Чудеса и чистые руки — вещи несовместимые
Открыв проржавевшую металлическую дверь, мы принялись спускаться вниз по стертым, за сотни лет использования, каменным ступеням. Пахнуло старой мертвечиной, нотками гнили и плесени. Снизу раздавались жуткие скрежещущие звуки, будто кто-то работал на точильном круге или пилил камень особой циркулярной пилой. Не хватало только криков боли и ужаса.
— А почему оно второе? Где-то есть первое? — спросил я, продолжая спуск. Ступени уходили вниз спиралью, каждый новый поворот встречал нас блеском масляных светильников. Странное решение для подобного места, почему нельзя было сделать простую лестницу?
— Понятия не имею, на этом кладбище точно больше ничего нет, — пожал плечами Петер.
Опустившись на добрые десять-пятнадцать метров под землю, мы вышли в объемный зал-пещеру, заставленный множеством каменных саркофагов. С потолка свисали ржавые крючья и цепи, вдалеке виднелись клетки, подобные тем, в которых мы провели недавнюю ночь. Выложенный брусчаткой пол, мягко светился защитным голубым светом.
Здесь нас встретили Ним и Селин.
— Сколько вас можно ждать? Другие уже начали работу, заставят еще лишний час тут сидеть! — поежившись, воскликнула Селин. Она предусмотрительно оделась в утепленный рабочий комбинезон и сейчас напоминала толстяка-ремонтника с железной дороги. Не хватало только масляных пятен и гаечного ключа в руке.
— Перед зеркалом прихорашивались? — Ним была в своём репертуаре. — Тени под глаза плохо ложились? Или может быть за новой помадой в салон Мадам Эккю бегали?
— Да нас… — попытался оправдаться Петер, но я шлепнул его ладонью по спине и просто произнес:
— Идём.
Возле восточной группы саркофагов сновали наши недавние противники, а ныне соратники по наказанию. При помощи грубых железных ломов, они поддевали тяжелые крышки гробниц и смещали их в сторону. Наружу немедленно вырывалось облако жуткого мутно-зеленого смрада. Часть неофитов падала в обморок, часть принималась опорожнять желудки, остальные же, что были самыми крепкими, начинали работу. Взяв в руки длинные багры с хищно блестящими крючками, они втыкали их в темноту саркофага, как следует, нажимали на древки, а после, тащили наружу подсушенный склизкий труп свиньи, овцы или козы. Гадость складировали в особые тележки-вагонетки и отвозили к стене, выстраивая в ряд.
В одной из таких групп уже орудовал наш бравый сосед — Майли. От местной обстановки его побитое лицо приобрело серо-зеленый оттенок, прямо как плесень на булке хлеба. На одежде виднелись следы свежей рвоты, более выдержанного гноя и совсем древней слизи. Мы поздоровались с ним, помахав руками и показав большие пальцы. Он же ограничился гримасой ненависти и принялся еще усерднее ковыряться в каменной могиле.
Парадом командовала высокая женщина в кристально белом, будто отлитом из снега и льда, брючном костюме. Ее лицо скрывали поля широкой ажурной шляпы, а ноги заканчивались туфлями на высокой, будто хрустальной шпильке. Изящная тонкая рука держала мундштук с сигаретой. Женщина глубоко затягивалась и выдыхала сизый мерцающий дым, образующий вокруг нее подобие защитной ауры. Решив проверить, с кем имею дело, я скользнул на Грань и тут же столкнулся с пульсирующим насыщенным голубым светом силуэтом. Передо мной стояла наша сегодняшняя начальница — Младший Магистр и глава кафедры анимации Елена фон Мирро.
— Опаздываете, итак рук не хватает, — не оборачиваясь, произнесла она. Ее голос звучал тихо и высоко, с придыханием, как у знающей своё дело соблазнительницы. Однако по нашим спинам бежали мурашки вовсе не от возбуждения, скорее от иррационального страха.
— Набрали неженок, а мне теперь страдай, — печально выдохнула она. — Берите ломы и распечатывайте седьмой, — изящная рука указала в полутьму на серую гробницу с аляповатым номером на крышке.
Вооружившись инструментами, мы проследовали в указанном направлении и принялись колдовать над крышкой. Та была чертовски тяжелой, будто приклеенной строительным раствором. Наконец, лом в умелых руках Селин пробил зазор, и нам удалось сдвинуть крышку, наружу хлынуло едкое зловоние, раскаленным гвоздем прошившее наши мозги.
— Хоть бы маски какие дали, от одного запаха помереть можно! — стараясь не дышать носом, произнес Петер. Из уголка его рта потянулась блестящая ниточка слюны. До катастрофы оставалось совсем чуть-чуть.
