Ночью я спал беспокойно, то ли ожидая нападения Слоба, то ли переживая воспоминания из прошлого — обрывки детства, крайне смазанные, неясные. Где я жил? Как я жил? Не помню. Память глухо молчит до момента жизни с дядюшкой, и это, наверное, странно. Он говорил, что родители погибли, заработались. Ему пришлось взять меня на попечение, стать мне отцом. Но почему я не могу вспомнить всего, что было «до»?
Наутро я встал с постели с гудящей головой и скверным настроением. Слоб молчал, я тем более не желал ни с кем разговаривать. Нужно было выбить из головы лишние мысли, а способа лучше, чем поработать, я не знал.
Рабочий день шёл как обычно, вместе с тем я обдумывал план, изредка поглядывая в сторону склада и охранников вокруг него. Мысли ворочались довольно вяло, но основной костяк действий есть. Остались мелочи.
А потом я вдруг столкнулся с Гюрзой.
Меня вновь отправили на склад с поручением, и опять я не спешил. Шёл неторопливым шагом, поглядывал по сторонам, заодно намечая возможный путь побега. Неподалёку от столовой работало несколько групп девчонок — подметали дорожки, косили траву, кто-то крутился возле поваров и запряжённой телеги — похоже, привезли продукты.
Из тени дерева ко мне вдруг шагнула крепкая девичья фигурка с огненно-рыжими волосами. Пристроилась рядом. Я поймал взгляд зелёных, как у кошки, глаз.
— Ма дани, — вежливо, едва ли не по-аристократически, приветствовал я её. «Моя госпожа». Довелось как-то услышать это обращение, случайно.
Гюрза коротко рассмеялась.
— Мне нашептали на ухо, что вы с Вороном затеваете побег, — тихо сказала она.
Я напрягся. Похоже, кто-то из окружения моего союзника плохо держит язык за зубами. Нехорошо.
— Не пыхти, — насмешливо посоветовала девчонка. — Никто больше об этом не узнает. Я позаботилась.
— Хочешь пойти с нами? — я вернул ей усмешку. — Не нравится быть лидером?
— Нравится, — она облизнула губы, так, что я невольно сглотнул. В Гюрзе было нечто, заставляющее кровь кипеть, а плоть вздыматься. Боевой дух, привлекающий внимание. Такого нет ни в одной знакомой мне девчонке.
— Но на свободе лучше, — заключила она. — Возьмёшь в долю?
— Что я получу взамен? — я не хотел нагружать и без того немалый отряд. Чем больше людей — тем сложнее сбежать. К тому же, придётся думать, что с ними делать там, за стенами «интерната». Клан Вэлс не возьмёт к себе беспризорников. Уговор был только на меня и Арину.
Гюрза задумалась, затем сунула руку в карман куртки — она одна из немногих девчонок, кто одевался по-мальчишески, — и вытащила старый потёртый ключ.
— От склада, — шепнула рыжая. Стрельнула взглядом из-под пушистых ресниц. — Нам ведь понадобится оружие?
— Где взяла? — полюбопытствовал я, когда девчонка спрятала ключ обратно.
На её лице отразилась усталость. В глубине зелёных глаз плеснулось раздражение.
— Стащила у начальника тюрьмы. У него много дубликатов, пропажу он не заметит.
Я хмыкнул. Интересно. Значит, из всех главарей она единственная, кто вхож к местному дану? Девчонка непроста. И гораздо опаснее того же Одри, поскольку способов ударить или избавиться от неугодного у неё больше.
— Мне стоит знать, как ты оказалась у него в кабинете?
Она поджала губы, отвернулась. Затем нехотя буркнула:
— Он трахает меня. Не часто, раз в неделю, бывает, реже.
— А взамен ты можешь попросить что-нибудь для себя, — кивнул я. — Неплохой бартер.
— Издеваешься? — в её глазах полыхнула ярость. — Будь иначе, я бы никогда в жизни… с этим боровом…
Она вздрогнула. Тряхнула копной рыжих волос, возвращая на лицо привычную ехидную маску. Что ж, если ей так проще…
— Не злись, — примирительно сказал я. — Не хотел тебя задеть.
— Я знаю, — фыркнула она. И ни следа ярости. То ли умело берёт чувства в кулак, то ли притворялась с самого начала нашего разговора. — Так возьмёшь?
— Возьму, — я не стал юлить. С ключом дело принимает совсем иной оборот. Мы сможем набрать побольше оружия. Но не днём.
— Завтра ночью заберёмся на склад.
