— И что же мы найдем здесь, в этом сыром месте? — унывающим тоном пробурчал Элид, прикасаясь кончиками пальцев к каменным стенам. — Мы ни разу не отдохнули, как следует; разве не заслуживаем?
— Нет времени отдыхать, — сказала Афелиса, остановившись. — Тут небольшой склон, будьте аккуратны.
Илекс опасливо поджала губы, кидая взгляд на мрачную пещерную впадину. С каждым шагом с потолка осыпалась многовековая пыль, растекаясь по ее головушке, укрытой черным платком. Эхо пробило стены. Элид в последний раз оглянулся назад, где свет раннего утра казался единственным мгновеньем, когда он может попрощаться со всем прекрасным и невинным. Афелиса перешагивала из одного камня на другой, удерживая равновесие, слегка расставив руки. Вдруг выступающий камень оборвался, и, не успев перескочить на более низкую ступень, она тут же понеслась вниз, оставляя после себя мутное облако пыли и песка. Илекс вскрикнула, и в резком ее движении было желание броситься прямиком за ней, но внезапно она почувствовала, как друг сильно сжал ее тонкое запястье.
— С ней все в порядке, — шепнул он ей на ухо, спускаясь по каменным ступеням все ниже. — Склон крутой, но не большой. Эй, ты жива?
Было тихо, и лишь шаги и выкрик Элида раздались гулким эхом под каменными сводами; изредка из погрязших в темноте и сырости углов, слышалось шуршание и попискивание мышей.
— Спускайтесь быстрее, — кашляя, хриплым голосом выкрикнула девушка, поднимаясь на ноги.
— Все хорошо? — спросила Илекс, и тут же за руку ее дернул Элид, призывая не задерживаться на крутом склоне.
Ответа не последовало. Несколько секунд Афелиса простояла у каменных стен, смотря наверх и дожидаясь остальных, но после и след ее остыл. Неспешно ее обволок мрак, укутывая в удушающее одеяло ужаса и страха. Илекс спрыгнула с последнего камня, и взгляд ее в беспокойстве заметался по сторонам.
— Где Афелиса? — спросила она мальчишку, опуская свою руку. — Только что была здесь… Вот, прямо здесь.
Она подбежала к месту, где спустя мгновение не оказалось ее подруги.
— Неужели ушла?.. — дрожащий пальчик взметнулся в беспросветный мрак. — …туда?
— Найдем мы ее, — облегченно потрепал ее по голове Элид. — Не делась она никуда. Вон, погляди, голубой огонь!
Неожиданно показались языки пламени, беспокойные и дрожащие. Тень жутко ложилась на лице Афелисы, что поначалу Илекс ее не узнала. Неприятное чувство, овладевшее ей, было так велико; те прошедшие минуты угнетающего молчания внезапно поразили Илекс, что она никак не могла скрыть легкой улыбки на губах, с облегчением выдохнувши. Она снисходительно подступила к Афелисе, и лицо ее в эту минуту выглядело тоскующим, а дрожащая улыбка стерлась, словно никогда и не было. Парнишка бормотал что-то ей вслед, но она уже не слышала ни его слов, ни протяжное эхо.
— Долго еще нам бродить? — недовольно вскрикнул Элид, поняв, что ни единого ответа не получил. — Извини меня конечно, дорогая, но ты за всю дорогу не растолковала, с кем нам иметь дело.
— Высшие маги, — отрезала она, тут же проглатывая поступившие слова.
— Высшие?.. — отстраненно спросила Илекс, складывая ладони вместе. — Никогда не думала, что увижусь с верхушкой.
— Но погоди, — вдруг встал перед ней Элид, сверля подозрительным взглядом. — Никто не знает, где и кто они; некоторые вообще сомневаются, есть ли кто-либо могущественнее жрецов. Что за сказки? Даже и не подумаю, что такие маги с величайшей силой будут жить в пещере, от которой голова кругом идет. Не дикие же!