— Неженка! — хмыкнула позеленевшая лицом Нимилори.
— Чем больше практика — тем меньше внимания обращаешь на запахи, — авторитетно заявил я.
Удовольствия от местных ароматов я не испытывал, но и рвотных рефлексов они не вызывали. Привычная рабочая атмосфера.
Петер сложился пополам и принялся добросовестно избавляться от ужина. Я различил куски фасоли, картофеля и чего-то бледно-зеленого. Огурцы? Где он умудрился их достать? В столовой такого не давали.
— Чем ж ты таким занимался до ИМПа? — Вейн напряженно посмотрел на меня, его желудок оказался более крепким.
— А ты уверен, что хочешь знать? — улыбнулся я.
Тот неуверенно пожал плечами и пошел к стойке с баграми.
— Я вообще хочу на инженера машиностроения выучиться, зачем мне нюхать эта гадость? — очистившийся Петер обмотал лицо шарфом и теперь его голос стал глухим и колючим.
— Будто ты не знаешь, что у нас вся экономика на использовании нежити строится, хочешь, не хочешь, а терпеть придется, — ответил я, подкатывая к саркофагу ржавую вонючую тележку.
— Сжечь бы всё здесь и не мучится, — прошелестела Селин. Её лицо было плотно обмотано шарфом, так что на виду были одни глаза.
— Кто бы сомневался! — хмыкнул я.
Облезлый, некогда выкрашенный в красный цвет, багор с неприятным хлюпом вошел в мертвое тело. Я подтянул тощую лохматую тушку наверх и скинул в вагонетку. Кажется, некогда это была собака, сейчас же она напоминала искусственное чучело, собранное из частей диких зверей.
— Зачем их вообще здесь маринуют? Не проще ли использовать свежак? — устало бормотал Петер, доставая четвертое по счету тело.
— Под влиянием «проклятья» их тела приобретают особые свойства и становятся идеальными проводниками для некротических энергий, — ответила Мирро, незаметно подкравшаяся со спины.
— Их легче анимировать? — заинтересовалась Нимилори.
— И это тоже, скоро сама всё увидишь, — улыбнулась Елена. — Достаньте еще шесть собак и штук десять вон тех кошек, — блестящий ноготь указал на грязное полосатое месиво в углу саркофага.
— Держи его! Идрис, я туда не полезу! — неожиданно послышалось с дворянской стороны, отвлекая нас от работы.
Один из благородных трупокопателей умудрился заблеваться до потери сознания и упал прямо в саркофаг. В объятья мертвых, покрытых желтоватой корочкой гноя, свиней.
Мы подбежали к гробнице, чтобы запечатлеть и просмаковать это происшествие во всех красках. Неудачником оказался еще один наш знакомец по столовой — Патрик, если мне не изменяет память.
— Прям родовой склеп, в гости к родственничкам угодил, — давясь смехом, шепнул мне в ухо Петер.
— Прямиком на праздничный ужин, — одобрительно кивнула Ним.
Стараясь сдержать рвущийся наружу смех, я оттащил их обратно к нашему рабочему месту. Не хватало нам еще больше предупреждений заработать. Итак, прославились на весь институт. Стейлон говорил, что мы в числе рекордсменов среди всех неофитов, когда-либо попадавших в ИМП. Стоить чуть поднапрячься — и точно обеспечим себе вечную славу на доске…позора. Как выяснилось, здесь и такая есть.
Свинского родственника удалось достать при помощи тех самых клеток, висевших под потолком. Одна из них сработала отличным подъемником, позволив работникам опуститься вниз и поднять бездыханное тело собрата.
Когда полтора десятка тележек было заполнено отборным гнилым материалом, мы приступили к сбору некрогеля. Эта чудная жидкость вызревала в особых колодцах, расположенных в глубине подземного царства смерти. Выглядели они вполне обычно — высокие каменные круги, сверху ворот, веревка и жестяное ведро. Смущали разве что тяжелые металлические створки крышки, запертые на амбарный замок.
Магистр Мирро раздала нам ключи и заодно объяснила технологию производства ценного вещества.
— Мы скидываем сюда трупы бродяг, купленных в городских моргах. Они опускаются на дно, где подвергаются воздействию проклятой почвы и превращаются в некрогель.
— А для чего крышки и замки? Оно что…хищное? — задал вопрос один из наших незнатных соратников. Имени его я не помнил, точнее совсем не знал, но в недавней драке он проявил себя во всей красе, уложив как минимум двоих противников.
