Холл здания был огромен. Потолок уходил ввысь на пару десятков локтей, под ним виднелась большая вычурная люстра, дающая очень много света. За окном уже стемнело, похолодало, но тут было тепло и уютно. Только немного тревожно. Беспокойство грызло изнутри, царапалось в череп мелкими острыми коготками неведомого зверя. Понятно, что убивать нас не станут, был бы такой приказ — нам бы вышибли мозги ещё дома. Но какие будут последствия разговора с неизвестным мне даном — предсказать сложно. Человек его уровня вряд ли всерьёз интересуется вознёй мелких тараканов вроде нас и уличных банд, но вот ошибка… ошибка цепляет. Заставляет скрипеть от злости зубами, а пальцы сами тянутся к оружию — наказать нашкодивших бригадных. Так что без вороха новых проблем мы не уйдём. Вопрос лишь в их количестве.
По правую руку от входа вёл широкий коридор, украшенный на входе изящной аркой, с двумя небольшими узорами по краям. Что-то в них казалось знакомым, но на первый взгляд трудно было определить. Похожий коридор уходил и влево. Наверняка на первом этаже много разных помещений — и для слуг, и для господ. Пожалуй, я бы не захотел жить в таком доме. Слишком много места и слишком легко спрятать что-то важное…
Вдоль стены, в нескольких шагах от арки правого коридора, наверх вела лестница. К ней и направился Гарм. Командир явно бывал тут прежде, хоть по его виду можно сказать, что он этим ни капельки не гордится. На лбу залегли складки, губы плотно сжаты. И бьющая по эмоциональному восприятию тревога.
— Кто такой этот дан Неймар? — тихонько спросил я. Гарм недовольно покосился.
— Наследник. Тот, кто однажды займёт место дана Анселя, если у того не родится сын.
Ого. Выходит, меня принял в клан сам глава? Лестно, только вот неясно, за что такая честь. Он ведь и впрямь мог бы отказаться тогда и убить меня. Сомневаюсь, что обо мне знали в клане. Никто бы не осудил светлого дана за такой поступок. И всё же он выбрал честь.
Достойно уважения.
— Какой он?
— Суровый, — поморщился Гарм. — Дан Ансель — его старший брат, он занимается делами клана, планирует всё на несколько шагов вперёд. Дан Неймар следит за порядком на территории клана, по сути, все бригады семьи Хейн подчиняются ему. Не гляди на возраст, он юн, но силён. Достойный наследник.
Я кивнул, принимая к сведению. Значит, мы идём на встречу с человеком, который определит нашу дальнейшую судьбу. Звучит не очень обнадёживающе, но, если наследник воспитан с теми же принципами, что и его брат — думаю, он поймёт. И наказание будет не фатальным.
Шагая по ровным ступеням, я украдкой осмотрелся. Гладкие, идеально отполированные и покрашенные лаком перила из тёмного дерева. Оно было приятным на ощупь. Стены выкрашены в светлые тона, что отлично смотрелось на фоне тёмной лестницы. Отделка очень богатая, но, при этом, со вкусом. Ничего лишнего, никаких глупых украшений, только приятные глазу цвета. Сразу видно, что хозяева особняка не пытаются выставить напоказ своё богатство, а лишь подчёркивают его.
Мы поднялись на второй этаж, затем на третий, и уже на четвёртом свернули налево, к массивной двери из чёрного дерева. Рядом с ней стоял молодой парень, с виду очень похожий на наших провожатых — такой же наряд, такое же спокойное лицо. Может, их в одном цеху делали? Или в клановые бойцы отбирают по одинаковым признакам? К примеру, только черноволосых и темноглазых?
Один из провожатых вышел вперёд, постучал в дверь. Дождавшись ответа, открыл, пропустил нас.
Гарм первым переступил через порог, я зашёл следом. Кабинет показался мне очень простым: никаких лишний деталей, только стол, кресло, пара шкафов, забитых книгами и бумагами, и два стула напротив. Но, при этом, вся мебель на вид дорогая, в помещении чисто, сухо и тепло. За кабинетом присматривали.
