Время растянулось длинной вязкой петлёй в символ бесконечности, и все вокруг словно попали в гигантский слой льда — замерший перед прыжком зверь, Малёк, с исказившимся от ужаса лицом, Кларисса, распахнувшая в крике рот…
Моё тело устремилось вперёд, к твари, мышцы натянулись, как канат, боль пронзила всего, будто я действительно прорывался сквозь толщу льда. И никто, кроме меня, не способен это сделать. Я должен добраться. Защитить мальчишку! Он — семья!
Воздух затрещал, словно сотни маленьких сверчков зависли вокруг, и в следующий миг я пробился через пространство в десяток метров, врезался всем весом в тушу зверя. Он покачнулся, изумлённо рыкнул, отвлёкся от Малька. Острые зубы клацнули в опасной близости от моей руки. Я отскочил, пошевелил пальцами. Нити натянулись, опутали туловище твари, впились, будто острые крючья-лезвия… и бессильно опали.
Зверь насмешливо кашлянул, неожиданно резво пригнулся, боднул меня головой. От удара меня отбросило на десяток шагов, спина врезалась в дерево, воздух мигом покинул лёгкие, но я каким-то чудом удержался на ногах.
Шумно вдохнул, выхватил из-за пояса пистоль. Навёл на лоб твари, нажал на спуск. Хищник отскочил в сторону — выстрел скользнул совсем рядом с мордой, слегка опалив шерсть. Тварь заворчала, почти стелясь к земле, ринулась на меня. Я нажимал на спуск снова, и снова, и снова. Заряды врезались совсем рядом с несущейся тушей — зверь оказался слишком проворен. Я отшвырнул пистоль и взялся за дубинку. Её длины должно хватить. Раз уж моя магия дала осечку, придётся драться по старинке.
Монстр наклонил голову, ускорился, явно намереваясь вбить меня в дерево. Я отскочил в сторону — и тварь врезалась в ствол, застыла, ошеломлённо затрясла головой. Я замахнулся, ударил по хребту. Раз, ещё один, вкладывая в удар вес. Ощущение было словно я бью огромный кожаный мешок, плотно набитый песком. Отдача стрельнула в запястье, и я едва не выронил дубинку. Крепко сжал пальцы, стиснул зубы. Следующий удар пришёлся между глаз.
— На, сука!
Тварь рыкнула, ловко махнула когтистой лапой — и меня снесло к середине поляны. Грудь ожгло, боль стеганула по нервам. Перекатившись, я вскочил на ноги, окинул себя быстрым взглядом. Куртка разорвана, как и рубашка, на груди несколько глубоких рваных ран, из которых с готовностью побежала кровь.
Скверно, кломса за душу! Чем больше крови потеряю, тем быстрее выдохнусь. Нужно поскорее заканчивать бой.
Похоже, монстр думал так же — резво развернулся и ринулся на меня. Я отпрыгнул от очередного удара лапой, со всего маху ткнул дубинкой в ответ — угодил в плечо. Что-то хрустнуло, зверь пошатнулся, взвизгнул от боли. Я зазевался — и в следующий миг что-то длинное и шершавое резануло сзади по ногам. Колени подкосились, я рухнул на землю. Сверху нависла лапа, блеснули когти. Чувство тревоги едва не взорвало череп изнутри — я откатился влево, встал на четвереньки, вперив взгляд в противника, шевельнул пальцами. Нити обхватили левую лапу зверя, фиксируя на месте и не давая прыгнуть. И ещё одна нить — поменьше, но толще в диаметре, вонзилась прямиком в уже повреждённое плечо. Лапа подкосилась, и зверь упал, жалобно рыкнув и примяв дёрн. Полыхающие пламенем глаза с ненавистью прошлись по мне. Монстр попытался встать, но лапа не слушалась, и он бессильно взревел.
Повинуясь наитию, я кувыркнулся вперёд и влево, ощутил, как хвост твари зацепил щёку, тотчас запылавшую болью.
Короткий взмах — и дубинка приземлилась на морду хищника. Затем ещё, и ещё, с каждым следующим ударом превращая в кровавое месиво. Тварь заскребла по земле, пытаясь уползти, но тщетно.
Завершающий удар заставил её вздрогнуть и замереть.
Дубинка выскользнула из моих окровавленных пальцев, а сам я упал рядом с поверженным врагом, тяжело дыша. Грудь горела огнём, щека тоже онемела, а ноги сильно дрожали. Откат ударил головной болью, превратив сознание в гудящий колокол.
