"Бойня" оказалась очередным трактиром, фирменным блюдом которого была свежая парная свинина. Собственно скотобойня располагалась на задворках этого заведения и являлась официальным прикрытием для темных делишек банды "Мясника". До меня долетали запахи кислого свиного навоза, горькой тухлятины и свежей крови. Ароматерапия сопровождалась какофонией из звуков: жалобного мычания, предсмертных визгов забиваемых свиней и грубых мужских ругательств.
Я выбрался из фиакра и, попрощавшись с Клайном, направился к темному зданию трактира. Cлучайный человек десять раз бы подумал, прежде чем заходить сюда на обед — это место выглядело как натуральный приют маньяков-людоедов. Закопченная кирпичная кладка первого этажа, серые выцветшие доски на втором и куцые деревья с ржавой, не по-сезону листвой. Грязные зарешеченные окна навевали мысли о жандармских казематах, а почерневшие, с плесенью, ступеньки выглядели щербатым ртом. Крыша пестрела растрескавшейся глиняной черепицей, укутанной одеялом из мертвой красно-коричневой листвы. Антураж что надо, не хватало только череп… Прямо над входной дверью, под небольшим козырьком, располагались три свежих коровьих черепа — еще влажные, будто кожу с них содрали не далее чем один-два часа назад. Что за мерзость? Может они здесь и полы кровью моют? Поморщившись от отвращения и сплюнув на землю, я вошел внутрь.
В воздухе чувствовалась тревожность: к гостям здесь явно не привыкли. Бармен выстрелил в меня внимательным оценивающим взглядом и "незаметно" кивнул компании расположившейся в зале. За одним из столов сидели пятеро мужчин с лицами характерными для листовок "их разыскивает жандармерия": широкополые шляпы, недельная щетина, цепкие злые взгляды и целая гора острого железа на поясах. Пройдя мимо них, я устремился к длинной лакированной стойке: за ней сидел всего один человек и молча хлебал пиво из литровой деревянной кружки. При моем приближении он повернулся и я неожиданно узнал в нем Бринера. На его крапленом лице отразились испуг и удивление. Я же приветливо улыбнулся и немедленно ударил его кулаком в висок. Перехватив заваливающееся на грязный пол тело, я приставил к его горлу кинжал и только тогда поднял взгляд. Уголовники уже были здесь, окружив меня полукругом и обнажив оружие — две рапиры, удлиненная дага, моргенштерн и даже кривая сабля, как у элитных воинов Порты. Я на миг задумался: нормальный меч мне бы тоже не помешал, последняя моя рапира сломалась о рёбра одного ублюдка, решившего присвоить мой кошель в подворотнях Новограда.
— Спокойно, свои, я по делу к Мяснику, — произнес я, прижимая острие моргенштерн к горлу рыжего.
— А он тебя ждет? — ехидно спросил, стоящий за стойкой бармен, продолжая протирать белым полотенцем пивную кружку. Казалось, мой финт его нисколько не удивил.
Я достал из кармана сюртука письмо-рекомендацию из Грайнема и положил на стойку перед собой.
Повертев конверт в руках, бармен махнул рукой охране и те вернулись за свои столы, продолжив предаваться пьянству и игре в кости. Видимо на бумаге были какие-то опознавательные знаки, мне неизвестные.
— А с Бринером что не поделил? — широко зевнув, спросил бармен.
— Денег должен, — коротко ответил я, не желая вдаваться в подробности.
— Этот может, идём, — он открыл дверь в служебные помещения и пригласил меня следовать за ним.
Пройдя по коридору, отделанному лаковыми дубовыми панелями, мы поднялись на второй этаж. Пол был застлан вытертой ковровой дорожкой, по цвету напоминающей язык трупа двухдневной свежести. Я решил, что это хороший знак — с мертвецами у меня всегда были особые доверительные отношения. В воздухе пахло корицей и чем-то острым, вроде кайенского перца.
Бармен постучал в дверь, и спустя несколько секунд ожидания нам разрешили войти.
Кабинет местного босса выглядел также аскетично, но по-своему стильно: старое дерево, паркет из мореного дуба, несколько книжных полок, до верху забитых разнообразной макулатурой и новомодная люстра с магическим источником света. Между прочим, дорогая штука!