— Вовсе не в пещере, — тихо проговорила Афелиса и новым, ярким пламенем вспыхнул огонь на ладони. — Это всего лишь укрытие. Ты, несомненно, удивляешь своей предусмотрительностью, но все же… Это лишнее.
— Ага! — воскликнул мальчишка, словно бы под порывом гениальной мысли. — Так ты одна из них! А я все думал… Даже хотел следить за тобой. Выкладывай всю правду, я тебя раскусил.
— Понимаю, что тебе интересно и ты не терпишь задержки. И я подвергну тебя пыткам, если не расскажу всю подноготную…
— Почему ты нам раньше не рассказала? — Илекс тут же прильнула к ней, обхватывая руками ее талию.
— Было не время, да и сейчас…
— Если не расскажешь, то и шагу не ступим, да и идти то не куда. Встали и выясняем неведомые тайны Афелисы.
Она молчала, взглядом бегая по стенам, потолку, по маленькой Илекс, казавшейся в это время крохотным ангелочком, и все же потупилась в пол.
— Да вам некуда бежать… — насмешливо проговорила она, исподлобья смотря на мальчишку, ухмыляясь. — Даже если я не договорю, вы же кинетесь за мной… Сейчас и простой ветер может стать опасным для вас. Поступай благоразумно, Элид.
— Почему ты обращаешься только ко мне? А Илекс? — надменно он нахмурил брови, касаясь ее плеча и тут же развернув к не2. — Не говори, что ты хвостом пойдешь за этой лгуньей, не может быть! Или эта ведьма приворожила тебя, а?
— Я… я, — запиналась Илекс, отступая шаг назад, — не могу выбирать. Она права, мы попросту погибнем… Афелиса спасала нас, жертвуя собой. Помнишь тех стрельцов, и как они безжалостно пускали стрелы? Там бы и была наша смерть, если бы не ее барьер.
— Значит, выбираешь ее, да? — осуждающим взглядом он смотрел на нее, склонившись. — Да ну тебя! Всегда были спиной к спине, а тут вдруг… неземной подарочек.
— Ты не понял!
— Перестаньте, — внезапно сказала Афелиса, прикладывая ладонь к каменной стене. — Мне не нужны ваши ссоры.
Ладонь медленно скользила по шершавой поверхности то вниз, то вверх. Она сурово нахмурила брови, и в глазах отражалось раздражение. Смотря на ясные, спокойные черты лица ее, нельзя было и представить, чтобы какая-нибудь мелкая тревога могла смутить не буйствующее сердце. Помыслить нельзя было, чтобы когда-нибудь девушка любила, но совершенно очевидно, что она была и есть любима. Какая-то искра промелькнула в этих серых глазах. Вот! Время все еще не стерло старые познания и умения.
Стена задрожала, куча камней и песка посыпались из потолка, которого, кажется, вскоре и вовсе не станет. Из открывавшейся двери понесло пылью, сыростью и всей подземной гнилью. Мелкая щель появилась в камнях, все расширяясь, пока не возросла в настоящий проход. Афелиса вмиг оторвала руку, чуть содрогаясь.
— Нам сюда, — сказала она, проходя во внутрь.
Переминаясь из ноги на ногу, Илекс тут же бросилась за ней, а Элид лишь проводил ее обидчивым взглядом.
— Ты остаешься здесь? — с улыбкой спросила Афелиса. — Удачи тебе взобраться на склон, не переломав кости.
— Ты как маленький ребенок, — язвительно говорила Илекс. — Перестань играть в эти игры и просто иди с нами.
— Мне придется сейчас же закрыть проход. Через раз… два…
— Ладно! Иду с вами, — он перешагнул порог, и каменная стена за его спиной вновь с грохотом вернулась на место.
— Я никогда не настаивала, — пожала она плечами. — И этот поступок и вправду был глуп.
