Первым, что я почувствовал после пробуждения, оказался холод. Он подкрался незаметно, окутал всего ледяным слоем, словно я ночевал в сугробе. Ноги замёрзли, нос тоже, я весь мелко подрагивал под тонким покрывалом. Открыв глаза, увидел всё ещё распахнутое настежь окно. Когда я уснул? Даже не помню. Но забыл закрыть створки — и теперь придётся расплачиваться.
В носу засвербило, я замер, приготовившись чихнуть…
Кто-то настойчиво постучал в дверь. Я с ненавистью глянул на окно, затем, с тоской, на покрывало. И, задержав дыхание, как перед прыжком в воду, выбрался из постели.
Холод вцепился в каждый участок тела, царапая, кусая, подгоняя. Я метнулся к окну, захлопнул створки. Затем, пританцовывая, принялся одеваться. И только натянув штаны и рубаху, и сунув ноги в туфли, подошёл к двери.
За ней стояла недовольная Кларисса. Окинув меня хмурым взглядом, девчонка сдвинула брови.
— Выглядишь дерьмово.
Я застыл, чувствуя, как некая волна медленно подступает изнутри, вздымаясь, будто гигантский вал…
Отвернувшись, громко чихнул. Вытер нос рукавом и глянул на девчонку. Она шагнула в комнату, поёжилась.
— И ты спал так всю ночь? Ну и дубак!
Развернувшись, Кларисса без замаха саданула кулаком мне под рёбра. Я охнул, отшатнулся.
— За что?
— Простынешь — Гарм шкуру спустит! Он ждёт внизу, давай живее.
Я понятливо кивнул, подхватил со спинки стула куртку, чехол с ножом, надел всё это уже на ходу, спускаясь вниз по лестнице.
Шагая по коридору, поймал на себе задумчивый взгляд Клариссы, где-то в глубине которого маячила щепотка стыда.
— Что не так?
— Всё нормально, — буркнула девчонка. Затем, вздохнув, сказала:
— Прости. Вчера я наговорила лишнего.
Я равнодушно пожал плечами.
— Ты всё правильно сказала. Я — не тот Кассиус, которым был до смерти. И не тот, что попал в клан Хейн. Каждый грёбанный день меняет меня. И каждое убийство — тоже.
Кларисса слегка вздрогнула, поджала губы.
Возле кухни она остановилась, схватила меня за рукав. На лице девушки отразились смешанные чувства: тревога, раздражение и смущение. Своим обострившимся восприятием я слышал, как сомнения гложут её душу.
— Будь осторожен, — наконец, тихо попросила Кларисса. Я молча кивнул, поглядел ей вслед. И шагнул на кухню.
— За тобой как за смертью посылать, — проворчал Гарм, сидевший за столом. Перед ним стояла опустевшая кружка и миска с крошками. Он кивком указал на кусок хлеба, сыра и вяленого мяса. — Бери, по дороге съешь. Пойдём.
На улице я вцепился зубами в угощение, бросил на командира вопросительный взгляд.
— Куда идём?
— В порт, — обронил Гарм. И больше ни слова. За что обожаю этого здоровяка — из него клещами порой не вытянешь лишней информации. Тот же Пайк куда многословнее. С другой стороны, полезное качество для бригадира клана.
Не слишком большой завтрак закончился очень быстро, а живот всё не унимался, ворчанием выражая презрение к окружающему миру.
— Позже зайдём куда-нибудь перекусить, — смилостивился бригадир, явно не в силах слышать стоны моего желудка. Я согласно кивнул.
В деловом районе мы свернули левее, через рабочую улицу направились к порту.
Учитывая, что наш город — не самый большой, хотя и один из крупных в Империи, порт тут казался лишним. Но только на первый взгляд.
