы что-то неладное. Ты мне слепо поверила. А теперь же что? Моя интуиция никогда не обманет и не провернет никакой шутки, вопреки твоим ожиданиям.
— Если это было так, — резко ответила Афелиса, — нам нужно как можно скорее уходить отсюда. А иначе маги почуют наш след.
— Со стороны глупо следовать за нами, если только не за Илекс, — заторопился Элид, ободренный ужасной мыслью. — Она главная шишка. А если старуха связана с Миладой…
— В ее словах слышалось презрение. И связь их оборвалась давным-давно.
— Они сильные жрицы, повиновавшиеся верхушке. Но кто эта верхушка? Неужели есть маги, властнее и сильнее жрецов? Никто никогда не говорил об этих лицах, только невдомек: Милада раз упомянула об особом поручении…
«Отыскать жертву,» — продолжила про себя Афелиса. Она посмотрела на него чуть ли не глумливо, насмешливо улыбнувшись. — Я бы должна об этом вообразить. Что ж, похвально. Тебе же лучше… Но все же не перешагнешь ты ту черту. Не перешагнешь.
— Да о чем ты? — сказал Элид в чрезвычайном удивлении, и тут же сам смутился.
— Не будь уверен, что тебе когда-либо откроются лица высших магов, — ответила она, скривив рот в колкой улыбке. Последовало угнетающее молчание. Что-то было напряженное в их разговоре, и всем это ясно чувствовалось.
— Тебя это забавляет. Ты одна из нас. Непременно, и никогда не была кем-то другой. То, что сейчас намечается, отразится в исторических хрониках Гроустена. И кто знает, может, этот островок и вовсе исчезнет. Уж не ожидал от тебя такого, — чуть не с содроганием проговорил Элид быстро, точно скороговоркой. Едкое нетерпение кончить разговор развязкой, объяснившей все без исключений, разгоралось внутри. Он нахмурил брови, точно задумавшись.
«А ведь без сомнений, они все боятся меня, — подумала Афелиса, уверенно подняв взгляд на Элида. Чем больше он молчал, тем больше робел, нагоняя на себя трепет. — Лучше оставаться в тени, пока ничего не прозналось».
— Твои ожидания — не мои проблемы. Ты слишком вспыльчив и не можешь возглавлять нас. Поэтому я беру это на себя.
— Ну да, да… Наверное, это так. Но я никогда не подвергну опасности нашу команду. Никогда. Встану только на защиту, — отвечал он рассеянно. — Честно, я еще не разгадал, почему ты тогда усмехнулась. Но я твердо уверен, что ты искренна в своих словах, не правда ли? — добавил он вдруг, странно усмехнувшись. — Если не так, то тебя ожидает судьба не лучше, чем тогда в темнице. Зна…
— Несомненная правда, — резко сказала Афелиса, оборвав Элида на полуслове.
Он еще раз пристально всмотрелся в ее глаза с жуткой недоверчивостью и презрением.
— В любом случае, сейчас я не хочу держать на тебя злобу, Афелиса.
В эту минуту дверь тихо отворилась, и в комнату, застенчиво оглядываясь по сторонам, вошла Илекс. Элид обратился на нее с удивлением и любопытством, и тут же, приметив ведро, полное воды, выхватил из ее рук и понес за перегородку. Афелиса слегка улыбнулась, поздоровавшись со старухой за ее спиной. Элид все еще был встревожен, когда Афелиса, напротив, будто бы ожидавшая скорого их возвращения, оставалась в том же спокойствии. Вчера она видела ее совсем другую: при такой обстановке, в такую минуту, в памяти всплыл совершенно иной образ. Теперь же Илекс совсем преобразилась. На ней было домашнее черное платьице, блестки на ажурных рукавах сверкали, переливаясь на свету. Платок, которым прежде она подвязывала волосы, лежал на плечах. Увидев стоявших у порога товарищей, Илекс, как маленький ребенок, сделала движение назад. Афелиса немедля зашагала по комнате и уселась в одно из трех кресел.
— Выспались? — спросила старуха, слегка толкнув Илекс в плечо. — А мы ходили воду набирать. Иначе совсем от жажды помрем.
Элид вышел из перегородки и вид его до того был сбит и спутан, что уже четверть часа сидел, отдыхая, стараясь как-нибудь да собрать мысли в кучу. Илекс робко подошла к нему и села совсем рядом, наклоняясь к нему, что-то шепча. Он кивал каждому ее слову, а после удивленно взглянул в ее глаза, точно услышал что-то немыслимое.
