Сказать мне было нечего. Да и что говорить? Что наше расследование завершилось, не успев начаться? И какая теперь разница? Извиняться? Так ведь не за что извиняться! Если кому и следовало просить прощения, так только этому непробиваемому мужчине, за то, что воспользовался следящими заклинаниями и так их и не снял. Наверное, хорошо бы было, если бы этот неизвестный душегуб, похитил меня. Сразу решилось бы несколько проблем. И от следилок был бы толк, и маньяка изловили бы, и девушек спасли (если те ещё живы). Правда, на такую как я, ни один маньяк не клюнет, даже если перевязать меня подарочной лентой и подбросить к его логову (где бы то не находилось). Внутренний голос (почему-то с интонациями Мара) вопил, что я идиотка. И не поспоришь даже.
— Лидия?
Я подняла голову и увидела Кристофера прямо перед собой. Собранного, невозмутимого, невозможного. Невозможно сильного, невозможно… Невозможно было находиться рядом с ним вот так, подгибались колени, а затылок прошивало раскалённой иглой.
— С вами всё в порядке?
— Нет… Да! Я могу идти, мэтр?
— Идите, — лёгкая нотка тревоги в его ровном голосе, заставила сердце в груди сжаться так сильно, что сбилось дыхание. — Завтра, в половину шестого, я жду вас в приёмной. Макаров забронировал для нас ложу на семь вечера. Мы не должны опоздать.
Вдруг снова вспомнился вчерашний вечер, запах крепкого чая с бергамотом, и задумчиво-грустный взгляд мэтра, обращённый в прошлое, и тепло. Его огонь я чувствовала и теперь. Едва сдержалась от захлестывающего желания прикоснуться к нему. Вместо этого, покрепче стиснула тетрадь с конспектами под мышкой, сунула руки в карманы свободных спортивных брюк, и ушла, буркнув на прощание «доброй ночи».
Мар предатель!
Это первое, о чем подумалось, едва я покинула ректорский кабинет.
— Прости, моя маленькая Лидия. Это ради твоего же блага.
Я так и замерла посреди пустого тёмного коридора, ведущего к крылу женского общежития.
Мар?
Мар?
— Мар?
Звенящая тишина в ответ.
— Марбас!
Проклятый демон!
Я топнула ногой от досады. Только вот моего возмущения никто не видел. Возможно, слышал, но отзываться категорических не желал. Я могла орать хоть до самого утра, толку ноль. Разве что заработаю ещё один месяц наказаний, и буду дольше всех из своей компании драить полы в кабинете старухи банши.
Пока я шла в комнату, размышляла о том, что феникс и демон, которые давеча чуть не поубивали друг друга в том переулке, успели каким-то образом сговориться. В голове не укладывалось!
Взъерошенная Викки сидела на кровате и читала какой-то из учебников по своей специализации. Что-то про воздушные потоки. Едва я вошла, она отбросила книгу и уставилась на меня.
— Он узнал, что мы ходили в клуб в минувшую субботу. Та флэшка у него.
— Наверное, тот твой информатор нас сдал! Или хозяин клуба, — Вик почесала макушку, вспоминая. — Как его? Князь? Велиал?
Я даже поразилась её удивительной проницательности. И ведь, правда.
— Да, — выдохнула устало, — наверное, — и растянувшись на кровати, разом ощутила навалившуюся усталость.
Почитать конспекты перед завтрашними занятиями мне явно не светило. Я медленно засыпала под рассуждения соседки о вселенской несправедливости, о том, что мы обязательно должны узнать, что записано на цифровом носителе, и выяснить, что же случилось с Хлоей. Я даже соглашалась, пока сон окончательно меня не сморил.
Глава 11
Вот и наступил последний день августа и мой день рождения. Всё утро я упрашивала Викки никому не говорить об этом. К счастью, долго уговаривать не пришлось. Все и так были расстроены вчерашним наказанием, так что ни о каких посиделках не могло быть и речи. Сегодня же вечером всем предстояло начинать отбывать провинность под неусыпным контролем мадам Отто.
За завтраком довольной выглядела только Клара. Её, как оказалось, просто притягивало и всё, что касалось некромантии, а в лабораториях башни она готова была поселиться. И не важно, что пришлось бы там делать: мыть пробирки, полы, или наблюдать за работой старой ведьмы. Мальчишки сокрушались, что Аш перенёс их занятия на обеденные часы, и удивлялись тому, как он обнаружил наш тайный кабинет. Хотя, как по мне, спуститься на цокольный этаж и прогуляться по пустым аудиториям — много ума не надо.