Фактически, через город проходило несколько важных торговых путей. По морю сюда доставляли товары с соседнего материка и с островов — по большей части, пушнину, украшения и вещи, которые не производили здесь, а сушей переправляли местную продукцию — результат работы цехов и фермерских хозяйств в пригородных поселениях. Таким образом город являлся как бы перевалочным пунктом, принимая одно, а выпуская другое. Разумеется, торговые суда не уплывали с пустыми трюмами, и это также добавляло копейку в городскую казну.
Откуда мне это было известно? Из рассказов дядюшки Бориса. Прежде, чем отправиться на войну, он работал в одной конторке, занимавшейся разными торговыми сделками. На мелком уровне, конечно, но кое-какие связи у дяди были. И о теневой стороне власти он узнал многое. Правда, Борис был из молчаливых людей, поэтому сумел сохранить жизнь в этом дерьмовом круговороте. Не потеряй он здоровье на войне — кто знает, кем бы стал в итоге? Неглупый, с подвешенным языком и боевыми навыками. Пожалуй, любой из трёх кланов взял бы его на службу. И уж точно не в бригаду.
Я тряхнул головой, прогоняя непрошенные мысли.
— Полегчало? — спросил вдруг Гарм, метнув в меня внимательный взгляд. Я коротко хмыкнул.
— О чём речь, командир?
Он фыркнул, хлопнул меня по плечу.
— Не бравируй. Все мы теряли хороших друзей, рано или поздно. Со временем счёт смертей переваливает за ужасающую цифру, и ты не понимаешь, как с этим жить. Либо сойти с ума, либо относиться равнодушно, как к естественному. Если умирает комар, ты же не горюешь?
— Комар — это комар, — произнёс я. — Безмозглое насекомое. Человек — совсем другое.
Бригадир согласно кивнул.
— Тут ты прав. Но, будучи одним из клана, ты будто подписываешь договор со смертью. Если достаточно удачлив — она тебя не тронет. Но взамен заберёт тех, кто рядом. А ты будешь смотреть, блевать, и молиться богам, чтобы это не повторилось снова. Только вот оно идёт и идёт по кругу, как сраный осёл на привязи…
Его взгляд стал мутным, словно мыслями Гарм был не здесь. Черты лица неуловимо исказились, а по центру моего восприятия будто шарахнули кувалдой из боли.
— Командир, — шепнул я, дотронувшись до его плеча.
Гарм вздрогнул, моргнул, бросил на меня слегка потерянный взгляд. Затем горько усмехнулся.
— Я был на войне, Кассиус. Довелось оттоптать немало миль во благо Империи. Сначала рядовым бойцом, потом сержантом. Я скажу тебе так: тамошнее дерьмо не идёт ни в какое сравнение с тем, что творится здесь. Тут у нас есть кров, оружие, деньги и какая-никакая, но уверенность в будущем. А там мы просыпались среди ночи из-за шороха за пределами лагерного круга. У неприятеля были колдуны, способные оживлять тени мёртвых. Один раз посмотришь такой в глаза — всю жизнь потом будешь заикаться и прускать в штаны. Прямо передо мной один пацан, молодой, совсем как ты, чуть ли не в старика обратился. И так каждую ночь. Каждую, скрула мне в зад, ночь! Понимаешь, парень?
Я чуть заторможенно кивнул. Проклятье, похоже, мне удалось невольно задеть старую рану командира. Не то, чтобы я к этому стремился, но теперь главное, чтобы он не разошёлся. На дядю порой тоже накатывали воспоминания, а иногда он среди ночи хватался за нож, спрятанный под подушкой. В такие моменты я старался лежать тихо, едва дыша. Пусть однорукий и одноногий, но в порыве бешенства Борис запросто мог бы прирезать и меня.
Наверное, что-то эдакое Гарм уловил в моём взгляде, поскольку закашлялся, отвернулся.
