— Открыли? — Эрик продолжал тянуть ручку инструмента изо всех сил скрипя зубами.
— Открыли… — выбившийся из сил Клинт стоял на колени перед дверью. Обожжённые руки лежали на бедрах.
— Председатель! Как тебе такое, а? Посмотри! — Эрик вскочил на ноги и улыбаясь продолжал кричать. — Мы открыли ее! МЫ! Пока ты там пировал со своей элитой и ел от пуза, а мы давились объедками! Ты думаешь я не знаю всего этого? Что у вас все время был запас еды в каком-то тайнике, и вы ели сколько хотели? Вы, мрази, морили людей голодом. А мы открыли дверь! Мы…
Мощный удар руки, сжатой в кулак влетел в висок мужчины и тот отлетел в стену. Едва ли он мог устоять на ногах, но мозг сопротивлялся настоль сильному потрясению, и трясущиеся ноги все еще удерживали тело, не давая упасть. Удар Председателя был сравним с ударом молота. Огромный замах и резкий выпад вперед по дуге. На лице лысого здоровяка брови насупились. В его планы точно не входило так опозориться перед своими подчиненными. Ситуацию срочно пришлось исправлять. Худой мужчина, отказывающийся падать, улетел на пол со второго удара, который в этот раз был направлен в грудь. После такого уже не встают так быстро. Клинт остался стоять на коленях, теперь уже у еле дышащего тела товарища.
— Ты тоже что-то хочешь мне сказать? — Председатель похрустел костяшками пальцев.
— Ему нужна помощь. — парень взглянул на изуродованные руки. — Да и мне бы не помешала.
— Отведи их в лазарет к Бэнгли. Пусть подлечит как сможет. Все-таки это наши Мессии.
Толпа, собравшаяся у двери дружно загоготала. Наигранный смех ни с чем нельзя спутать, улыбается только рот, но не глаза. Глаза остаются такими же холодными и испуганными, словно смотрят на своего убийцу. Этот холод в глазах чувствуется и говорит о том, что человек полностью принадлежит тебе. Он становится глиной, из которой можно лепить все что угодно.
Флинт поднял Эрика как котенка, одной рукой и положил себе на плечо. С пересохших губ мужчины сбегала струйка крови на спину личного охранника председателя, оставляя красную полоску между лопаток. Клинту не приходилось рассчитывать на такую доставку, поэтому он, кряхтя и стараясь держать руки на весу, направился за охранником. Покрытые волдырями и корками руки выглядели ужасно. Представить себе, что их можно исправить в какой-то лаборатории под землей, без допуска к внешнему миру, не представлялось даже в лучших фантазиях. И все же оставалось надеяться на лучшее.
— Выставить охрану и убить любого, кто посягнёт открыть свой рот на мои припасы без моего ведома. — это последние слова что успел расслышать Клинт поворачивая за угол.
Лазарет хоть и имел звучное название, а на деле оказался простой комнатой с активным кодовым замком. Судя по горящей лампочке у цифровой панели, он еще был способен блокировать двери и открывать их только для тех, кто знает нужную комбинацию. Странное изобретение прошлого — пароль. Нужно постоянного держать его в голове и надеяться, что никто не узнает. Хотя с другой стороны куда проще сказать человеку пароль, чем стать личным биометрическим ключом, чья сетчатка разблокирует двери. Если негодяю надоест таскать с собой отмычку в 80 килограммов, он всегда может обойтись Вашей головой. А это несет в себе некоторые неудобства.
Флинт постучал в двери и та, помедлив пять секунд, распахнулась. На пороге стоял старичок ростом не больше 150 сантиметров. Его маленькие ручки все пытались наладить на лице винтажные очки, но те раз за разом норовили сползти на кончик носа. Поняв, что война с очками проиграна, старичок прижал их пальцем к переносице вежливо поинтересовался:
— Чем могу вам служить, Господа?
— Вот у этого руки обожглись. — Флинт махнул головой на парня позади. — А этот ударился два раза. Головой и грудью.
— Да вы что говорите? — старичок разгладил остатки волос по лысине и засеменил вглубь помещения. Его походка напоминала пингвина. Переваливаясь из стороны в сторону, старичок подошел к кушетке у стены и указал на нее пальцем. Флинт недолго думая уложил пострадавшего на мягкий материал похожий на пластик. — И как же это произошло?
— Упал. — Флинт не собирался придумывать сложную и похожую на правду историю.
— Пусть будет по-вашему, молодой человек. А теперь покиньте лазарет. Мне нужно работать.
— Как скажите, доктор. С ними все будет нормально?
— Все зависит на сколько сильно ты его приложил. — старичок достал из стола прозрачный планшет и начал нажимать на виртуальные кнопки.
— Это не я. Это… — охранник понял, что ляпнул лишнего и быстро направился к двери.