— На ночь комнаты запирают, — напомнила Гюрза.
— Именно, — кивнул я. — Но замок несложный. Можно вскрыть.
— Объяснишь, как, — заявила рыжая. — На склад пойдём вдвоём, Ворона брать не будем. Чем меньше, тем тише.
— Договорились.
Нам навстречу шагал охранник, явно чем-то недовольный. Гюрза вдруг прильнула ко мне, впилась поцелуем в губы. Мужик что-то буркнул под нос, но прошёл мимо. Похоже, к рыжей тут и правда особое отношение. А меня за болтовню во время работы могли бы и наказать. Девчонка только что прикрыла мою задницу.
Она отстранилась, будто бы с сожалением, весело подмигнула.
— Спасибо, — шепнул я. Рыжая развернулась и пошла обратно к трудившимся у столовой девчонкам. Я ускорил шаг. Кломсов охранник наверняка уже заждался, и мне здорово попадёт, если задержусь…
Следующей ночью я выбрался из постели, прислушался к мерному дыханию Слоба, и, вытащив из кармана гвоздь-отмычку, подошёл к двери. Живя в трущобах, ты учишься многому, в том числе и незаконным вещам. Никогда не знаешь, куда заведёт тебя жизнь и чем придётся заниматься.
Отпирать двери при помощи гвоздя меня научил один пожилой сапожник. Он часто сидел на крыльце в переулке, чинил обувку и с мягкой улыбкой поглядывал на нас, ребятишек, игравших неподалёку. Время от времени подзывал нас к себе, показывал разные фокусы — у него были крайне длинные и ловкие пальцы, — а однажды просто взял и научил вскрывать замки. На всякий случай.
Настало время вспомнить его науку.
Гвоздь скользнул в пазуху, прокрутился, выискивая нужное положение. Зацепившись, я чуть надавил и повернул. Раздался щелчок. Я обернулся, прислушался. Слоб всё так же мерно дышал, утомившись за день. Надеюсь, продрыхнет до утра и не поднимет панику.
Выскользнув за дверь, я замер. В коридоре царила тишина, прерываемая негромкими голосами снаружи. Было темно, только с улицы пробивался лунный свет, отбрасывая причудливые тени. Я осторожно направился к лестнице, спустился вниз, выглянул из-за угла.
Охранники на первом этаже что-то обсуждали, бормоча вполголоса. Они выглядели сонными и совершенно невнимательными. К тому же, в воздухе стоял запах перегара. Пригнувшись, едва не прижимаясь к полу, я метнулся к двери. Выбрался на воздух, снова прислушался. Слева кто-то разговаривал, значит, туда нельзя.
Я бросился направо, обогнул жилой блок и, мимо лазарета, согнувшись, побежал к складу, стараясь слиться с тенями. Пару раз приходилось замирать, едва не вжимаясь в землю — неподалёку ходили охранники. Да и на гребне стены время от времени кто-то останавливался, кашлял, сплёвывал вниз. Благо, луна этой ночью светила приглушённо, подёрнутая белесой дымкой, и тени уплотнились, стали гуще обычного.
Возле склада было всего двое охранников, мерили шагами пространство — один на восток, другой на запад. Примерно через сто шагов разворачивались, шли обратно, стояли некоторое время у входа, что-то обсуждая, а после менялись.
Я прислонился спиной к дереву, выдохнул. Гюрзы нигде не видно. Неужели девчонка сдрейфила? Или хуже — обманула? И после нашего разговора пошла прямиком к своему любовничку — и всё ему рассказала…
Моего плеча коснулась рука. Я резко развернулся, занёс кулак с зажатой в нём заточкой, но вовремя остановился — это оказалась рыжеволосая.
— Быстро ты, — буркнул я, убирая оружие. Гюрза тихонько хмыкнула. Взглянула в сторону склада.
— Сколько у нас времени? — спросила, наблюдая за лениво шагающими охранниками.
— Минуты три. Успеем?
— Должны успеть. Идём!
Она первой бросилась к цели. Я поспешил следом, стараясь держать в поле зрения обоих охранников. Нас могли заметить и со стены, но тут я понадеялся на удачу и усталость часовых. Мало кто способен всю ночь напролёт внимательно смотреть по сторонам, борясь со сном.
Пригибаясь к земле, мы добрались до склада. Гюрза вставила ключ в замочную скважину, осторожно повернула. Тихо щёлкнуло, и дверь подалась внутрь. Рыжая пропустила меня, скользнула следом и прикрыла дверь за собой.