— Всё закончилось только после сражения. Хотя ту мясорубку сложно было назвать сражением. До сих пор удивляюсь, как я выжил? Командование будто сбросило с солдат ошейники и дало единственный приказ: вперёд. Проклятье…
Он прикрыл глаза, шумно выдохнул. Затем вновь глянул на меня, уже без оттенков боли во взгляде.
— Прости, Касс. Что-то нахлынуло. Ты ещё молод и не привык терять. Но в нашем деле это легко исправить. К сожалению.
— Я сам выбрал эту жизнь, — сказал я. — Меня никто не заставлял.
Что забавно, это действительно так. Даже поймавшие меня люди Вэлса не принуждали к сотрудничеству. Только намекнули, какая жизнь ждёт за пределами их резиденции, если откажусь. Разумеется, особого выхода у меня не было. Да и жажда мести тогда полыхала ярче, чем сейчас.
Я невольно призадумался: а хватит ли мне сил пронести пламя ненависти к клану Вэлс и лично Юро сквозь месяцы и годы? Путь с низов долгий, и маловероятно, что мне удастся вскарабкаться высоко. Преодолеть бы хоть одну ступень социальной лестницы. Получить в свои руки немного ресурсов и власти, чтобы подобраться поближе к палачу вражеского клана — и раздавить, превратить в кровавый фарш, разорвать на мелкие куски мяса…
Я моргнул — и тряхнул головой. Мысли будто чужие, не мои. Слишком уж много в них ненависти, чёрной, как сама ночь. Я не был таким раньше. Не хочу становиться и сейчас. Только есть ли у меня выбор? Не думаю. Лишь иллюзия, обманка. Пустота и чернота.
И сплошная дорога из трупов.
Вскоре улица привела нас в доки, где царил шум похлеще, чем в центре города. Свистел ветер, мерно бились волны о причал. Гигантские корабли качались на приколе, едва не стукаясь бортами друг о друга. Возле одного, слева, суетились рабочие с матросами, выгружая деревянные ящики. Сверху, у трапа, стоял коренастый мужчина в форме, хмуро взирая на работяг и изредка покрикивая, когда кто-то особо ретивый едва не ронял ящик в воду. Чуть поодаль, за кораблями, виднелись мелкие рыбацкие лодочки, отошедшие от берега. На них мелькали фигурки людей с тонкими прутиками-удочками. Работа кипела вовсю.
— Каков план? — уточнил я у Гарма. Командир окинул порт задумчивым взглядом, пожевал губами.
— Идём вон к тому ангару, — решил, наконец, он и указал в сторону одного из крупных зданий правее от причалов. Туда как раз и возили грузы с кораблей на больших неповоротливых телегах, запряженных лошадьми. Бедные животные выглядели измотанными, с трудом передвигая ногами. Да и сами рабочие казались истощенными — худые, сутулые, с выпирающими костями.
— Не похоже, что их тут хорошо кормят, — пробормотал я. Гарм согласно кивнул.
— Значит, владелец порта экономит на оплате, — продолжил я мысль. — Что тут красть вообще?
— Есть одна вещица, — усмехнулся бригадир. — Смотри в оба. И слушай.
Я огляделся. Слева от нас как раз грохотала колёсами телега, увозившая очередную партию груза с корабля в один из ангаров. Правее виднелись группы рабочих, занимавшихся разными делами: кто-то потрошил рыбу, развешивал на натянутой меж жердей леске, другие чинили снасти, третьи выслушивали указания от пухлого низенького мужичка средних лет, с прилизанной чёлкой и в недешёвом костюме.
Мы остановились чуть в стороне, делая вид, что переговариваемся, а сами прислушались. Толстяк вовсю чехвостил работяг.
— Артик, безрукий ты выкидыш тагга! Сколько раз говорить — нехрен браться за работу, если не можешь сдать в срок! Заказчик требует сегодня же подать ему ящик красной рыбы. Вынь, сука, да положь! И где она?
Щуплый нескладный Артик — лысый мужик лет пятидесяти, — уткнулся взглядом в землю, виновато кивая.
