Профессор дождался, пока Фирс положит последнюю меру в таз, а затем положил в него артефакт и активировал его силой.
Диск тут же задрожал, а затем погрузился внутрь сыпучей кучи. Не прошло и пары секунд, как порошки пришли в движение. Раствор выровнялся в посуде, а затем пошел волнами. Еще несколько секунд и смесь, словно вода, принялась двигаться по кругу, образуя воронку, в центре которой и лежал артефакт.
— Итак, пока наша смесь готовится, мы с тобой начнем разбираться с нашими формами.
Артемий Георгиевич взял последнюю коробку, из которой начал выставлять на стол цилиндры. Рядом с каждым он ложил небольшой прозрачный кристалл.
— В чем суть нашей работы. Подготовленную смесь, в жидком состоянии мы заливаем вот в эти формы, — взял он одну из трубок. — Как видишь, тут шестнадцать колец. Каждое кольцо несет на себе определенную последовательность рун. Эти руны и активируют алхимическую основу с добавками, которые превращают обычную смесь из костного пепла и мраморной кошки, в активированную стихией субстанцию.
— А… у них определенная последовательность?
— Да. На наше счастье, у нас заготовки нового образца. Не надо точно знать какое кольцо точно повернуть. Здесь наша форма специально подогнана так, чтобы поворачивать кольца по порядку. То есть, с самого верхнего, по самый нижний. Единственное неудобство, что теперь это занимает немного больше времени, а также промежутки между поворотами неравномерные.
— Так, — кивнул Фирс. — А…
— А для того, чтобы знать, когда пришло время, данная форма имеет связь непосредственно с вот этими сигнальными кристаллами, — кивнул профессор и взял небольшой кристалл, лежавший у формы.
— Я все еще не понял. зачем тут я, — осторожно произнес Фирс.
— Есть один интересный нюанс, — хмыкнул Емельянов и подкинул в руке заготовку. — Видишь желобок на этом столе?
— Да.
— Это канал, по которому сила будет поступать от накопителей университета, к нашим заготовкам. Если ты подумал, что пальцы будут искриться сами по себе, от того, что мы смешали алхимическую основу, мраморную крошку и пепел от костей — зря. Это лишь материал, который хорошо воспринимает и излучает силу определенным образом. Так вот, — тут профессор поставил заготовку на желобок. Руны тут же подсветились разными цветами. Причем на каждом кольце этот цвет был свой. — Во время формовки, пальцы требуется наполнять силой. И в этот момент, по всей форме гуляют не слабые заряды. В нашем случае электрического характера. Или проще говоря — молнии. Трогать в это время заготовку — крайне глупое решение. Даже в толстых диэлектрических перчатках.
— А как же тогда…
— Вот для этого и нужен телекинез, — кивнул Емельянов. — Тебе нужно будет после каждого сигнала, проворачивать кольцо до определенной метки на каждом цилиндре. Сколько у тебя получится проворачивать одновременно — это дело твое. Мой предел — одновременно следить за четырьмя формами. У тебя, насколько я понял, с телекинезом получше.
— А после того, как все кольца будут провернуты? — уточнил парень.
— После этого, кристалл снова станет бесцветным и погаснет. Ты же снимаешь силой с этого желобка форму и переворачиваешь на другой стол. Палец выскочит самостоятельно. Процедуру можно будет тут же начать повторять.
— И сколько мне таких пальцев надо сделать? — осторожно спросил Фирс.
— Вообще, на одну практику всему потоку обычно требуется порядка сотни штук, но хорошо бы иметь запас. Штук в пятьсот.
Парень почесал голову, хмуро взглянул на тазик и достал форму.
— Я так понимаю, что эти штуки много где используются? — осторожно спросил он.
— Вы правы, молодой человек — кивнул Артемий георгиевич. — Так сложилось, что подобная форма и стихия очень наглядно демонстрируют возможности того или иного подхода в артефакторике. Да и стабильность у данного варианта крайне высокая. Поэтому в студенческих поделках он используется крайне часто.
— А что за подходы?
— Интересует артефакторика? — удивленно поднял брови профессор.
— Конечно. Мне в принципе все интересно, — кивнул Фирс.
— Что же, — хмыкнул профессор. — Если вам так интересно — с удовольствием поделюсь. Даже более того, буду рад видеть вас на своих лекциях и практических занятиях.
— Спасибо, — улыбнулся парень, наполняя первую форму.
— Не за что, — хмыкнул Емельянов. — Образованный и подкованный лаборант — это залог безопасности в лаборатории!
*
Громов сидел на лавочке и с довольной миной пялился в газету. Глаза его не двигались, однако страницы он регулярно перелистывал.
Мимо него, проходили женщины с детьми, а также парочки.
Один раз, когда грузный мужчина, толкавший перед собой тележку с мороженым, проходил мимо, Максим Александрович поднял на него взгляд. Проводив его, он перелистнул страницу и продолжил чтение.
— Максим Александрович, — присел рядом меченый. Усевшись поудобнее, он вытянул ногу и тяжело вздохнув, принялся ее растирать. — Доброго вам дня.
Он залез в карман и не глядя на своего начальника, достал пачку сигарет и закурил.
— Опаздываешь, — не отрывая взгляда от газеты произнес Громов.
— Увы, — кивнул меченый, слегка повел плечом. — Сложились непредвиденные обстоятельства.
— Принес? — недовольно поинтересовался Громов.
— К сожалению, нет, — ответил тот. — Нестыковочка.
— То есть одной буквы тебе мало, — опустил газету громов и взглянул на подчиненного.
— В каком смысле «буквы»? — осторожно спросил Меченый и слегка дернул головой.
Он взглянул на Громова и замер с занесенной сигаретой до губ.
Громов смотрел на него не моргая. Однако левый глаз слегка подрагивал в сторону. Меченый растерянно на него смотрел не больше трех секунд, после чего бросился в сторону.
— Прине… — начал говорить Громов, но тут же раздался взрыв.
БУДУМ!
Меченый, с которого начали слезать куски плоти, отлетел на добрых пять метров и покатился по цветочной клумбе. Полетели искры и спустя несколько секунд маскировка Григоряна спала, превратив его в изуродованное артефактами тело.
— Твою мать! — рыкнул следователь с трудом поворачиваясь на бок.
Левая нога повисла, правая рука болталась плетью, а на лице следователя появилось несколько глубоких рассечений.
— Вот же сука изворотливая, — прохрипел он, с трудом приподнимаясь на одной руке.
Послышался женский вскрик. Откуда-то прибежала пара охранников какого-то аристократа, пребывавшего поблизости.