Армандо снял свои желтые очечки и сел на скамейку в центре зала. Он внимательно смотрел на меня медно-желтыми глазами.
— Тебе действительно необходимо все исправить?
— Более, чем что-либо еще. — Я больше ни минуты не могла выносить бремя своей вины.
— Ладно. Кое-что та-действительно можешь мне дать.
— Все, что угодно.
— Я возьму плату с процентами.
Я почувствовала легкое головокружение, как тогда, когда он крутил в руках черенок огненного папоротника у меня перед глазами.
— Вы хотите, чтобы я работала в прачечной по ночам?
Мне надо, чтобы ты потратила немного больше времени, чем в прачечной.
— Из-за работы я не смогу приходить днем. Но, может, я найду вам стажера. Студента из нашего Нью-Йоркского университета, он будет прибирать и пересаживать растения.
— Это слишком просто. Я хочу, чтобы ты поехала со мной в Мексику, надо найти замену девяти растениям. Мне нужны растения и твоя помощь, чтобы их добыть.
— В Мексику?
— Трудно ведь ожидать, что растения найдутся в Нью-Йорке?
— Сколько времени займет поездка?
— Никто не может сказать. Когда все девять растений откроются нам, мы вернемся. Все зависит от них. Не от нас.
— Я не могу прямо сейчас бросить Нью-Йорк и поехать в Мексику. У меня различные обязательства, работа и квартира.
— Я не собираюсь тебя уговаривать ехать со мной. Это то, чего я хочу в качестве компенсации за украденные растения. Ты много раз спрашивала, что я хочу, и теперь я тебе ответил.
Я отвернулась, закрыла глаза, почувствовав, как моя судьба сделала новый виток и колесо фортуны несколько сместилось.
— Мои растения не просто растения, ты ведь знаешь.
— Знаю.
— Они магические и даже волшебные. Они на девятой тропе. Тропе истинных желаний души.
— Теперь у Эксли в жизни будет все, что он пожелает, ведь у него есть девять растений?
— Нет. Растения нельзя украсть. Их надо заработать и заслужить.
— А как вы их заработали?
— Мне не надо было их зарабатывать. Я ведь только их хранитель. Это моя работа.
— А прачечная?
— Не больше чем место, которое я выбрал для хранения растений.
Мне становилось все хуже.
— Поехали со мной в Мексику, чтобы восполнить утрату. Это надо мне, но надо и тебе.
— Почему мне?
— Легенда гласит, что если растения украдены, то человек, виновный в краже, никогда не сможет ни в чем реализоваться. Виновен, конечно, Эксли. Но косвенно ты. Чтобы предотвратить злой рок, виновный должен все растения вернуть на место, их хранителю.
Я тебе помогу, но, безусловно, в силу своих возможностей.
— Конечно.
— Следует добавить, что тебе необходимо также сделать это из-за твоей холодности.
— Простите, что?
— Ты холодная, очень холодная женщина, а притворяешься теплой и милой. Ты — художница, и твое искусство — это игра, демонстрируешь в своем шоу, какая ты милая и наивная. А на самом деле — холодная, расчетливая и замкнутая. И тут ты сильно преуспела. Это истинный талант, и он нам обоим, без сомнения, поможет в Мексике.
— Не понимаю, о чем вы.
— Да нет, ты прекрасно понимаешь. Вспомни, как ты собиралась использовать меня, старого бедного человека, который работает в прачечной. И ты собиралась использовать мои растения. Ты хотела меня одурачить даже после того, как я подарил тебе совершенно особенный огненный папоротник. Это превратило тебя в холодную и даже более того — в бессовестную тварь.
— Я собиралась отдавать вам половину денег. Я хотела, чтобы у нас был общий бизнес.
— Мне — работать с тобой? Ха. Ты же ничего не понимаешь в бизнесе и еще меньше в растениях.
Мне определенно не хотелось ехать с ним в Мексику.
— И кроме того, к тому времени, когда ты пришла ко мне с деньгами, было уже слишком поздно. Следовательно, ты плохо рассчитываешь время, а точность во времени и расчетах это самое важное в бизнесе.
— Я подумаю об этом. — Я повернулась и вышла из прачечной. — И сообщу вам о своем решении.
— Ты когда-то сказала мне, что больше всего хочешь захватывающих приключений, денег и любви.
Я обернулась.
— Верно.
— А если бы я сказал тебе, что ты получишь все это, если поедешь со мной в Мексику?
— Не уверена, что я бы поверила.
— Подумай об этом и возвращайся, когда будешь готова ответить. Но не медли, а то, пожалуй, я уеду один.