Телега героев миновала поля, расставленные вдоль дорог соломенных чучел, и проехав арку остановилась на площади, в двух шагах от воза. Корго представлял собой несколько халупок утопающих в пшене, точно плот в океане. Здания располагались в непосредственной близости, образуя неполное кольцо, посередине которого находился догорающий очаг с котелком. В воздухе витал запах полыни, с ним тщетно пытался бороться аромат свежеиспеченного хлеба.
Маркуш слез с козел, кряхтя подошёл к телеге.
— Благодарю вас добрый господин. И вас милейшая особа, — старик запнулся, как бы не решаясь — Просим к столу. Жёнушка моя кухарит хорошо, а вы вроде как спасли нам жизнь. Негоже отпускать на ночь глядя, да ещё и на пустые желудки.
Иосиф хотел отказаться, но Мариета опередила его, давая согласие. Трудно сказать, что в тот момент ощутил Маркуш, но вид старик имел, крайне растерянный. Бабоньки повыходили встречать своих мужей, мужья презентовали любимым подарки из столицы. Послышался радостный визг детей, — они радовались возвращению родителей. Мужчина глядел на это с долей сожаления во взгляде, как существо лишённое мирского счастье. Спутница хотела как-то приободрить героя, но не нашла нужных слов, и была вынуждена промолчать.
Вскоре чету путников пригласили в избу старосты — здание с резными балясинами, украшенным орнаментом ставнями. Внутри было просторно, имелось несколько скамеек и стол, занимающий большую часть пространства; в углу корпела печь, выдыхая горячий воздух из раскалённого желудка. Помимо Маркуша, здесь находилась, его супруга — круглолицая, полнощёкая женщина преклонного возраста, с широкой улыбкой, и громким голосом. Звали её Струшка; она была большой любительницей передников.
Гости раскланялись прежде чем сесть за стол; хозяева поставили миски с яствами, прежде чем откупоривать сивуху. Три минуты и неловкая тишина была выставлена за дверь. Говорили о многом, зачастую вели пустые беседы. Речь зашла о путешествии.
— Мы движемся в Сонерит. Поедим по Гусиному тракту, прямиком через Лупель. Доберёмся до границы, а дальше…
— Дурная это идея, ох дурная. — причитала женщина, перебивая Иосифа — Время нонче неспокойное, опасное на всяких разбойников. Други раз и не знаешь, кто в кустах затаился, заяц аль рожа бандитская.
— Господин умеет обращаться с мечом, за это я могу поручиться. — обмакивая хлеб в мёд, утверждал Маркуш. — Он засечёт кого угодно. Существо ли, страховидло ли, зверь ли — все под сталью лягут.
— Рыцари тоже умеют обращаться с мечом, и где сейчас эти удальцы? Червей, упаси святые лики, кормят. Нет, это так оставлять нельзя. Оставайтесь на ночь, мы вам постелим на печи, а сами в соседней комнате ляжем. Чего ты лупки вытаращил? Тебе добрый господин жизнь спас, соседей наших защитил, а ты морду кривишь.
— Так я ж это, я того…
— Того, этого. Ой, молчал бы лучше. Оставайтесь добрые путники, ночью идти никак нельзя.
Герои переглянулись. Взгляд Иосифа скользнул на бутылку сивухи, Мариета повернула голову в сторону печи. Решение было принято в ту же секунду.
Сегодняшнюю ночь чета путников решила провести в комфорте.
***
Читатель помнит, что Маркуш был существом дальновидным, и как всякий дальновидный старик, он решил "посмотреть", что находится в телеге, его друзей. Оправдывая старосту, скажем: он опасался, что Иосиф может быть разбойником, а Мариета его рабыней. Такое впечатление складывалось, от хмурости первого и молчаливости второй.
Старик покинул избу, ссылаясь на нужду пересчитать прибыль. Жене, он сказал, что вернётся через десять минут, и что ждать, его необязательно. Стояла глубокая тёмная ночь. На небе не было ни звезды, и даже луна сегодня скрывалась за толщей облаков. Негодяй добрался до телеги, забрался внутрь и стал рыскать в поисках наживы. Ему попадались фрукты, бурдюки с водой, припасы. Среди коробок находился сундук; изнутри доносился мерный стук.