— Можно и так сказать. Некрогель — это субстанция, содержащая в себе концентрированную энергию смерти. Всё дело в том, что трупная плоть разлагается быстро, а вот кости держатся несколько месяцев. Разумеется, из-за обилия энергии они оживают и пытаются прорваться наверх.
— Странно, я всегда думал, что нежить работает на пране… — пробормотал Вейн.
— На лекциях нужно слушать внимательнее, а не в носу ковыряться! — неодобрительно выдала Ним.
— На пране работает управляемая нежить, а вот дикая как раз появляется из подобных нашим колодцев, природных очагов энергии смерти, — объяснила Мирро, выдохнув в нашу сторону облако белесого ароматного дыма. Я почувствовал нотки корицы и странную неестественную симпатию к женщине. Из-под тени шляпы мелькнула хитрая самодовольная улыбка. В голове появились мысли, что магистр весьма молода и привлекательна.
— Потому дикая нежить и нападает на живых — стремится добраться до праны, — сказала она и отошла в сторону, покачивая полными бедрами.
Пара десятков неофитов мужского пола проводили ее голодными взглядами. Впрочем и женского тоже…
Что это она делает? Проводит на нас эксперименты с массовым гипнозом? Или просто издевается? Соблазнить молодого неофита — дело несложное, наверняка многие сегодня проведут ночь, закрывшись в туалетной комнате…
— Что встали? Беритесь за вороты и наливайте жидкость вон в те бочки, — неожиданно выкрикнула она и с наших глаз мигом слетела «розовая» пелена.
Мы даже забыли об опасности появления дикой нежити. И зря. Едва мы с Вейном распечатали один колодцев, как наружу выскочило жуткое костяное чудовище. На человека, лишенного плоти, оно походило меньше всего. Скорее несуразный костяной еж, со множеством голов и конечностей, торчащих из его тушки под самыми необычными углами. Тварь взлетела в воздух на добрых полтора метра, и я почувствовал исходящую от него лютую злобу и потусторонний голод.
Стоявшая чуть поодаль Ним испуганно отскочила в сторону, а Селин наоборот подхватила какой-то багор с лезвием на конце и приготовилась к бою.
Однако стоило чудищу дернуться в нашу сторону, как Елена Мирро щелкнула пальцами и тварь мигом накрыла белая энергетическая сетка. Существо повалилось на каменный пол и принялось ожесточенно извиваться в своих путах.
— Естественная химеризация! Интересный экземпляр созрел, пожалуй, стоит изучить, — задумчиво произнесла магистр, попирая одну из голов твари носком белой туфли.
Вскоре в зале появились два смерда с искусственно выбеленными костяками и утащили "ежа" в одну из лабораторий кафедры анимации.
Больше эксцессов не было, видимо вся злая энергия ушла на создание этой твари. Мы принялись крутить воротки и черпать прозрачную и плотную, как кисель, субстанцию некрогеля. На удивление, пахла она совершенно нейтрально, присутствовал небольшой сладковатый аромат, но после саркофагов с трупами, он уже никого не трогал. У меня появилось навязчивое желание попробовать ее на вкус, но я постеснялся делать это в компании Петера и Вейна.
К концу операции неожиданно очнулся Патрик и дико заверещал от ужаса.
— Выглядит, как выкидыш мертвой свиньи, изнасилованный бешеными шакалами, — поморщившись, констатировала Ним.
— Точнее не скажешь, — с довольной ухмылкой согласился я.
Мне хоть и довелось искупаться в канализации, но…поверьте, этому парню досталось куда больше. Как бы бедняга умом не тронулся.
Завершив забор некрокиселя, вся компания штрафников под конвоем магистра Мирро выдвинулась в корпус "эпсилон", целиком отведенный под кафедру анимации.
Корпус "эпсилон" выглядел печально и мрачно: некогда красные, а ныне закопченные до неузнаваемости кирпичи фасада; зарешеченные, давно не мытые окна и главный вход, искусно оформленный костями из человеческих конечностей. Над дверью три черепа, источающие из глазниц мягкий магический свет. На коврике доброжелательная надпись: "живым здесь не рады." В моей душе сразу расцвела симпатия к этому месту.
Выстроившись в колонну, мы вошли внутрь, аккуратно везя перед собой тележки с проклятой мертвечиной и бидоны с некрогелем. Повредить или расплескать материал было страшно. Ведь за преждевременную порчу материала Мирро обещала запереть виновников на неделю во "2-м хранилище".