— Возможно, я и сглупил, — он сложил руки на груди, шагая вперед. — Как это говорила Илекс, а я верю каждому твоему слову, слышишь?
— Да, ты уже говорил об этом, — шептала девчонка, сконфузившись.
— Нам нужно пройти туннель. Нужно держаться вместе, есть некоторые развилки.
Афелиса шла впереди всех, озаряя ледяные бетонные стены. Спускаясь по ступеням все ниже, она изредка оборачивалась назад, призывая детей не отставать. Низкие потолки и сжимающиеся стены нагоняли предчувствие, что вскоре их сплющит магическая сила, не оставив и мокрого места. Или внезапный огонь разгорится в нужной развилке и следом их существования послужит раскаленный пепел. Иногда Илекс робко подбегала к девушке, улыбаясь и будто бы стесняясь вновь взять ее холодную, худую ладонь в свою. Все еще худа и бледна была девочка, и улыбка как-то боязливо проглядывалась на ее грустном лице; Афелиса хмурила брови и досадно успокаивала эту беспорочную душеньку.
— Скоро будет развилка, осталось совсем недалеко, — вдруг прозвучал ее голос, пробивший молчаливый туннель.
— Надеюсь… — отвечала она робко, ибо всегда робела перед подругой. Всеми силами Илекс желала понравиться ей, а из того и исходил страх за иное свое слово или движение.
Девчонка не спускала с нее глаз — бывало, и вовсе уставится на нее, как зачарованная, или подолгу глядит на место, в котором ее уже нет. Тепло разливается в груди от таких воспоминаний. Может, и вправду здесь есть сильные магические нити, связывающие ее судьбу непременно с Афелисой. Тогда, впрочем, почему же аура Элида отчужденно отрекается от них? Ей до ужаса, до дрожи в коленках хотелось узнать всю нагую ее сущность. Пусть она и была волшебницей, но все удивлялась голубому огню на правой ладони девушки. Правда, страх осуждения возвращал ее к молчанию.
И так, в полнейшей тишине дошли они до развилки. Длинный, узкий, сырой коридор разветвлялся на две дороги, в каждой из которой ждала их темнота — пугающая неизвестность. Элид медленно подошел к Афелисе, смотря на нее что ни на есть серьезнейшим взглядом.
— Куда прикажете идти, госпожа? — и тут же губы его расплылись в неловкой улыбке. — Честно говоря, я устал дышать сыростью.
— Налево.
— Уверена?
— Если бы во мне была хоть капля неуверенности, то меня бы уже давно распяли на кресте. Пойдемте.
Последовав за ней, Илекс с Элидом обговорили еще несколько слов об одной легенде.
— Думаю, опасно как-либо связываться с Ислюфордом. Старая мумия! Мумия нечисти — вот, что это, — говорила девочка, сжимая ладони в кулак. — Настоящее кровавое зло…
— А сколько людей перегрызло, если верить легенде. Никому столько не снилось. Даже если это существо и вправду обращается во все живое… Возможно, мы встречались с ним, просто не знали. И все равно, что Ислюфорд давно мертв. Много я книжек перечитал о нем, не по себе стало.
— Не хотелось бы оказаться в его погребениях, — сказала Илекс, и по телу побежали мурашки.
— А вдруг, — пожал он плечами, — нам предстоит столкнуться с подобной… нечистью? Вот комедия, а.
— Не говори об этом, — возмущенно пробурчала девочка, толкая его в плечо. — Мало ли, сбудется!
— Признаться, не знал, что ты такая суеверная… Весьма необычно.
— Не устали? — неожиданно вмешалась Афелиса, и огонь вмиг испарился в удушающем воздухе. — Здесь уже начинают светить лампы; несколько шагов, и мы уже дома.
— Пристанище высших магов — это наш дом, Афелиса? — спросила Илекс, подвязывая платок.
— Дом всех магов — даже тех, кто пользуется темной магией.
— Настоящие чернокнижники! — выкрикнул Элид, и слова его разлетелись эхом по всему тоннелю.