— Как же! — выкрикнул он, привлекая внимание старухи и Афелисы.
Илекс дернула его за рукав, оглядываясь на Афелису. Сердце ее от чего-то забилось, а дыхание участилось.
— Мы и в правду потеряны… Ты прав, — вслух сказала Илекс, потупив взгляд в пол. — Охотники повсюду. Они доберутся до сюда и непременно поймают и нас.
— Не доберутся, — послышался старческий голос из-за угла. — В последнее время они сами не свои. Слышала, как соседки говорили, что маги нападают на их лагеря, разграбляют и убивают. Отпора не дают, точно выдохлись. Кажется, никто не ожидал, что колдуны восстанут и начнут мстить.
— Это невозможно, — проговорил Элид прерывистым голосом. — Нас слишком мало. А охотников черт знает сколько.
— Они слабее, — с особенным неудовольствием перебила Афелиса болтовню Элида.
— Охотники? — повторила Илекс, не расслышав.
— Пусть у них и большая вооруженная сила, много лагерей, уже всем известных, и командиров талантливых гора, но помните, что у магов есть сила величественнее.
— Тот рубин сильное оружие. Пусть и одно. Но оно затмит всех умелых охотников, и, наконец, вернет жизнь Гроунстену, — старуха поднялась со стула, кряхтя и приговаривая под нос невнятные фразы.
— Я хочу возвратиться домой, — сказала Илекс. — Не хочу оставаться в стороне и просто наблюдать. Нам нужно действовать.
— Действовать! — насмешливо повторил Элид. — И что ты предлагаешь?
— В том то и дело, что я понятия не имею, как поступать, — тихо сказала Илекс.
— Ах да! — с облегчением воскликнул Элид, взирая на Афелису. — У нас ведь есть невероятно талантливая капитанша, и с ней нам любые проблемы не страшны. И что мы думаем, если все уже решено. Так ведь, Афелиса?
Фраза была ужасно значительна. Пусть и издевка слышалась в его словах, попытка уколоть ее самолюбие, Афелиса, разумеется, вывернулась бы каким-нибудь трескучим словечком или чем-нибудь, что способно было его осечь тот час, но вдруг она заметила в нахмуренном лице Илекс обвиняющее выражение, несправедливый выговор. Сложив руки на груди, она смотрела на нее, безмолвно требуя объяснений. И тут же бес ее дернул. Афелиса взглянула на нее, и очень спокойно сказала:
— Я знаю одно местечко, куда мы можем пойти. Скитаться мы не будем. Хозяева приютят нас, я не сомневаюсь в этом.
— Знакома, что ли? — с недоверием спросил Элид.
— Знакома. Эти люди — наши товарищи.
— Уж будьте аккуратны с этими магами, — вдруг заговорила старушка. — Сейчас и среди них есть обманщики. Уж черт бы их побрал. Только знайте, что вы всегда можете обратиться ко мне. Я, конечно, не возражаю…
На утро следующего дня, им пришлось распрощаться со старухой. Она вела себя спокойно, даже отчужденно по отношению к Илекс. В дороге она много раз вспоминала подарок, заложивший в ее память особенные воспоминания. Путь оказался куда меньше, чем тот, который им пришлось преодолеть в Кансдон. Элид мало разговаривал с Афелисой. Впрочем, она стала замечать в нем подозрения, да и посматривал он на нее с колкостью, иной раз и вовсе не слушая указания. После мрака и удушливой атмосферы было вдвойне приятно очутиться на свежем воздухе, и душа насыщалась новым приливом удовольствия и свободы. Безграничная лазурь ясного неба над вершинами далеких гор, светил над снегами и ледниками. Оттуда же раздавались невнятные мужские голоса, стрелы стремительно летели по воздуху, впиваясь в животную тушу. Очертания небольших домов у склона гор стали проясняться, будто бы туман медленно облачал их. Старые деревянные домики, которые уже давно поглощали разрастающиеся растения, имели вид покинутости, будто бы в них и вовсе никто не проживал. Толпа охотников пировала на улице. Едва переводя дух, глядела Илекс бессознательно и неподвижно на окрестные горы и холмы, на далекую реку, извилисто обтекавшую их, вьющуюся между небольшими холмами и сборищами охотников, на чуть видневшиеся леса на краю голубого неба, и необычайное затишье, прерывающиеся возгласами огромных мужчин.