Маркуш подумал, что ему чудится. Затаил дыхание, стал слушать. И правда, звук доносился изнутри! Теперь старик ведомый любопытством, всё так же подозревая героев в нечистой совести, щелкнул замком сундука, поднял крышку. Внутри нечто шевельнулось, изогнулось, и возвысив себя над стариком оборвало нерожденный крик.
Староста не вернулся ни через десять минут, ни через час. Ночь была тёмной.
***
Они лежали на печи, свесив ноги и укрываясь длинной шкурой. После нескольких дней пути, развалится в безопасном месте, не боясь нападения страховидла или разбойников, истинное блаженство. Иосифа клонило в сон: он был нетрезв, но это не мешало ему вглядываться во тьму, пытаться разглядеть силуэт Мариеты. В одночасье герой почувствовал прикосновения к своей ладони, следом горячее дыхание на щеке. Девушка была слишком близко.
— Иосиф, — шептала падшая.
— Ну?
— Ты доволен?
— Существо никогда не бывает довольно по-настоящему. Это заложено в нашей природе.
— Сегодня ты выглядел счастливым. Когда смотрел на селенцев, сидел за столом, ложился спать…
— Мы не можем быть счастливы, пока нас держит обещание, сама знаешь кому.
— Но этот сам знаешь кто, ведь сдержал своё слово.
— Эти, сама знаешь кто, никогда не держат слов. Они посадят тебя на цепь должников, и будут вить верёвки до смертного одра.
— На этой цепи сижу я.
Эти слова разрядом тока поразили героя. Он впал в ступор, ведь никогда не помышлял о таком. И правда: если Иосиф уйдёт, ни один демон, его больше не достанет, ведь контракт держится на Мариете, следовательно, перед судом падших, он чист. Эти мысли воодушевляли. Мужчина слегка отпрянул, положил ладонь на голову девушки, как бы проверяя, не наваждение ли это, не сон ли. Нет, всё это было наяву.
Героя бросило в дрожь от своей никчемности. Как, он смел подумать о таком?! Предать этого ангелочка, пусть и падшего, уйти несмотря ни на что, упиваясь эгоизмом. Мужчина был близок к этому. Он схватил ладонь девушки, прижал к своим губам, всеми силами старался вытурить мысль о побеге.
— Мариета.
Она подвинулась ближе, томно вздохнула, будто бы ощущала противоречия раздирающие Иосифа изнутри.
— Если тебе тяжело, я возьму ношу на себя. Ты можешь уйти.
В темноте девушка не видела дрожания губ Иосифа, его потерянного взгляда. Этот взгляд был наполнен печалью, слишком глубокой, чтобы её развеяли слова.
— Мы выполним нашу миссию, а после вернём твою заколку. Я обещаю тебе.
Герою показалось, что Мариета улыбнулась, своей чистой непорочной улыбкой, полной доверия. Это существо не знает, что такое предательство: она глупа в своей доброте, слепа в благодетели, и глуха к оскверненной истине.
Ночь была тёмная и тихая.
***
Иосиф лежал под мерное сопение девушки. Она крепко спала: беззащитная, одинокая, невинная. Герой покрылся третьим слоем пота, не мог сомкнуть глаз, прокручивая в голове единственную мысль: <<Он может уйти.>> Уйти и навсегда забыть это приключение, отряд Крузаны, свою потерянную роль авантюриста.
В моменты сильных сомнений, герой прикасался губами к ладони Мариеты, и тогда пугаясь уготованной ей участи, оставался лежать неподвижно. Ему было страшно представить, что может произойти с этим невинным комочком доброты. Оставить её на произвол судьбы, означало подтвердить свою гнусность. Остатки совести сковывали мышцы, не давали шевелиться, ведь каждое движение может повлечь за собой побег. Вскоре Мариета отвернулась, потянула на себя шкуру, оголяя мужчину. Это был будто бы знак, говорящий: <<Ты здесь лишний, я сама справлюсь>>. Через четверть часа проведённых в полудрёме, герой не выдержал, и стараясь ступать, как можно тише покинул избу.