Я огляделся. Ночью склад выглядел зловеще — везде чернота, только снаружи, за окном, болтался на крюке единственный фонарь. Но его света едва хватало на то, чтобы прогнать тени на площадке у входа, и ещё немного попадало внутрь.
Я направился в сторону дальней комнаты. Потянул дверь за ручку и едва слышно выругался — заперто. Пальцы нащупали в кармане гвоздь.
— Погоди, — рыжая отстранила меня в сторону, вставила в скважину всё тот же ключ. Замок хрипло кашлянул — и дверь открылась. Девчонка бросила на меня полный превосходства взгляд.
— Молодец, — похвалил я.
В каморке оказалось тесновато, но при этом все полки и ящики были завалены полезными вещами. Мой взгляд мигом прилип к пистолю. Я взял его в руки, провёл пальцами по шершавому стволу, коснулся рычажка. Только один раз в жизни я стрелял из подобного оружия — ребята нашли мертвеца, у которого при себе был пистоль. Мы успели сделать по одному выстрелу, прежде чем на шум явился мясник Колм — и, наорав, отобрал игрушку. Позже, от дядюшки Бориса я узнал, как устроено такое оружие.
Сбоку на стволе есть ёмкость, наполненная маслом с особым составом. Заряды — небольшие металлические шарики, также пропитываются некой смесью. При попадании в зарядный мешок этот шарик занимает пазуху. Нажатие на рычажок опрыскивает его маслом, что подаётся через небольшую камеру, после чего при помощи спускового крючка образуется искра — её создаёт усик, чиркающий по специальной полоске внутри ствола. Смесь взрывается, и шарик вылетает наружу.
Оружие, проверенное временем и войнами. Из такого стрелял дядя. Из такого стреляли в него.
Я сунул пистоль за пояс, схватил небольшой мешочек с зарядами, убрал в карман. Гюрза в это время разглядывала холодное оружие — ножи с широким лезвием, небольшие топорики и, чуть в стороне — короткий меч. На другой полке лежали дубинки, из-за которых носачей и прозвали носачами.
Напротив, в ящике, бережно разложены одна к одной небольшие серые сферы с маленькими непонятными узорами на стенках.
— Что это? — я взял одну, повертел в руках.
— Тихо ты! — прошипела Гюрза. — Это же бомба! Если коснуться рисунка и обо что-то ударить — взорвётся.
Я аккуратно вернул сферу на место, огляделся. Рыжая схватила дубинку и нож. Внизу, в самом углу шкафа, я отыскал мешок, куда бережно сложил несколько сфер. С их помощью можно будет избавиться от лазарета и отвлечь тем самым охрану.
Туда же, в мешок, я положил ещё один пистоль и пару ножей. На глаз количество оружия в каморке никак не уменьшилось. Остаётся надеяться, что сюда редко заглядывают, только в особых случаях.
Мы выбрались со склада так же тихо, как зашли, бегом преодолели расстояние до деревьев, и, спрятавшись за широким стволом, замерли, тяжело дыша. Не было ни криков, но шума. Нас не заметили.
— Каков план? — спросила Гюрза.
— Нужно устроить большую бучу, — отозвался я, присматриваясь, куда спрятать мешок. Заприметил возле стены густой куст, подошёл, сунул ношу вниз, под нижние ветки, щедро присыпал сверху листьями. В эту часть двора никто не заглядывает, так что схрон надёжный. Главное, чтобы никто за нами не следил в этот самый момент, иначе весь план полетит к кломсу в задницу.
— Можно стравить между собой моих девчонок и ребят Ворона, — тихо предложила рыжая, когда я вернулся. В зелёных глаза плескалась тревога, но, вместе с тем, была и решимость.
— Не жалко бросать своих на верную смерть? Охранники разбираться не будут, убьют многих, чтобы вразумить большинство.
Она поджала губы.
— Жалко. Но они знали, на что шли. А я должна отсюда выбраться.
— Так хочешь сбежать из цепких лап начальника? — в мой голос прокралось сочувствие. Гюрза покачала головой.
— Нет. У меня осталась сестра, там, на свободе. Наша мама умерла семь лет назад, отчим забил её до полусмерти. Мы были маленькими и слабыми, ничего не могли ему сделать. Но потом я подросла и вернула должок. Сполна. Ублюдок до последнего не верил, думал, что шучу. Как он визжал, будто свинья на вертеле… Меня сдала соседка. Старая мразь. Теперь нужно вернуться домой, чтобы помочь сестрёнке, Бри. Она наверняка страдает там, одна! Она всегда была маленькой, слабой и болезненной. Беспомощной.
