— О Боги, — от ужаса Шелиара оцепенела и выронила кисть из руки, — что случилось?!
Альдан, пошатываясь, словно пьянейший из школяров, и придерживаясь правой рукой за дверной косяк, перешагнул через порог комнаты. Вид у него был — хуже некуда. Лицо в синяках и кровоподтеках, левая нога еле волочится, штаны, рубаха и плащ перепачканы…
Прежде Шелиара лишь однажды видела подобное зрелище — когда семилетней девочкой залезла на вершину самого высокого садового кедра, откуда открывался вид на окрестные улицы и переулки; в одном из них несколько парней измывались на каким-то не то калекой, не то просто бездомным (она не успела как следует разглядеть). С тех пор у нее отчетливо, словно то случилось накануне, всплывали в памяти полные ужаса и боли крики, постепенно стихающие; торжествующий смех тех, кто избивал того несчастного. Шелиара надеялась больше никогда не видеть ничего подобного — впечатлений ей хватило с лихвой.
Но жизнь, видимо, решила иначе.
— Да ты же еле на ногах стоишь! — Шелиара схватила стоящую рядом с мольбертом кушетку, перенесла ее к порогу и помогла Альдану усесться. — Кто это с тобой сделал?!
Альдан махнул рукой, как будто она задала совершенно неважный вопрос. Отдышавшись, выдавил:
— Тебе опасно здесь оставаться, Шелиара. Тебя ищут…
— Что? Кто ищет? О чем ты, Альдан?
— И он догадывается, что ты здесь…
— Он?
— Он.
Ледяной ужас пробежал по ее телу от пят до головы, когда она поняла, что — а точнее кого — Альдан имеет в виду.
Шелиара отскочила от Альдана на шаг назад. Ей резко захотелось выкурить немного алхимического табака. В смысле, еще немного.
— Так это… — В ее груди закипала священная злость. — Это он с тобой сделал? Это его рук работа?
— Это неважно. Важно, что тебе стоит подумать…
— Что значит неважно! — Шелиара всплеснула руками. — Еще как важно! Да как он посмел! — Мысли завертелись в ее голове безумным вихрем. — Я… да я эту сволочь из-под земли достану! Если он считает, что изумрудная мантия позволяет творить любые бесчинства, то он глубоко заблуждается!..
— Шелиара, успокойся. — Альдан говорил тихо, почти что шепотом: очевидно, на большее у него попросту не оставалось сил. — Он только и ждет, что ты помчишься к нему…
Запинаясь, Альдан принялся пересказывать ей встречу с архонтом под холмом. Шелиара слушала, не перебивая, даже когда он упомянул про Диондора. Девушка поймала себя на том, что испытывает к отцу двойственные ощущения — она и понимала его желание ее найти, и… не могла одобрить то, что он по-прежнему состоял в союзе с архонтом Кагальзиром.
«Боги, и зачем я вообще написала эту записку? Как всегда: сделала только хуже».
— …Не помню, сколько я там пролежал, — подвел итоги Альдан. — Может, полчаса, может, час… Еле смог подняться… Полагаю, мне удалось своим видом заставить герцогских слуг утратить самообладание. — Альдан рассмеялся, но смех вышел слишком уж наигранным.
— Альдан… — Шелиара поняла, что испытывает неловкость. Он ведь уже не в первый попадает в неприятности из-за нее. — Прости меня, прошу. Я невольно втравила тебя во все это…
Альдан улыбнулся сквозь боль.
— Все нормально. Наверное. Ребра, зараза, болят, но это на время…
— Тебе надо обработать раны!
— Ну, меня ведь не ножами резали, обрабатывать особо нечего… — Альдан помолчал. Попробовал потереть рукой ушиб в районе виска, но быстро передумал. Затем помрачнел и произнес: — Он не остановится, Шелиара. Я боюсь, что в следующий раз он может подкупить кого-то из прислуги. Или запугать. Или попробовать оба способа… Как бы то ни было, этот особняк больше не безопасное для тебя место.
— Возможно. — Шелиара признавала его правоту. — Но где мне найти безопасное?
— Не знаю. Будь я богат, как Герцог… — Альдан не стал продолжать, но суть его мысли Шелиара уловила.
— Подождем, пока он вернется, — предложила Шелиара.
— Пожалуй, да, подождем…
В комнате повисло молчание.
Шелиара едва поборола желание броситься к окну и выглянуть наружу, чтобы проверить, не столпились ли вокруг особняка люди Кагальзира. Что теперь будет? Кагальзир явно не отступится от своего. Он будет наблюдать и выжидать, как притаившийся в тени паук. А потом, как только появится подходящий момент, начнет действовать, и действовать со всей своей решительностью. Она с ужасом представила, как просыпается посреди ночи — и не от кошмара, но от того, как кагальзировы громилы вломятся внутрь дома.
Быть может, лучше сдаться добровольно? По крайней мере, так она избавит Альдана, Герцога и других от неудобств, что они испытывают… если, конечно, многочисленные синяки, ушибы и сломанные ребра можно назвать неудобством.
«Нет, это не выход. — Шелиара сжала зубы до скрежета. Кольцо на среднем пальце налилось холодом, волнами разошедшимся по всему телу. — Мы зашли слишком далеко. Не время поворачивать обратно. Нужно найти способ его перехитрить…»
Видимо, чтобы сменить тему на менее болезненную, Альдан тем временем принялся блуждать взглядом по комнате. Вскоре его внимание сконцентрировалось на картине, которую Шелиара почти что закончила в его появлению.