— Ну да. Ну да. Рассказывай мне… — пальцы все еще бегали по кнопкам планшета.
Стена над кушеткой раскололась на несколько кусков и опустилась, нависнув над покалеченным пациентом лазарета. Клинт раньше не видел таких технологий, но это напоминало какой-то биометрический сканер, как в госпиталях для больных с травмами внутренних органов. Такие штуки за две секунды определяли переломы и разрывы сосудов. Незаменимая штука в условиях войны и глобальных катаклизмов, когда, просто выйдя на улицу ты рискуешь получить пулю в живот, или кусок летящей после взрыва стали.
— Это сканер? — Клинт склонился над товарищем продолжая держать руки на весу. — Ну, чтобы находить травмы?
— Это биомодулятор, молодой человек. Нам некогда искать травмы в его организме.
— И чем он поможет, если мы не знаем, что лечить?
— Друг мой. Это биомодулятор. Единственный аппарат здесь готовый спасти жизнь вашему товарищу.
— Если вы продолжите говорить, что это биомодулятор, для меня не станет понятнее как он помогает, а тем более спасает жизнь.
— Чтож. — старичок вновь подтянул очки повыше. — Представьте, что у вас есть огромный кирпичный дом, Вы должно быть видели такие в старых фильмах. Так вот какой-то негодяй пришел и пробил дырку в стене. В стене на которой держится весь этот дом. И вы решаетесь вытянуть пару кирпичей из каждой стены и заделать пробоину. А когда дела наладятся, заполнить и те места откуда взяли кирпичи для починки стены. Так вот. Этот аппарат выделяет стволовые клетки из непораженных органов и направляет их для восстановления тех мест что повреждены.
— Это возможно? — Клинт взглянул на свои руки.
— Это возможно, но это требует времени. Думаю, ему придется остаться здесь на несколько дней. Его травмы восстановятся в течении пару часов, а вот измученный моделированием организм будет приходить в себя гораздо дольше. Бэнгли.
— Что?
— Можете ко мне так обращаться. Йозеф Бэнгли. — старик протянул руку и тут же одернул ее назад. — Извините, совсем забыл, что у Вас тоже не кондиция. Пройдемте со мной.
Клинт поковылял теперь уже за доктором в соседний кабинет. Это оказалось лабораторией с обилием шкафов всех размеров. Те что поменьше стояли друг на друге для экономии места. Каждый из них имел двери из прозрачного стекла и был заполнен обилием различных препаратов в крупных емкостях. Бэнгли взят несколько банок и ложкой с встроенными весами стал отмерять содержимое и ссыпать его в стеклянную чашу. Парень улыбнулся и не смог сдержать смешка, закашлявшись.
— Что смешного, молодой человек? — очки скатились на самый кончик носа и доктору пришлось запрокинуть голову чтобы взглянуть на парня.
— Извините. Просто не больше получаса назад мы с Эриком, ну тем что лежит в соседней комнате, готовили термит в одной из лабораторий. Очень похожим способом.
— Вы что спалили себе руки термитом? — в чаше тщательно замешивался раствор из препаратов и синеватой жидкости, налитой из огромного флакона.
— Формально нет. — парень замялся. — Мы выжигали замок в хранилище с едой, и я ковырялся в раскалённом металле при помощи металлического инструмента. Голыми руками.
— Как вас зовут молодой человек? — Бэнгли поставил чашу с мутной синей жижей перед парнем.
— Клинт, сэр.
— Клинт, Вы идиот? — лицо врача выражало полную серьезность.
— Никак нет! — в голове вспомнилась солдатская жизнь и парень оказался уничтожен взглядом маленького человека. Этот взгляд был у его командира, полный серьезности и доминирования.
— Отставить! Клинт, хоть Вы и солдат, в чем я теперь не могу сомневаться, но все же спасая Родину, думайте и о себе немного.
— Я не подумал, что стоит обмотать руки тряпкой, чтобы они не пострадали.
— Если бы каждый идиот был идиотом чуть меньше, мы бы сэкономили массу препаратов. Кто-то сунет руку туда куда ее совать не следует. Другой ударит друга, за то, что тот неправильно посмотрел на его жену. А мне тут сиди лечи вас.
— Больше не повториться.
— В этой чаше твое лекарство, так что приступай. — доктор пошел проведать другого пациента.
— Эээ… — Клинт бросил взгляд на огромную чашу с синей жижей. — Извините доктор, но я столько не выпью.
— Сунь в нее руки, солдафон. — прозвучал ответ из соседней комнаты.