Сам Эдвин Мясник сидел за столом-конторкой, изучая лежащую перед ним стопку бумаг. Внешне выглядел он совершенно неопасно — эдакий дворянин-интеллигент. Строгий сюртук, более подходящий государственному служащему, белый воротник рубашки и длинные темные волосы с легкой проседью, собранные в простой "хвост". Рекомендатели из Грайнема рассказывали, что этот парень настоящий псих и садист, и потому мне самое место в его команде. Честно говоря, изучив внешность своего потенциального "работодателя" никаких признаков, присущих помешанным я не увидел. Стало немного обидно.
Бармен протянул ему письмо и что-то шепнул на ухо. Эдвин распечатал конверт и быстро пробежал взглядом по чернильным строчкам. На его лице появилась довольная улыбка, он взглянул на меня с хитрым прищуром. Хм, а вот глаза точно выдают личность неординарную! Взгляд больного бешенством зверя. Однажды, еще в детстве, к нам в поселение забежала больная лисица и пока ее не убили, успела укусить нескольких собак. Через неделю псы сошли с ума и стали бросаться на прохожих: их пасти наполнились белой пеной, шерсть стала дыбом, а глаза превратились в мертвые стеклянные бусины с запертым внутри безумием. Так и Эдвин — со стороны казался милым интеллигентным человеком, но в глазах плескались тьма и хаос.
— Я слышал: есть такие рисунки особые, что заставляют человека визжать от боли, как свинья! Пара мазков — и ни каких тебе иголок под ногти, клещей и прочего мусора. А главное — следы-то на теле не остаются! — полушепотом, тоном заговорщика произнес он, бегая по мне глазами.
Я пожал плечами:
— А я слышал, что за такие рисунки положена смерть в железной деве.
Эдвин поднял брови и улыбнулся. Я выдержал паузу и продолжил:
— Но если нужно добыть информацию и не оставить следов — я могу взяться.
— Вот и отлично! Таких услуг крайне не хватает нашей организации. Сложно в последнее время бизнес вести — у всех связи, защитники и высокие покровители. Обычных «переговоров» никто уже и не боится. — он продолжил шептать, внимательно изучая мое лицо.
— Есть у меня для тебя одно выгодное дельце, ждёт-дождаться не может твоих способностей, — улыбнулся он.
— Но, для начала решим мелкие бытовые проблемы, — он неожиданно «включил» голос, от чего я едва не подпрыгнул на месте. Хороший приёмчик!
— Что за дела у тебя с Бринером? Конечно, разбитая рожа ему только на пользу, но может помешать выполнению… трудовых обязанностей. — немного замявшись, произнес он.
Я коротко рассказал о своей пьянке с рыжим и последующих приключениях.
— Занятно, и много денег было? — спросил Эдвин, после чего позвонил в небольшой медный колокольчик.
— Четыре с половиной сотни, — ответил я.
— Ого! Неплохо! — присвистнул «босс».
Дверь открылась, и на пороге появились два мордоворота, одетых в кожаные фартуки, забрызганные свежей кровью.
— Бринер там не очнулся? Тащите-ка его сюда, и желательно, чтобы он был в сознании, — приказал Мясник.
— А ты не стой, присаживайся, — улыбнулся Эдвин и указал мне на кресло.
— Выпей немного — чувствуй себя как дома! — он извлек из-под стола объемный хрустальный графин и плеснул мне в бокал темно-янтарной, остро-пахнущей жидкости.
— Ром с Черного Архипелага! Амброзия! А как бодрит! — сказал он и опрокинул в себя целую стопкой горючей жидкости.
Я осторожно принял угощение, понюхал и отхлебнул мелкий глоток. Горло немедленно свело, будто я разом проглотил целую хурму.
— Ну как? Понравилось?
— Да ты пей-пей, я не жадный, еще налью! — похлопав меня по спине, произнес он.
Чтобы промочить горло, я разом залил в себя остатки содержимого бокала. Как ни странно — горло сразу отпустило, а в голову ударило похлеще чашки крепкого кофе. С чем этот ром мешают?
Через пару минут дверь вновь отворилась, и подручные Мясника внесли в кабинет мокрого, как корабельная мышь, Бринера. Справа его лицо украшал красочный кровоподтек.
— Красавец! — рассмеялся Эдвин.
— А расскажи-ка мне дружок, кто тебе разрешал грабить клиентов мадам Лейнер? Может ты забыл, что ее заведение под нашей защитой?
— Да я…. неуверенно промямлил рыжий. Он еще не до до конца пришел в себя и смотрел на Эдвина мутным, рассеянным взглядом.
— Но главное даже не это: почему я не вижу от тебя взноса в общак? Говорят, ты солидный куш урвал! И не хочешь делиться с самыми близкими людьми? Ай-яй-яй! Нехорошо! — погрозив пальцем, произнес Мясник.