— Касс! — надо мной склонилось встревоженно лицо Клариссы. — Ты как?
— Жить буду, — прохрипел я. — Что с пацаном?
— Небольшая царапина, да лоб расшиб, — пояснила девчонка. — Больше испуган. Что это вообще за тварь?
— Хороший вопрос.
Я вцепился в землю, с трудом сел, взглянул на монстра. Теперь, после горячки боя, вблизи он казался ещё более уродливым. Словно крыса-переросток, что обзавелась мощными когтями и двумя рядами острейших зубов. Я протянул руку, дотронулся до едва вздымающегося бока. Тварь дышала, но тяжело, с хрипами. Я не бил по бокам — в чём дело? И почему нити сработали не сразу? Не хватило сил?
Кларисса поднялась, подошла к Мальку, обняла. Мальчишка, всхлипывая, прижался к ней. Похоже, теперь у него надолго отпадёт охота сбегать от нас. Правда, как бы после такого пацан в здравом уме остался.
— И зачем ты убежал? — вторя моим мыслям, проворчала Кларисса.
— Что-то… позвало меня, — тихо ответил Малёк. Я вновь взглянул на зверя. Неужели он завлёк пацана? Откуда в лесу такой монстр? В нём заметно что-то от кломса, но сходство ограничивается лишь цветом шерсти да размерами. Кломсы не водятся в этой части Империи, да и не нападают они на людей. Про подобных тварей я раньше вообще не слышал.
Поморщившись, стянул куртку, остатки рубахи разорвал на полосы. Кларисса молча подошла, принялась перевязывать мои раны. Прикосновения ледяных пальцев девушки оказались приятны — моё тело горело после сражения, пот ручьями стекал по спине и вискам.
Неожиданно, лежавший на земле хищник начал меняться. Медленно втянулась под кожу шерсть, уменьшились габариты, исчез хвост… спустя несколько минут перед нами был человек. Совершенно голый.
— Какого…, - пробормотал я. Взяв его за плечо, перевернул на спину. И скрипнул зубами, едва не выругавшись.
Это оказался Ворон. Израненный, тяжело дышащий, но он. Мой черноволосый приятель из тюрьмы.
Кларисса удивлённо вскрикнула, но я лишь молча поднялся, надел куртку, подхватил обнажённого парня и забросил на плечо. Колени подогнулись, но, шумно вдохнув, я стерпел нагрузку, зашагал в сторону чащи. Надо добраться до дома Пайка, наверняка Мэрилин сможет привести Ворона в чувство. Не хватало ещё, чтобы парнишка погиб от моей руки.
— Кто это? — чуть погодя Клар поравнялась со мной, держа за руку Малька. Тот выглядел отрешенным, будто спал на ходу с открытыми глазами. Похоже, сказались последствия ужаса — сознание отключилось, а тело теперь действовало само по себе, ведомое девчонкой.
— Мой друг, — буркнул я.
— И что он тут делает? Он всегда был таким? Почему напал на нас?
Я остановился, бросил на неё раздражённый взгляд.
— Будем задавать тупые вопросы? Или сначала доберёмся домой?
Она обиженно поджала губы, но замолкла. В таких ситуациях у неё хватает ума слушаться. Иначе всё могло бы затянуться надолго.
Лес вскоре расступился, выпустив нас на пригорок. Я с трудом спустился с него в низину, едва не рухнув на размякшую землю, после, оскальзываясь в грязи, забрался на ту сторону. С Вороном на плече это оказалось не так-то просто, и, добравшись до верха, я замер, тяжело дыша.
Мэрилин стояла на крыльце, вглядываясь в сторону леса. При виде нас всплеснула руками и бросилась на помощь.
Её плечо оказалось очень кстати, и вместе мы дотащили Ворона до одной из гостевых комнат. Уложив бессознательного парня на кровать, я обессиленно опустился на пол. Глаза сами собой начали слипаться, мышцы потяжелели, сердце забилось реже, и сознание вот-вот ускользнёт…
— Не спать! — Мэрилин встряхнула меня за плечо. На лице — тревога, она же сквозила и в голосе. — Надо обработать твои раны. Идём!
И снова пришлось подниматься, брести почти на ощупь в сгустившейся коридорной темноте. Повсюду тени, неровный огонёк светильника в руке Мэрилин отбрасывал причудливые силуэты. Или я уже начал бредить? Глаза то и дело закрывались, я на несколько мгновений проваливался в грезы, затем выныривал, продолжал идти, цепляясь за женщину.