Внутренняя обстановка оказалась не менее дружелюбной — темный просторный холл в обрамлении дубовых панелей, замызганные серые ковры с абстрактными узорами, на стенах гобелены с изображением жутких казней и по центру — оно. Пирамида, сложенная из отбеленных черепов и костей. Жуткое и величественное зрелище, невольно заставляющее задуматься о смысле жизни и…смерти. Снизу, на подставке, табличка: "Монумент жертвам IVго вероломного вторжения коалиции Оси и Союза".
— Чтить память предков — это хорошо, но здесь же столько материала пропадает… — покачав головой, произнес Петер.
— Тебе-то что? Будешь в своих телегах ковыряться и горя не знать! — не упустила своего шанса Ним.
— Все крупные сражения не обходятся без проклятий, наверняка и здесь нечто подобное, — ответил я, разглядывая крупную крысу, осторожно выглядывающую из глазницы одного из черепов на вершине пирамиды. — Бракованный материал, для дела не годен — вот из него и лепят памятники.
Гремя тележками, мы двинулись дальше. Я ожидал очередного спуска под землю — где ж еще эксперименты над нежитью проводить? Разумеется — в сыром мраке подземелий! Но нет, вместо этого, мы поднялись на третий этаж и вошли в просторную аудиторию-лабораторию. Под потолками мерцали яркие лампы, от света которых мелкие ранки на моей коже начали зудеть. Дезинфекция? Хм, интересно… В помещении располагались полтора десятка секционных столов со странными отверстиями в столешницах. Из них отходили прозрачные шланги, ведущие в трубы, расположенные под полом.
— На случай, если пациент обгадится во время операции, — решил пошутить Вейн.
— Смотри сам не обгадься, когда увидишь, как препарируют трупы! — поддержала его Ним.
— Тут же все пациенты мертвые, чем они, по-твоему, гадить будут? — возмутился Петер.
— Мало ли, при жизни-то они чем-то питались, вдруг не всё вышло… — Вейн пожал плечами, на девичьи колкости он благоразумно не обращал внимания.
К слову, два моих товарища неплохо сошлись. Оказалось, что они родом из одного графства и у них даже имелась пара общих знакомых. Жаль мы были в разных группах и на занятиях пересекались достаточно редко. Впрочем, в следующем году мы всё равно окажемся на разных факультетах.
Мы разместили баки с некрогелем и тележки с мертвечиной в помещении и принялись ждать запаздывающих адептов-практикантов. Они явились ближе к 11 часам вечера и немедленно заняли свои места возле столов. Каждый принес с собой объемный саквояж, и теперь выкладывал разнообразные хирургические инструменты на специальный столик. Я увидел интересный набор скальпелей, несколько видов пил, зажимы, кусачки и даже пару ручных дрелей. Закончив с инструментами, практиканты принялись облачаться в фартуки из прорезиненной темно-зеленой материи, такие же шапочки, перчатки и высокие защитные сапоги. Прежде чем их лица скрылись за широкими очками-масками, я смог узнать в одной из адепток свою должницу — "монохромную" Рисс. Ее лицо всё так же было мертвенно бледным, глаза утопали в тенях, а губы заманчиво блестели от черной как бездна помады. Я помахал ей рукой и получил в ответ хитрую улыбку.
— А нам-то ничего не выдали, похоже, придется в своей одежде работать… — из дворянского «лагеря» послышались недовольные шепотки.
— Да какая разница? Итак, уже замарались…неделю отмываться придётся… — обреченно прошептал высокий парень, с ног до головы вымазанный в желтоватой дурнопахнущей слизи.
Из-за кафедры раздался волнующий голос Елены Мирро. Под ярким светом магических ламп, ее силуэт походил на одну из античных мраморных статуй: изящные формы дышали грацией и женственностью. Удобно расположившись на высоком металлическом кресле, она продолжала курить свой мундштук. Белесый дым расплывался вокруг нее бледным мерцающим туманом.
— Так как работа грязная, мастер Стейлон благородно предоставил вам ассистентов на сегодняшнюю ночь. Можете спокойно работать и не заботиться об уборке отходов и побочных операциях, — она обвела нашу толпу штрафников плотоядным взглядом и неожиданно подмигнула. — Выберите себе трех неофитов в помощь и начинайте.
Не дожидаясь чужого выбора, я быстро пересек расстояние, разделяющее нас с адептами, подскочил к Рисс и принялся шептать ей на ухо:
— Возьми вон тех двоих, — кивком головы я указал на жирдяя Ричи и блондина Майли.
Работа предстояла для всех одинаковая, и потому привлекать в свою компанию Вейна и Петера, или тем более девушек не было смысла. А вот упустить возможность поиздеваться над врагами, используя своё знакомство с адепткой, я не мог.
— Твои друзья? — шепнула она в ответ, прижавшись влажными губами к моему уху.