Афелиса ступила вперед, вдруг заметив, как устремились опьяненные взгляды охотников на них. Они тут же выкрикивали непонятные восклицания, будто бы на другом языке, чесали затылок и, как дикие, толкались и чуть ли не развязали драку.
— Кто это? — спросила Илекс, с опаской ступая назад. — Мы точно пришли куда надо?
— Нет, я не знала, что нам придется столкнуться с этими дикарями, — Афелиса последовала за Илекс, оглядываясь по сторонам. — Там дикий лес, тут дикий народ. Если бы командиры увидели, чем занимаются эти горные охотники, то и жизни для них не хватило.
Несмотря на свою осторожность и предусмотрительность, все-таки она что-то упустила из виду: на опушке леса, едва ли Афелиса успела опомниться, как совсем рядом с Элидом в ствол дерева вонзилась короткая арбалетная стрела. Он не смог противостоять им, будучи захваченным и пораженным ужасающим страхом, что сковал движения. Среди охотников вновь послышались восклицания, и все разом подняли арбалеты, забавляясь и снова набивая свои животы свежей дичью. «Вернем Гроунстен, вернем Родину,» — доносилось из их скудных рядов. Дрожь охватила Илекс. Она бросала свой стеклянный, испуганный взгляд на Афелису, не поддаваясь порыву схватить ее за руку и скрыться за листвой деревьев. Страх пророчил ей что-то неладное. И как вдруг, не успев опомниться, девочка вскрикнула от удивления. Перед ней будто бы выросли из-под земли широкие плечи Афелисы. Все тело ее было напряжено до дрожи, а в ее руках появился прозрачный щит. Стрелы градом посыпались на нее, впиваясь в силовой щит, а после падая на ледяную землю. В круге охотников снова поднялся бунт. Некоторые отчаянно рвались через пропасть реки, ныряя в ее глубины, а кто-то взбирался по деревьям, целясь сверху. В ту минуту щит превратился в магический барьер, содрогавшийся от каждой отправленной стрелы.
— Сдавайтесь, чернокнижники! Не то смерть! Болезненная смерть во имя нашей славы, — сердито прогремел голос, усердно стараясь пробить силовой барьер, стоявший на пути атакам.
— Афелиса, прошу, держись! — кричала Илекс, подбегая к ней. — Мы не можем умереть сейчас от рук охотников.
Странно передернув плечами, Афелиса на миг обернулась, напрягая до изнеможения каждую частицу тела. Горячая кровь разливалась по венам, и, кажется, от напряжения, тело ее вскоре испепелиться голубым пламенем. Крупные слезы стекали по щекам, губы подрагивали, руки, сжатые в кулаки, посинели. Ни стона, ни болезненного возгласа не воскликнула она.
Внезапно она стала отступать вместе с магическим барьером. Пелена, охватившая их словно вакуум, белела и вздрагивала все чаще. Казалось, что один удар способен разорвать барьер, и Афелиса бы упала без сил. Элид боялся этого, и тут же, собравшись с силами, укрепил барьер шагая в сторону леса.
Илекс бежала за Элидом без памяти, спотыкаясь об камни и падая, пачкая платье и ладони.
— Они отступают! — крикнула она, прячась между стволами деревьев.
Стрельцы прятались в свои дома, бросая оружие на землю. Долго они что-то кричали и, позабыв, снова стали пиршествовать. Илекс долго наблюдала за тем, как мальчик в отрепьях снес все удары и пинки, которыми осыпал его рассерженный мужчина, пока тот не отдал ему ружье. Но прежде, чем он успел поднять оружие и взвести курок, за спиной Илекс раздался такой мучительный и пронзительный стон, на который способен лишь человек в предсмертном ужасе. Афелису будто бы проткнула тупая боль, силы ее иссякли, и зашатавшись, она упала в обмороке. Элид долю минуты держал барьер, защищаясь от выстрелившей пули.
Пули кончились. Ружье выскользнуло из судорожно сжатых пальцев мальчишки. В печали и в порыве злости, он растоптал его и, кажется, никто не вспомнил о потерянном ружье.
— Афелиса. Боже, Афелиса! — закричала Илекс, хватая ее за плечи. — Очнись, прошу, очнись. Сейчас не время.
— Уноси ее в лес, пока барьер не спал, — командно выкрикнул Элид, шагая в сторону деревьев.