Она аккуратно усадила меня в кресло в гостиной, поближе к огню. Сама стащила куртку, затем штаны. Я даже не сопротивлялся, целиком погрузившись в странное состояние полусна-полуяви. Я и не мог бы противиться, сил не осталось даже пошевелить пальцем.
— Его когти, возможно, были покрыты ядом, — будто издалека раздался голос Клариссы. Девчонка села рядом на пол, взяла меня за руку. Серые глаза, полные искренней тревоги, заставили меня рассмеяться.
— Не волнуйся ты так. Это всего лишь я…
— Он не в себе, — поняла Мэрилин. — Сейчас, побудь с ним, я принесу лекарства.
И ушла, оставив нас наедине.
Веки снова налились тяжестью, устремились вниз. Кларисса сильнее сжала пальцами мою ладонь, заставив встряхнуться.
— Не уходи, — тихо прошептала она. В глазах девчонки я увидел слёзы. И это поразило, на мгновение выдернув из дрёмы и равнодушия. Чтобы Кларисса — и плакала?
— Какое… тебе дело? — тусклым голосом спросил я. Она вздрогнула. Губы задрожали.
— Мы же семья, одна бригада. Ты нужен мне. Как и любой из нас.
Я покачал головой. Грудь раскалялась всё сильнее, щека полыхала огнём, мешая думать. Я уже не чувствовал конечностей. Хотелось только упорхнуть на крыльях сновидений — подальше отсюда. Оставить тело. Освободить душу. Не знать, не помнить, не хотеть…
Прикосновение чего-то ледяного к плечу подействовало как прыжок в озеро по весне — я затрясся от холода, застучали зубы — огонь бессильно рявкнул, отступил, затаился до поры до времени.
Мэрилин выдернула иглу из моего тела, отложила шприц в сторону, указала Клариссе на тазик с водой.
Прикосновение тёплой влажной тряпицы к рваным ранам окончательно прогнало сонливость. Я стиснул зубы, чтобы не закричать от боли. Каждое движение девичьих пальцев отзывалось искрой в затылке. Я весь взмок, дыхание стало прерывистым, но спать больше не хотелось. Только вялость в мышцах и в голове, да полыхающая грудь напоминали о схватке.
Клар закусила губу, не сводя с меня грустного взгляда, но упрямо продолжила промывать раны.
— Три тщательнее, — приказала Мэрилин. — Укол ослабил действие яда, или чем бы там ни заразил его этот монстр. Но лучше хорошенько промыть.
— Что со мной было? — прохрипел я. Женщина бросила на меня внимательный взгляд.
— Ты умирал. От чего именно — узнаем, когда тот парнишка придёт в себя.
— Касс сказал, они знакомы, — вспомнила Кларисса, не отрываясь от работы. Я кивнул.
— Мы вместе были в тюрьме.
Брови Мэрилин слегка приподнялись от удивления.
— Он был нормальным, — добавил я. — Нам пришлось разделиться… после побега.
Женщина понятливо кивнула.
— Значит, ты не знаешь, что с ним. Что ж, подождём. Пойду проверю мальчика, он, кажется, уснул. Ты молодец, хорошо обработала царапины.
Последняя фраза предназначалась Клариссе. Девчонка смущённо улыбнулась, глянула вслед ушедшей Мэрилин. Затем вперила в меня раздражённый взгляд.
— Ну и гад же ты! Ещё бы немного — и эта тварь тебя прикончила. Или её яд! Чем думал?
Я тихонько рассмеялся, сжал пальцы на её предплечье, притянул девчонку к себе, поцеловал. Кларисса подняла было руку, но быстро сдалась, расслабилась, позволила мне вести.
— Я бы не проиграл, — тихо сказал я, оторвавшись. — Мне ещё рано умирать.
Она наклонила голову, пряча пунцовые от смущения щёки, закончила промывать раны, перевязала свежими бинтами.
— Иди, поспи, — шепнул я. — Ты сама едва стоишь на ногах.
Она с сомнением покосилась на меня, но, видимо, решила, что сбегать не стану и без её помощи до утра не помру — чмокнула в щёку и вышла из комнаты.