— Где, я тебя спрашиваю? — повысил голос толстяк.
— Не клюёт, — со вздохом ответил Артик.
— Не клюёт, — передразнил прилизанный. — А ты что скажешь, Зен? Тоже не клюёт?
— Тоже, — пробубнил широкоплечий высокий парнишка лет пятнадцати. — Который день пытаемся, дан Кайсен. Вся рыба словно попряталсь.
— Попряталась, говоришь… — зловеще прошипел толстяк. Глаза его яростно сверкнули. — Вы, олухи, забыли совсем, на кого работаете? Забыли, кому обязаны жизнью? У меня каждый день десяток таких, как вы, пороги оббивает! И получает кломсов хрен! А у вас есть шанс — стать кем-то, выбиться в люди. Но вы его успешно просираете!
— Виноваты, дан, — помертвевшими губами произнёс Артик. — Что угодно сделаем, не губите!
Толстяк причмокнул губами, скривился, сплюнул под ноги.
— Сроку вам — до вечера. Если не будет рыбы — пеняйте на себя. Глаз на жопу натяну.
Оба рабочих поспешно закивали, сорвались с места так, что только пятки сверкнули на солнце. Толстяк поглядел им вслед, тихонько фыркнул.
— Что-то мне подсказывает, не так велика проблема, как он им расписал, — сказал я. Гарм хмыкнул.
— Это же всего лишь мелкий управляющий. Вся его власть — работа с новыми оборванцами, которые приходят в порт, чтобы получить хоть какую-то должность. Ему дали это право свыше, а он раздул из него целое откровение, возомнил себя кем-то, способным решать. Только это ненадолго. Как я знаю, такие управляющие меняются каждые несколько месяцев. Владелец порта — интересный человек. И вкусы у него… м-да.
— И где он заседает? — я с любопытством завертел головой. В ангары свозят грузы, и всякую мелочёвку, наверное, тоже туда. С другой стороны причалов — небольшие одноэтажные бараки, по сути, коробки без окон, с дверьми. Похоже, там живут работяги — из тех, кто не может позволить жильё в городе. А вот поодаль виднеется трехэтажное здание, как раз за крайним ангаром. И выглядит оно поприличнее всего остального порта.
— Правильно мыслишь, — похвалил Гарм. — Идём, посмотрим поближе. Только больно уж башкой не верти.
— Тебя тут не знают? — уточнил я на всякий случай. Рабочие поглядывали на нас без особого интереса, только парочка тех, что постарше, косилась с ленивым любопытством, но тоже отстранённо. Видимо, из-за тяжёлой работы интерес к новому у этих людей отсутствовал напрочь.
— Не должны, — пробормотал командир. — Я тут бывал-то всего пару раз. Не шумел, не буянил.
Последняя фраза прозвучала не слишком уверенно.
Ладно, поверю на слово.
По приближении к ангарам стало ещё шумнее, а суеты вокруг изрядно прибавилось. Рабочие кричали друг на друга, бригадиры кричали на рабочих и цапались между собой. Гул голосов, стук стали о сталь, топот ног, рабочий шум сливались в целый сонм звуков, оглушая и заставляя морщиться от почти физической боли. Слегка ошарашенный, я невольно повернул в сторону ангара, но Гарм подтолкнул меня левее, к зданию конторы.
Впрочем, мы не стали приближиться к нему, прошлись неподалёку, встали в тени пустого судна у причала.
Вблизи здание выглядело вполне обыденным: три этажа, внизу, на первом, пара скучающих охранников. Их собратья, одетые в похожую тёмно-синюю форму, вышагивали неподалёку, кидая на работяг ленивые взгляды. Есть подозрение, что при малейшем беспорядке они вначале понаблюдают, и только потом, как надоест — примутся раздавать тумаки. Не чета тем же носачам на городских улицах — они первым делом бьют, а только потом, скрутив, задают вопросы.