— Он всю защиту академии перестроил, — резонно заметил Марк, подтверждая мои умозаключения. — Наверняка по всем подвалам прошёлся. Его нашими отводящими глаза амулетами не запутаешь.
Никто даже спорить не стал.
Пары до обеда и после пролетели, как по щелчку пальцев, и неумолимо приближалось время моей встречи с мэтром Кристофером. Мероприятие включало в себя посещение нашумевшей постановки «Молот ведьм» и ужин с пожилым теургом, с которым Аш так хотел меня познакомить. Я же лелеяла надежду, что после попаду в дом на Набережной и мы с Никой посидим на кухне, выпьем чаю с шоколадным бисквитом по её фирменному рецепту.
Подарком от Вик мне стали те самые бусы, которые она предложила примерить прошлым вечером. Наблюдая за моими сборами, соседка пыталась вручить мне и серьги. Отсутствие проколов в моих ушах её ничуть не смутило, эта неугомонная рыжая бестия достала откуда-то здоровенную иглу и предложила провести процедуру прямо в ванной. На то чтобы отмахаться от неё, ушло минут десять. Ещё пятнадцать пришлось потратить на объяснения, что я не люблю макияж и тонна косметики на лице мне ни к чему. Я только подкрасила губы прозрачным блеском, завалявшимся в сумке. Соседка закатила глаза и махнула на меня рукой.
Покидая комнату, я накинула плащ, чтобы не привлекать лишнего внимания к своему внешнему виду. С Викки мы разошлись в коридорах: она направилась в столовую на ужин, а я в кабинет мэтра ректора. В приёмной никого не оказалось. Я сняла верхнюю одежду, бросила её на диван и, немного помедлив, постучалась в приоткрытую дверь.
— Проходите, — раздался его приглушённый голос.
Вошла, нервно одёргивая на себе непривычно узкий наряд. Этот мой жест не укрылся от внимательного взора мужчины.
— С днём рождения, Лидия. Платье вам очень идёт.
— Спасибо, — от смущения хотелось забраться под стол секретаря и просидеть там весь оставшийся вечер. К чёрту встречу и представление.
— Вы не привыкли получать комплименты, — он не спрашивал, только усмехнулся, по-доброму и грустно. Отложил ручку, которой делал пометки в лежащих перед ним бумагах, взглянул на наручные часы, удовлетворенно кивнул. После чего мэтр ректор поднялся, сдёрнул с вешалки пиджак. В каждом его неторопливом действии читалась собранность и невозмутимость. Он поправил воротник рубашки, смахнул невидимые пылинки с рукава, и только после обернулся ко мне.
— Встаньте рядом и дайте мне руку.
Я послушно подошла и, помедлив, вложила в его ладонь свою. Тепло от этого прикосновения, стремительной змеёй поднялось по предплечью и выше, обернулось вокруг груди и, кажется, проникло в самое сердце. Оно зашлось, как заведённое, и стучало так, что наверняка могла слышать вся академия.
— Ничего не бойтесь. Первый раз можно ощутить лёгкое головокружение и дезориентацию. Но всё быстро пройдёт, уверяю.
Понять я толком ничего не успела. Перед глазами вспыхнула огненная стена, перекрывая весь обзор. Обнаженных участков кожи коснулось приятное покалывание, сменяясь волной всё того же тепла: ласкового, обещающего несокрушимую защиту. А потом всё разом схлынуло.
— Ой, — единственное, что я успела произнести.
Мы стояли в переулке между отелем «Вавилон» и стеклянной иглой столичного бизнес-центра, над которыми завис исполинский дирижабль.
— Как это? — я обрела дар речи и, задрав голову, посмотрела на мэтра. Он заговорщицки улыбался.
— У каждого есть свои маленькие тайны. Только что, вы узнали мою, адептка ван Мор.
Да вы прямо ларец, полный чудес. Подумала, но вслух не произнесла.
— Перемещение… разве?.. — нет, способность говорить так и не вернулась.
— Я лишь наполовину человек, Лидия, — уже серьёзно добавил он. — И доступно мне немногим больше, чем обычному магу. Правда, энергии это отнимает изрядно.