Девчонка замолчала. Я с изумлением увидел скатившиеся по щекам слёзы. Кломсова задница, она не такая сильная, как кажется!
У всех есть слабости. Теперь понятно, почему Гюрза и её девочки так относятся к парням, и откуда у неё столько силы и духа. После случившегося вряд ли она могла бы остаться прежней доверчивой девочкой.
Город пережевал её…
— Ты вернёшься домой, — пообещал я. Дотронулся до её щеки, стёр мокрую дорожку. Рыжая изумлённо округлила глаза, а затем вдруг подалась ко мне, ткнулась своими губами в мои. Я ответил на поцелуй, не удержался, упал на траву. Гюрза села верхом, мои руки заскользили по её спине, пальцы нащупали крепкие мышцы.
И при всём этом она так горяча!
Я заглянул в ярко сияющие зелёным глаза, улыбнулся. И позволил себе раствориться в наслаждении…
Взрыв прогремел такой, что задрожала земля. Здание лазарета дрогнуло, покосилось, наружу повалил густой чёрный дым. Кто-то кричал изнутри, звал на помощь, но отважных не нашлось.
А у охраны было другое зрелище — недалеко от склада, на площадке, сцепились две группы. Девчонки Гюрзы, злобные, разъярённые — и парни Ворона вместе с бывшими отморозками Одри. Не знаю, кто начал первым, но драка разгорелась нешуточная. Крики боли, боевые кличи, треск ломающихся костей — всё это сопровождало нас, пробиравшихся к чёрному входу. Позади раздался ещё один взрыв — кто-то из ребят Ворона использовал сферу.
— Времени мало, — бросил черноволосый, с тревогой оглянувшись. Я чувствовал, что ему стыдно и неприятно бросать своих людей, но оставаться здесь он не мог.
Я переглянулся с Гюрзой. Рыжая держалась рядом, с дубинкой в руке. Позади прикрывали трое парней Ворона, а по правую руку от меня бежала Арина. Девчонка боялась — вся побледнела, в глазах ужас, но при этом не жаловалась и не собиралась сдаваться. В ней тоже разгорелось пламя.
Я подал сигнал, и разогнавшаяся группа остановилась за деревьями, напротив чёрного входа — небольших ворот, через которые в «интернат» привозили необходимые припасы. Возле них виднелась караулка, в которой сидели двое — с тревогой прислушивались, переговаривались. Единственное препятствие между нами и свободой.
Я вытащил из кармана сферу, обвёл взглядом ребят.
— Готовы? Бежать придётся быстро, надолго их такой взрыв не обманет.
Ворон кивнул, стиснул рукоять ножа. Арина вцепилась в мой рукав, чем заслужила косой взгляд Гюрзы. Похоже, рыжая уже сочла меня своей добычей. Ловкая стервочка.
Я коснулся узора, швырнул сферу в сторону караулки. Шар не долетел буквально несколько шагов, врезался в землю. Громыхнуло так, что комья земли взвились в воздух, а под ногами дрогнуло. Наверняка задело и охранников.
— Бегом! — рявкнул я и, схватив Арину за руку, первым бросился к воротам. Сбоку от них есть калитка, окружённая защитным заклинанием. Туда нам и надо. К чему ломать хозяйские врата, если можно воспользоваться лазейкой для крыс?
Пальцы нащупали в кармане кругляш. Я подскочил к двери, дотронулся медальоном до поверхности. На дверном полотне проявилось молочно-белое свечение, стремительно налилось густотой, а затем лопнуло с тихим щелчком. Я рванул дверь на себя, но услышал грохот, обернулся.
Трое парней Ворона лежали на земле — один с разворочённой выстрелом головой, другой с разбитым лицом, а третий — весь изломанный. Ворон шагнул навстречу охранникам. Они были вооружены: у одного в руке пистоль с дымящимся после выстрела стволом, а второй крепко сжимал дубинку, которой и забил двоих ребят. Он скользнул по нам злым взглядом.
— А ну стоять, суки! — заорал тот, что с пистолем. По его щеке текла кровь. Похоже, взрыв хорошо зацепил караулку, только бойцы оказались крепкими. — Ни шагу! Убью!
Я скользнул вперёд, лёгким движением толкнул Арину в проход, затем, туда же — Гюрзу. Остались только мы с Вороном.