Клинт скорчил рожу недовольства. Похоже все-таки легкой идиотией от него веяло. Руки коснулись прохладного раствора и по телу тут же побежали мурашки. Ладони стали гореть так словно в его руки вновь вложили раскалённый инструмент. Пузыри вздувшихся ожогов увеличивались в размере и лопались, разбрызгивая вокруг себя капли сине-красного цвета. Лекарство из мутно-синего стало превращаться в коричневое из-за ошметков кожи и обожжённой плоти, отстающей от кистей. Такое лечение граничило с пыткой.
— Немного пощипит. — прокричал из соседней комнаты доктор.
— Немного?! Да у меня тут руки варятся? Доктор! Мать вашу, я сейчас выну руки.
— Не смейте, молодой человек! — голос был строгим как у учителя отчитывающего ученика. — Всего пять минуточек, и Вы будете свободны. И не упоминайте мою маму, она была прекрасной женщиной. Да хранит Бог ее душу.
— Извините, док. — Клинт сморщил лицо от нестерпимой боли. — Но мне чертовски больно.
— Не все хорошие вещи могут быть приятными. — доктор вошел в комнату и взглянул в чашу. — Ну вот видите, процесс идет довольно быстро. Досчитайте в голове до ста и вынимайте.
— Я умею считать очень быстро, док. — зубы стиснулись готовые расколоться на куски.
— Тогда я буду считать за вас. Айнэ! Цвай! Драй!
— Это что немецкий?
— Немцы считают по-немецки, молодой человек. А если станете меня перебивать — я начну заново.
— Извините доктор. Я не произнесу ни слова.
С каждым новым счетом Бэнгли руки переставали гореть. Его голос напоминал удар секундной стрелки на музейных часах — четкий и ритмичный. Каждое слово вылетало как пуля и поржало точно в цель. Все-таки в этом маленьком врачевателе было что-то завораживающее. Он казался простым, и при этом невероятно сложным. Его маленький рост в купе с уверенностью и командирским тоном рождали в голове диссонанс. Как может этот человек парой фраз заставить такого парня делать то что ему совсем не хочется. Как ни странно, он мог. И справлялся с этим превосходно.
— Хундэт! Вынимайте руки и не пугайтесь сильно, возможно они будут выглядеть не особо презентабельно.
Клинт вырвал руки из заполненной лохмотьями его плоти чаши и поднес их к лицу. Руки хоть и не имели ужасных ожогов, но что-то с ними точно было не так. Кожа словно истончилась, и сквозь прозрачную пелену можно было увидеть сосуды, несущие кровь и белые кости. Пальцы двигались без боли и мышцы, превратившиеся в желе, не спешили лопаться, а кости ломаться. Он перевернул руки ладонями вниз и заметил кое-что очень важное. На руках не было ногтей. Теперь на их месте были небольшие выемки, заполненные слизью.
— Это что? — Клинт поднял глаза на доктора.
— Ваши руки, молодой человек. Я предупредил что они будут не в форме. Но это исправится в ближайшие пять дней. Кожа станет твердеть и ногти вырастут. Вот только эту неделю придется избегать физической нагрузки. Насос Вам больше не качать.
— Выпишите мне освобождение? — на лице парня заиграла улыбка.
— Конечно нет. Просто не думаю, что эта откачка воды что-то решает в этом мире.
— Она как минимум спасает от затопления. Иначе вода поднимется и жить нам будет негде.
— Ох, молодой человек. А не думали ли Вы куда утекает эта вода?
— Ну… — Клинт задумался, но не смог найти ответа. — Я не знаю.
— Иногда полезно думать, мистер Клинт. Порой прежде чем что-то делать очень полезно думать. К примеру, работать с раскаленным металлом. Или качать воду неизвестно куда. Просто подумайте.
— Обязательно займусь этим, когда меня загонят в комнату с насосом. Мне кажется там достаточно времени для раздумий.
— Когда мы все оказались здесь, у нас появилось очень много свободного времен. Может в этом проблема? Может все дело из-за того, что люди без дела слишком много думают?
— Я не знаю док. Не силен в психологии.
— Думаю Вы можете идти, молодой человек. Ваш друг останется со мной, за него можете не переживать.
— Я совсем забыл спросить, — Клинт остановился у двери и повернулся к пожилому мужчине, — у Вас тут действующий электронный замок. Он открывается по паролю?
— Для этого используется карта допуска второй степени, так что не рассчитывайте прийти сюда в попытке пробраться и стащить лекарства.
— Да я и не думал. — Клинт улыбнулся доктору и вышел за порог.
— Я это заметил. — Бэнгли закрыл дверь за парнем.
Пришлось изрядно поплутать в поисках нужного пути к двери с надписью: «Временно». Каждый поворот коридора вел куда угодно, но только не к такому желанному матрасу. Пусть он разорван на тысячу клочков, но даже в таком состоянии подходил для сна. Говоря честно сейчас подойдет даже кусок пластиковой пленки, положенной на пол. Клинт был вымотан и физически, и психологически. Столько стараний чтобы добраться до заветной еды закончились ничем. Он хотел стать человеком, дарующим новую жизнь, а стал очередным заложником подземелья.