За столом сидел статный широкоплечий парень лет двадцати, светловолосый, голубоглазый, с волевым и спокойным лицом. Во всей его фигуре прослеживалась какая-то безмятежность, будто бы он медитировал, но это ощущение портил взгляд — внимательный, цепкий. Как у хищника в засаде. Оглядев нас без тени эмоций, он кивком указал на стулья.
Стоило нам устроиться, парень заговорил:
— Сегодня твоя бригада очень меня разочаровала, Гарм.
Командир вздрогнул, мрачно кивнул, признавая за ним такое право. Дан сцепил пальцы в замок, неотрывно глядя на Гарма.
— Задание было простым. По крайней мере, так я думал. Прежде вы не раз доказывали свою состоятельность, и я счёл вас достаточно умелым отрядом, чтобы выполнить это поручение. Что в итоге? Трое раненых, убитые отморозки — и клан Хейн остался с носом. Из-за кого? Из-за жалких Видящих? В чём дело, Гарм? Ты потерял хватку?
— Нет, дан, — глухо ответил бригадир. — Я прошу прощения.
Парень тихо фыркнул.
— Прощения? Лучше бы ты занялся бойцами. Они неспособны справиться с одним Видящим! Что уж говорить о контроле над улицами?
— Конечно, дан Неймар.
Наследник клана окинул бригадира задумчивым взглядом. Затем мазнул по мне чуть более заинтересованно, особое внимание уделил моему избитому и опухшему лицу.
— Ты, кажется, Кассиус?
— Верно, дан.
— Расскажи мне подробнее обо всём, что случилось. Я хочу знать все детали, а не краткую суть, изложенную в письме, — он ожёг Гарма насмешливым и, вместе с тем, раздражённым взглядом. Бригадир ссутулился, стал казаться меньше.
Я начал рассказ, спокойно, без эмоций, описывая, как мы вышли из убежища и направились к порту. Вспомнил о прибывшем корабле и оживлении среди рабочих, затем перешёл к проникновению в контору, убийству охранников и стычке с Падальщиками. Не забыл упомянуть и шум снаружи.
— В порту случилась самая крупная забастовка рабочих за последние годы, — усмехнулся дан. — Клану Физз придётся попотеть, устраняя беспорядки. За это — хвалю. Слышишь, Гарм?
— Слышу, дан, — отозвался бригадир.
Неймар кивком разрешил мне продолжать. На моменте с появлением Слоба он нахмурился, а описание нашей драки и мои краткие выводы после неё ничуть не добавили парню радости.
— Получается, ещё неделю назад тот мальчишка был забитым слабаком? — уточнил он, когда я закончил.
— Да. В тюрьме его унижали другие заключённые, издевались, спихивали на него свою работу. Он был посмешищем. И попытался воспользоваться моей репутацией, чтобы от него отстали. Я преподал ему урок.
— И теперь он ненавидит тебя, — хмыкнул дан. — Почему сразу не убил его?
— Он был всего лишь пацаном. Слабым и невинным. А я — не убийца.
— Ну-ну, — в глазах Неймара заплясали весёлые огоньки. — Трупы Падальщиков с тобой не согласятся. Впрочем, ладно. Интересное дело. Любители свежего мясца, значит, нашли себе друзей в лице спятивших фанатиков? А малыш Гриф, наконец, посмел тявкнуть в сторону семьи Хейн?
— Осмелюсь предположить, светлый дан, что за двумя этими бандами есть ещё кто-то, — сказал я. — Сами по себе они не рискнули бы идти против клана. Если только…
— Если только за ними не стоит другой клан, — на губах дана заиграла улыбка. — Молодец, соображаешь. Гарм.
Бригадир взглянул в лицо наследнику. От здоровяка больше не веяло тревогой, он казался совершенно спокойным. Смирился с неизбежностью наказания?
— Да, ма дан?
— Это последний раз, когда я прощаю твоей бригаде все прегрешения. Ещё один провал — и вы будете наказаны. Запомнил?
— Запомнил, дан.
— Славно. Можешь идти. А ты, Кассиус, останься.
Бригадир удивлённо замер, покосился на меня. В его глазах я прочитал немой вопрос и пожал плечами. Не знаю, что от меня нужно наследнику, но это явно не просьба, а приказ. Странно только, что командира он настойчиво выпроводил.
Гарм поднялся, поклонился Неймару и вышел из кабинета, прикрыв дверь.