— Не двигайся! — охранник вперил в меня яростный взгляд. В его голосе слышалось отчаяние. Ещё бы, за побег пятерых заключённых ему шею свернут, а голову насадят на пику перед главными воротами — в назидание.
Клан не любит тех, кто его подводит.
— На счёт «три», бегом к выходу, — шепнул я Ворону. Он нервно облизнул губы. В глазах — страх, руки подрагивают.
Я разозлился.
— Не спи, кломсов выкормыш! Делай, как я говорю!
Черноволосый вздрогнул и медленно кивнул.
Я сделал маленький, почти незаметный шажочек, прикрывая Ворона плечом, широко улыбнулся.
— Даны, давайте не будем спешить! Мы всегда можем договориться.
— Заткнись! — рявкнул охранник с дубинкой, шагнул ко мне.
Сердце забилось чаще, время на миг замерло, застыло, будто рисунок на листе. Я знал, что не успею достать пистоль или воспользоваться ножом. Сферы тоже кончились — остальные у бунтовщиков. Наверняка сейчас кто-нибудь снова бахнет…
Раздавшийся в стороне взрыв слился с моим криком:
— Три!
Ворон рванул к калитке, охранник занёс дубинку, а второй нацелился на меня — и нажал на спуск.
Я пошевелил пальцами — и тело ближайшего охранника пронзили невидимые глазу нити, насадив, будто изломанную куклу. Он ещё падал на землю с застывшим во взгляде изумлением, а я выстроил целую сеть, принявшую заряд пистоля. По телу пробежала волна отдачи. Ещё взмах — и острая, словно бритва, нить вспорола глотку стрелявшему.
Время вновь вернуло привычный ход, ударив невыносимой болью в голове и подкосившимися от слабости ногами. Я покачнулся, усилием воли заставил себя развернуться и побежать вслед за Вороном.
Калитка захлопнулась за моей спиной, по нервам резануло вновь активное защитное заклинание. На стене кто-то закричал, вслед нам раздались выстрелы, но мы уже углубились в лес, скрылись с глаз. Им понадобится время, чтобы отправить погоню.
Мы должны успеть!
Я запнулся, едва не рухнул на землю, но сбоку меня вовремя поддержал Ворон.
— Что это было? — в голосе черноволосого слышалось изумление.
— Магия, раздери её кломс, — прохрипел я. Во рту поселилась неприятная сухость, в глаза словно земли сыпанули. Каждый раз, стоит мне воспользоваться даром, тело корежит боль. И слабость. Именно поэтому я приберег этот финт напоследок.
Мы бежали без остановки около получаса и остановились только добравшись до края леса, где деревья сменялись полем.
Арина дышала, как загнанная лошадь. Гюрза выглядела получше, но тоже бледная, испуганная. Ворон, казалось, вовсе не устал, хотя держался рядом и помогал мне не упасть без сил.
— Куда теперь? — уточнил он. Я обвёл всех тяжёлым взглядом.
— Теперь нам надо разделиться.
— Зачем? — вскинулась рыжая. — Лучше держаться вместе.
— Во-первых, так им проще будет поймать всех сразу, — прохрипел я, прислонившись к дереву. — Два разных следа заставят разделиться и загонщиков. А во-вторых, я должен отдать Арину нанимателю.
— Какому, мать твою, нанимателю? — Гюрза, казалось, готова взорваться. Ворон тоже глядел непонимающе. Они не знали, зачем мне Арина.
Что ж, настало время правды.
— Я попал в тюрьму не просто так, а по уговору с кланом Вэлс, — пояснил я. В глазах рыжей мелькнуло изумление, Ворон озадаченно хмыкнул. Арина откинула со лба слипшиеся от пота волосы, тоже прислушалась.
— В обмен на свободную жизнь и правду об убийце моего дяди я поклялся привести им Арину. Но в уговоре не было ни слова о других людях. Боюсь, вас они просто убьют.
Ворон согласно кивнул. Гюрза бросила на меня злобный взгляд, сплюнула под ноги.
— Ну ты и мразь, Касс! Нельзя было сразу сказать, что всё из-за неё?
Арина поёжилась под недовольным взглядом рыжей.
— Ты на свободе, — тихо заметил я. — И Ворон тоже. Я выполнил свою часть сделки. Если судьба будет милостива — мы ещё встретимся. А теперь бегите на запад, там будет ещё лес, а за ним — река. Перейдёте вброд, и оттуда сможете попасть в пригород.
— А вы куда? — спросил Ворон. Он не злился, как Гюрза, скорее всего, подсознательно не верил мне до самого конца. Ожидал подвоха. Но при этом был благодарен за помощь.