Я откинулся в кресле, с наслаждением вытянул ноги, задумчиво глянул на пламя. Интересная сложилась ситуация. Ворон и Гюрза бежали в сторону пригорода — чуть дальше, чем этот район. Бежали, явно не собираясь вновь соваться в город. Прошло немного времени — и я встречаю Ворона в обличье уродливой твари, способной порвать обычного человека на раз-два. Мне повезло — я умею неплохо драться и владею магией, пусть и на примитивном уровне, и то едва выдержал бой. Будь Малёк один — его бы загрызли без всяких сомнений. Или…
Слишком уж тянул монстр с убийством. Словно ждал кого-то. При его размерах и с такими когтищами — прикончить Малька, — дело нескольких мгновений. Но он медлил. Сомневался?
Я покачал головой. Вопросов прибавилось. Ещё и зов, упомянутый мальчишкой. Выходит, Ворон сознательно заманивал его в лес. Хотел сожрать? Или пытался выманить нас?
И, в конце концов, что мне делать с Клариссой?
На этой самой мысли я и заснул.
Пробуждение оказалось болезненным: я не мог даже пошевелиться, а всё тело ощущалось сплошным синяком. Зато магия чувствовалась острее прежнего — я мог хоть сейчас соткать самое сложное из доступных мне плетений, и отчего-то знал — отката не будет. По крайней мере, не сразу. И это самое странное.
Открыв глаза, я увидел потухшие в камине угли, почувствовал кожей прохладу. На мне не было одежды, кроме трусов, поэтому холод мурашками прошёлся по телу, заставил шевелиться. Не хватало ещё заболеть.
Первыми заработали пальцы, затем, едва не скрипя от натуги, мышцы ног и спины. Я с трудом, вцепившись в подлокотники, сел, а после, переведя дыхание, поднялся. Оглядевшись, понял, что малышка Крея исчезла из комнаты. Хотя, судя по темноте за окном, время только близится к рассвету. Неужто жители пригорода встают так рано? Или Мэрилин отнесла дочь в комнату?
Переставляя ноги и шаркая, как старый дед, я поплёлся в коридор. Ноги слушались плохо, норовили запнуться. Я вцепился в дверной косяк, завернул за угол — и почти нос к носу столкнулся с Мэрилин. Женщина приветливо улыбнулась.
— Дышишь, как загнанная лошадь, аж из кухни слышно. Больно?
— Ещё как, — прохрипел я. — Мне бы одежду какую. Найдётся?
Она сунула подмышку свёрток, помогла мне вернуться к дивану. Положила рядом сложенные штаны и рубаху.
— Это мужа, — пояснила в ответ на мой взгляд. — Он не будет против. Одевайся, и к столу. Все уже проснулись.
— Даже Ворон? — мигом встрепенулся я, принялся натягивать штаны. Мэрилин кивнула.
— Он слегка не в себе, но за ночь раны немного затянулись, и в общем-то он выглядит бодрее, чем ты.
— Жизнь несправедлива, — пробурчал я, надевая рубаху. Сунул ноги в сапоги и пошёл вслед за женщиной.
На кухне было многолюдно: Кларисса, оклемавшийся Малёк и перебинтованный Ворон сидели за столом, а Крея вертелась вокруг, с любопытством глазела на моего черноволосого товарища. Едва я вошёл, взгляды собравшихся скрестились на мне.
Добравшись до свободного стула, облегчённо плюхнулся на него. Крея мигом оценила обстановку, забралась мне на колени.
— Крея! — одёрнула её Мэрилин. Я успокаивающе махнул рукой.
— Пусть сидит.
Поймал задумчивый и спокойный взгляд Ворона, усмехнулся.
— Рассказывай.
— Нечего особо рассказывать, — тихо сказал он. — Мы с Гюрзой бежали в пригород, нашли там бесхозный дом, пересидели ночь. А наутро нас отыскали люди из клана Хейн.
В его взгляде блеснула сталь, а в голосе проявилась злость. Кларисса слегка напряглась, с тревогой глянула на меня. Я был спокоен.
— Нам дали выбор — послужить на благо клана, или вернуться в тюрьму. Гюрза согласилась, я тоже. Назад мы не хотели.
Он издал тяжкий вздох. Мэрилин поставила на стол миску с ароматным варевом, и я принялся есть, не сводя с друга глаз.
— Нам нужно было выследить других сбежавших в той суматохе — и убить, — процедил Ворон. — Это казалось несложным, их было немного. Пока мы не столкнулись с одним пацаном. Он сам был весь мелкий, щуплый, испуганный. Неопасный. Гюрза сунулась первой — и я не успел её остановить…
— Что с ней? — хрипло спросил я. Рыжая девчонка мне нравилась, в ней было нечто, чего не хватало другим девушкам. Наравне, разве что, Клар. Жаль, если её убили.