Илекс, будто бы не слыша, через пару мгновений осознала слова Элида и, кротко кивнув, напряглась всеми силами, чтобы выволочить Афелису из-под глаз стрельцов. В тот момент магический барьер растворился в воздухе.
Почерневшая вода била волной в песчаный берег с жалобным стоном, дул сильный ветер. Низкие хмурые облака сползали непрерывной грядой со стороны Кансдона. Берег захватили белые чайки, и, стоило магам приблизится, так сразу с жалобным стоном они расправляли крылья и уносились в туман. Месяц взошел на небо, скрываясь за пеленой беспросветного тумана и тайн. Уставшие, измученные схваткой беглецы еле как дошли до озера. Афелиса все так же была без чувств. Кругом не было ни души. Боже. Как теперь помнит Илекс то странное ощущение, которое вдруг овладело ей! Они ушли из своего бедного жилища… Но то ли она ожидала, о том ли она грезила, то ли воплощалось в ее невинной фантазии, когда размышляла о свободе и счастье?
Элид воплотил огонь, ярко освещавший берег среди сумерек. Заботливо Илекс положила голову своей подруги на колени, проводя тоненькими пальчиками по холодному лбу. Ветер бил в лицо, а щеки краснели от прохлады. Элид отчужденно бродил вдоль берега, бросая неясный взгляд на темную, почти черную воду. Интерес его вызвала одна легенда о водном монстре, живущем в глубинах этого озера. Еще в темнице ему под руку попалась книга о легендах Блоквела, о всех нечистях, обитавших за каждым углом. Казалось, что подводный монстр заботил его куда больше, чем проблемы, свалившиеся на их плечи. Чувства его были возмущены чем-то, болезненно терзавшим совесть. Внутренний голос, душа его кричала о том, что их спасение непременно где-то на том берегу. Мертвая тишина стала до того неловкой, что они оба ощущали ярую потребность говорить.
— Обычно маги намного усидчивее простых людей, — заговорил Элид, медленно подходя к Илекс. — К тому же, Афелиса обладает большой силой. Вот уж не думал, что магический барьер повалит ее с ног…
— Она давно не использовала свои силы, — возмущенно сказала она, убирая с лица Афелисы пряди волос. — Нам нужно, чтобы она очнулась прямо сейчас. Погода явно ничего хорошего не сулит. Я, кажется, могу использовать целебную магию. Вот только…
— Вот только что?
— Не уверена, что она сработает, — заключила Илекс слабым и дрожащим голосом, в котором зазвенело такое, что вонзилось прямо в ее душу, и сладко заныло в ней. — Милада учила меня, но недолго. Я скорее все испорчу. Испорчу, именно так и будет, — говорила она, скрывая, как только могла, свое смущение.
— Лучше попробуй. Иначе Афелиса долгое время пролежит без сознания. А ты знаешь, что может случиться за это время. Возможно, прямо сейчас на нас кто-то да нападет.
— Я все же попробую, — она опустила глаза. К щекам прилила кровь.
Илекс неспешно поднялась с песка, садясь на корточки подле Афелисы. Тяжело вздохнув, собираясь с силами, она вскинула на Элида последний взгляд, встречаясь с легкой, подбадривающей улыбкой.
В высокой синеве тянулись клочья белого рыхлого тумана. Вдалеке раздался крик чаек. В округе вновь воцарилась невозмутимая тишина, ни один лист на деревьях не колыхался. И только где-то вдали, на берегу озера в кустах стрекотали кузнечики, одержимые бессонницей. Сжав ладони в кулак, а после снова разжав, она положила горячую ладонь свою на лоб Афелисы. Напряжение расползлось по ее телу. Сомкнув глаза, Илекс отдала всю себя на исцеление, изредка взглядывая на ее неподвижное тело. Вдруг мгновенный свет вспыхнул из-под ладони, точно огонь! Илекс резко отдернула руку, часто вздыхая, уставившись на Афелису каким-то безумным взглядом. Пару минут ничего не происходило. Ни черты не искривилось в порыве боли, ни звука не послышалось. Элид сел подле Илекс, заботливо положив руку на ее плечо.
— Может быть, получиться в другой раз, — обреченно сказал он. — Но ты молодец, попробовала.
— Я же говорила, — сказала Илекс после минутного молчания. — Она обязательно очнется. Или мы не сдвинемся с места.