Помимо охраны в холле виднелась небольшая стойка, за которой сидела дородная женщина средних лет, чем-то напомнившая мне хозяйку «Печени скрула», только с обрюзгшим и вечно недовольным лицом человека, обиженного на весь мир. Не женщина, а бойцовый пёс, только и ждущий шанса вцепиться в глотку случайному прохожему.
— Надеюсь, мы не днём туда полезем, — пробормотал я. Гарм рассмеялся.
— Нет, конечно. Вечером, аккурат перед тем, как все разойдутся. В это время бдительность меньше: охрана готовится сдать смену, управляющий уходит, и остаётся только помощник со своими подручными.
— Понятно, — кивнул я. — А ночью тут жопа, поскольку бодрые охранники на любой шорох набросятся как псы на кость.
— Соображаешь, — одобрительно хмыкнул командир. — Дальше смотри. Видишь вон там, на втором этаже, по левую сторону, уступ небольшой? На него можно вскарабкаться, а оттуда — прямиком в окно. Насколько мне известно, кабинет хозяина всего этого великолепия — на третьем этаже, где-то посередине. Но там, в коридоре, наверняка будет кто-то торчать. Прокрасться мимо незаметно не получится, кому-то придётся отвлекать.
— Нужно будет как минимум три человека, — сказал я. Поймав заинтересованный взгляд Гарма, продолжил:
— Один снизу, на стрёме. Другой наверху, отвлекает охранника, пока третий вскрывает замок и лезет в кабинет, за вещицей. Что нам, кстати, нужно украсть?
— Один камушек, — командир проводил задумчивым взглядом одинокого охранника, вышагивающего рядом с конторой. — Кое-что из контрабанды, предназначенное для клана Физз.
— Разве не они владеют этим портом? — я наморщил лоб, складывая услышанное воедино.
— Они, — улыбнулся Гарм. — Но камушек не для главы клана, для кого-то помельче, так что охраняется не слишком тщательно. Тем не менее, поручение важное. И награда в случае успеха будет щедрой.
— К тому же, нам простят обращение за помощью, — добавил я. Командир кивнул.
— Идём, пора обратно, — сказал он и зашагал в сторону выхода из порта.
Некоторое время я молчал. Только когда порт остался позади, и мы снова оказались на улице, задал вопрос:
— Зачем нужна была эта прогулка? У тебя ведь и так был готов план.
— Верно, — легко согласился бригадир. Насмешливо покосился на меня. — Но, как одному из участников вылазки, тебе было полезно поглядеть на все самому. Тем более, в нашем деле ты новичок. Остальным достаточно услышать детали плана, они привычны ко всякому. Тебе же надо учиться.
Я кивнул. Это правда. Но всё равно немного странно. Отчего столько внимания лично ко мне?
— Почему ты со мной так возишься, командир?
Он тихо фыркнул, отвернулся.
— Не обольщайся, Касс. Слушай и запоминай, запоминай и слушай. Такая твоя работа сейчас. И не лажай.
— Пока что я именно этим и занимаюсь, — проворчал я.
— И вот ещё что, — Гарм бросил на меня неожиданно серьёзный взгляд, — займись своей магией. Всё же ты не простой боец — тебе удалось пережить удар палача клана Вэлс.
— Хотел бы я узнать, как мне это удалось, — сказал я. Командир кивнул.
— Есть в тебе что-то странное, Кассиус. Например, я заметил, что все раны на тебе заживают за пару дней.
Я дотронулся до груди, где ещё несколько дней назад был уродливый шрам от удара Юро. Позже в то же место пришлись когти Ворона. И та, и другая рана уже затянулись, оставив совсем тонкие ниточки шрамов. Иногда грудь немного побаливала, но слабо, будто застарелая рана.
— Я всё же маг, — неуверенно сказал я. — Может, для них это нормально?
