Клинт сидел на кровати размышляя о совей жизни и том что с ней стало. Как он превратился в человека, исполняющего приказы, не смотря на человеческие жизни на своем пути. Во время боя с врагом все просто: ты стреляешь — в тебя стреляют. Здесь ты убиваешь чтобы жить. А вот просто вычеркнуть человека из списка назойливых проблем — казалось чем-то неприемлемым. Жаль, что удалось понять это всего пару минут назад. Белые стены комнаты без единой тени превратились в яичную скорлупу, из которой не выбраться.
Мистер Кей оказался прав, просто лежать на кровати и отдыхать получалось лишь первый час. В комнате не было абсолютно ничего на что можно отвлечься. Ни окон, ни телевизора, ни коммуникаторов, ни книг. Даже часов и тех не было. Спустя всего час было невозможно понять сколько прошло времени. Может пять минут, а может целый день. Попытки отвлечься размышлениями о всяком заканчивались слишком быстро. На какое-то время помог устав, засевший в голове. Статьи, вбитые еще в учебке стали спасительной ниточкой к реальной жизни. Он просто сидел на кровати и повторял статьи вслух. Конечно он мог делать и про себя, но собственный голос создавал ощущение присутствия еще кого-то.
Дверь открылась и в комнату ворвался легкий ветерок. Человек в белом комбинезоне и с респиратором на лице нес на подносе пару тарелок из плотного пластика, и такие же пластиковые приборы. Ничего не говоря он оставил все на столе и повернулся чтобы выйти.
— Почему не оставить мне хотя бы детскую игру для трехлеток? — Клинт заранее понимал, что рассчитывать не на что, но не мог не пытаться. — Я тут с ума схожу от скуки.
— Ваше нахождение здесь было добровольным до того, как вы сели в транспорт. — голос, спертый респиратором, казался деформированным.
— Что за бред? — Клинт встал с кровати и развел руками. — В каком смысле мое нахождение здесь добровольно до тех пока я не сел вертолет? Да до того, как я сел в вертолет меня тут и не было.
— В этом и смысл. — голос говорил уверенно без признаков малейших эмоций. — Вся ваша свобода осталась на военной базе. Здесь Вы не вольны что-то требовать. Прием пищи в течении 15 минут. Я вернусь и заберу посуду.
— Хорошо, человек в белом. — Клинт пытался придумать воспаленный комментарий на воспаленный мозг не смог ничего родить.
— Приятного аппетита мистер Клинт.
Человек в бело развернулся и вышел из комнаты. Дверь закрылась на замок без возможности выйти. Все что оставалось — поесть за пятнадцать минут и ждать возвращения прислуги. Клинт склонился над тарелкой из белого пластика и такой же пластиковой ложкой и вилкой. То, что находилось в тарелке нельзя было назвать едой в обычном понимании. Если кто-то до этого момента пробовал варить туалетную бумагу в канцелярском клее, а после накрошил в это варево куски пенопласта, чтож, именно так выглядело это блюдо. Парень набрал в ложку подобие соуса грязно-желтого цвета и поднес к носу. Никаких неприятных запахов. А если точнее — никаких запахов вообще. Это как нюхать цветы через стекло витрины.
Ложка коснулась губ. Смесь в ней была теплой, чуть соленой. Если не задумываться чем это может быть, то довольно неплохо. Но если кто-то спросит на что это похоже, ответить сразу было невозможно. Ложку за ложкой Клинт съел всю жидкую составляющую этого блюда. Оставались крупные куски белого цвета. Накалывая их на вилку, он поднес к носу. Приятный сливочной аромат коснулся рецепторов. Вот это уже лучше. Те немногие кусочки закончились через пару секунд. Чувство насыщения не наступило. Оставалось дождаться этого человека в белом и попросить добавки.
