Вода медленно покидала пределы города. Уже через шесть часов, во время которых Червини не прекращал работы над лекарством, Сонерит словно костлявый труп скинул свой саван, обнажая руины. Вокруг сновали андервотер, помогая собратьям и тем, кому посчастливилось уцелеть. Выжило несколько семей; они скрылись в туннелях. Услышав о происходящем, увидев разруху и крах столицы, большинство намеревалось покинуть город и мигрировать в Милрит. Оставим этих горемык и предадимся заслуженному отдыху, среди толп ангелов и падших, авантюристов и искателей приключений.
Мероприятия, на которое мы пригласили читателя в прошлой главе, состоялось возле замка короля. Несколько столов были заставлены заморскими яствами, и добрым вином из личного погреба Его величества. В воздухе уже не было той ярости, воинственности и злости; всё было тихо, мирно и спокойно. Война утомляет. Эмиссариат стоял обособленно; его члены и новоявленный наместник короля Бонд, обсуждали политические распри, кое не заставят себя ждать. Знали: как только графы Кельтроно узнают о смерти повелителя, сразу же начнётся большая свора. Впрочем, эти дела не для наших миролюбивых умов. Мы лишь скажем, что Амрес и Граль отныне займут места представителей своих видов, а Ольни сохранит прежний пост. На этом закончим, и перейдём к более весёлой компании.
Плясал сегодня Курви, объедался рёбрышками Червини, и лишь Бенджамин меланхолично взирал на разрушенный город. Он размышлял о жизнях простого люда, расплатившегося за грехи интриганов. Справедливо ли это? Пожалуй в жизни нет ничего справедливого, и Сонерит прямое тому доказательство.
— Выше нос герой, — послышался голос Граля — Сегодня мы выжили.
— Но какой ценой? Мой товарищ был родом отсюда, он многое рассказывал об этом месте. Но никакого чудо дерева, храмов, площадей, никто из таких же путешественников, как и я, не увидят. Всё это стало платой за игры демонов.
— Вы осуждаете меня Бенджамин, вы осуждаете нас всех, — после некоторого раздумья заявил Граль — Я говорил вам ранее, и скажу сейчас: демоны — одни из самых миролюбивых существ. Да, мы жадные до золота, ведь это единственное, что позволяет нам жить. Вы смотрите на меня, видите маску, но знаете ли вы каким способ я добыл её? Вам лучше не знать. Каждая вещь в жизни демона — это результат долгих и упорных трудов. В Пепельных землях не растёт пшено, там нет ничего кроме всепоглощающей пустоты и грешных душ. Может быть наша встреча произойдет и во второй вашей жизни, но до этого момента держать это у себя я не намерен.
Под "этим" демон имел в виду родной лук героя и именную табличку, которые презентовал в завернутом сукне. На душе героя расцвело нечто тёплое, обволакивающее грудную клетку. Ему будто бы вернули частичку себя, давно утерянную и наконец-то найденную. Конечно Граль не знал, какую услугу оказывает Бенджи; падший хотел начать свою карьеру с доброго дела, как бы показывая, что ему можно доверять.
Демона словно вела интуиция. При встрече с Резерисом и осмотре товара, он заприметил инициалы на луке: <<БП>>. Посчитав это достойным подарком, демон выкупил его и передал владельцу. Делал он это с расчётом на громкую историю, которая прославит его щедрость. Табличку же, Граль нашёл, когда осматривал раны Золтеца.
— Что? Это ваш лук и ваши инициалы? Ох, ну и забавная же история! Что ж, пожалуй это хорошо, — падший смиренно принимал благодарности — Когда я был жив, один мой знакомый говорил: conventus sunt necessaria. Но зная при каких обстоятельствах это встреча может произойти, я не пожелал бы её никому из нас. Прощайте Бенджамин. И подумайте над случившимся. Из этого можно вынести ценный урок.
***
— Ну вот, ранницей двинем в дорогу. Ох, Бенджи, ну и зла же будет на меня твоя наставница, — бубнел Курви, разливая настойку — Ох, как и выскажет она мне всё… Как думаешь: может сразу в могилку прыгать? А? А вы маэстро Червини, как считаете?