— Не знаю, — Ворон опустил голову. — Он отшвырнул её одним ударом, а потом оказался совсем близко ко мне. Стал будто бы выше, сильнее, крепче. Схватил меня за голову — и больше я ничего не помню. Очнулся уже здесь.
Я переглянулся с Клариссой.
— Выходит, тот пацан превратил тебя в монстра?
— Наверное, — в его голосе послышалась горечь. — Боюсь представить, что я успел натворить. Простите.
— Это не твоя вина, — резко произнёс я. — Ты не мог себя контролировать. А пацан, скорее всего, уже дал дёру подальше отсюда.
— Ты можешь пойти с нами, — встряла в разговор Кларисса. Ворон тихо хмыкнул. Покачал головой. Бросил задумчивый взгляд в окно.
— Нет. Я ещё не выполнил задание. Если позволите — пересижу день и вернусь в лес. Надо отыскать Гюрзу. Возможно, она ещё жива.
Я мрачно кивнул, продолжил есть, размышляя над рассказом друга. Выходит, кто-то из заключённых скрывал свою силу? Был всё же среди нас маг, способный обратить человека в перевёртыша? Если так, то клану Хейн не повезло. Пацан наверняка затаил зло, и, раз ему удалось так легко разобраться с неслабыми ребятами — с бригадными он тоже справится. Начнётся охота, и последствия могут быть куда хуже, чем от стычки с Падальщиками. Их хотя бы можно просчитать.
Я перевёл взгляд на Клариссу.
— Даже не думай, — она мигом поняла всё по глазам. — Вчера ты едва не умер! Никаких погонь.
— Там моя подруга, — возразил я. — К тому же, Ворон один не справится.
Парень фыркнул, но спорить не стал. Раз тот беглец дал ему силу зверя, он же наверняка может и отобрать. И останется Ворон наедине с магом совсем без оружия. С голым задом.
— Ты ещё слаб! — Кларисса повысила голос. — Мэрилин, ну хоть вы ему скажите.
Женщина мягко улыбнулась.
— Я не стану вмешиваться в ваш спор, но мои симпатии на стороне Кассиуса. Он быстро идёт на поправку, и завтра уже будет крепко стоять на ногах. Тот мальчишка — маг, и если он забрал вашу подругу, то ей точно нужна помощь.
Кларисса раздражённо буркнула что-то себе под нос, скрестила руки на груди. Перевела взгляд с меня на Ворона, и обратно.
— Я пойду с вами! — заявила, чуть погодя.
— Исключено, — покачал я головой. — Ты нужна здесь. Что, если пацан наделал ещё таких же тварей? Без обид, Ворон, но ты себя не видел. У нас Малёк и малышка Крея, а также Мэрилин. Им нужна защита. Клар, ты дождёшься кого-нибудь из наших ребят, расскажешь им всё, и отправишь по нашему следу.
— Почему мы не можем дождаться их вместе? — логично уточнила девчонка.
— Гюрза, — напомнил я. — Если раны серьёзные, времени мало. Девчонка долго не протянет. Да и мага лучше остановить. Почему-то я уверен, что он всё ещё там, в лесу. Выжидает. Сегодня мы с Вороном не сможем пойти по следу, но завтра на рассвете отправимся по его душу.
Она замолчала, буравя меня раздражённым взглядом. Затем резко поднялась и вышла из комнаты.
— У твоей подружки есть характер, — с лёгкой насмешкой заметил Ворон. Мэрилин мягко улыбнулась.
— Ничего, ей придётся смириться с этим решением, — ответил я. На душе заскребли кошки. Обижать Клариссу мне совсем не хотелось, но оставлять Гюрзу в лапах неизвестного мага — ещё хуже. К тому же, рыжая и Ворон теперь тоже работают на клан Хейн, так что, по сути, мы помогаем своим. Дело благородное.
После завтрака, стеная от боли, я получил от Мэрилин невыносимо горькую настойку, выпил, едва не выблевав содержимое желудка, и, по настоянию хозяйки дома, отправился на свежий воздух.
Преодолеть длинную дистанцию я был не в силах, но вот до сада доковылял без особых проблем. Остановился под деревом. Было тихо, спокойно и прохладно. В воздухе пахло грядущим дождём, да и сгустившиеся тучи намекали на грозу или ливень.