За поворотом показался тусклый свет, бросающий тени на дороге. Они шли вглубь тайного места, спускаясь по ступеням все ниже; и спустя долю мгновения, Афелиса остановилась перед широкой, деревянной дверью. Илекс и Элид столь глубоко увлеклись разговором, что не заметили, как наткнулись наконец на долгожданный вход. Золотые ручейки текли среди расписных гор, величественных темных замков, огражденных высотными ограждениями; тысячи колдунов и магов собрались воедино для провозглашения могущественных и избранных божествами магов, будучи на пьедестале почета и непомерного уважения. Элид медленно подходил к росписи, рассматривая мельчайшие детали. Жрецы в золотых одеяниях склонили головы, обступая святые возвышения и читая им свои прихоти и желания. Вмиг все поплыло, оживилось, словно бы сказка прямо сейчас утянет их в свой мир! Раскрыв губки от удивления, девочка пальчиком тронула руку подруги, непонятливо указывая на дверную роспись.
— Маги запечатлели на дверях в храм начало своей истории, — гордо сказала Афелиса, выступая вперед. — Вот только жаль, что наши прародители не могли больше пробыть с нами, еще не обученными и не смирившимися со своими способностями.
— Я читала, что во времена, когда впервые появились сведения о колдовстве, это считалось наказанием всевышних.
— И это правда, — тяжело выдохнула Афелиса, вцепившись в ручку. — Давно я не была здесь… Нечего ждать, пойдемте.
Яркий, ослепляющий свет вылился из-за двери. Они вошли в просторный зал, увешенный разноцветными фресками и гравюрами (это будет навсегда памятная для всех минута); блестящие, озорные огни бесконечно резвились на маленьких серебристых чашах. В стенах раздавались шаги, нервное дыхание пробирало до дрожи. Помнит Афелиса, как язвительная тоска вмиг стихла, терзавшая до этого каким-то предчувствием. Хотелось растаять от воспоминаний и снова сполна очутиться в бурных ураганах непростой жизни. Было тихо — кругом, в соседних коридорах и комнатах тоже ни души. Девушка вела своих спутников вдоль белых колонн, заглядывая в иные комнатки, будто бы гадая, как гадают на неудачу. Илекс думала, что она ищет кого-то, но все боялась и голоса подать. Вдруг кто-то и появится из-за угла. Впрочем, так оно и случилось.
Переводя тяжелое дыхание, то ли от волнения, то ли от беспрерывной ходьбы, девушка с надеждой оглянулась кругом, но все же нужных людей решительно не появлялось. Элид уже хотел о чем-то заговорить, но вдруг, из-за стены послышался скорый, стремительный топот. Илекс тревожно сжимала и разжимала потные ладони, покусывая губы. А вот Афелиса, по пришествию статных людей, улыбнулась и ступила вперед, навстречу.
Среди четырех людей в темных одеждах — стоит подчеркнуть каждое встречное нам лицо. Низенькая, изогнутая в три погибели старушка, впрочем, достаточно миловидная, первая подала свою иссохшую ручонку Афелисе, опираясь на трость, упрятала за уши выбившие из косы волосы девушки, заботливо потрепав по плечу. После она устремила на детей непонятливый взгляд, но спустя мгновение он отчего то прояснился.
— Дорогая, как ты ужасно выглядишь, — пропищала старушка. — Будто сто лет не видела тебя. Вся уставшая, истрепанная… Одежда поношенная, грязная. Да разве позволительно?
— Рад снова встретится с тобой, — сказал мужчина, поклоняясь. — Услада для ушей слышать твой голос, однако, всегда хотелось нечто большего…
— Анариэль, всегда ждала нашей встречи, — Афелиса улыбнулась, и счастье засверкало в ее глазах.
