— И как бариста тоже, — кивнул Митин. — Я больше на охранника похож, чтобы идиотов отпугивать, да?
— Если честно — да. Вы же…
— Ага, пробовал. не понравилось. Вот попробовал цепочки делать — понравилось, — кивнул Митин. — Может найдется работа? Целый день уже слоняюсь, от лавки к лавке.
Молодой парень тяжело вздохнул, еще раз осмотрел здоровяка, а затем повернул голову к столу, где стояла коробка с конвертами, где располагались заказы.
— Что умеешь? — спросил он, что-то решив для себя.
— Всего по немногу. С камнями не работаю. Грани точить не умею, — признался Митин.
— У меня в основном ремонт, — произнес парень, пожав плечами. — С камнями только если закрепить… Паять умеешь?
— Есть опыт, — кивнул Гоша. — Цепочками увлекаюсь.
Парень кинул взгляд на коробку, затем на здоровяка и откинул часть прилавка, пропуская здоровяка внутрь.
— Лев, — протянул он руку для рукопожатия.
— Гоша, — пожал руку Митин.
— Гоша, зарплата сдельная. Половина от чистого навара, который ты сам сделаешь. Устроит?
— Устроит, — кивнул Митин.
— Давай тогда посмотрим, что умеешь, — кивнул он и направился к коробке с заказами на ремонт.
*
Григорян сидел на лавке и задумчиво смотрел на «Поющую осину».
Погода сегодня была достаточно спокойная, поэтому ветерок колыхал листья только на макушке. Из-за того, что листья там были немного поменьше, звук от трубочек был высоким и переливестым, словно где-то вдалеке пели странные птицы.
— Михаил Мамукович? — подошел к нему Фирс.
— Садись, поговорить нам надо, — произнес следователь не сводя взгляда с дерева.
Фирс присел на лавку и осторожно посмотрел на Григоряна. Первым разговор он начинать не спешил, а следователь продолжал любоваться.
— Знаешь, если я в принципе в состоянии это сделать, то я всегда приезжаю сюда на рождество. Обычно на этот добрый праздник, в столице, словно проклял ее кто-то, висят жуткие морозы, — принялся вспоминать он. — А поющая осина… Когда морозы стоят, она словно трясется. Словно холодно ей — ветками шевелит, пытается согреться. Слышал про такое?
— Слышал, — кивнул Фирс. — Кто про нее не слышал?
— Так вот… Каждое рождество я приезжаю сюда, чтобы послушать как звенят колокольчики Поющей осины, — произнес Григорян и усмехнулся. — Я не музыкант, но я точно могу сказать, что эта мелодия никогда не повторяется. Словно она каждый раз рассказывает что-то новое.
— Я не знал про это, — признался Фирс.
— Люди особо не задумываются о том, что происходит с этим деревом. Они воспринимают его как растение, пусть и необычное.
— А вы?
— А я смотрю на это создание древних архимагов и думаю. Думаю о том, что это дерево повидало всякого дерьма. Ты в курсе, что несмотря на то, что его ствол больше не растет, корни продолжают рост?
— Н-н-нет, — осторожно произнес парень. — А насколько большие у него корни?
— Не поверишь, его корни находят от северных морей, до южных. Пожалуй только на дальнем востоке пока не находили.
— Вы… серьезно?
— Да, — кивнул Григорян. — Представляешь? Дерево, корни которого есть по всей империи. Не думал, что может знать это дерево, если его корни способны видеть, слышать или… хотя бы чувствовать то,что происходит вокруг них? Вибрацию там, давление от наших ног…
— Это…
— Поющая осина, может оказаться самым знающим существом на планете, — хмыкнул Михаил Мамукович. — А может быть просто оно живет по принципу сорняка — тянет корни везде, где может дотянуться.
Фирс сидел несколько секунд и, так же как и следователь, рассматривал одну из достопримечательностей империи. Наконец, он прогнал мысли и спросил:
— Зачем вы меня позвали? Не про дерево поговорить же?
— Нет. Не для этого, — мотнул головой Григорян. — Скажи мне вот что, Фирс. Ты создал прибыльный бизнес. Ты заработал денег и прошел три возвышения. Ты умудрился выйти сухим из воды, когда казалось… казалось, что тебя пустят в расход. Ты грезил магическим университетом, не смог поступить дважды и, отчаявшись, ты бросил все и поехал сюда. Ради того, чтобы быть рядом с магами. Чтобы хотя бы прикоснуться к знаниям. Настоящим знаниям и магии.
Тут он взглянул на парня и спросил:
— Ты узнавал про старшие курсы? Видел, сколько адептов готовятся к сдаче экзамена мага?
Фирс хмуро посмотрел на Григоряна, слегка осунулся и произнес:
— Семь.
— Семь, — эхом отозвался следователь, подняв глаза на макушку Поющей осины, что издавали мелодичные звуки. — Тебе девятнадцать и ты понимаешь, для того, чтобы в следующем году был набор, должно произойти что-то… очень необычное. Понимаешь ведь, да?
— Да, — еще тише произнес Фирс.
— Тогда должен понимать, что поступления и объявления нового набора, до конца весны они должны все семь сдать экзамен. А это бывает крайне редко.
— Может еще кого отчислят, — кинул на него взгляд Фирс.
— Вполне. Тем не менее, риск того, что твоя мечта окажется недостижимой велик… Крайне велик, — со вздохом произнес следователь.
— К чему вы это клоните? — спросил парень, все еще не понимая к чему ведет Григорян.
— К тому, что мне очень интересно, а что ты будешь делать, если не поступишь? Чем займешься?
Фирс умолк. Он задумчиво уставился на брусчатку, которой была выложена дорожка перед ними. Секунд двадцать он просто молчал, погрузившись в свои мысли. Затем же он, тяжело вздохнул и признался:
— Я не знаю.