Я сел на скамейку, облегчённо вытянул ноги. Огляделся. Рядом, на клумбе, росли симпатичные цветы, за которыми явно тщательно ухаживали. С другой стороны возвышался кустарник, аккуратно остриженный, будто бы даже в виде фигуры, словно в саду какого-нибудь богача. Хороший у Пайка дом. И семья замечательная.
Я закрыл глаза, прислушался к себе. Плотный клубок энергии, вторым сердцем застывший с правой стороны груди, мерно бился, излучая силу. Я мысленно дотронулся до него, почувствовал приятное тепло, будто погрузил ладонь в воду. В моём сознании источник выглядел как иссиня-чёрный сгусток, и я зачерпнул из него немного этой темноты, направил по всему телу. Изнутри прокатилась лёгкая волна, сметая усталость и боль, я почувствовал, как стало проще дышать. Раны всё ещё саднили, но уже не так сильно.
И во мне по-прежнему осталась энергия — половина от прежнего запаса. Всякий раз после использования магии, источник пополнялся медленно, неохотно, по капле — поэтому я предпочитал решать вопросы кулаками или оружием. Но после того, как умер — что-то поменялось. Источник теперь обновлялся постоянно, черпая энергию извне, пусть и тонкой струйкой. При желании я мог бы оборвать этот поток, но позволял ему поддерживать ядро магии в хорошем состоянии. И заметил это только сейчас, когда безумный круговорот событий замер, пусть ненадолго.
Я открыл глаза, вытянул перед собой руку ладонью вверх. Легким усилием воли провёл энергию по каналу от источника к пальцам. Мысленно поставил якорь, задал рисунок плетения. И на ладони медленно начал формироваться чёрный клубок нитей, исходящий дымом. От него веяло скрытой опасностью, но для меня она была сродни дыханию — чем-то близким. Частью моей души.
Ещё одно изменение. Раньше мои нити были совсем невидимы, я мог чувствовать их, управлять ими, рисуя в своём воображении словно кистью — но не мог увидеть в реальности. А теперь прекрасно вижу перед собой эти чёрные жгуты энергии, наполненные мощью — и задаюсь вопросом. Как? Как, кломса мне за воротник, такое возможно?
Меня никто не учил магии. Дядюшка знал о моём даре, пытался давать советы, направлял, рассказывал какие-то основы, известные всем одарённым. Но он не был магом, и, соответственно, не мог учить меня. Поэтому дальше я двигался наощупь, пользуясь умом и фантазией. И все эти названия — вроде якорей, источника, каналов — я придумал для себя сам. Чтобы придать всему этому хоть какой-то смысл.
— Красиво, — прошептала Кларисса. Я вздрогнул, сжал клубок в руке. Нити стремительно втянулись под кожу, оставив после себя лишь облачко чёрного дыма, пыхнувшее в стороны.
Девушка подошла, села рядом. Каким-то чувством я воспринимал её смятение. Кларисса не знала, как начать разговор.
Ещё одно изменение?
— Я не уйду насовсем, — сказал я. — Только хочу убедиться, что с Гюрзой всё в порядке. И, если повезёт, наказать того, кто изменил Ворона.
— Этого я и боюсь, — она повернула ко мне обеспокоенное лицо. — Ты сильный, да. Сильнее меня. Сильнее Рамира или, может быть, Пайка. У тебя есть магия, она всё меняет, даёт шанс пережить любую драку. Но ты не всемогущий. Тебя тоже могут убить…
— Один раз я уже умер, — напомнил я. — И всё ещё здесь. Может, богам не нужна моя душа?
Она нахмурилась в ответ на шутку, поджала губы. И, словно бросаясь в омут с головой, сказала:
— Ты мне нравишься. Я никогда прежде никому такого не говорила. И ни с кем такого не было. Я всегда была сильной, сама решала проблемы, сама разбивала лица тех, кто против меня. А тут появился ты…
— И украл твою привилегию.
Она засмеялась.
— Верно. Но, что самое страшное, мне нравится полагаться на тебя. Ты не обещаешь, а делаешь. Наверное, так и должно быть. И я не хочу, чтобы ты исчез. Мне страшно. Твой друг тоже выглядит сильным, но посмотри, что с ним стало!
— Мы с этим разберёмся, — пообещал я. — Кто бы из наших сюда ни пришёл — отправь их следом, ладно? Но не вздумай идти за нами. Ты нужна Мэрилин, Мальку и Крее.
По её глазам я понял — такая мысль мелькала в голове девчонки. Но теперь, после моих слова, она её откинула.