Это был мужчина лет тридцати пяти, чуть выше девушки, и весьма важный, но все же перед ней снисходился и дрожал, как кленовый лист. Бледное, худое лицо его обрамляли черные, словно смоль, волосы до груди. В серых глазах сквозило холодом и непоколебимостью, однако, айсберг равнодушия растаивал без следа, стоило ему пойти навстречу Афелисе. Вопреки внутреннему страху, Илекс почувствовала на себе его сострадальческий взгляд и получила легкий поклон, на который стыдно было не ответить.
— Эти люди, как я могу полагать, несчастные беженцы? — прислонился он к ее уху, указывая на них.
— Прошу познакомиться с Элидом и Илекс, — провозгласила Афелиса, подходя к спутникам. — Пусть они и не блещут талантами, но к обучению способны.
Девочка снова поклонилась, а после мгновенного ступора Элид, устыдившись, тоже склонил голову.
— Способны к обучению? — спросила вышедшая женщина, немного подумав, затем вновь монотонно проговорила. — Если дети достаточно умны, то и обучение пойдет гладко.
Заносчивый взгляд скользнул на Илекс, затем на Элида. Та острота и недовольство, от которых вздымаются волосы и в страхе невозможно вымолвить ни слова. К счастью, гордо поднятая головушка ее вскоре обратилась к Афелисе, и костлявая рука выглянула из широкого рукава, пожимая ее ладонь.
— Как я вижу, остальные не поспели? — вопросительно произнесла Афелиса, напоследок оглядываясь. — Вот уж и подумать нельзя, что я единственная возвращусь так скоро.
— Вечность бы кончилась скорее, чем тебя дождаться, — прохрипела старушка, снова мило улыбаясь. — О многом стоит переговорить нам, господа. Давненько не собирались мы, экий праздник! Но сначала нужно проводить наших гостей, ребятки совсем вымотались.
Илекс во всем внимании подняла голову, сжимая ладони и нервно дыша. Быть под прицелом стольких взглядов оказалось настоящим наказанием, что приходилось сжимать все чувства внутри, а так хотелось закричать от страха и броситься на шею Афелисе! Элид стоял на месте и, кажется, не двигался.
— Что застыли на месте? — обратилась к ним старушка, махая рукой. — Идите за мной.
Они робко шагали за ней, взглядом провожая Афелису. Тоска в груди заело ненавистное возбуждение, что нагнало боль пронзительнее и сильнее. Девушка выглядела истинной воительницей среди статно одетых магов, что и мысль не лезет о том, что она неотъемлемый член сего общества и почитаемая госпожа многих жрецов. Как только они скрылись за коридором, разговор снова разгорелся. Анариэль, столь скучавший долгие дни и ночи, твердо хотел поговорить наедине без лишних ушей. Лестные комплименты сыпались из его уст, вынуждая Афелису неловко улыбаться, а Леотар лишь изредка вмешиваться в разговор.
— Нужно обратить внимание магов на многие детали и, кажется, взять контроль в наши руки, — вдруг заговорила Леотар, переводя тему на нужный лад. — Такого больше не может повториться. Невозможно закрывать глаза на то, что наших важных лиц когда-нибудь прикончат во имя возмездия всех магов. Это ошибка, и я не намерена больше и слышать о таких происшествиях. Необходимы меры!
— Какие же меры? Это подвергнет нас опасности… — задумчиво проговорил Анариэль, сложив руки за спину.
— Такие моменты будут случаться. С этим ничего не поделать, — заключила Афелиса. — Пусть я и была жертвой, но удачно выкрутилась.
— Никто и не мог сомневаться, что однажды твоя предусмотрительность поставит тебя на кон.
— В любом случае, нам нельзя раскрываться. Кодекс запрещает…
— Что уж там кодекс, когда жрецы иной раз не слушают нас? — вздохнула Леотар, заправляя русую прядь волос за ухо. — Он не наказывает их. Даже поощряет. Мы могли поддерживать с тобой связь и отслеживать каждый твой шаг, что было сподручно. Магический рубин требует сильных, отчаянных жертв. Тех, что будут поминать как героев и величать великими. Понимаете? Если таковых не будет, то и не судьба нам увидеть белый свет.
