— По оценке нашего патологоанатома, убили его примерно в то же время, когда купол рассеялся.
— А его точно убили? Может он не удачно упал?
— Мастер Аш, мы не в детском саду, — Братиславский гневно сверкнул глазами.
— Я уже объяснил, что в куполе наличествовала брешь. Не мне вам рассказывать, генерал, как работает контратакующий поток стихии. Отдача могла быть не слабой.
Не поверил. Ни на грамм.
— У меня есть кое-что ещё, — Нимир взял со стола планшет, несколько раз провёл пальцами по сенсорному экрану и протянул его Кристоферу.
На видео с камер наблюдения хорошо просматривалась их ложа. Вот нервный орденец стреляет в Макарова. Крис обнимает Лидию, пытается успокоить. В их ложу входит другой террорист, размахивает оружием. Проходит пара минут, затем изображение дёргается, а когда чёрные плети Лидии находят свою первую жертву, гаснет окончательно. Понять, что произошло на самом деле сложно, почти невозможно.
— Наши специалисты работают над восстановлением записи. Я уверен там много интересного.
Кристофер молча протянул планшет генералу.
— Эта девушка дочка ван Мора? Романов таскал её за собой последние несколько месяцев, я сразу её узнал.
— Её зовут Лидия, — кивнул феникс.
— Что там произошло? — в который раз за время их разговора нетерпеливо поинтересовался глава ИКТС.
— Я уже всё вам поведал, — сохраняя невозмутимость, ответил Крис.
— Хотите сказать, что обратили в пепел больше двадцати человек? Даже для вас это слишком, Аш.
Неизвестно, чем закончился бы этот разговор, но в кабинет вошли.
— Ваше Сиятельство!
Станимир подскочил с места, вытянулся по струнке, отдавая честь, как подобает. Поднялся и Кристофер. Поклонился сдержано, но с почтением.
— Кристофер Аш, — в голосе Константина звучала прежняя сталь, разбавленная некоторой усталостью, и толика хорошо замаскированной радости. — Вернулся в Столицу, но не пришёл навестить старого друга.
— Очередь на аудиенцию к вам расписана на несколько месяцев вперёд. — Аш улыбнулся.
— Конечно, проще побывать в плену у террористов, всех там убить, и оказаться в этом кабинете.
Они пожали друг другу руки, и переборов некоторую неловкость, обнялись как старые приятели. В далёком прошлом остались недосказанность и обиды, общее горе утраты.
— Оставьте нас, генерал, — обратился император к своему адъютанту.
Недовольство старого моржа Братиславского выдавали красные щёки и злой колючий взор, который в награду достался Кристоферу. Отдав честь императору, генерал вышел.
— Нимир тебя никогда не любил, — прокомментировал Константин, когда за главой ИКТС закрылась дверь.
— Меня мало кто любит.
— Не скажи, — хитро прищурился император. — Женщины всегда сходили по тебе с ума. Думаю, и сейчас ничего не изменилось. А Александра предпочла тебя Братиславскому, и он до сих пор таит обиду. За всё…
— Как и ты.
— Да, — честно согласился Константин, и занял место генерала за столом. — Но много лет прошло, у меня было достаточно времени подумать. Кузина сама решила уйти, это был её выбор, а ты принял его с честью. Никто из нас бы не смог так поступить, обладая твоей властью.
Крис удивился столь запоздалому откровению, но не подал виду. Ответил грустной улыбкой, и тоже сел на прежнее место.
— Я рад, что ты вернулся, — Константин сменил болезненную для них обоих тему разговора. — Романову сейчас необходима помощь.
— У нас с Эстом разные взгляды на происходящие события.
— Считаешь, что он ошибается, и это не деяния Талбота?
— Думаю, нашему общему другу стоит расширить кругозор и посмотреть по сторонам.
Император согласно закивал.
— Нимир давно хочет внедрить в ОСВ своих людей. Это сложно сделать, но мы постараемся, чтобы впредь избежать подобных терактов, и заодно выяснить, не стоят ли они за похищениями.
Если неизвестный душегуб и имеет отношение к Ордену, то о его деятельности там известно очень узкому кругу лиц. Новичка с улицы, вроде тех работников «Вавилона», участвовавших в теракте, не допустят даже к главе организации, пока он не заслужит доверие. Так может пройти не один год. К тому времени пострадает много невинных.
Из головы всё не шла та девушка стихийница «выпитая» досуха. И ведь она была беременная! Плод самым мясницким образом просто вырезали из неё. Для чего? Жив ли новорожденный? Или его чистую стихию столь же варварским способом слили? Но куда? Для чего? Как же много вопросов.
— Я могу выделить людей из своей личной гвардии, для защиты академии, — продолжил Константин, заметив задумчивость собеседника. — После вчерашнего орденцы, возможно, захотят поквитаться. Это ведь ты их убил?
Император тоже не верил. Возможно, рассчитывал, что по старой дружбе Крис раскроет подробности.
— Убил. И убью всех, кто придёт за моей головой. Но от твоего предложения отказываться не стану. Жизни адептов и персонала академии, не стоят моей гордости. Спасибо, Константин.
— Сегодня же распоряжусь, — он поднялся, одергивая мундир.
За минувшие годы его старый друг раздобрел вширь, стал выглядеть намного внушительнее, поседел, обзавёлся щёткой усов. Глаза под густыми бровями, как всегда смотрели пристально, но в них читалась откровенная усталость. Тяжкое бремя власти, жизненные невзгоды и семейные неурядицы — оставили свой неизгладимый отпечаток. Как и больное сердце. По дороге из Элсмира в Столицу, Эст рассказал, что Константин пережил два инфаркта. Врачам и лучшим целителям пока удаётся поддерживать его здоровье, но это временные меры. Тогда же Романов поделился своими переживаниями о будущем Империи, ведь наследник Константина болезный юноша, чья дееспособность под большим вопросом.
Они могли бы поговорить ещё: и об общем прошлом, и о непростом настоящем. Но время для Императора непозволительная роскошь, он и так уделил ему слишком много внимания.
Крис тоже встал с места, протянул товарищу руку.
— Ещё раз спасибо.
— Ступай. Нимир будет в бешенстве, что я тебя отпустил, но у него достаточно работы и без пустых разговоров.
Феникс сдержано кивнул на прощание, после чего покинул кабинет начальника ИКТС. Его никто не остановил, ни в коридоре, ни у выхода. Он спокойно дошёл до стоянки и сел в свою машину.
Штаб ИКТС находился в северной части дворцового комплекса, с отдельным въездом. Четырёхэтажное современное здание, возведённое в начале этого столетия, было главным оплотом защиты императорской семьи и всей Столицы.
— Я тут погулял по окрестностям, — голос с заднего сидения авто, прозвучал тихо и напряжённо. — Странное место, окутанное множеством стихий, и в самом центре этого кокона, какая-то червоточина. Не могу понять какая.