Время тянулось как жвачка у ребенка, решившего ей побаловаться. Тянулось, но никак не хотело прерваться. Клинт пытался считать секунды, но постоянно сбивался на шестой или седьмой сотне. По ощущениям прошло уже не меньше часа. Слизь в тарелке стала подсыхать с краев придавая блюду ресторанного шарма. Как-то Клинт был в настоящем ресторане. Там ему сказали, что карамелизированные овощи должны так выглядеть, словно их обмазали машинным маслом, а после подожгли. Стефани так смеялась, когда он устроил разнос официанту за то, что ему принесли пережаренную морковь. Питание в армии отбивает чувство реальности. Все блюда в армии сводились к прессованному бруску, состоящему из концентратных белков жиров и углеводов. Его просто хранить и не нужно готовить. Кинул парочку в карман и можешь не беспокоиться о еде целый день. После того как эпидемия Аризонской тли выкосила половину полезной растительности, рассчитывать на свежие овощи особо не приходилось.
Прошла целая вечность прежде чем двери снова открылись. Тот ж человек в белом пришел со своим подносом и безмятежно стал складывать на него тарелку и столовые приборы. Каждое движение было заточено до автоматизма. Он действовал как робот по сборке антигравов. Вот только рассчитывать, что на его конструкции из подноса, тарелки и пары столовых приборов можно летать над землей со скоростью в 200 миль в час не приходилось. Антигравы не отличались особой маневренностью, но в любом случае превосходили творение человека в белом.
— Вы там забыли про меня? — Клинт подошел к человеку вплотную. — Я тут просидел часа три, в ожидании хоть какой-то живой души.
— Прошло пятнадцать минут. — бесстрастно произнес человек в белом направляясь к двери. — Возможно здесь для Вас время будет тянуться чуть дольше.
— Пятнадцать минут? Вашу мать! А мне тут нужно торчать неделю. Не боитесь, что я сойду с ума за это время?
— В ближайшее время к Вам придет лаборант для забора анализов. — человек с подносом удалился.
— Зашибись. — Клинт повалился на кровать размышляя над тем что ему делать.
Когда тебе говорят, что придется учувствовать в секретном эксперименте, ты сразу представляешь навороченную лабораторию с обилием техники и людей за виртуальными мониторами, на которых показываются сложные схемы. А здесь же? Взгляд налево — белая стена. Взгляд вправо — белая спина. Взгляд назад — белая стена. Взгляд вперед — дверь, тоже белая. Но вот только рядом с выходом была дверь поменьше. Это была ванная комната. В голове родился гениальный план по развлечения самого себя.
В ванной комнате нашлась ниша откуда подавались ровные квадратики туалетной бумаги. Хотя бумагой ее сейчас назвать можно было с очень большой натяжкой. Средство гигиены теперь выполнялось из переработанного пластика. После уничтожения естественной растительности самыми богатыми стали владельцы свалок где мертвым грузом лежал пластик. Одна из компаний выкупила право переработки тихоокеанского мусорного пятна, и справилась с этой задачей всего за год. Так что любой из живущих сейчас людей мог вытирать задницу куском волокнистого пластика, до этого десятки лет плавающего посреди крупнейшего океана на Земле.
Клинт набрал около сотни таких листков и стал методично сминать из них комки. Ничего похожего на ведро или урну не нашлось, бумага после использования сбрасывалась в другую нишу в стене, и перерабатывалась еще раз. Немного подумав парень выбрал в качестве мишени металлическую раковину. Пусть расстояние было и не велико, но выбирать не приходилось. Первый бросок и комок пластика влетел в раковину. Клинт вскидывает руки и радостно вопит. В мыслях вспоминается рев трибун. Еще один бросок и скомканный кусок пластика ударяется о край раковины, отлетая в сторону. Трибуны в голове парня недовольно укают, не оценив стараний спортсмена.
Тренировка по броскам туалетной бумаги в раковину продолжается до тех пор, пока в ней не остается свободного места. Руки устают от однообразных бросков и Клинт решает закончить дурачиться. На это мысли дверь щелкает замков и вновь открывается. На пороге стоит человек в белом с небольшим чемоданчиком.
— Я думал вы тут про меня забыли. — Клинт пытается прикрыть дверь в ванную комнату, но один из комков пластика предательски застревает дверном проеме.
— Похоже Вы не позволили себе скучать. — голос похож на женский. Определить точно не получается из-за капюшона, защитных очков и респиратора. — Пройдите на кровать и раздевайтесь.
— Оу оу оу! — Клинт растягивает губы в улыбке. — Давайте не будем так спешить. Мы только познакомились.