— Госпожа Леотар, я, конечно, долго рассуждала над ним, и в те тюремные дни не могла спокойно спать. Неужели рубину необходимы смерти? Не достаточно ли будет нашей общей силы, чтобы пробудить магию в нем? — спросила Афелиса припоминая давние сцены и желая как можно скорее забыть о них.
— Это опасно, — ответила она, немного помолчав. — Впрочем, — пожала она плечами, нахмурив брови, — что же лучше: гибель нескольких магов или гибель всего нашего общества и исчезновение колдовства? Рубин попросту раскрошится, и обычные люди не узнают об этом.
— А надобно ли им знать? Они и так вдоволь узнали, что теперь считают нас выходцами из ада, — недовольно сказал Анариэль. — Людям не нужно знать то, что выходит за рамки их разума, а иначе наступит хаос. А ты, Афелиса, ощутила это на себе. И стала настоящей воительницей, спустившейся с небес.
Он равнодушно поглядывал на фрески, но по мере разговора его с Афелисой выражение лица изменялось, и какое-то болезненное сострадание читалось в глазах и в легкой, иронической улыбке. Вскоре из-за спины послышался голос старушки; опершись рукой на трость, она неспешно переставляла ноги.
— Не заскучала, дорогая? А твои ребятки и места себе не находят.
— Вы как всегда добры, Хакан, — сказала Афелиса, подавая ей руку.
— Чего стоит! Мне главное знать, что этакое случилось с тобой? Думала, что и в ближайшее время не объявишься, а тут, как подарочек с небес. Ты знаешь, что время здесь вечно, и нет ни дня, ни ночи… ни света, ни тьмы. Все равно.
— Знаю, не зря ведь здесь прошло мое детство. Мне в диковинку было впервые выйти на свет с тобой.
— И то верно, — кивнула она, принимая ее руку.
— Живы ли остальные? — спросила Афелиса, смотря на Анариэля.
— Они шлют мне письма, пусть и не слишком содержательные, но нужно быть благодарным и за это. Некоторые из них тоже наткнулись на магов, и больше никаких сигналов не последовало.
— Никто не станет действовать без нашего приказа, — проговорила Афелиса тут же. — Духу не хватит.
— Те, кто владеет темной магией вольны, но, — внезапно замолчала Леотар, делая паузу, — им незачем посягать на нас. Не хватало еще нам стычек и с ними…
— Где Элид и Илекс? — наклонилась к старушке Афелиса, заглядывая в лицо.
— Они совсем недалеко. Вот в том коридоре и зайдешь налево в комнатку.
Пальцем она указала на проход и, кивнув, Афелиса опустила ее руку и вышла вон из зала. От каменных стен сквозило холодом и сыростью, из-за чего дрожь бежала по телу и хотелось поскорей выбраться на волю. Стоя у порога, она робко заглянула вовнутрь, отчего сердце кольнуло в груди. Маленькая девочка, смирно сидя на стуле, безумным взглядом уставилась в стену, а Элид, видимо, озабоченный мыслями, почувствовав чье-то присутствие, вмиг обернулся, лежа на диване, и в спешке вскочил.
Илекс лишь мельком взглянула на нее: она посмотрела на нее так, как будто прежде между ними ничего не случалось, то есть была удивительно угрюма и мрачна. По бледному лицу и вздрагивающим краям губ было видно, как малышка едва ли скрывает свое волнение. Рука ее дрожала, когда она брала чашку чая. Девушка ожидала непременной истерики, объятий и теплых слов, но на нее напало сомнение. Элид тоже чувствовал что-то недоброе, однако, все же потупился.
— Извини меня, — сказал он твердым, ни о чем не сожалеющим голосом. — Моя ошибка в том, что не верил твоим словам. Всей душой я благодарен тебе, и надеюсь, что это не последняя наша дорога. Мы ведь прошли этот путь вместе, не так ли?