— На северо-восток, — я ткнул пальцем в сторону поля. Схватил Арину за руку. — Идём.
— Подожди! — ударил мне в спину голос рыжей. Я обернулся, охнул от крепких объятий девчонки. Тотчас ощутил на губах жадный поцелуй. С тяжким вздохом рыжая отстранилась. В глазах её бесновалась тревога, не наигранная, самая настоящая. — Найди меня, ладно? И не смей умирать!
Я кивнул. Затем, подмигнув Ворону, выбежал из леса. Времени мало, погоня наверняка вот-вот отправится по следу, если уже не дышит нам в затылок.
Мы пересекли поле, через маленькую рощицу выбрались к дороге. Я разглядел вдалеке холм, направился к нему.
— Они выберутся? — спросила вдруг Арина.
— Надеюсь, — тихо отозвался я. Вот уж не думал, что заведу друзей в тюрьме. Удивительно, но эти двое оказались надёжными ребятами, которые не подвели. Хочется верить, что боги направят им под ноги ровную дорогу.
Постепенно холм становился всё ближе, и, свернув с дороги, мы увидели небольшое озеро. Маленькое, окружённое деревцами. От него вдаль, мимо холма, тоже вела дорога, заросшая, но проходимая. Ей явно пользовались очень редко, что и неудивительно: до пригорода далеко, он совсем в другой стороне. А в этом месте никто не живёт.
На дороге стояла карета, запряжённая высокими крепкими лошадьми. Рядом отирались широкоплечие мужики в знакомых одеждах — цветов клана Вэлс. Один шагнул нам навстречу, взял Арину за руку, подвёл к карете. Распахнув дверцу, помог девчонке забраться внутрь. А наружу вышел Юро.
Ледяной взгляд палача Вэлс скользнул по мне. Губы мужчины тронула довольная усмешка.
— Хорошая работа, Кассиус.
— Благодарю, дан Вэлс, — я склонил голову в знак уважения. По спине промчался холодок. Голос и вид этого человека повергали меня в ужас, но нужно держаться. В конце концов, мне, скорее всего, работать с ним впредь.
— Ты оказал клану неоценимую услугу, — негромко заметил он. — Немногие отважились бы на такой шаг, даже зная, что в противном случае их ждёт смерть. Ты рискнул — и сумел доказать свою полезность.
Бойцы по бокам едва заметно сменили положение. Под пиджаками встопорщились рукояти пистолей, а в глазах что-то изменилось. Я насторожился, сделал шаг назад. Что-то тут не так. Интуиция непривычно молчала, но я кожей чувствовал опасность. Холод уже вгрызался в нутро, царапал когтями.
Юро коротко рассмеялся.
— Да. Клан Вэлс ценит такие инструменты. Жаль, что воспользоваться ими можно лишь раз.
— Вы… — договорить я не успел. Вэлс вперил в меня жёсткий взгляд, и я ощутил, как тело застыло, не в силах сдвинуться с места. Повинуясь взгляду Юро, мои руки медленно разошлись в стороны, а в груди поселилась волнами нарастающая боль.
— У нас уговор! — крикнул я. Краем глаза заметил, как мелькнуло в окне кареты лицо Арины, но чья-то рука грубо отодвинула девчонку.
— Верно. И ты поступил правильно, выполнив свои обязательства, — кивнул Юро. — Но, видишь ли, мы не можем принять тебя в клан или позволить разгуливать по городу. Ты ведь беглый преступник, Кассиус. А беглые преступники подлежат смертной казни.
В груди медленно разгоралось жидкое пламя, раскалённым прутом выжигая внутренности. Я ощутил запах паленой плоти. И заорал.
Едва уловимое движение — и Вэлс оказался совсем близко. Тонкие пальцы вонзились мне в грудь с лёгкостью клинка. Я почувствовал, как они коснулись сердца. И сжали.
Всплеск боли заставил меня задохнуться. Перед глазами пронеслись тёмные круги, я распахнул рот, пытаясь сделать вдох, но не смог. Тело больше не слушалось. И я не чувствовал его. Совсем.
Я поймал взгляд Юро — равнодушный, любопытный, безжалостный.
— Убью… — прохрипел я, и, усилием воли собрав слюну, плюнул ему в лицо. Оно исказилось от ярости, Вэлс замахнулся…
Страшный удар сотряс мою голову, а затем всё вокруг заполнила густая непроглядная тьма. И тишина.
Я умер…