Парень едва заметно усмехнулся.
— Старая гвардия потихоньку сдаёт, а?
— Не понимаю, о чём вы, дан.
Он рассмеялся.
— Не прикидывайся. Ты гораздо умнее, чем хочешь казаться. Мой брат собирался тебя убить, но вместо этого зачем-то принял в клан. Тогда я был с этим не согласен. Теперь я вижу, что зря. Из тебя выйдет толк.
Он открыл ящик стола, вытащил широкую тёмную сигару, сунул меж зубов. Щёлкнул пальцами, поднёс заплясавший на подушечках пальцев огонёк к кончику сигары. Затянулся.
— Вижу, тебе понравилось убивать.
Я невольно вздрогнул. Удивлённо глянул на наследника. На его лице застыл искренний интерес. Будто он рассматривал насекомое, которое забралось на стол и сидит, шевеля усиками. И нужно решить — прихлопнуть, или аккуратно выбросить в окно.
— Можешь не отнекиваться, я чувствую это в тебе. Стержень, дух, яйца — называй, как хочешь. Многим их не достаёт, и они боятся лишний раз взяться за нож или дубину, чтобы защитить свою жизнь или воздать по заслугам обидчику. Ты же, как мне известно, и как я понял из нашей беседы — сначала действуешь, и только потом задаёшься вопросами. Я прав?
Сердце забилось чаще, спина покрылась испариной. Странное ощущение. Будто я лежу на столе, прикованный цепями, а Неймар стоит рядом, поигрывая тесаком. Лениво так, небрежно. Но одно неверное слово — и вскроет мне брюхо.
Проклятье, этот человек безумно опасен. И невероятно умён. Я не могу этого объяснить даже себе, но есть чувство, что он читает меня, как раскрытую книгу.
Таков наследник клана Хейн.
— Отчасти, дан. Во время драки я действительно сначала бью, и только потом спрашиваю. Но мне не нравится насилие. Это вынужденная мера.
Неймар неожиданно громко засмеялся, выпустив в потолок облачко дыма. Положив сигару на край резной пепельницы, он чуть подался вперёд, понизил голос:
— Ты сколько угодно можешь обманывать себя, Кассиус. Но я вижу твою суть. Ты — убийца. Такова твоя природа. Пока что ты боишься принять эту истину, но рано или поздно осознаешь. Только такие люди могут подняться по ступеням общества. Если не сдохнут раньше.
Я нехотя кивнул. Он прав, кругом прав, задери меня кломс! Без крови не стать кем-то. Тропинка в небо выстлана мясной дорожкой из убитых, растоптанных или сломанных. Тех, чьи жизни возвысившийся превратил в кромешный ад. Уверен, у самого Неймара за душой тоже немало смертей. Если верить тому, что рассказывал Вэлс, семья Хейн построена на крови и костях. Ансель буквально продирался к своему месту и титулу аристократа. А его младший брат наверняка во всём поддерживал главу будущего клана.
Вокруг одни убийцы…
— У меня есть одна просьба, — неожиданно сказал дан, мягко улыбнувшись. Давление разом ослабло, и я ощутил настоящее облегчение. Сумел вздохнуть свободнее.
Светлые глаза наследника сверкнули обещанием новых неприятностей.
— Мне не нравится союз Падальщиков и Видящих. Они находятся на территории нашего клана, и их усиление нам невыгодно. Раньше Гриф был верен клану Хейн, пусть и не состоял в нём, но, когда сколотил собственную банду, слишком уж осмелел. Напомни ему, кто здесь хозяин.
— Хотите, чтобы я убил его, дан? — мигом понял я. Не зря же он начал с разговоров об убийцах.
Неймар кивнул.
— Да. Вот, — он положил на стол небольшую монету, матово-чёрную, с необычным узором: трезубец, с тремя одинаковыми остриями и расколотой пополам рукоятью. — Отдай Грифу эту метку и вызови его на поединок.
— А если он откажется и натравит на меня своих отморозков? — уточнил я, взяв монету и сунув в карман.
— Он не посмеет. Эта монета — знак того, что вожак Падальщиков потерял доверие клана. Метка смерти. По всем неписанным законам улиц он обязан принять вызов. Дальше дело за тобой.