— Скорее наоборот, хочу чтобы они максимально тесно ознакомились с «материалом», — улыбнулся я.
— Это можно устроить, — в ее голосе промелькнули нотки заинтересованности.
Пока остальные практиканты задумчиво разглядывали своих будущих ассистентов, решая, кто из них выглядит наименее тупо и уродливо, Рисс быстро ткнула пальцами в двух моих оппонентов и велела им подойти. Те как-то странно переглянулись между собой и зашагали в нашу сторону.
Неожиданно, подошедший Ричи, склонился перед адепткой в лёгком полупоклоне:
— Это честь для меня, ваша сиятельство,
Майли выглядел не особо восхищенным, скорее раздосадованным, но тоже слегка поклонился:
— мисс фон Ариньон, моё почтение.
Фон? Выходит моя Рисс дворянских кровей…да еще и судя по обращению "сиятельство" имеет титул не меньше графского. Очень интересно… почему-то при общении с ней у меня даже мысли не возникало, что она может относиться к "благородным". Не было в ней той спеси и желания показать своё превосходство, типичных для большинства современных аристократов. Наоборот, я ощущал в ней некую духовную близость, присущую людям одного класса или профессии.
— Мы не на имперском приёме, можете не гнуть спины, — неожиданно высокомерно ответила она. — Наберите некрогеля в эту емкость, — Рисс протянула им эмалированную кастрюльку с нарисованным на боку голубым цветочком. — И принесите на стол какую-нибудь тварь средних размеров, вроде собаки.
— А он что делать будет? — недовольно буркнул Ричи, глянув в мою сторону.
— А он поможет мне с инструментами, — улыбнулась она.
Я надел перчатки, найденные на столе, взял в руки блестящую, острозаточенную пилу и передал Рисс скальпель с руническими фразами, нанесенными прямо на лезвие. На этом моя помощь закончилась. Иметь "высокопоставленных" знакомых — великая вещь!
Вскоре на большинстве столов появились трупы различных животных, а магистр Мирро поднялась из-за кафедры и, двигаясь между студентами, произнесла свою речь.
— Сегодня вам предстоит показать свои навыки в разделке материала, отделении лишнего, модификации тел и непосредственно в анимации. Так же меня интересует ваше умение обращаться с некрогелем и…действием, которое он оказывает на поднятую нежить. Здесь много неофитов, поэтому прошу вас быть предельно аккуратными и осторожными. Если трупов в этой комнате станет больше — по головке вас никто не погладит… — неприятно улыбнулась она и вновь подмигнула студентам-новичкам. Я заметил, что несколько человек боязливо вздрогнули.
Труп, лежащий на нашем столе, принадлежал сморщенной, обритой на лысо, овце. Положив мертвое существо на спину, мы развели его конечности в стороны и зафиксировали, привязав жгутами к специальным крючкам, идущим по низу стола. Ловким движением руки, Рисс вспорола брюхо овцы от горла до низа живота и, схватившись за края разреза, развела плоть в стороны. Я помог ей и зафиксировал края раны при помощи специальных зажимов. Злорадно улыбнувшись, графиня воткнула скальпель в район пищевода и тут же ретировалась. Наружу вырвался густой черно-зеленый фонтанчик, прямой наводкой брызнувший в лицо Майли. Пахнуло жутким, нечеловеческим смрадом. Уж не знаю, что проклятая земля делала с телами, но запах получился совершенно непереносимый! От такого аромата, даже я почувствовал легкое головокружение и неприятное колыхание желудка. Стоит ли говорить об остальных студентах? Майли немедленно вырвало на Ричи, а тот упал в обморок, едва не размозжив себе голову об угол операционного стола. Я лишь чудом успел поймать его и аккуратно уложить на пол.
— А ты, я вижу, парень не брезгливый, — одобрительно хмыкнул Рисс, не заметив на моём лице и тени отвращения. — Уже приходилось заниматься подобным?
— Жизнь — штука тяжелая, всякое бывало, — уклончиво ответил я и подмигнул ей.
— Сунь ему под нос, — Рисс, как ни в чем не бывало, достала из кармана бутылёк с прозрачной жидкостью и протянула мне.
Знакомая штука! В лаборатории Агеона мне уже приходилось пользоваться подобным средством. Открыв крышку, я приложился обоими ноздрями к горлышку и глубоко вдохнул. Пробрало так, будто мне в ноздри воткнули два гвоздя, а мозг облили попеременно кипятком и ледяной водой. Удовольствие не из лучших, зато в ближайшие полчаса запахи меня больше не побеспокоят. Привычка привычкой, но я же не извращенец, чтобы добровольно дышать этой проклятой трупниной. Повернувшись к Майли, я дал опробовать чудодейственной жидкости ему, а после принялся за Ричи. Я бы с удовольствием наслаждался их страданием и дальше, но эдак они совсем из строя выйдут. И кто тогда будет выполнять грязную работу?