— Не для всех, — покачал головой Гарм. — На войне в наших рядах были маги. Боевые и лекари. Судя по твоему стилю боя, ты всё же относишься к первым. Среди них не было ни одного, кто мог выздороветь так же быстро, как ты. Вот и думай.
Оставшийся путь до убежища я молча размышлял над словами командира.
Значит, я и впрямь странный. Сперва тем, что должен был умереть там, на берегу пруда, лёжа в собственной крови из пробитой груди. С раздавленным сердцем. И сломанной шеей — я помню тот последний удар Вэлса, сотрясший голову. Помню хруст костей. Чёрного солнца в небо Юро…
Возможно, мои родители были одарёнными? Я ничего о них не знал, только в общих чертах — из рассказов дяди. Он старался не затрагивать эту тему, и со временем я с этим смирился. Теперь понимаю, что зря. Стоило выпытать из Бориса хотя бы немного полезной информации — пока он был жив. Может, сейчас я бы лучше понимал, что со мной.
Едва ступив за порог убежища я почувствовал изменения. И только спустя несколько шагов осознал: из гостиной доносились радостные голоса. Гарм свернул на кухню, так что я первым заглянул в зал.
На диване с видом победителя сидел Малёк — бледный, исхудавший, но довольный. Рядом, обнимая мальчишку за плечи, была Кларисса. По другую сторону устроился Пайк, спокойно прихлёбывая из кружки настой. Рамир расположился в кресле, и выглядел получше, чем вчера вечером. Несс опять куда-то запропастилась.
— Наш главный боец снова в строю? — прогремел сзади меня голос Гарма. Улыбаясь, командир подошёл и от души потрепал пацана по лохматой голове. — Отлично. Слушайте сюда!
Все замолчали, уставившись на здоровяка.
— Сегодня вечером нам предстоит важное дело. Мы слегка задолжали клану… — он невольно покосился на Малька. Тот смущённо потупил взгляд. — Но это неважно. Так или иначе, на сей раз облажаться нельзя. Нужно показать клану, что мы стоим своих денег! Вылазка будет опасной. Со мной пойдут Кларисса…
Черноволосая девчонка заметно приободрилась. Последние дни она отсиживалась в сторонке, пока другие действовали, и это явно ударило по её самолюбию. Теперь выпал шанс снова послужить клану. И она точно не упустит своё.
— …Рамир…
Кудрявый боец удивлённо вскинулся. Похоже, не ожидал, что Гарм выберёт его в отряд. С момента моего вступления в бригаду, Рамир оказался не у дел, случайным образом пропустив все значимые события. Уверен, для него это тоже оказалось неприятным.
— …и Кассиус.
Я спокойно кивнул. Встретившись взглядом с Пайком, получил молчаливое одобрение заместителя бригадира. Похоже, он вовсе не против, что Гарм взял меня, а не его. Что ж, он взрослый понятливый мужик — дуться точно не будет.
— Через полчаса всех жду в мастерской, обсудим план, — заявил командир.
Получив небольшой перерыв, я метнулся на кухню. Гарм обещал, что мы перекусим по дороге, но, похоже, излишне погрузился в обдумывание плана, и в итоге мы никуда не зашли. И теперь мой живот буквально раздирало от голода.
Я отыскал в шкафу кусок сушеной рыбы, прихватил остатки слегка чёрствого хлеба и сел за стол. Едва начал жевать, как в комнату заявилась Несс. Усевшись напротив, девчонка бесцеремонно уставилась на меня.
Я старался игнорировать её взгляд, но в итоге едва не подавился, и не выдержал:
— Что?
— Есть разговор, — насмешливо сказала она. — О тебе и Клар.
Я невольно закатил глаза. И эта туда же.
— Мы вроде как всё с ней выяснили, — буркнул я.
— Не всё, — насмешка мигом исчезла с лица Несс. — Есть кое-что, что ты должен знать.