Никто не видел, как он бросается сломя голову к лошадям, прыгает на козлы. Стоило ему оказаться на месте кучера, герой увидел силуэт в телеге — кто-то лежал пластом, раскинув конечности. Как помнит читатель, на улице было темно, а потому мужчина не доверял своим глазам. Иосиф подумал, что ему чудится, быть может, он принял рулон сукна за тело.
В этот момент тёмная туча расступилась, лунный свет прорвался сквозь заслон тьмы, и герой сумел увидеть содержимое телеги. Среди ящиков лежал покойник — староста Маркуш. Его лицо было бледным, кожа плавилась точно воск, глаза лопнули. Стоило Иосифу отвести взгляд, как тут же, он почувствовал нечто впивающееся в левую ладонь. Это было похоже на укус змеи, укол булавкой: быстрое, колкое, оставляющее пульсирующую боль. Словно следуя воле рока, небо заволокло чернильными тучами.
Иосиф понял, что им нужно бежать.
***
Иосиф мог скинуть труп старика, схватить вожжи и умчать в даль, но что-то помешало ему оставить Мариету. Он подумал, в какой ситуации окажется девушка, если очнётся единственной подозреваемой. Этого нельзя было допустить.
Мужчина тихо вошёл в избу, впотьмах добрёл до печи, попутно встречаясь с утварью.
— Мариета, Мариета очнись. Ну же, вставай!
Падшая привстала на локте, сонно глядя по сторонам. Объятия сна, всё ещё не отпускали девушку, а потому информация исходящая от спутника, доходила до неё с опозданием.
— Я не понимаю.
— Нам нужно уезжать. Сейчас.
— Но сейчас ночь.
— Я уезжаю. Ты со мной?
Этот вопрос поставил точку в препинаниях. Мариета быстро спустила ноги, позволила мужчине опустить себя на пол. Не прошло и минуты, герои уже бежали к телеге.
Ударами по крупу Иосиф разбудил лошадей, вскочил на козлы. Перед тем, как идти за спутницей, герой укрыл тело старика спальным мешком, а потому Мариета ничего не подозревая забралась в телегу, села на скамью, находясь в метре от покойника.
Цокот копыт разбудил старика О…, чей дом находился в двух шагах от телеги. Он отличался хорошей памятью, и несомненно запомнит, произошедшее.
Ночь стояла тёмная, ветреная, холодная. Иосиф гнал лошадей не жалея сил.
***
Мариета пыталась понять причину остановки, но мужчина был молчалив. Они отъехали от Корго, двигаясь той же дорогой, которой следовали вчерашним днём. Природа зажгла свечи, мириадой светлячков освещая пространство. Среди них затесался предатель — страховидло, чей единственный глаз ярко сверкал в темноте.
Он чуял три тела, наблюдал, как двое из них отходят от телеги. Спустя несколько секунд, один из ушедших вернулся, оставив второго под лопухами. Ведомое инстинктом, страховидло направилось в сторону жертвы. Она не сопротивлялась, лежало мёртвым пластом. Сегодня тварь будет сыта.
***
Иосифа распирало от паники. Он никогда не боялся крови, неоднократно за свою жизнь, имел дела с трупами, но сейчас его руки дрожали, лицо покрылось холодным потом. Они могли остаться в Корго, попытаться объяснить произошедшее, но никто не станет слушать гостей, которые привезли с собой несчастья.
Только сейчас герой понял, что толком не осмотрел раны старосты. А были ли раны? Единственно, что отчётливо отпечаталось в сознании Иосифа, это лицо старика, впечатлённое внезапной кончиной. Представший перед глазами лик мертвеца, заставлял героя подгонять лошадей; ему казалось, что за ними гонятся. В одночасье, они примерили на себя роль беглецов, облачились в шкуру разбойников.
