Человек в малиновом дублете сидел в кресле перед ярко пылающим камином и, неспешно потягивая вино из хрустального бокала, слушал, как за окном гремит гроза.
С каждым раскатом грома бокал в его руке слегка подрагивал. Человек в малиновом дублете не любил грозу — но не потому, что, подобно многим глупцам, видел в ней гнев Богов или боялся сверкающей молнии. Все было куда банальнее: в день, когда он совершил самую большую ошибку своей жизни, как раз свирепствовала гроза. Так что теперь каждая яркая вспышка, сопровождаемая громовым раскатом, давила ему на больное. Напоминала ему об унижении, которое пришлось испытать. О цене, которую пришлось заплатить за неудачу.
Впрочем, сегодня он старался думать о своей ошибке в ином, позитивном ключе. Он знал, что исправит ее, и исправит так, что ошибку эту все последующие поколения будут вспоминать не с укором, но лишь как событие, ставшее мостом к его славе и величию. Человек в малиновом дублете улыбнулся, думая об этом, и, понаблюдав, как пламя камина играет на стенках бокала, сделал долгий глоток. В конце концов, он потратил уйму времени и сил, чтобы воплотить этот грандиозный замысел в реальность. Скоро, совсем скоро он будет пожинать плоды своих трудов.
Вопреки не на шутку разъярившейся над Исхироном грозе, ему хотелось смеяться и торжествовать. Хотелось поделиться с кем-нибудь своей накопившейся радостью… Однако у него уже давно не было никого, с кем он мог разделить свои мысли и эмоции. Он убеждал себя в том, что это неизбежная плата за успех, и что на самом деле ему никто не нужен. Что он вполне самостоятелен. Вполне самодостаточен.
Впрочем, порой он сам себе не верил.
В такие часы, как сейчас, ему хотелось, чтобы кто-нибудь был рядом с ним; кто-нибудь, кроме слуг, разумеется. Кто-нибудь, кто будет его по-настоящему понимать. Возможно, даже любить, несмотря на все его недостатки. В конце концов, разве не все люди так или иначе хотят именно этого, пусть даже многие из них это отрицают? Так что вряд ли таких желаний стоит стыдиться.
Ослепительно-белая вспышка мелькнула в щелях ставней, а после небольшой задержки до его ушей донесся протяжный громовой раскат. Кажется, ливень еще сильнее застучал по крыше его дома. Человек в малиновом дублете осушил бокал и, поглядев на свое отражение в его прозрачных стенках, отставил бокал на столик рядом с креслом, сбоку от развернутого листа пергамента. Он ухмыльнулся, аккуратно пододвигая этот лист чуть ближе к себе. Пергамент был испещрен множеством имен. Некоторые из них были зачеркнуты, напротив еще некоторых он оставил знаки вопроса; большинство имен соединялись друг с другом линиями: иногда жирными, такими, что не разорвутся ни при каких обстоятельствах, иногда тонкими — когда вопрос дружбы и поддержки можно было легко изменить, например, той или иной суммой. Архонты, иерофанты, орденцы… Все члены Временной Ассамблеи — ровно как и предполагаемые члены Синклита — поддавались расчетам, словно математические переменные. Нужно лишь уловить правильную закономерность. Понять, от чего они зависят, что может заставить их при необходимости колебаться. Да, порой случаются непредвиденные неожиданности — от этого никто и никогда не может быть застрахован — но мудрый человек и дальновидный (например, такой, как он) не станет их пугаться, но лишь вставит в необходимое уравнение и чуть его подкорректирует. В конце концов, почти всю человеческую жизнь можно описать математическими законами.
И в этих законах человек в малиновом дублете наловчился разбираться.
Не прекращая ухмыляться, он вновь наполнил свой бокал и, приподняв за тонкую ножку, чуть встряхнул его так, что ярко-красное вино поднялось по стенкам и, мгновение продержавшись у самых краев, осело обратно. Скоро, совсем скоро он собирался точно так же встряхнуть Триамну… а, может, и не только ее. Нужно лишь набраться терпения и внимательно следить за всеми переменными в зарождающемся уравнении Священного Синклита.
Еще немного — и он приведет свою страну к славе, которую она заслуживает.
Еще немного — и его имя навеки войдет во все летописи Четвероземья.
Еще немного — и это он станет грозой, которую будут бояться и обожествлять.
Человек в малиновом дублете нисколько в этом не сомневался.
Конец первой части
Больше книг на сайте - Knigoed.net