Пока я занимался реанимированием ассистентов, графиня успела располосовать тушу на республиканский флаг. Кожа была аккуратно надрезана на туловище, голове и всех конечностях, и сейчас лежала лоскутами на столе, напоминая влажные этикетки, снятые с пивных бутылок. Рисс стояла у морды овцы и, открыв ее пасть, затачивала зубы при помощи напильника.
— Это еще зачем? — удивился я.
— Увидишь, — хитро улыбнулась она, желая сохранить интригу, но увидев мое разочарование тут же сдалась:
— В конце между анимированными тварями будет бой, без острых зубов никак не обойтись!
Бледная парочка Ричи и Майли подошли к столу и тут же получили новый приказ.
— Уберите все внутренние органы, сегодня они не понадобятся, — сказала Рисс, указав ногой на жестяное ведро.
Засучив рукава, те принялись за дело — голые руки потащили наружу истекающий гноем длинный, словно червь кишечник, черные почки, желтоватую печень и красно-серое, прогнившее насквозь, сердце. Работенка была не из приятных — гнилая кровь, слизь и полупереваренная пища, оставшаяся в пищеводе, обильно брызгала на моих "приятелей", превращая их в подобие потомка свиней — Патрика. Я стоял в сторонке и наблюдал за этим процессом с крайним удовлетворением. Однако как всё хорошо складывается: может быть дворянчики усвоят урок, что связываться со мной чревато неприятностями и успокоятся? Или всё-таки стоит закрепить успех? Проживая в одном общежитии легко найти способ мести… Я решил отложить этот вопрос и посмотреть на дальнейшее поведение моих оппонентов.
Когда операция была выполнена, униженные, позеленевшие лицами ассистенты вымыли внутреннюю полость овцы с каким-то розовым раствором, а после принялись натирать ее некрогелем. Я занимался тем же, обмазывая "киселем смерти" оголенные конечности и обритую налысо голову будущей твари.
— А для чего это вообще нужно? — спросил я у девушки, орудующей длинным блестящим щупом в мозгу покойного животного. Из ушей овцы тонкой струйкой текла темно-розовая густая жидкость.
— Некрогель придаст существу повышенные прочностные характеристики, и напитает некротической энергией, нужной для оживления, — ответила Рисс, соблазнительно прижавшись ко мне боком.
— То есть оно само оживёт? — спросил я, продолжая одной рукой натирать череп, а другой незаметно, под плащом, приобнял ее за талию.
— Вроде того. После анимации мне нужно будет внедрить в него свою прану и перехватить контроль. Это как с созданием заклятий. Вас ведь уже начали учить? — спросила она.
Я кивнул.
— Ну вот, тварь пробуждается и немедленно идет в атаку. Я должна перебороть ее дикие инстинкты и подчинить своей воле. Дальше она будет действовать как марионетка.
— То есть ты будешь управлять ей напрямую? В полном контакте? И ходить и даже…кусать? — удивлённо произнес я, продолжая обнимать девушку.
Та на удивление и не думала сопротивляться.
— Почти, я могу взять полный контроль всего тела или отдельной его части. Но это неудобно. Мы пользуемся набором витражей, которые стимулируют ее двигательные инстинкты. Я лишь буду направлять агрессию.
Нашу милую беседу прервал дикий нечеловеческий визг: мы синхронно обернулись и увидели, как восставшая из мертвых свинья, яростно вцепилась в руку бедолаги Патрика. Ее глаза горели загробным тускло-зеленым светом, а челюсти планомерно сдирали с конечности кожу и мясо. Я уже было понадеялся, что тварь загрызет его насмерть и приготовился к отличному зрелищу, но тут вмешался "хозяин свиньи". Ответственный за живность практикант, выстрелил в ее голову пучком мутно-белых нитей и уставился на нее сосредоточенным взглядом. Пару секунд та сопротивлялась, но всё же была подавлена и полностью перешла под контроль адепта. Я расстроенно вздохнул.
— Я же говорила быть аккуратнее! — строго произнесла магистр Елена, подошедшая к ученикам.
— Я и сделать ничего не успел! Только отвернулся, и она ожила! — оправдывался практикант.
Мирро внимательно осмотрела пострадавшего и вынесла вердикт:
— М-м, он же в саркофаг упал. Видимо одежда пропиталась остаточными эманациями… — задумчиво произнесла она.