Как ни странно, за дверью в его комнату появились небольшие изменения. На полу лежал новый матрас с заметными темными пятнами, затертыми пятновыводителем. Какой бы ни была химия, она не смогла вывести въевшуюся в ткань субстанцию. По крайней мере этот матрас был куда лучше той копны рванных тряпок, оставленной искателями шоколадки. Но это был не единственный сюрприз. В дальнем правом углу стоял небольшой столик и стул. Для чего они были нужны не совсем понятно. В комнате по-прежнему не было ни одного предмета с которым можно что-то делать, сидя за столом на стуле. К примеру, читать или пользоваться компьютером. Для получения такой роскоши скорее всего придется открыть не только оставшееся хранилище, но и гермодверь на свободу.
Клинт устроился на мягком диване и лишь голова коснулась затертой ткани, сон захватил его разум, утащив черную бездну. Сон в этот день не пришел.
###############################
Клинт вновь проснулся от надрывающейся сирены. Это были ни три длинных и ни три коротких сигнала. Она вопила, не прекращая секунд тридцать пока не замолкла, оставляя после себя неприятный звон в ушах. Парень поднялся и выглянул в приоткрытую дверь. Испуганные люди озираясь шли по коридору, то и дело спрашивая друг у друга что происходит. Похоже даже для завсегдатаев этого мира такой сигнал был не знаком. Все как завороженные вновь двигались в зал для приема пищи. Похоже это было основной точкой сбора на все экстренные случаи.
На входе столпились люди, не давая застрявшим в коридоре за их спинами продвинуться ни на шагах. Те, кто оказался позади стали возмущаться, но стоило им войти в зал, как и они замирали. Клинт чуть растолкав людей перед собой силой выпихнул преграду в виде худой женщины и остановился, разглядывая столы, за которыми он не так давно ел похлебку с фасолью. Но вот только теперь на столах стояли тарелки с консервированными персиками, кашей, бобами в томатном соусе, вяленное мясо, нарезанное на тонкие куски и пластиковые кувшины с чем-то приятно розовым.
К ряду столов был приставлен еще один поперек, за ним в окружении своей свиты стоял Председатель в компании супруги. Суровое лицо теперь лучезарно улыбалось и разведенные в стороны руки приглашали всех пришедших рассаживаться по своим местам. Люди, не веря своему счастью медленно подходили к столам и садились на стулья. Все что лежало на столах казалось чем-то нереальным. Год голода закончился таким невероятным пиром. И кто же мог стать его причиной?
— Я как Председатель и мой совет, даруем этот ужин всем жителям общины. Это свершились господа! Мы жили впроголодь долгие недели и месяцы, но теперь Вам не нужно будет обходится одним супом раз в день. Дело в том, что сегодня ночью меня озарило знамение. Только лишь силой ума и множеством экспериментов мне удалось разработать вещество что прожгло замок в хранилище. Я обещал, что накормлю вас. И я это сделал! Наслаждайтесь! Пируйте! Это самый знаменательный день в нашей жизни! Примите мой дар и помните, что Председатель сдержал свое слово!
— Слава Председателю! — выкрикнул кто-то из толпы и набросился на консервированный персик. Его поддержали остальные. Крики похвалы и почитания вперемешку с чавканьем разносились по всему залу.
Клинт сел за свое место и опустил глаза на тарелку. Наваленная с горкой каша пускала пар, мясо, уложенное ломтиками на тарелках, дарило окружающим пряный аромат. Этот день был посвящен одному человеку, и совсем не тому, кто его заслужил на самом деле. Но для парня это было совсем не важно. Он поднял взгляд и посмотрел на лицо жены Председателя скромно ковыряющей кашу в тарелке пластиковой ложкой. Она словно боялась смотреть на окружающих, так ярко отмечающих сегодняшний праздник. Тонкие пальчики вновь и вновь направляли ложку в горку каши, зачерпывали оттуда небольшую порцию и бросали обратно в тарелку.
— Сегодня мы послушаем классическую музыку, как раз по такому случаю я нашел отличную песню среди старых записей с символичным названием «Знамение», от группы «Чудо». Ведь именно чудо несет нам знамение.
На весь зал зазвучала старая песня, которую Клинт слышал в машине своего деда. The Prodigy — Omen. Он помнил ее как что-то танцевальное, но никак не религиозное. Мир действительно сошел с ума. С первыми звуками музыки жена председателя вздрогнул и поднял голову ища источник громкого звука. И лишь теперь парень разглядел ее лицо во всех деталях. Этот лисий разрез глаз нельзя было перепутать ни с кем. Клинт шепотом произнес ее имя:
— Элис…