— Хорошо номер одиннадцать, меня зовут Элис. Пройдите к кровати и разденьтесь.
— Элис, у Вас даже есть человеческое имя. Я думал, что я тут буду один из испытуемых. Но раз я номер одиннадцать — это не так.
— Вас одиннадцать, и это не имеет для Вас никакого значения. Ваша задача пройти к кровати и раздеться.
— Я старый солдат и не знаю слов любви…
Девушка в белом по имени Элис завела свободную руку за спину и достала прибор отдалено похожий на пистолет. Он был выполнен из красного пластика, с отверстием ствола в три-четыре сантиметра. Нажатие на кнопку курка и Клинт замер на месте. Каждая мышца напряглась, сковывая движения. Не шевелились даже веки и глаза. Что еще хуже — он не мог сделать вдох. Грудная клетка превратилась в пустую коробку из-под пиццы. Элис опустила свой прибор и за пластиковыми линзами защитных очков можно было увидеть ее недовольство.
— Просто подойти к кровати и раздеться. Неужели это так просто? Каждый раз одно и тоже.
Клинт хотел бы ответить ей, извинится, но организм теперь был обычным манекеном. И через пару минут рисковал примерить на себя главную особенность манекена — неодушевленность. Голова стала кружиться, язык и горло пересохли. Его рекорд по задержке дыхания похоже устанавливался именно сейчас, и не по его воле.
Глядя на замершее тело, девушка все-таки сжалилась и снова направила прибор на парня. Щелчок кнопки и тело свалилось на пол. Клинт хватался за горло и жадно хватал воздух ртом пытаясь максимально заполнить легкие. Картинка в глазах стала проясняться, появилась дрожь в руках.
— Что это такое? — прохрипел он спиной отползая к кровати.
— Нейропорализатор. Обычный прибор на случай выведения врага из строя. Действует бесшумно, человек просто стоит, замерев пока не задохнется, а потом валится с ног.
— Не думал, что я для вас враг. — парень все еще пытался прийти в себя.
— Я обошла десять комнат. Вы последний. И каждый пытается подколоть и сорвать обследование. Это очень надоедает.
— Извините. Но при всем моем уважении к Вашему труду, как Вас не придушили еще в первой комнате?
— Сейчас я нажму вот эти кнопки, — Элис поклацала на выступающие части на приборе, — и теперь он сработает автоматически через десять минут. Он уже знаком с Вашей нервной сетью, поэтому будет действовать только на нее. Если возникнет желание придушить меня, знайте — Вам тоже конец. Ну что стоим?
— Я не собираюсь на Вас нападать. — Клинт поднял руки вверх в знак капитуляции.
— О, Господи! Раздевайтесь! Время идет.
Клинт снял с себя одежду с невероятной скоростью. Футболка лопнула по шву, а трусы отлетели куда-то за кровать. Элис открыла чемодан чтобы достать квадратный лист пластика в рамке. Навела его на голову парня и тот засветился зеленым. Так же сканированию подверглись конечности и туловище. Детородный орган решила обойти стороной. Следующим видом обследования стал банальный забор крови. Химический пластырь приклеенный к предплечью оттянул на себя кровяные клетки сквозь потовые протоки. Это не создавало повреждений на коже и не допускало возможных кровотечений. Пластырь отправился в стерильную емкость.
— Нужно открыть рот. — девушка в белом вынула из своего чемоданчика небольшую пластиковую пробирку, где лежала палочка с мелкими ворсинками конце. Несколько движений по щекам с внутренней стороны и обследование было завершено. Эли стала убирать все инструменты обратно в чемоданчик.
— Это все? — Клинт стоял, прикрывая ладошками член и переминаясь с ноги на ноги словно в очереди в туалет после пары кружек пива.
— Ну если хочешь могу и в другие места заглянуть. — девушка отличалась невозмутимостью.
— Я просто не понял для чего нужно было раздевать меня? Ради этих двух минут?
— Девушки тебе так же говорят? — хоть Клинт и не видел, но был уверен, что на губах под респиратором играла улыбка. — А если и правда интересно, то скажу тебе: сенсор негативно работает через одежду. Он все татки портативный и не имеет большой мощности.