— Вы так уверены, что я не проиграю?
Он тихо рассмеялся.
— Гриф — хороший боец. Но в прошлом. Я знаю, что он давно не брал в руки оружие. За него всю работу выполняют его крысы. Для тебя такой противник ничуть не опаснее того же Видящего. Справишься. Только сделай всё красиво — размажь Грифа, переломай ему руки и ноги, отрежь голову и назначь нового вожака банды от лица клана Хейн. Взамен ты получишь мою благодарность.
Я облизнул пересохшие губы. Благодарность наследника клана — весомая награда. В будущем её можно будет обменять на что-то полезное. Например, на услугу. И даже если она мне не понадобится, в любом случае, такое предложение — шанс. Отказаться нельзя, вон как замер в ожидании ответа дан Неймар. Пальцы легонько постукивают по столешнице, выбивая ритм. Он зажёг сигару с помощью магии, плюс одним лишь голосом заставил меня задрожать. Здесь нет никакого обмана или фокусов. Этот человек очень силён. И может завязать меня морским узлом, даже не поморщившись.
Выбора нет.
— Я выполню вашу просьбу, дан Неймар.
— Славно, — он широко улыбнулся, расслабленно откинулся в кресле. — Разумеется, сегодня ты не в состоянии. А вот завтра…
Он вытащил из ящика маленькую склянку с тёмно-синими пилюлями, высыпал несколько на ладонь, протянул одну мне.
— Что это? — я опасливо принял пилюлю. Внутри плотных стенок, похожих на сухой, чуть шершавый лёд, перекатывалось что-то синее, с шевелящимися отростками. Будто туман, или слизь.
— Лекарство. Выпей перед сном, и наутро будешь совершенно здоров. Только не показывай никому из бригады, им не нужно об этом знать.
— Хорошо, — я убрал пилюлю в карман.
— Завтра, Кассиус, — напомнил дан. — Время ты можешь выбрать сам, но в течение дня, до заката, Гриф должен умереть.
— Непременно, ма дан, — тихо отозвался я. — Я могу идти?
— Иди, — он махнул рукой и вернулся к разложенным на столе бумагам.
Уже у самой двери меня настиг его голос:
— Можешь взять себе в помощь кого-нибудь из бригады, на случай, если ситуация выйдет из-под контроля.
С лёгким кивком я вышел за дверь.
Гарм ждал в коридоре чуть поодаль, хмуро уставившись на картину, висящую на стене. Парнишка-охранник даже не глянул на меня, и, что занятно, в эмоциональном плане он никак не ощущался. Совсем. Словно пустое место.
Услышав звук двери, командир обернулся, на лице его появилась улыбка.
— А где эти? — спросил я, приблизившись.
— Ушли, — хмыкнул он. — Делать им нечего, как за нами следить. К тому же, дан простил грешную бригаду, и палачи уже не нужны. Живём.
— Живём, — согласился я. — Теперь домой?
— Поехали, — Гарм первым направился к лестнице. Некоторое время шёл молча, затем не выдержал:
— Что сказал дан Неймар?
— Попросил подчистить следы, — пальцы сами нащупали в кармане метку. — Избавиться от Грифа.
— Интересно, — протянул Гарм, скользнув по мне задумчивым взглядом. — Именно попросил? Не приказал?
— Думаю, здесь нет особой разницы.
— Ошибаешься, — возразил он. — Просьба наследника влечёт за собой награду, поскольку необязательна, а вот приказ — это работа.
— То есть, я мог отказаться, и мне бы ничего не было? — я даже остановился, осознав эту мысль. Гарм наморщил лоб.
— Не знаю, не знаю… Порой отказ — всего лишь отказ, а иногда лучше не прибегать к нему, если не хочешь остаться выброшенным на берег без перспектив. Ладно… Ты уверен, что справишься с Грифом?
— Нет. Но я постараюсь, — указательный палец скользнул к пилюле. На мгновение показалось, будто кожу стрельнуло холодом. Но это ощущение сразу же исчезло. Странная всё же штука. Непонятная. Надеюсь, после неё я не превращусь в какую-нибудь лохматую тварь на четырёх ногах. Было бы неприятно.