— Я думаю, — с набитым ртом говорил маг — Под удар попадёт юное дарование, а вы мастер Курви, как бы и ни при чём. Господин Резерис, передайте колбаски. Благодарю. Кроме этого, небольшая встряска ещё никому не вредила. Domina Крузана понервничает, осушит пару бочек и встретит своего подопечного, с хлебом да солью. Да, да Бонд давайте выпьем. Будем пить за здоровье. Ура, за здоровье!
— Маэстро Червини, — разливая по бокалам вино говорил Амрес — Ни для кого не секрет, что этот гад Мази Шниц никакой не лекарь, и стало быть его лекарство — фуфло. Бенджамин, подставь бокал, я тебе подолью. Ну так вот, я разузнал о нём от Ольни. И он рассказал мне…
— А что рассказал, узнаем позже. Сейчас танцы! Танцы, все на танцы!
— Чёрт, говорил же не давать Культе пить. Бонд, ну прикрикни как ты умеешь.
— А чего кричать-то Хрящ. Ай да танцевать…
***
— Чувствуешь себя героем?
— Нет Фаил, скорее апостолом. Тем, кем я и должен быть. Мы прогуливаемся по кладбищу домов: деревянных и каменных, усадеб и хибар, лачуг и кабаков. Ты глядишь на небо с упрёком, словно спрашиваешь: <<Как Отец мог допустить это?>>, я же смиренно гляжу вперёд, с болью на сердце прохожу мимо застрявших в руинах трупов. Мы братья и…
— …И только эти узы мешают мне совершить самосуд. Довольно. Ангел осквернённый демоном, чужаки вершащие судьбы. Я-то думал, они за Господа, я-то посчитал мы сейчас вместе… И демонам каюк…
— Найди в своём сердце смирение.
— Нет. Смирится — значит опустить руки. Я не готов к этому, — Фаил остановился; Амрес обернулся ему вслед — Прощай Амрес. Может когда-нибудь мы ещё встретимся, и я очень хочу, чтобы мы были по одну сторону баррикады.
Апостол глядел в спину удаляющемуся брату, и горстке ангелов — ярых последователей Фаила, членов отряда <<Domini vivas>>. Вскоре они покинули город, растворяясь в неизвестности. Это был ещё один удар по Амресу. Но, он был готов выстоять все невзгоды, ради обещания Колете и самому себе: объединить падших и небесных ликов, под одним стягом. Даже если на это потребуется целая вечность.
***
— Куда это уважаемый Амрес пропал? Э? Маэстро Червини, а ваша магика может, чтобы так-сяк, опа-этак и значит существо найти?
Группа героев снова расположилась за столом. Исключением стал лишь Культя; юноша резвился на импровизированной сцене. Бокалы были налиты, рыбье мясо нарезано и подано. В такой обстановке и говорить приятно.
Червини прожевал хрустящие водоросли, а после ответил:
— Магия, мой дорогой друг, может всё. Бенджи, подай мне ту тарелку. Благодарю. Но к ней прибегать следует, лишь в крайнем случае. Вот вы, мастер Бонд, очевидно хотите узнать кто такой Мази Шниц и почему наступил такой переполох, стоило апостолу упомянуть его имя. Киваете. Вот. Я узнал это без помощи магии, как и о причине столь странного явление. Курви, вам кажется пора в кровать, вы пьяны, — уложив авантюриста на скамью, маг продолжил: — Мази Шниц был долгое время в розыске; он осквернил храм Рыб и украл какую-то там реликвию. Судя по всему после этого, medus повстречал Зелуша на которого вы вели охоту. Вот вам и ответ: шаманы не доверяют ему, и стало быть лекарство его пить не станут. Впрочем, то было и не лекарство вовсе. Так, баловство.
— Что тут сказать. Выпьем за маэстро Червини!
***
— Слышишь, э? Пьют за мага, и нам стоило бы выпить. Держи Якорь, светлое с пенкой, как ты любишь.