— Хорошо, — Кларисса подалась ко мне, легонько обняла. — Только будь осторожен.
— Непременно.
Поздним вечером, после ужина, Ворон с Мальком отправились спать в гостевую комнату, Мэрилин вместе с Креей суетилась на кухне, что-то тихонько обусждая. Кларисса тоже ушла к себе, заставив пообещать, что я приду позже — хотела послушать о моём прошлом.
Но пока я сидел в гостиной и думал.
Из того, что мне было известно про магию — после первой завесы адепту доступны простые плетения и скудный запас энергии. Мой арсенал плетений никак не поменялся, я по-прежнему пользуюсь тем, что затрачивает мало сил, но работает. Зато источник стал больше и объёмнее. Да и каналы уплотнились. Это всё ещё не вторая завеса — я бы наверняка почувствовал, — но уже и не порог первой, на котором я топтался много лет.
Проклятье! Мне нужен маг, который сможет дать объяснения. И, хотя бы примерно, укажет путь. Не то, чтобы я хотел быть адептом, но владение магией — козырь, который может решить итог любой схватки. Раз уж я собрался мстить Вэлсу, мне надо этим заняться. Против мага его силы может биться только такой же маг.
— Не спится? — Мэрилин неслышно прошла по комнате, села в соседнее кресло. На лице женщины проступила усталость, в глазах отразились пляшущие огоньки.
— Пытаюсь кое-что понять.
Я рассказал ей о дядюшке и своих первых уроках магии, после плавно перешёл к собственной смерти и изменениям, случившимся вслед за ней.
Мэрилин вздохнула.
— Я плохо понимаю в магии, но некоторые азы мне известны. Первая завеса велика — многие бывает всю жизнь не могут её преодолеть. Избранным удаётся прорваться через вторую, и только единицам — сквозь третью. Ты прав, увеличение резерва — это важный момент развития. Но лучше не спешить. Тебе надо обучиться правильно направлять энергию и работать с потоками.
— Кто может научить? И откуда вы всё это знаете?
Она улыбнулась.
— Мой брат был магом. Он погиб на войне — перестарался, защищая свой отряд, и выжег свои каналы. Его учил один старик, но и того уж нет в живых. Я не знаю, кто мог бы тебе помочь, но, думаю, сейчас лучше работать с тем, что есть. В клане Хейн ценятся заслуги, а не талант. Если ты надёжный боец — тебе открыта дорога наверх. А уже там найдётся и умелый наставник.
Я задумался. В чём-то, безусловно, женщина права. Прямо сейчас мне никто не позволит обучиться магии — я низшее звено клана, работник, мясник, чья задача — вырезать паршивый скот, следуя указке пастуха. Право на учёбу придётся заслужить. И случится это, похоже, нескоро.
— Спасибо за мудрый совет, — наконец, проронил я.
— Береги себя, — тихо сказала Мэрилин. — И тех, кто рядом. Мир полон опасностей, и мало кто готов им противостоять.
Я поднялся, покинул гостиную. Уже стоя перед дверью комнаты Клариссы, подумал, что Пайку очень повезло с женой. Она мигом разложила все мои мысли по полочкам, заставив сосредоточиться на настоящем.
Действительно, что толку смотреть далеко вперёд? Лучше приложить силы и помочь бригаде подняться выше, чем заострять внимание на магии. Всему своё время.
Я тихонько открыл дверь…
Мы вышли перед самым рассветом. Все, кроме Мэрилин, ещё спали, и стоило немалых усилий лично мне не разбудить Клариссу.
Выбравшись из дома, я выдохнул с облегчением. Ворон усмехнулся.
— Тяжёлая ночка?
— Вроде того.
На самом деле, ночь и впрям выдалась тяжёлой — несколько часов я выдерживал расспросы девчонки о детстве, дядюшке и работе в трущобах. На ответные вопросы Кларисса отвечала весьма уклончиво, и я понял — пока она не готова открыться. И отстал.
Спустившись по тропинке, мы вновь миновали лог, по склону зашли на опушку леса.
— Мы преследовали его западнее отсюда, — вспомнил Ворон. — Придётся сделать небольшой крюк, где-то полторы мили.
Я лишь молча кивнул.
Мы шагали осторожно, стараясь не шуметь. Утренний лес казался тихим, но, вместе с тем, опасным. Где-то в глубине лесной чащи скрывался маг, превративший моего друга в непонятную тварь. И тот ещё вопрос — удастся ли в будущем избежать повторения? Удержит ли Ворон себя в руках? Что-то мне подсказывало: вряд ли. Он вновь стал человеком только потеряв сознание от боли. Кто знает, когда он опять обратится зверем.
