Талбота он убил. Не размениваясь на сантименты и долгие разговоры, просто обхватил его голову руками и выжег глаза, а после, под несмолкаемые вопли боли и гнева, насквозь прожог грудную клетку, превращая кости, лёгкие и сердце в окровавленную чёрную золу. Останки уничтожили позднее, в крематории ИКТС.
Спасли Александру и ещё одну девушку, которую ван Мор похитил немногим раньше. Но несчастная скончалась в больнице через несколько дней, так и не приходя в сознание. Княжна же, проведя в плену два не полных дня, изменилась навсегда. Она никогда не говорила о том, что там с ней произошло. С Александрой работали лучшие специалисты: маги, лекарки и знахари со всех уголков Империи (попадались среди них и откровенные шарлатаны), психологи и доктора. Все заявляли, что девушка здорова. Физически она и не пострадала, но дух её был сломлен.
Она не делилась своей болью и с Кристофером, хоть и без памяти любила его. Чувства феникса тоже были взаимны. Он старался делать всё для её благополучия. Они поженились вскоре после того кошмара. Одно время Крису казалось, что она полностью оправилась. Но спустя три года Саша всё чаще стала рассуждать о смерти, и как-то раз заявила, что точно уйдёт из жизни раньше, ведь ей не даровано бессмертие. Ей даже удалось взять с него обещание, что он не станет пытаться вернуть её.
Александра покончила с собой. Вскрыла себе вены. Кристофер нашёл её в ванне, в уже остывшей воде и крови. В чёрном шёлковом платье, застёгнутом на все пуговицы под горло. Разметавшиеся длинные тёмные волосы, белая фарфоровая кожа, отливавшая мертвенно-бледной синевой. Она выглядела, как красивая сломанная кукла, починить которую было в его власти.
Когда Кристофер перенёс остывшее тело в спальню, и уже собирался вернуть её к жизни, нашёл записку на прикроватном столике. В ней Саша говорила, что не сможет жить без него, что не простит этой жертвы, и что никто не помешает ей вновь умереть. Княжна заклинала подарить ей покой, и напоминала об обещании, данном не столь давно. Она искала забвения, обрести которое надеялась лишь в посмертии.
Константин не простил своего лучшего друга. Пенял на его слабость, умолял забыть все обещания и использовать силу. Поддержал тогда только Романов. Кристофер ушёл в работу с головой, а через пару лет отправился в Элсмир, где прочно обосновался до недавнего времени.
Феникс успел сотню раз пожалеть, что поддался на уговоры Эста и вернулся. Ещё сотню другую передумать и решить, что без толкового наставника Лидия пропадёт. Но и себя он таковым не считал. Только вот никто другой не сможет уберечь её от этого Марбаса, кем бы он ни был.
Как же он скучал по ледяному элсмирскому ветру, способному приводить в порядок мысли. Холод ледяной пустыни держал в узде его пламенную натуру, теперь распаляющуюся всё сильнее, особенно рядом с дочерью ван Мора. Так бывает, когда два циклона сходятся в одной точке, рождая небывалую в своей разрушительности бурю.
Бороться с собой — самое неблагодарное дело.
От тяжёлых дум Кристофера отвлёк странный стук в окно. Задребезжало стекло. Сперва он решил, что кто-то из адептов осмелился пошалить, но быстро отбросил эту мысль, когда стук настойчиво повторился. Аш отложил бумаги, поднялся в недоумении и, приблизившись, невольно отпрянул. С той стороны на стекло дыхнуло морозной изморосью. Под лучами осеннего утреннего солнца заиндевевший узор стал стремительно истаивать, а с внутренней стороны на запотевшей поверхности проявился знакомый символ глаза Гора.
Ему прислали персональное приглашение.
Феникс взглянул на часы. Время раннее, но выделить пару часов на поездку в город и встречу, пусть и такую внезапную, он мог.
Велиал очень не любил, когда его игнорировали. Зачем демон позвал его к себе, догадаться не сложно. Их отныне связывал уговор, висевший на шее феникса тяжёлым грузом. Если представилась возможность от него избавиться, то стоило не пренебрегать радушием одного из князей Ада.