Мы спустились в холл, вышли из особняка мимо охраны. Всё та же карета стояла на прежнем месте, а кучер курил, прислонившись к дверце. Увидев нас, он усмехнулся, неспешно выпустил дым, затушил окурок о ладонь и забрался на козлы. Усаживаясь на сиденье, я мельком подумал, что он явно непрост — слишком уверенно себя ведёт. Похоже, в клане этот человек стоит рангом повыше, чем мы.
Внутри глухо заворчало раздражение. Сегодняшний день показал, как низко ценится бригада в клане Хейн. Дан был готов даже распустить нас, заменить другими людьми, но не поступил так лишь по причине былых заслуг. Нам банально повезло.
Но везение не может длиться вечно.
— Мы — низшее звено, да? — прошептал я.
Командир тихонько вздохнул.
— Верно. Бойцы в бригадах часто меняются, кто-то уходит наверх, становится успешнее, а кто-то наоборот — катится на дно. Занимает нишу слуг клана. Мы едва избежали такой участи.
— Дай угадаю: не оправдавшие доверия в бригаде снова туда вернуться не смогут?
Он мрачно кивнул.
— Никогда. Формально они всё ещё члены клана, поэтому работёнка найдётся. В забегаловке, в цеху или на складе торговой компании. Но второго шанса стать оружием клана тебе не дадут.
— Сурово.
— Справедливо, — пожал он плечами. — Знаешь, там, на войне, у нас не было даже такого шанса. Меня призвали пятнадцатилетним сопляком, который привык хулиганить на улицах, помогать родителям и изредка работать грузчиком на складе. В армии из меня быстро выбили всю дурь, вколотив взамен устав и цель — защитить Империю. А потом тренировки, опять тренировки, марш-броски, после которых ты можешь только выплевывать лёгкие и молить о пощаде… Всё это длилось недолго, буквально пару месяцев. И после, нас, едва обученное мясо, швырнули в первый бой. Это был тот ещё ад, скажу я тебе.
Он замолчал, пожевал губами, задумчиво уставившись перед собой. В глазах командира снова застыла глухая тоска, смешанная с острой болью. Издав тихий вздох, он продолжил:
— Снаряды взрывались совсем рядом, и каждый такой взрыв превращал одного из моих товарищей в кровавое месиво. В сплошной фарш! А я бежал, что есть сил, не оглядываясь назад, слыша удары, взрывы и молясь всем богам, чтобы добраться до вражеской линии, откуда на нас уже бежали солдаты противника. Стычка была страшная. Какая там уличная драка? В том месиве не разобрать — кто есть кто. Ты можешь только бить, бить и бить, глядя как враг падает с разрубленной глоткой, как плещет кровь, как все вокруг кричат, теряют руки, ноги, а некоторые — и разум…
Гарм моргнул, криво усмехнулся.
— Война — это редкостное дерьмо, Касс. Она сломала меня. Я побывал в нескольких кампаниях, научился убивать, затвердел сердцем, но отдал бы всё это в обмен на мирную жизнь. В жопу тагга эту войну. Там мы могли только мечтать о справедливости. Так что условия клана — это ещё хорошо. Тебе дают шанс, а уж просрёшь ты его или нет — зависит от тебя.
Он замолчал, погрузившись в свой собственный мир, пропахший дерьмом и кровью. Я сам уже почти слышал крики раненых и умирающих, взрывы магических снарядов и видел рыхлую землю, скользкую от крови павших…
— Я просто не хотел становиться убийцей, — прошептал я. Гарм медленно кивнул.
— Знаю. Никто из нас не хотел. Но этот сраный мир устроен так, что нельзя получить что-либо, не замаравшись. Хоть ты, сука, тресни. Дан Неймар выделил тебя, попросил помочь. Не пролюби этот шанс, Касс. Во благо бригады. И ради себя.
Я отвернулся к окну, обдумывая слова командира. Он был прав. Логично, что от таких предложений нельзя отказываться, что они делаются лишь раз. Но червячок сомнений упорно кусал мои внутренности, шептал, что я мразь, лишившаяся человечности. Тот, кто ставит выгоду выше чести.
С другой стороны, что такое честь? Не убивать слабых? Не бить в спину? Я таким не занимаюсь. Но мне поручили убить отнюдь не жалобную овцу, а матёрого волка. Врага. Душегуба. Конченного отморозка, чья банда уже не первый раз встаёт на нашем пути.