— Сдаётся мне: уши тебе совсем ни к чему, без них ты будешь гораздо привлекательнее! А парни, как думаете? — Эдвин плотоядно уставился на Бринера и даже облизнулся.
— Вам виднее, босс, — произнесли они, едва ли не синхронно.
Один из мордоворотов схватил Бринера за ухо и чуть приподнял над полом, тот отчаянно завизжал, как роженица, обнаружившая, что из нее лезет не один желанный ребенок, а сразу троица.
— Босс, да я не хотел… друзей старых встретил — лет пять не виделись, они матросами на торговой шхуне служат. Выпили, вот и решили вспомнить, как по малолетке развлекались… — из глаза рыжего ублюдка хлынули слезы, а голос охрип.
— Продолжай-продолжай. Отпусти его, — скомандовал Эдвин, с удовольствием разглядываю пунцовое опухшее ухо своего подчиненного.
— К тому же постоянных клиентов «Шторма» я знаю, — затараторил Бринер.
— А тут лох какой-то приезжий, откуда ж я знал, что он…что… — рыжий замешкался и перевел взгляд сначала на меня, а потом нам босса.
— Это наш новый специалист по добыче информации и наказанию нерадивых работников, — злобно улыбнулся Эдвин.
Бринер испуганно икнул и побледнел, осознав, что нарвался совсем не на того "клиента".
— С деньгами-то что? — неожиданно резко произнес Мясник, поднявшись на ноги.
— Нет денег, — печально вздохнул Бринер и виновато опустил глаза.
— Кинули меня. Я ж с ними всё детство рос, братья практически, а они вон как со мной…Деньги взяли и смылись. Я на пристань с утра пришел разобраться — может с пьяни попутали чего, а их корабль уже час как отчалил… — он развел руками.
— Удобно как, и свидетели все сбежали…ладно, проверим твои слова. Не совсем ж ты дурак, чтобы мне врать? Верно говорю? — Эдвин довольно усмехнулся и подойдя к рыжему, пнул его в живот.
Бринер согнулся пополам, закашлялся и быстро-быстро, как болванчик, закивал головой.
— Вот такая беда. Придется нашему другу в три смены работать, чтобы вернуть тебе должок, — продолжил Мясник.
— Не мне же за него расплачиваться? Так ведь?
Я согласно кивнул. Спорить с этим персонажем было явно не разумно. Тем более Бринеру деваться некуда — не сбежит же он из города?
— Так что насчет дела? Столица — место недешёвое, деньги на глазах испаряются. — пригладив рукой волосы, произнес я.
— Это по-нашему! Настоящий трудоголик! Только приехал и тут же рвется в бой! — похвалил меня Эдвин.
— Я пожалуй выдам тебе аванс. И Бринера в персональное рабство, пока должок не отработает. К тому же, в этом деле он будет тебе незаменимым помощником, — рассмеялся он.
Эдвин открыл ящик стола и, отсчитав пять квадратных монет, протянул мне. Чуть поклонившись, я принял деньги и ссыпал в свой карман. Пятьдесят гемов, ну что ж, сумма неплохая. Для начала сойдет.
— А дело такое. Есть один человек, которому мы заплатили за весьма ценный груз. Очень хорошо заплатили! — подняв указательный палец вверх, произнес Эдвин.
— И ты можешь себе представить? Случилась оказия: пропал груз, жандармерия случайно наткнулась и всё изъяла. Вроде и не виноват никто. Форс-мажор! Однако есть у меня подозрения, что дело тут не чисто. Но вот стандартными методами действовать нельзя, человечек тот — фигура видная. Трогать его опасно — шуму будет слишком много. А вот если кто-нибудь заглянет к нему анонимно и поболтает по душам… Аккуратно поболтает! Понимаешь к чему я веду?
— Но если я спрошу о грузе — он же сразу догадается, кто его подослал, — усомнился я.
— Ну-у, ты что меня за дурака считаешь? — усмехнулся Эдвин.
— У меня к нему много вопросов! Я тебе организую списочек. А про груз — мельком спросишь, такая ерунда среди прочего легко затеряется.
Неожиданно Мясник склонился ко мне и вновь перешел на шепот:
— Запомни главное: убивать его нельзя, он хоть и крыса, но в определенных кругах высоко сидит. К тому же на него завязаны серьезные дела. И второе: анонимность. Ни в коем случае, он не должен узнать, кто его навестил!