Она попробовала улыбнуться, успокоиться, но подбородок ее дрожал, и грудь все еще колыхалась. Илекс не говорила ничего. Она, кажется, ожидала слов от друга.
— Так оно и будет, — проговорил Элид с энтузиазмом. — Думаешь, кто-то из нас отойдет хоть на шаг? Ну, не смеши меня.
Илекс промолчала. Взглядом, полным тоски, она смотрела на Афелису, ощущая глубокое чувство вины. Ей хотелось приласкать ее, проникнуться чувствами, в конце концов, рассказать обо всем, непременно обо всем на свете! Только вспоминалось ей, как Афелиса ее, бедную, долго гладила по голове — может быть, и вовсе позабыв, что ласкает свою маленькую преданную подругу. Слезы рвались из ее глаз, но она крепилась, сдерживалась. Упорствуя, Илекс не хотела высказывать все, что с ней происходит Элиду. Хоть он и был всегда за ней, поддерживая и разбавляя утомленные дни в темнице, но что-то сопротивлялось вопреки мыслям. В голову лезли ужасные сюжеты. Вдруг, Афелису уже не вернуть. А если она усугубила ситуацию и ничего больше не возвратить?
В иные минуты, вероятно от горя, Илекс впадала в безмыслие. Как теперь помнит Элид, не сводивший с нее глаз, она что-то приговаривала: тихо, размеренно, будто бы слова выскакивали нарочно. Она качала головой, когда размышляла, прикусывая дрожащие губы. Щеки ее стали бледны.
Невозможно поверить, но на ее глазах все вмиг стало проясняться! Илекс видела, точно сон, как Афелиса медленно ворочала головой, вздыхая, и через силу открывала глаза. Тут она приподняла голову, оперевшись локтями об землю, и взгляд ее уставился в никуда. Илекс до того была потрясена, что не могла и искоса посмотреть на Элида, чтобы узнать наяву это или обман! Грудь Афелисы медленно поднималась и опускалась, точно ей не хватало воздуха. Вдруг она посмотрела на Илекс так ласково и тихо, что сердце ее вмиг затрепетало яркими порывами чувств, крепко забилось и заныло. Ни слова она не могла выговорить, только вздохи и неясные звуки произносила девица.
— Я…смогла, — не веря, сказала она, бросаясь к Афелисе.
— А я что говорил. Главное — терпение и усидчивость. Эх ты!
Не слушая более никого, Илекс тут же оказалась в объятьях своего спасения. Прижавшись к ее груди, она дрожала от нетерпения, будто бы увидевшись после долгой разлуки. Маленькими ладонями она проводила по ее спине, ощущая запах и теплое дыхание.
— Я смогла…спасти тебя, — повторила Илекс, подняв голову и встретившись с уставшим взглядом. — Неужели это случилось. Не верю, не верю. Я не могла, так ведь?
— Ты могла, — заговорила Афелиса, забираясь пальцами в ее спутанные волосы. — Я оказалась настолько слаба, что даже и стыдно представить…
— Стыдно представить! — передразнил Элид, улыбаясь. — Я все представил, с малейшими деталями.
— Замолчи, — еле слышно проговорила Илекс, поворачиваясь лицом к нему. — Сейчас не лучшее время для шуток.
— А когда же лучшее? Всегда есть место шутке. Не правда ли, а, Афелиса?
Они промолчали. Илекс словно растворялась в ее тепле. Впрочем, отстранилась она нехотя. Дорога звала, и каждая минута была драгоценна, как слиток золота. Афелиса поднялась с земли, разминаясь, укладывая руки на талию. Ветер стал усиливаться, и холодные порывы его стремительно неслись по воздуху. Потушив огонь, Элид поднялся на большую глыбу, уставившись на другой берег.
— Нам нужно туда? — спросил он, обернувшись к Афелисе. — Ты вроде говорила, что именно там мы сможем укрыться.
— Да, — кивнула Афелиса. — Понадейтесь на меня и я приведу вас домой.
— Домой? — удивленным голоском проговорила Илекс, шагая по берегу. — Разве у нас есть дом?
— Он есть. Просто вы не знали о нем.
— Да ну? И что же, так очередная кучка магов, которая положит на нас глаз? — сказал Элид, насмехаясь. — Или ты решила основать свое пристанище? Вот только прескверно это. Лучше бы нам и вовсе уйти на неизведанные земли, вдаль от всей этой суматохи. Нам же лучше. Станем основателями и заживем преспокойно, не так ли?