— Пожалуй, наказаний для тебя на сегодня достаточно, можешь идти в душ, а после в медчасть, — Мирро обратилась к покусанному Патрику.
Тот вяло кивнул и, поднявшись на ноги, заковылял к выходу.
В сторонке зашептались двое неофитов:
— Может тоже дать себя покусать какой-нибудь свинье, сколько нас еще будут пытать? До самого утра? Я уже на ногах не стою…
Однако ожидания бедолаг не оправдались. Все приготовления и тесты завершились всего лишь около трёх часов ночи. Магистр проинспектировала стоящих на столах, анимированных тварей, выставила оценки практикантам и разрешила начинать бои.
В задней части аудитории начертили на полу круг диаметром в десять метров, огородили силовым полем и началось самое странное, из когда-либо виденных мною зрелищ.
Первыми на ристалище вышли две кудлатых собаки: из их пастей вылетали редкие серебряные капли, а глаза горели потусторонним зеленым огнем. Вторая собака, невысокая, с вытянутым мускулистым туловищем, была намного мощнее. И яростней. Она напоминала смесь мускулистого слона с какой-то южной зверюгой. Первая же — типичная овчарка, но я чувствовал, что в ней скрывается какой-то секрет — не зря же ее "хозяин" так подозрительно ухмылялся. Издав жуткий хрип, они ринулись вперёд и принялись рвать друг друга острыми, точно лезвия бритв, зубами и когтями. Многочасовая работа была уничтожена за считанные минуты. Шкура клочьями слезала с их мертвых туш, гнилая плоть сочными шматками падала на пол, откушенные конечности разлетались по залу, но твари продолжали драться, не обращая внимания на подобные мелочи. Ни боли, ни чувства самосохранения у них не было.
Наконец, мускулистая нежить вцепилась в шею овчарке, послышался скрежет зубов о позвоночник и, казалось, победа останется за ней! Но, в этот же момент, раздался металлический щелчок и голову тучного зверя пробили несколько острых стальных лезвий, спрятанных под плотью овчарки. Сработала техномагическая ловушка, недавно поступившая на рынок. Я читал о подобном в газете, одолженной у Петера.
— Так не честно! — возопил хозяин поверженной псины, едва удерживаясь от того, чтобы самому броситься в драку.
— Никто не запрещал этого делать! — возразил довольный победитель, принимающий поздравления от своих товарищей.
— Верно, запрета не было. Я просто как-то не подумала об этом, — заявила магистр Елена, томной походкой подошедшая к полю боя и сейчас с видом эксперта осматривающая ловушку.
— Хвалю за идею! — она одобрительно подмигнула победителю. Тот мгновенно смутился и покраснел.
— Маги — не тупые болванчики, мы всегда ищем что-то новое, если есть возможность схитрить или использовать лазейку — делайте это. В конце концов, подобный подход не раз спасет вам жизнь, — погрузившись в мысли, туманно ответила Мирро.
Наша с Рисс овца, которую я нарек именем Пошлая Молли, вышла против тощего облезлого борова и замерла в своём углу ринга.(пару месяцев назад мне довелось присутствовать на уличном концерте бард-бенда с одноименным названием, так вот лицо их солиста было один в один, как морда нашей нежити.) Боров помчался в таранную атаку, грозно вращая глазами и хрустя мощными зубами. Овца сохраняла кристальное спокойствие, она выжидала. Едва противник приблизился на расстояние метра, как Молли совершила мгновенный разворот и ударила в голову свиньи двумя заточенными копытами, укрепленными до стальной прочности. Череп борова не смог выдержать мощной атаки, и с громким хрустом лопнул подобно арбузу, оросив присутствующих спреем из гнилых мозгов. Вражеский адепт утратил контроль над своим созданием, и победа осталась за нами.
Окружающие восхищенно зааплодировали:
— Хитро придумано!
— Отличная реакция! Еще бы чуть-чуть и эта свинья ее бы просто снесла!
— Нужно было укреплять лобную кость, это ж очевидно!
Ожидая пока выступят другие конкурсанты, мы с Рисс вернулись к хирургическому столу. Она решила добавить овце еще один сюрприз. Молли чувствовала себя прекрасно и выполняла команды, будто дрессированная собака. Она с жертвенной покорностью запрыгнула на стол и легла на живот, выпятив вперед голову с мутными изумрудными глазами.
— Кстати, как обстоят дела с нашей маленькой договоренностью? — устроившись рядом с девушкой, спросил я.