— Удивительно Тоби, как всё вышло. Вот сидим мы на скале, над нами руины города, на горизонте океан и я думаю: сколько раз наши жизни висели на волоске.
— Много, много раз. Но-но, не налегай на пиво. Перед этим — разговор. Впрочем, пей и слушай, отвечать необязательно. Оракул узнал меня, точно так же как и Мази Шниц. Чёрт бы побрал этого medus. Видишь ли, он и я — мы похожи, нас обоих изгнали. Мой срок изгнаний уже давно закончился, да и провинность была…скажем так, юношеской шалостью. Шаманы решили устроить погоню за этим spineless piece, и я вызвался помогать. Знаешь Якорь, впрочем, нет, Эрнест, когда цунами обрушилось на город, мне было страшно. Страшно не за свою жизнь и целостность клуба, а потому что я забыл каково это: нырять, жить под водой, плыть по течению. И я должен побороть этот страх, должен вернутся в семью, к Рыбам.
— Видит Господь, я уже две минуты терплю эти сопли, — мужчина ударил по плечу друга — Согласен, что уж тут. Да, понял я всё, понял. Тебе нужен приемник на место в клубе, капитан…э… Чёрты бы меня побрал, если Эрнест по кличке Якорь, то есть я, не справлюсь с обязанностями. Можешь смело отплывать с первым ветром, а твой добрый друг прикроет тыл. Ну, ещё по одной!
***
— Удивительное явление, — отмечал Золтец сидя под навесом пристройки — Мы снова проиграли. Кериф, ты часом не проклят?
Вместо ответа демон продолжил опустошать бутылку вина. Он был в той степени опьянения, когда падает маска обнажая уродливый лик. Товарищ глядел на него с сочувствием, разделяя горечь поражения. Они расположились, как бы обособлено от всех, что впрочем, было лишь их инициативой. Зло сокрушалось.
— Ну правда: сначала история с сердцем, которая… — падший пригубился к бутылке, чтобы не раскрыть тайну пропажи артефакта —…А потом всё это. Нет мой дорогой друг, я вас люблю, но дел вести больше не буду. Вернусь пожалуй в Пепельные земли, может пару наложниц куплю, и вместе с ними буду посещать светские рауты. Ну а вы? А знаете, не важно что вы станете делать, главное действовать. Демон всегда должен идти вперёд, исхитрятся, выкручиваться, искать выходы. Бросить попытки всегда легко, но… Да, возможно нам следует заняться чем-то другим. К чёрту, в политику я больше не полезу. Хватит с меня этих игрищ. Только в дураках останешься. Делори, finitique bastard прибрал к своим рукам все мои украшения. Мои украшения! И где они сейчас? Да кто ж их знает, может в море, а может под развалинами. Эй, Кериф, ты уснул что-ли? Ну и дела.
***
Ближе к вечеру, празднество подошло к концу. Столы опустели, сидящие за ними вдоволь напились и набили желудки. Теперь пришла пора подписать мирное соглашение. На импровизированную сцену вышел эмиссариат. Рядом встал Бонд, возвышаясь над ними словно отец над детьми. В его руках была власть, но он никогда бы не стал злоупотреблять ей. Ему придётся остаться до первых успехов, а после, vir вновь двинется в дорогу.
Раскрыв свиток, Бонд зачитал:
— <<В настоящем времени мы — представители народов, берём на себя ответственность за принятые решения. Обязуемся делать всё, во благо общего союза в пределах нового Сонерита. Отныне Палата трёх сердечно клянется сохранять нейтралитет и пресекать любые попытки революции. Нижеподписавшиеся: граф Граль, апостол Амрес, эмиссар Олни.>>. Дата. Подпись.
Тишину разбили овации. Члены Палаты трёх обменялись рукопожатиями. После этого, Бонд потребовал от каждого оставить кровавый отпечаток на пергаменте, как бы клятвенно обязуясь следовать написанным словам. Что ж, рыцарь он и в Кельтроно рыцарь, блюдущий свои особые законы.
Солнце скрывалось за линией горизонта. Наступил закат, но в Сонерите праздновали рассвет.