Первые лучи солнца провожали героев. Их телега всё дальше отдалялась от Корго.
***
Сегодня был поистине дурной день, для всех близких Маркуша. Пропажа старика отразилась на работе целого селения — люд носил траур. Его жёнушка час от часу выходила на порог, глядела в бескрайние поля пшена, в надежде, что сейчас её муженёк покажется, махнёт рукой призывая к себе. Ожидание длилось вечность.
Она никак не связывала пропажу гостей с исчезновением Маркуша. Женщина даже не вспоминала о них. Струшка была сама не своя, ходила по избе хватаясь за сердце, причитая: <<Ох плохенько мне, плохенько. Где ж этого дуралея носит, куда ж, он запропастился. Никак опять мужики его прячут>>
Упомянутая компания мужиков располагалась на сеновале, под предводительством О…, ведь только у него была бутылка. Старик по пьяни проболтался, что слышал ночью стук копыт. Пьянчуги в свою очередь, проболтались об этом своим жёнам, а они по секрету сказали подружкам, подружки донесли Струшке. Таким образом женщина узнала, что стало с её гостями.
— Они мне сразу не понравились. Ох, и прав был Маркуша, сохрани его Господь, тёмные это души. — причитал один из селенцев, прибывший вчера в возу.
Этим же днём, когда солнце находилось в зенице, в Корго прибыл отряд рыцарей, под предводительством господина Ленуа. Читатель уже слышал это имя ранее, теперь же мы обрисуем портрет нашего героя. Это был лысый homo средних лет, с идеально выбритым подбородком, беспристрастной физиономией, и взглядом гончей. Он верой и правдой служил королеве, и был готов на всё ради отчизны. Будучи настоящим патриотом, мужчина возносил законы государства, превыше моральных, и всем своим каменным сердцем ненавидел нарушителей. Грабитель, насильник, вор — любого из них, ждала суровая кара.
Как только, герой узнал о пропаже Маркуша, услышал толки про гостей, он загорелся желанием во что бы то ни стало изловить нечестивцев. Он связал пропажу старосты с отрядом работорговцев: в своём мнение мужчина был непреклонен.
— Работорговцев я за милю чую. Это они, сомнений нет. Ну баба, слёзы не лей, найдём мы твоего мужика. Говорите ночью отбыли? Так поспешим и нагоним их! Ставлю свою печень, что они отправились в сторону Кельтроно, пересечь границу вздумали. Оно и понятно, наверняка сбыть пиратам хотят.
— Мил господин, ну каким пиратам, вы же не знаете моего Маркушу. Он даже в поле работать не может! Ему седьмой десяток…
— Так бабонька, ты свой нос в дела государственные не суй. Да существа добрые, в дела государственные, потому как каждое существо в нашем королевстве под защитой закона. А что до старости, так это только плюс гнидам, решили стало быть на органы пустить.
— На органы! — схватилась за сердце Струшка, опуская на скамью. — Ох, какие же органы…
— Какие-какие, мутировавшие. Снимут шкуру, да в кишках начнут рыскать. Если чего найдут, будут продавать колдунам всяким, магикам.
— Снимут шкуру… С моего бедного Маркуша, шкуру…
— Но-но баба, ты слёзы не лей, найдём мы твоего старика. Они были на телеге говорите? Так это нам на руку, мы успеем добраться до границы раньше них, а там перехватим. Эй, Дерног, в Кельтроно ведь три пути, один из них через реку, верно? Во-во, и я о том же, значит разделимся и сцапаем гнид. Ну братцы, по седлам и вперёд! И без нытья, иш ты задницы у них болят, так я палкой по горбу настучу, болеть перестанут. Вперёд, хлопцы и девки, спасать бедного старика. Давайте, вперёд!
Струшка глядела вслед кавалькаде рыцарей, быстро скрывающейся за горизонтом. Теперь, она дышала надеждой, ей даже представлялось, как она будет встречать своего старика. Увы, никто из селенцев Корго, ровно, как и господин Ленуа, не знали, что Маркуш стал кормом для страховидла. Эта тайна погибла вместе с ним.