Так стоит ли страдать из-за этого угрызениями совести?
Нет.
Вдох, выдох.
Я почувствовал, как стало легче. Завтра Гриф получит по заслугам. И Падальщики перестанут быть угрозой.
Завтра…
Карета остановилась возле нашего проулка. Как только мы выбрались наружу, кучер дёрнул поводья, и лошади сорвались с места.
— Отчаянный парень, — пробормотал Гарм им вслед. Затем глянул на меня, на мою забинтованную руку. И вдруг предложил:
— Может, выпьем?
Я глянул на тёмное ночное небо, прислушался к пустоте внутри себя. Её следовало бы чем-нибудь заполнить. Это был долгий день…
«Печень скрула» оказалась полна народу. Несмотря на поздний час, в зале трактира было светло, тепло и шумно: весёлые работяги обсуждали последние новости, пересказывали сплетни, перемывали косточки общим знакомым. Дородная Цура стояла за прилавком, зорко следя за порядком, а меж столов шустро сновала Ания.
Стоило нам шагнуть за порог, как на краткий миг все голоса стихли — на лицах работяг появилось затравленное выражение, но пару секунд спустя кто-то громко крикнул:
— За клан Хейн!
Разом послышались здравицы, льстивые тосты, полетела пивная пена. Мы уселись за дальний столик, в самом углу. Не прошло и минуты, как рядом возникла Ания, мило улыбаясь и не сводя с меня внимательных глаз.
— Что угодно господам?
— Пива, — с усмешкой ответил Гарм, бросив на меня хитрый взгляд. — Побольше. И на закусь чего-нибудь солёного. Жуть как хочется солёного.
Девчонка понятливо кивнула, убежала на кухню. И уже через пару минут я сделал первый глоток пенистого напитка.
— Хорошо! — довольно выдохнул командир. — Пожалуй, лучший конец этого сраного дня, а, Касс?
В этом я не мог с ним не согласиться.
Мы пили, обсуждали местные банды, затем снова перешли на войну — Гарм принялся травить байки. К нашему столику подсели особо смелые и любопытные завсегдатаи, с которыми командир был знаком. Пива становилось больше, рассказов тоже, а вот моё сознание постепенно угасало. Сказалась усталость прошедшего дня, к тому же разболелась рука, следом заныло плечо. Кривясь от боли, я украдкой сунул в рот пилюлю и проглотил. И мир окончательно обернулся смазанным неразборчивым пятном…
Проснулся я рывком, резко открыв глаза и чувствуя, как тело переполняет энергия. Голова не болела, рука и плечо — тоже. И вообще…
Я сел, задумчиво принялся разматывать бинты. Пошевелил пальцами. За ночь кости срослись, и рука снова чувствовалась цельной. Потрясающе! Где бы раздобыть побольше таких синих пилюль? И из чего они вообще сделаны? Ни одно лекарство не способно дать такой эффект. Это же, скрула мне в печень, чудо!
Или магия.
Разом успокоившись, я только сейчас обратил внимание, что комната вокруг — не моя. И одежды на мне нет. И рядом кто-то тихонько посапывает. Одного взгляда хватило, чтобы узнать Анию.
Сдавленно застонав, я слез на пол, принялся собирать одежду по частям. Вещи были разбросаны как попало. Натянув трусы и штаны, я почувствовал себя гораздо лучше. И, надевая рубашку, снова посмотрел на служанку.
Красивая. Фигурка стройная, сочная в нужных местах, изгибы плавные, да ещё вкупе с бархатной кожей…
Наверное, я не буду жалеть о проведённой ночи. Жаль только, что нихрена не помню. Море пива вместе с пилюлей Неймара вышибли из мозгов все воспоминания. Это я затащил девчонку в постель, или она меня? И насколько разозлится Цура, когда узнает?
Тряхнув головой, я тихонько рассмеялся. Да какая разница? Я столько раз побывал на грани смерти за последние дни, что уже плевать, кто что подумает. Пора перестать беспокоиться о пустяках.
Ведь сегодня я должен исполнить просьбу наследника семьи Хейн.
Убить скрулье дерьмо.
Убить Грифа.