— Ого… — В его голосе послышалось неподдельное восхищение. — Это же тоже… из твоих кошмаров? Тот мужчина, что первым появился в магической сфере, правильно?
Шелиара кивнула. Ей польстило, что Альдан запомнил ее сон в таких деталях. К тому же, она и сама осталась довольна картиной: казалось, мужчина сейчас сбросит с себя цепи и оковы и шагнет из тьмы прямиком в комнату. Особенно ей нравилось, как удалось отобразить этот необычный цвет волос: вызывающе-снежный, даже в этой почти что непроглядной темноте. Шелиара, пожалуй, даже гордилась этой работой — из всех предыдущих (а это была уже четвертая, после лестницы, круглой комнаты и старухи со сферой за столом) эта наиболее точно передавала то, что она видела. «Исхудавший, но не сломленный» — так бы Шелиара окрестила это полотно.
— Думаешь, он существует на самом деле? — спросил у нее Альдан, не отрывая взгляда от картины. — Этот беловолосый узник?
— Не знаю, — честно ответила Шелиара. — Вполне возможно. Мне ведь зачем-то его показали? Если во всем этом нет никакого смысла, то я тогда вообще ничего не понимаю. Хотя… я и так ничего не понимаю.
— Ну, тут я полностью разделяю твои чувства. — После длинной паузы Альдан сказал: — Впрочем, кто из нас может похвастаться тем, что по-настоящему что-то понимает в этой жизни? Особенно когда речь касается чего-то… нематериального. — Альдан снова помолчал, беспорядочно скользя взглядом по комнате. Наконец, его глаза замерли. — Знаешь, — задумчиво произнес он, — говорят, что раньше были люди, которые понимали сны. Умели объяснять их значения, какими бы мудреными те ни были.
Шелиара покосилась на него со смесью непонимания и заинтересованности.
— О чем это ты?
— Я имею в виду Толкователей Аркан, — пояснил Альдан, и Шелиара изумленно открыла рот. — Только вот кого ни спроси, никто не знает о таких в наши дни… Видимо, они уже все вымерли.
— Вообще-то не все.
Альдан повернулся и вопросительно посмотрел на нее.
— Секундочку. А ты что имеешь в виду?
* * *
— Вы окончательно умом тронулись? — спросил Герцог, пристально посмотрев сначала на Альдана, потом на Шелиару. Иолая промолчала, поправляя пальцами белую астру в высокой прическе, но и в ее глазах читалось безмолвное «в своем ли вы уме».
Они вчетвером сидели в столовой комнате первого этажа особняка и вроде как ужинали; правда, к еде особо никто не притронулся. Что, в принципе, было вполне логично в свете случившихся событий.
— Нет, ну правда, — не унимался Герцог, буйно жестикулируя зажатыми в руках ножом и вилкой. — Как вам вообще такое в голову пришло?
Альдан решил взять инициативу на себя, несмотря на то, что говорить было по-прежнему тяжело. Да и не только говорить: любое его движение отдавалось вспышками боли по всему телу.
— Помнишь, я спросил у тебя днем, не знаешь ли ты…
— Толкователя Аркан. Ну и?
— Оказалось, что у Шелиары родной дед занимался этим почти всю сознательную жизнь. Была, правда, небольшая проблема: он редко бывает в здравом уме.
— Да уж, действительно, небольшая, — не удержался Герцог.
— …Но тогда я вспомнил кое-что из того, что читал на днях в Библиотеке. Уточнил у Шелиары и выяснил, что его приступы здравомыслия случаются примерно раз в четыре недели.
— И? — Похоже, Герцог не понимал, к чему он клонит.
— И я понял, что исследования в древних шаугримских монастырях не подвели меня.
Герцог и Иолая синхронно приподняли брови.
— Шаугримские исследователи выяснили, — пояснил Альдан, — что у некоторых людей, по тем или иным причинам страдающих от слабоумия, наблюдаются «просветления» в дни полнолуний. Из-за каких-то особых лунных энергий… не важно. Мы с Шелиарой выглянули за окно и убедились, что уже послезавтра луна будет почти полной. Ну а дальнейшие выводы напрашивались сами собой. В общем, путешествие в Танаан поможет решить сразу две проблемы. С временным пребыванием и объяснением ее кошмаров.
Герцог и Иолая переглянулись между собой.
— Это, мягко выражаясь, чересчур рискованная затея, — наконец высказала свое мнение Иолая. — И недешевая.
Альдан кивнул.
— Зато единственная, которая может решить хоть часть проблем. А насчет денег… Я отнес в Библиотеку «Военные Хроники Южных Земель», и Алабастиан вернул мне серебряный медальон, под залог которого я брал эту книгу. Если заложить его в ломбард…
— Даже не думай, — предостерег его Герцог, зловеще скрестив нож и вилку. — Я пообещал Шелиаре свое покровительство, и я не посмею нарушить данное слово. На всякий случай уточню: мне уже никак не отговорить вас от этого безумнейшего предприятия, да? Понял, понял. Ладно, рискну поверить на слово, что затеянная вами игра стоит свеч. Сделаю все, что в моих силах. — Герцог торжественно улыбнулся и, положив приборы на край стола, потер руки. — Готовьтесь, юные путники — этой ночью вам будет не до сна.