Честно говоря, после всех приключений последней недели, я до сих пор чувствовал себя не лучшим образом и на роль героя-любовника никак не тянул, но когда еще выдастся случай…прояснить "отношения"?
— Так не терпится? Обычно парней отпугивают мои интересы, — ничуть не смутившись, ответила она, сверля отверстие точно посредине лба Молли.
— Если в твои интересы не входит тройничек с недельным зомби, то отпугнуть меня не выйдет, — шепнул я.
— А что насчёт свежего? — повернувшись ко мне лицом, спросила она. Между аспидно-черных губ блеснула жемчужная улыбка. В серых глазах плескались искорки смеха. Она меня дразнила. Наверное…
— Ты не серьезно! — возмутился я.
Всё же опускаться до постельных развлечений с трупами у меня не было никакого желания.
— А что такого? Послушное тело, готовое выполнить все твои прихоти, разве это не идеал? — с придыханием шепнула она, наклонившись вплотную к моему лицу. — Многие говорят, что мертвые гораздо лучше живых в постели — не капризничают, не утомляются, не кончают раньше времени… — хитро улыбнулась она.
— Вот теперь ты начинаешь меня пугать, откуда такие познания? Если ты пытаешься вызвать отвращение и таким образом избавиться от нашего "контракта", то не выйдет! — прищурившись, сказал я. — Даже если ты сама развлекалась с трупами… — начал было я, но Рисс мне оборвала на полуслове.
— Ладно-ладно, не думай обо мне плохо, — криво улыбнувшись, сдалась она. — Это просто шутка, встречаться я предпочитаю с живыми. Хотя твоя самоотверженность впечатляет…
— Откуда же знания о мертвых любовниках? — спросил я.
— От клиентов. Многие обращаются к нам, чтобы анимировать умершего супруга или просто возлюбленного. Создать автономную куклу. Это конечно не совсем законно, но…деньги не пахнут, — прикусив облаченную в траур губу, улыбнулась она.
Мне приходилось слышать о подобном — некоторые даже специально воровали с кладбищ тела молодых девушек и приносили аниматорам. Одно время была своеобразная эпидемия некрофилии — обеспеченные мужья травили своих юных жен, а после хвастались перед всеми немертвой куклой. Почти вечной и безотказной — только меняй питающие их сангвинии, да обращайся к некромантам за своевременным "техобслуживанием". Узнав об этом массовом непотребстве, Император немедленно выпустил эдикт, приказывающий строго карать мертволюбов и не допускать подобных бесчинств. В результате популярность этого "развлечения" сильно уменьшилась, но полностью не исчезла — ушла в подполье и стала уделом очень обеспеченных людей. Что, по всей видимости, и позволяло Рисс зарабатывать неплохие деньги.
— У графини и проблемы с деньгами? Неужели родственники оставили тебя без содержания? — удивленно подняв брови, произнес я.
— В дворянской среде свои традиции и устои. Патриархат, договорные браки и помолвки грудных детей… Моя мать умерла больше десяти лет назад, а отец… я с ним не в ладах. Отказалась выходить за его протеже. Шуму было…отец едва не отрёкся от меня и не лишил титула, — печально улыбнулась она.
— Настолько страшного жениха предложили? — участливо спросил я.
— Да нет, вполне смазливого. Но, замужество и быт светской львицы — это не моё. Меня всегда влекли исследования и магия… В конце концов — что такое родить одного живого ребенка, когда ты можешь поднять сотни и сотни мёртвых? — в её серо-стальных глазах появился фанатичный блеск.
— Вот и пришлось бежать из дома, чтобы поступить сюда. Но отец меня не спонсирует — о средствах на существование приходится заботиться самой, — закончила она.
Я посмотрел на девушку с другой стороны: мало кому из дворян приходится зарабатывать своим трудом. Впрочем, при побеге, она наверняка прихватила из дома неплохой стартовый капитал. Не совсем же она дура!
От продолжения разговора нас отвлекла магистр Мирро, объявившая полуфинал. К сожалению, здесь нас ждало поражение — не помогла даже игла, напитанная энергией порядка, и спрятанная во лбу у Молли. Преимущество рогов вражеского козла оказалось абсолютным. Молли была насажена, распорота и затоптана блестящими подкованными копытами. Ассистентки владельца козла — Селин, Нимилори и неизвестная девица из IIIй группы ехидно улыбнулись и приветливо помахали нам руками. Вот же сучки!
По приказу Елены мы убрали овечьи останки, утилизировав в специальном огнебаке — емкости с герметичной крышкой, использующем плетения огня для полного сжигания материала. На этом чудесное ночное развлечение закончилось, и Мирро разрешила нам вернуться в общежитие.