— Приходите быстрее. И удачи вам с папоротником.
Я стояла на улице, пытаясь взять себя в руки. Мне было чертовски неуютно держать в руке черенок от его растения. Я посмотрела на часы и остолбенела. Была почти полночь. Я пробыла в прачечной больше двух часов.
Я уставилась на отросток, пытаясь понять, почему я его не выбросила. Или просто не уронила на землю. Он был такой же, как все черенки, которые я видела в своей жизни. Зеленый стебель дюймов пять в длину с несколькими листочками, торчащими по бокам. Но, непонятно почему, я знала, что он не такой, как другие. Я вдруг обнаружила, что прижимаю его крепче, чем сумку с деньгами, телефоном и кредитными карточками.
Добравшись до дома, я положила отросток на рабочий стол в кухне. Стерла с лица косметику, умылась, переоделась и совсем уже собралась спать, когда внезапно у меня внутри словно что-то заныло. Может, переодеваясь, я вспомнила о прачечной. Это было глупо, и я не знаю почему, но я спорила сама с собой, думая об отростке. Мне не хотелось ставить его в воду, но что-то словно толкало меня это сделать. Армандо, машущий мне рукой, и эти тошнотворные движения его пальцев внезапно пришли мне на память: я пошла на кухню и торопливо поставила папоротник в стакан с теплой водой.
Я человек не суеверный, я даже ради развлечения не читаю свой гороскоп, но я знала, что хочу увидеть девять растений в задней комнате прачечной.
Также известна как китайская мельничная пальма. Это дерево очень хорошо растет в прохладном климате и при этом не слишком вытягивается, поэтому идеально подходит для маленьких квартир в больших холодных мегаполисах. Вместо того чтобы сбрасывать старые листья, как большинство деревьев, эта добросердечная пальма просто опускает их вниз, даруя им вторую жизнь, и они формируют теплый защитный слой вокруг ствола.
Я проснулась на рассвете и пошла на кухню проверить черенок. Следуя инструкциям Армандо, я не включала там свет. Вместо этого я вытащила черенок из стакана и поднесла близко к лицу, чтобы осмотреть. Я повертела его перед глазами, стараясь разглядеть корешки. Конечно, было слишком рано, и я понимала, что ничего там нет и быть не может, но на всякий случай проверила, потому что чрезвычайно дотошна от природы — все должно быть в порядке: светильники, плиты, пол под кроватью и теперь, очевидно, стебель растения. Жизнь все усложняется и усложняется.
Я покатала черенок между большим и указательным пальцами, пытаясь нащупать какие-нибудь бугорки на его поверхности — признаки того, что корни вот-вот проклюнутся. Пока я крутила черенок, я вдруг почувствовала сильное головокружение, словно крутилась я сама. Мне пришлось опереться о стол и быстро поставить черенок в стакан с водой. Я взяла влажную губку из раковины в кухне, прошла через комнату к окну и начала протирать листья райской птицы. Эти движения всегда меня успокаивали. Я терла и терла, пока не пришла в себя. Очухавшись, я оглядела студию. С одним растением она выглядела пустовато и бедновато в сравнении с разноцветной неистовой красотой прачечной. Армандо прав. Мне нужно больше растений.
— Привет, леди из рекламы! — прокричал Эксли из своей палатки.
— Это Лила, помните меня? — прокричала я в ответ.
Он подошел ко мне:
— Давненько не видел вас. Как ваша птичка?
— Прекрасно.
— Так и думал. Мне всегда удается найти подходящий дом для растений. Подыскать что-нибудь для вас?
— Точно. У вас есть что-нибудь, что могло бы полностью изменить мою жизнь?
Эксли улыбнулся:
— Таких много.
— Мне мною и нужно.
— Вам, я смотрю, птичка пришлась к месту?
— Так и есть.
— Хммм, думаю, вам нужно что-нибудь тропическое и экзотическое. Что-нибудь нежное и благоухающее, но сильное и энергичное. Что-нибудь модное и яркое, с приятным, сладким ароматом.
— Это именно то, что мне надо.
— Полагаю, вы оцените мое последнее приобретение.
Он поманил меня указательным пальцем. Я эластичной лентой завязала волосы в хвост, чтобы они не стали слишком сильно завиваться от сырости, и вошла во влажную зеленую палатку, задернув за собой полог.
— Только что из Китая, — тихо, почти с благоговением произнес Эксли, обнимая довольно большое растение, накрытое коричневым джутовым мешком.
— Надеюсь, вы не собираетесь продать мне это дерево, или то, что там под мешком. Понадобится грузовик, чтобы перевезти его домой.
— Это необычное дерево. — Он торжественно потянул за веревку, и мешок упал на землю. — Это трахикарпис форчуна. Или китайская мельничная пальма.
Листъя-опахала покачивались вверх-вниз, освободившись от мешковины, и обмахивали нас с Эксли, словно на веранде в Южном Китае.
— Из сока этого растения получают сахар, а еще из него делают обивочные ткани для мебели, щетки для волос, лак для картин, четки, шахматные фигуры, шляпные картонки, пуговицы, грелки, маргарин, пищевые растительные масла, шампуни и кондиционеры для волос, другие косметические средства, увлажнители, коврики под двери, мыло и крахмал для прачечных. Все это производится из пальмового дерева.
Я наблюдала, как голубые глаза Эксли загораются по мере того, как он рассказывает о китайской пальме. Я видела, как его рука в перчатке лежит на ее стволе и как он его обнимает, превознося многочисленные достоинства растения. Этот человек родился, чтобы продавать растения. Непонятно, что именно заставило меня задать вопрос, но я спросила, сколько он хочет за нее.
— Вам я отдам за двести баксов..
— Это слишком дорого.
— Вовсе нет, если растение приехало прямо из Китая. — Он потянул один из огромных листьев вниз, а потом отпустил, моментально освежив воздух во влажной палатке. — Если у вас есть свободное место, я добавлю кротон с Ямайки. Бесплатно.
Держась одной рукой за ствол, он обогнул трахикарпис форчуну и оказался прямо перед кротоном.
Это было маленькое растение с разноцветными удлиненными листьями, окрашенными во все мыслимые оттенки светло-пурпурного, темно-красного и оранжевого.
— Если смотреть на него достаточно долго, можно прямо-таки почувствовать запах вяленых цыплят из придорожных лачуг. Крошка рос на Ямайке, в провинции Мон, поэтому он такой пылкий и неистовый. Вы берете эти два растения и получаете благоухающие Карибы и экзотический Восток прямо в своей квартире-студии. Вам не придется больше никогда уходить из дома.
— А это что такое? На стебле?
Эксли наклонился.
— Ну вы только посмотрите на него. — Он ухмыльнулся и подошел поближе. — Это коричневый полоз. Хитрый маленький пройдоха добыл билет в один конец и прибыл прямо на растении.
Эксли молниеносно схватил коричневую змею чуть ниже головы, аккуратно снял ее со стебля и поднял повыше. Ее длинное сильное тело без устали хлестало китайскую пальму. Когда же змея затихла, Эксли ослабил хватку.
Змея, казалось, покорилась и обвила его руку раз пять-шесть, наподобие медных браслетов.
— Хотите потрогать?
Он протянул руку ко мне, и я отступила.
— Не бойтесь. Она питает слабость только к мелким хладнокровным существам вроде ящериц и жаб.
— И к вам.
Эксли гладил ее по головке.
— В конце дня я заеду к вам и привезу растения в фургоне.
— Надеюсь, вы оставите коричневого полоза здесь.
— Ну конечно.