Расставив руки в стороны, Элид перебирался по булыжникам у самого берега, шатаясь и, иной раз, чуть не падая в воду.
— Ты никогда ничего хорошего не говорил, — вдруг сказала Илекс, смотря на него. — Вот прямо сейчас упадешь и никто тебя спасать не будет.
— Ну да, да. Говоришь, не будет, а сама первая же нырнешь. Забавная ты!
Внезапно странные вибрации послышались из глубины озера. Элид тут же обернулся и колкая улыбка вмиг слезла с его лица. Глаза его уставились на нечто фантастическое: в одно мгновение вода стала подниматься, и огромный фиолетовый горб выступил на вид. Тело в ледяной воде немело, описывая неровные круги и поднимая волны. Кружило гигантское животное, навостря клыки, каковыми способен перекусить тушу человеческую. Подводное чудовище свернулось в дугу, демонстрируя невиданную гибкость, и тут же хвост его скрылся за волнами. Тучи будто собрались воедино, закрывая солнце и чистое небо. Крик Илекс заставил Элида опомниться и одним движением сойти с булыжников. Не было сомнений, пора уносить ноги!
— Икраден! Икраден! — кричал Элид, словно помешанный. — Это же он. Я вижу его собственными глазами.
Страх виднелся в его глазах, а на губах — вернувшаяся улыбка. Фантазии о подводном монстре неожиданно оборачивались в действительность. Застыв на месте, он с необычайным удивлением пытался выловить глазами очертания, след, размывшийся в воде. Вдруг он почувствовал, как кто-то резко дернул его за руку. Обернувшись, Элид увидел Афелису и будто опомнился.
— Пойдем, скорее, — уговаривала она его, и ветер, будто бы уносивший слова, не давал ей быть услышанной. — Он загрызет тебя.
Спрыгнув с камней, он убежал с берега, все еще не отводя взгляд с озера. Илекс крепко схватила его за запястье и повела за собой. Он был сам не свой. Элид не мог устоять на месте ни минуты, но в то же время, вдруг останавливался, сосредоточив внимание лишь на монстре. Мысли его перескакивали одна через другую. Руки и ноги дрожали, не в силах бежать дальше.
Хвост снова показался из воды, создавая волны и всплески. Ужасный крик вырвался из груди Илекс. Взглянув на поднимающиеся ввысь чудовище, она вдруг страшно побледнела. Они отступили от берега, однако чувствовали себя до боли напуганные. Переведя дыхание, Афелиса глубоко задумалась: «Что же могло произойти, чтобы судьба бросала нам такие испытания? Да мы никогда не дойдем до пещеры…кажется». Холодная дрожь пробежала было по ее телу, но через минуту, подняв уставший взгляд на гору камней среди деревьев вдалеке, с души будто бы все слегло. С легкой, обреченной на спасение улыбкой она посмотрела на Элида и Илекс, отстававших от нее на несколько шагов.
— Ах нет, не упустил! — слабо выкрикнул Элид и стал как вкопанный. — Вряд ли еще кому-то покажется, вот же, чудовище.
— Пойдем уже, — сказала Илекс, протягивая руку. — И так нарвались на неприятности.
— Вот это неприятности? — в шутку снова воскликнул он, отмахиваясь. — Правда же, приятности настоящие. Только, согласен, со стрельцами никто не захочет дело иметь… Они и никому не нужны, бедняги. Так что ты говоришь, Афелиса? Куда нас заманить собралась?
— Заманить? Твое право, отпускаю тебя, — Афелиса остановилась, дожидаясь их.
— Куда, а? Вот на что мне ответь.
— В убежище, оно недалеко.
— Там никого нет? — спросила Илекс, замирая напротив Афелисы. — Только мы одни будем?
— Как пойдет, — непринуждённо пожала она плечами. — Если кто и будет, не говорите лишних слов.
— Это о чем еще? О том, как мы сбежали, пробирались через лес, нарвались на стрельцов, после, конечно, Кансдона, Икранден… Тьфу ты, запутаешься только.
— Не говорите, что вы беженцы, — сказала Афелиса, идя по высохшей траве среди деревьев.
— А иначе?
— Вас прогонят.
— Тогда и тебя вместе с нами.
— Меня, может, и не прогонят. Смотрите!
Афелиса указала на каменную пещеру, спрятанную в листве деревьев.
— Нам сюда.