Афелиса сначала с удивлением вслушивалась в его слова, но после осознала, что так донимает его. Среди глубокого молчания слышалось, как колотилось мальчишеское сердце. Пусть и в речи его ничего не трепетало и казалось вовсе неискренним, но все же слова эти были тяжелы. Вопреки гордости, Элид склонил голову, и в щеки его прилилась кровь.
— Да… ты прав, — вдруг проговорила Афелиса, и он тут же исподлобья посмотрел на нее. — Если это и судьба, то я счастлива, что смогла спастись благодаря тебе.
— Благодаря мне? — повторил Элид, казалось, вне себя от изумления и сильно ударяя на слово мне, не веря. — Как же благодаря мне? Илекс права, ты спасла нас. Ты!
— Твоя заслуга в том, что ты раскусил замыслы магов и решился пойти на помощь.
— Но Илекс тоже знала. Она была там всегда, не пропуская ни одного собрания; Так ведь, Илекс? Скажи. Скажи, правда ли это все?
Эти слова наконец пробудили ее ото сна, сказанные с такой мольбой, безысходностью, снисхождением, что она вмиг встрепенулась и трепетно взглянула на него. Непонимание, боль и ужас отражались в этих темных глазах. Казалось, Элид и сам спохватился. Заметив безмолвную мольбу его, она лишь смутилась и только прижалась к спинке стула.
— Ты чего? — обратился он к ней, как-то странно смотря. — Будто язык проглотила… Небось вновь ничего сказать не можешь…
— Я… я могу, — сказала она очень тихо, словно ей не хватало воздуха.
— Так говори! — выкрикнул Элид.
— Не напрягай так ее, — Афелиса быстро подошла и положила руки на плечи, пристально всматриваясь в его глаза. — Я знаю, что ей было известно. Так прошу более не повышать на нее голоса.
— В любом случае, ты принимаешь мои извинения?
— А как же иначе? — Афелиса потрепала его по голове. — И это не последний наш путь. Рубин еще не восстановлен. У магов по всей земле есть только осколки, а вот до последнего мы еще не добрались…
— И где же последний? — тихо спросила из-за угла Илекс.
— Еще не известно. Если Анариэль в ближайшее время найдет, то скажет нам.
— Не о чем пока переживать. Посмотри на нее, — сказала Элид, указывая на девочку. — Совсем больной ребенок. Всего стыдится, да и вид у нее оставляет надеяться на лучшее. Хотя знает больше меня.
— Знаю, но совсем не использую…
Она подумала немного, и вдруг покраснела, как пламя. Сгореть со стыда, лишиться выдержки было ее несомненно первым движением при неудаче, в горечи и в падениях, когда ее случайно уличали за шалости. Почти во всех случаях она раскрывала свою чувствительность и предавалась слезам. Иной раз, когда Милада вновь сравнивала ее неспособность к арифметике с успехами Элида, вопреки дружбе и теплоте общения, она молчала и только так смотрела на него, как будто желала сжечь парнишку взглядом в пепел. Бедняжка всегда оставалась горда до крайности, хоть и прижалась, отдавая себя в жертву. Такая боль была сладка и подпитывала ее головушку мыслями пусть и печальными, но приятными. Элид не умолкал, чтобы рассеять досаду и показать, что вовсе и нет ее вины, но Илекс молчала, словно не слышала ни слова.
Афелиса посмотрела на дитя, уселась на диване подле стула и не спускала с нее глаз. Наконец, поддавшись соблазну, Илекс не удержалась и вопросительно взглянула на нее.
— Вскоре вы приживетесь здесь, тогда я уже не смогу подолгу быть рядом с вами, — с ноткой разочарования проговорила Афелиса.
— И куда ты уйдешь?
