Хоть я и не видел пока, что там, но по запаху сразу же догадался.
Все тут же начали раздвигать другие блюда, чтобы вместилось и это.
Наконец, Степан торжественно установил блюдо на столе поближе ко мне и не менее торжественно открыл крышку:
— Вуаля! Ваши любимые!
На блюде аппетитной горкой лежали беляшики.
— Спасибо! — от всего сердца поблагодарил я повара и сказал, обращаясь уже ко всем: — Налетай!
Ну а дальше был пир или семейный обед — кому как нравится.
Слуги поначалу, конечно же, смущались, но под конец обеда начали чувствовать себя уже более раскованно.
Когда закончили, жена повара, которую, как оказалось, зовут Люба, передала маленького сынишку родителям Степана и они с Надей начали убирать грязную посуду. А мы с Агафьей Васильевной и Архипом Петровичем пошли в кабинет, чтобы выпить по чашечке кофе и обсудить насущные дела.
Как раз подоспел Максим и принёс карточки с деньгами. К каждой карточке был присоединён листок с написанной на нём суммой, которая лежит на этой карточке.
Активировав карточку, я половину суммы перевёл на счёт рода Свиридовых.
— Это деньги на хозяйство, — сказал я Агафье Васильевне, потому что вела хозяйство именно она.
— Спасибо большое… Раф, — негромко ответила баронесса.
Я кивнул, принимая благодарность и как бы подтверждая своё настоящее имя.
А потом мы просто разговаривали. О том, о сём. Единственное, по молчаливому согласию не касались важных тем — не хотелось разрушать то состояние покоя и умиротворения, которые остались после совместного обеда.
Агафья Петровна сказала только:
— Надо бы нам вот так всем вместе хотя бы раз в неделю собираться.
Особняк князя Клюшникова
в это же время
Юрий Юрьевич сидел в своём кабинете и с мрачным видом слушал отчёт начальника сыскной полиции. И по мере того, как тот рассказывал о состоянии дел, Юрий Юрьевич мрачнел всё больше и больше.
Слуги, которые хорошо знали своего хозяина, тряслись от страха. Потому как в таком состоянии князя они не видели никогда.
Когда он бушевал и крушил всё вокруг, было страшно, но привычно. Они знали, что он выпустит пар и успокоится. Ну побьёт кого, так не надо попадаться под горячую руку.
Но сейчас он сидел чернее тучи и молча слушал.
— Мы прошли по всем лавкам, магазинам, ломбардам, где скупают краденое, провели беседу, установили наблюдение. Воры пока не объявлялись. Пытались составить описание со слов работников последней Складки, но преступники были в масках. Да и не смотрели люди на них. Всё-таки клановый амулет… — начальник сыскной полиции замолчал, коротко глянув на князя.
Тот не пошевелился, лишь стал ещё мрачнее.
— Из странного было одно происшествие, — начальник сыскной полиции поспешил перевести тему. — Клан Кузнецовых выставил жалобу, что якобы наши напали на их людей в трактире и своим «тигром» нарочно поцарапали их машину. Потребовали компенсацию. Сейчас расследуем, кто из наших это сделал.
Князь снова промолчал.
— Говорят, что тот же «тигр» столкнулся на перекрёстке с машиной княжны Соколовой, но княжна никакого заявления не писала, и их клан к нам с претензией не обращался. Зная характер Аллы, думаю, что никакого столкновения не было, а всё это слухи и выдумки.
Князь Клюшников продолжал молча буравить взглядом начальника сыскной полиции. А тот больше не знал что говорить. Он уже по второму кругу рассказал, что его люди смогли нарыть. Вот только смогли они очень мало.
— Преступники действовали нагло… — начал по новой начальник сыскной полиции, но Юрий Юрьевич что есть силы грохнул кулаком по столу.
— Шкуру спущу! — прошипел он, отчего у начальника сыскной полиции волосы встали дыбом. А ведь ещё недавно он так радовался повышению.
Усадьба князя Кузнецова
примерно то же время
В кабинете сидели Николай Иванович Кузнецов и два его гостя — великий князь Сергей Васильевич Краснов и герцог Валерий Прядеев. Они пили хороший коньяк и курили дорогие сигары из иномирного табака.
— Да, подвёл меня Юрий Юрьевич, — хмуро проговорил великий князь. — Не ожидал от него. Мне его рекомендовали, как человека надёжного.
Герцог Валерий Прядеев, который как раз и рекомендовал князя Клюшникова, как надёжного поставщика иномирного янтаря, напрягся. Ведь ошибка его протеже и по нему ударила — плакали теперь комиссионные! А ведь там была неплохая сумма.
Но бог с ними, с деньгами! А вот потерять расположение великого князя, это грозило большими неприятностями.
Только и надежда была, что на иномирный табак, который Сергей Васильевич любил.
Но Валерий Прядеев был давно в деле, поэтому прекрасно понимал, что ставить на табак не нужно. Складки дело ненадёжное. Не дай бог случится прорыв, и всё может в один миг пойти коту под хвост.
Нет, хорошие отношения должны строиться на полезности!
А потому герцог со вздохом ответил:
— Я тоже думал, что надёжный, но оказалось… У него две Складки закрыли, а он ничего не смог сделать. Слаб, видно стал. Постарел…
— Поговаривают, что при втором ограблении воры предъявили клановый амулет Клюшниковых, — как бы между делом заметил князь Кузнецов.
— Так поди он сам и организовал эти ограбления? — обрадовался герцог Прядеев такой информации. — Нашёл более выгодное предложение и готово!
— И ради этого закрыл аж две свои Складки? — удивился Сергей Васильевич.
— Так мы ж не знаем, каково состояние дел клана Клюшниковых. Может, им выгоднее закрыть эти Складки и открыть новые? Тем более, вторую он мог закрыть, чтобы создать себе алиби, — тут же сориентировался герцог. — Но раз он ведёт такую нечестную игру, может, имеет смысл за долги лишить его Складок вовсе. И перераспределить их между лояльными людьми. — Герцог Прядеев, подняв бутылку, предложил: — Ещё коньяка?
Усадьба барона Свиридова
вечер того же дня
Я сидел в своей комнате и читал книги, изданные императорским исследовательским институтом, или как назвал его Артём: императорским институтом по изучению процессов, происходящих в иномирских Складках. Чтение было очень занятным. Я даже не предполагал, сколько всего изучили! Оказалось, что Складки делятся на ресурсные, где добывают ресурсы, сельскохозяйственные, где выращивают разные культуры или животных, райские — тут само название говорит за себя — места курортные без агрессивной среды. Не думаю, правда, что попасть туда может кто угодно.