— Никогда таких не видел.
— Это не самая последняя разработка. Вот когда придут для анального зондирования…
— Не надо! — парень испуганно поднял руки, но опомнившись тут же прикрыл руками орган.
— Да шучу я. Но буду приходить ежедневно, нам нужна динамика. — девушка направилась к двери.
— Вы отличаетесь. — сказал он ей в спину. — Ну от того, кто приходил до Вас. Он как робот.
— Мы выполняем функции. Для нас не обязательно иметь к Вам какое-то особенное отношение. Главное, чтобы Вы были готовы к началу эксперимента.
— Все-таки на «ты» было лучше. — парень чуть расслабился.
— Ты моя работа — это все что я могу сказать.
Дверь за девушкой закрылась и Клинт снова остался один. Совершенно голый посреди белоснежной комнаты. Это было странное чувство, не знать, что ждет тебя завтра или через пять минут. Пять минут которые могут растянуться на целый час, или вовсе на день. Он присел на кровать и огляделся в поисках трусов. Те валялись за кроватью скомканные в бесформенную кучку. Клинт наклонился чтобы поднять их, и в этот момент дверь открылась снова. Не придумав ничего умнее, парень прыгнул за кровать на прощание блеснув голым задом.
— Вы что-то забыли? — крикнул он, высовывая голову над кроватью.
В дверном проеме стоял человек с подносом. Это был обед или ужин? Не совсем понятно. Время здесь то тянулось, то бежало, не считаясь с обычным течением в повседневной жизни. Мужчина молча прошел и выставил все содержимое подноса на стол. Не удостоив парня и взглядом вышел в двери закрыв их за собой.
На столе была тарелка с супом из перемолотых овощей. О том, что это именно овощи можно было догадаться лишь по семенам толи баклажана, то ли кабачка. Клинт помнил, как они выглядят, и даже припоминал вкус. Но вот что еще могли намешать местные повара непонятно. Суп был кислотно зеленого цвета. В здравом уме ни один человек не согласиться есть такую похлебку. Но кто говорит о здравом уме, когда ты находишься в подземелье за стальной дверью толщиной в метр готовясь к своей заморозке.
Суп был съеден за считаные секунды. Тарелка блестела после тщательного вылизывания и по внешнему виду вряд ли нуждалась в мытье. Напитка не прилагалось, поэтому жажду пришлось утолять из крана в ванной комнате. Вода имела неприятный привкус химикатов и сушила горло. Возможно она вообще была непригодна для питья, но выбора не было. Несколько глотков и желудок стал чуть полнее. Когда принесут следующую порцию было не совсем понятно. Клинт завалился на кровать и размышляя о том, как все могло быть иначе предался дреме.
Стоило разуму провалиться в сон как стена напротив кровати ослепительно засветилась. Клинт вздрогнул и вскочив уставился на стену. Яркость постепенно спала, и он увидел изображение. Вся стена превратилась в телевизор. Из потолка доносилась вступительная мелодия новостной программы. На экране-стене появился мужчина в пиджаке и мягким приятным голосом начал говорить:
— Сегодня 25 марта 2065 года и я, Альберт Джонсон, рад приветствовать вас в студии новостей Юджин Сити. Из главных новостей этого дня: в 16:25 был нанесен ракетный удар силами повстанцев по городу Форт-Уэрт. Уничтожена центральная часть. Окраины в относительной сохранности. Это уже шестнадцатый удар за последние три месяца. Объеденные силы полиции, пожарных и гражданской обороны пытаются остановить мародерство и спасти всех, кто остался под завалами. Да хранит Господь всех тех, кто рискуя жизнью трудиться во благо своей страны. А теперь о матче Кливленда с…
Клинт уже не слышал, что говорит мужчина в красивом дорогом костюме. Все что он услышал: Форт-Уэрт подвергся ракетному удару. Если судить по прошлым обстрелам, рассчитывать на то что от города много что осталось уже не приходилось. Что уж говорить о центральной больнице города где опутанная паутиной проводов и трубок лежала мама.
— Мама, Господи, мама… — экран потух, и парень остался в полной темноте. Весь мир разваливался на части, и он провалился в бездну одного из этих разломов, падая в неизвестность.