Мы прошли по самой кромке леса, держа в поле зрения просвет меж деревьев, и затем, за рекой, свернули вглубь лесной чащи.
— Я должен извиниться, — сказал вдруг Ворон, мягко ступая по насту.
— За что? — не понял я.
— Той ночью, в заброшенном доме, нам было очень холодно. Костёр разжигать было опасно, так что пришлось согреться по-другому…
Я коротко рассмеялся.
— Не переживай насчёт этого. Я не собирался снова встречаться с Гюрзой, нас ведь ничего не связывает, кроме общего побега. Но вы оба доверились мне, и я чувствую за вас ответственность. Поэтому помогу. Тем более, мы все работаем на один клан.
Он понятливо кивнул.
— А что с Ариной?
Я пожал плечами. И вполголоса рассказал ему о случившемся после нашего расставания. Ворон выругался.
— Не ожидал, что у клана Вэлс так мало достоинства. Они поступили не по чести.
— Твоя правда.
Ненависть к Юро вновь пробудилась в груди, ворчливым зверем поднялась из глубин. Усилием воли я задавил её, прогнал обратно в тёмную нору, но осадок остался горечью на языке.
Или это виновата настойка Мэрилин?
Примерно через полмили Ворон поднял руку, указал пальцем на примятую неподалёку траву. Приблизившись, я увидел пятна крови, сломанные ветви кустарников и следы, ведущие на северо-восток. Ни Гюрзы, ни её тела видно не было. Но запах крови стоял в воздухе — неприятный, резкий. Слишком сильный. Принюхавшись и оглядевшись, я различил что-то на земле, ближе к кустам. Подойдя, наклонился, поднял отрубленную кисть. Женскую. И очень знакомую.
Ворон побледнел. Мой собственный желудок попытался взбунтоваться, но я задышал чаще, сплюнул под ноги.
— Похоже, наша рыжеволосая красавица пока жива, — пробормотал, сунув находку в заплечный мешок. — Остального тела тут нет.
— Проверим, — прохрипел друг. — Идём по следам!
В его глазах застыла ярость, смешанная с тревогой. Похоже, судьба Гюрзы действительно волновала его. Неужели влюбился? С самого момента нашего знакомства он казался мне хладнокровным, спокойным, почти равнодушным. И тут — тревога за девчонку. Неожиданно.
Дальше мы пошли быстрее, прямиком по следу. Пятна крови становились всё меньше и меньше, и вскоре совсем исчезли, но, приглядевшись, Ворон различил в стороне примятый наст. Кто-то шёл с грузом, судя по глубине следов. Выходит, маг всё-таки забрал Гюрзу с собой, а не скормил лесным хищникам. Это радовало.
По новым следам мы шли долго, то петляя мимо старых изогнутых деревьев, то по прямой — хрустя ветками и ощущая пружинящий наст под ногами. Идти было легко, но внутри меня поселилось ясное чувство тревоги. Что-то нехорошее ждало нас впереди. Опасность, с которой будет нелегко справиться.
Ворон выглядел уверенным, разве что, испарина на лбу выдавала его беспокойство. Или вновь разболелись раны? Но блеск в глазах и поджатые губы не оставляли никаких сомнений — парень готов драться.
Совершенно внезапно, след оборвался у входа в пещеру. Её тёмный зев казался бездонным, а вокруг было невероятно тихо. Никого. И ничего.
Жутко.
— Похоже, нам туда, — неуверенно сказал Ворон. В его голосе послышался страх. Бывший главарь тюремной банды не любит темноту? Занятно.
— Идём, — я перехватил инициативу, поднял с земли ветку, обмотал старой пропитанной раствором тряпкой и, воспользовавшись огнивом, зажёг факел. Мэрилин настоятельно вручила нам немного полезных вещей перед уходом. Умная женщина, предусмотрительная. Не могла же она знать о пещере в лесу? Или могла?
Темнота впереди манила, но, вместе с тем, отпугивала. Не сулила ничего хорошего, кроме опасностей. Зачем пацан потащил Гюрзу в пещеру? Поиздеваться? Или с другой целью?
И самое главное — удастся ли справиться с ним?
Я оглянулся на Ворона, тряхнул головой. Неважно. Наша подруга в беде, и нет времени на сомнения.
Пора действовать.