— Еще есть масса невыполненных задач. И если они не решатся, то кто знает, возможно, мы останемся здесь навсегда. Униженные и не имеющие права жить.
— Скорее уж мы помрем со скуки, чем дождемся возмездия, — отвечал Элид, не выдержав более своей возмущенности.
— Вам скучать некогда будет. Хакан позаботится о вас, а Леотар обучит тебя, Илекс, целительной магии. Если Анариэль согласится, то ты овладеешь боевыми силами, — она перевела взгляд на Элида и тут же посмотрела на порог, приметив там знакомую фигуру.
— И как же тебе не стыдно обвешивать мальчишку такими надеждами? — раздался вдруг басистый голос Анариэля, который уже несколько минут слышал их разговор и наблюдал за ними. — Твоя манера всегда останется при тебе. Пожалуй, не это ли прекрасно?
— О чем ты? — спросила Афелиса в изумлении.
— С годами у некоторых людей исчезает и все прекрасное, время стирает не только имена, но и свет души. А ты, как вижу, не поддаешься соблазнам временного течения, — переступив порог, он прошел к ней. — А насчет него… — тут же кинул он свой острый взгляд на Элида, не двигающегося с места, — с него можно что-то слепить.
— И все же, я не прогадала, — она вскочила с дивана, желая смотреть ему прямо в глаза.
— Мы можем поговорить наедине? Я говорил, что хотелось бы многое обсудить с тобой, так не составишь ли мне..?
— Хорошую компанию? — улыбнувшись, она вопросительно изогнула бровь.
— Да, точно. Читаешь мысли, Афелиса, — в замешательстве проговорил Анариэль, но вскоре заговорил твердым и властным тоном.
— Я согласна, но дай мне немного времени. Как видишь, выгляжу я не лучше болотной ведьмы, — губы расплылись в усмешке и, пройдя к дверному проему, она обернулась, попрощавшись с Элидом и Илекс.
Спустя минуту они вновь остались одни. Анариэль молча последовал на выход, а в коридоре Афелисы и след простыл. Леотар увела ее в небольшую пустующую комнатку, в какой тускло горела свеча, озаряя лишь огромную кровать, на какой лежали несколько легких платьев; на столике в углу уместилось зеркало, в каком отразился растрепанный, неряшливый вид ее. Длинные русые волосы беспорядочно улеглись на плечах; от косы осталась лишь тонкая тряпка, запутанная среди всклоченных волос. Афелиса взглянула на оставленную одежду и выбор ее пал на черную блузку с пышными рукавами и серебряными пуговицами на запястьях. Поверх она накинула кожаный жилет коричневого цвета, затянув пояс из того же материала. Застегнув пуговицу темных штанов, она вновь подошла к зеркалу.
— Пусть и не роскошно, но надобно ли так наряжаться? — проговорила она вслух. — Если уж я воительница, то и одеваться подобающе нужно. А вот волосы… Не лучше ли состричь?
Она тут же схватилась за ножницы на столе и взвела к волосам. На пол неспешно посыпались пряди. В стенах комнаты то и дело раздавалось цоконье осртых ножниц. Наконец, спустя некоторое время, она в нетерпении взялась за расчёску, в которой только и оставались состриженные волосы. Впрочем, это лучше, чем ничего. Афелиса никогда не забивала голову бредом о том, как она выглядит. Всяко лучше удобство, чем красота.
Вдруг раздался стук в двери. Афелиса обернулась, бесшумно кладя расчёску на стол. Поспешив к двери, она отворила ее, и перед глазами вырос Анариэль.
— Надеюсь, я не помешал тебе, — виновато сказал он.
— Нет, я как раз закончила.
Улыбаясь, Афелиса вышла и затворила за собой дверь.
— Значит, решилась на перемены? — внимательный взгляд скользил по ней. — Ты прекрасна во всяком виде. Что же, пойдем.
— Пойдем.
Афелиса кивнула, и они пошли вдоль коридора, растворяясь во тьме.