Доберман дремал у кресла, но стоило Крису свистнуть, как пёс вскочил, радуясь хоть какому-то разнообразию.
— Демон? Пойдем, прогуляемся.
Кристофера угнетала мысль, что пса придётся оставить на то время, когда они будут находиться в другом мире. Он уже решил, что Алла Михайловна вполне справится с ролью временной хозяйки, а пока старался проводить с ним каждую свободную минуту.
Спустившись во двор по запасной лестнице, и поздоровавшись у выхода с двумя гвардейцами, Крис поспешил в сторону парковки.
* * *
Клуб был закрыт. Завсегдатаи этого места — обыкновенные бездельники и прожигатели жизни, бунтари и, как правило, наследники богатеньких родителей — просыпались только глубоко за полдень, и едва избавившись от похмелья, отправлялись за новыми дозами опасности, элитного алкоголя и ангельской пыли.
Феникса никто не остановил, ни на входе, ни внутри заведения. Никто не заикнулся и о собаке. Всё только удивлённо таращились на поджарого зверя, чинно вышагивающего рядом с хозяином без поводка и намордника, и не замечающего ничего и никого вокруг.
Миловидная девушка официантка протирала столы, ещё два бармена хлопотали за стойкой, начищая до блеска стаканы и бокалы, расставляя бутылки. Шайка демонов перекидывалась в картишки в дальнем углу. Они проводили его неприязненными взглядами, и вернулись к своему увлекательному занятию.
Велиал ожидал в своём кабинете.
— Мне по душе твоя обязательность и пунктуальность, Феникс.
— Давай к делу, — Аш по обыкновению опустился в кресло. — У меня сейчас мало свободного времени и много работы.
Доберман сел у двери, напоминая роскошную статуэтку, и демонстрируя идеальное поведение. Князь Ада при виде его, только заинтересованно приподнял бровь, но ничего не сказал. Его куда больше интересовали последние новости, и он жаждал подробностей от первоисточника.
— Разговоры о случившемся в «Вавилоне» правдивы?
Кристофер смерил демона тяжёлым взглядом.
— Ты не подумай, я только рад, что ряды ОСВ хорошенько проредили. Если бы у меня не были связаны руки, я бы убивал их сам и выплачивал вознаграждения за каждую голову, которую бы мне приносили на блюдечке.
— Не сомневаюсь.
— Не хочешь об этом говорить, не надо. Я тебя пригласил не за этим.
И за этим тоже, разумеется. Просто беседа не клеилась, и корабль его энтузиазма и любопытства, на всех парусах налетел на риф невозмутимости одного неразговорчивого феникса.
— Мне известно, что ты отправляешься вниз.
Аш выпрямился, неосознанно сжал левую руку в кулак.
Марбас! А кто ещё мог растрепать языком?
— Расслабься, мне не интересно, что вы там задумали. Я требую вернуть мне долг. Ты ведь ещё помнишь о нашей сделке?
— Забудешь о таком, — Кристофер раздраженно выдохнул.
— Не вижу твоего оптимизма, Феникс. Я не попрошу ничего сверхъестественного.
Аш недоверчиво прищурился, а князь Ада тем временем продолжал:
— Встретишься там с торговцем. Он сам найдёт тебя. Когда будет возможность, брось мою монету в водоём. В колодец или в озеро. Ты ведь её сохранил? Чудесно. Но не бросай в реку, стремительная вода собьёт с пути. Как явится, заберёшь свёрток. В обмен торговец ничего не потребует, он у меня в долгу до конца времён. Как только я получу товар, считай мы с тобой в расчёте.
— Удобно, наверное, иметь должников во всех мирах.
— Помогает держаться на плаву, — вернул усмешку демон.
— Что в том свёртке?
— О, нет-нет-нет, курьеры не задают вопросов, мой огненный друг.
— Мы не друзья, — зачем-то огрызнулся феникс.
— Тем более, — парировал Велиал и продолжил ехидно скалиться. — Ты всё запомнил?
Он поднялся. Разговор окончен, ему пора идти.
— И ещё, Кристофер…
Аш замер на пороге. Обернулся, не скрывая удивления.
— В моём мире к чужакам относятся нетерпимо. Не показывай силу без острой необходимости, и никому не доверяй.