Девушка жавшаяся в углу пыталась последовать за мужчиной, но была быстро перехвачена одним из магов, уверенно загнавшим её обратно в угол, хоть и не сумевшим разоружить. Красавица, а девушка была очень красива, явно умела обращаться с оружием, но против такого же умелого противника в броне, с кинжалом, её умение явно проигрывало, что заставляло её нервно кусать губы наблюдая за своим защитником и соратником чей отчаянный прорыв захлебнулся.
Я снова предложил ей сдаться, повторив заученную фразу на бараханском, но та с явным сожалением и вымученной улыбкой что то ответив, бросилась в атаку. Меня словно ножом по сердцу полоснуло от её улыбки и грустной обреченности в голубых глазах. Что странно, в них не было ненависти, или какой нибудь злобы, а только усталая обреченность.
Я едва успел выкрикнуть не убивать, как она уже сошлась в поединке с ближайшим магом, при чем, было видно, что собственная защита её совершенно не волнует. Это дало ей существенное преимущество, потому что маг, закономерно старался не причинить ей серьезного вреда, но от её стремительных атак вынужден был уйти в глухую оборону и даже пропустить пару скользящих ударов по кольчуге, к счастью, не причинивших ему вреда. А девушка, улучив момент, проскользнула мимо него бросившись к выходу. На мгновенье, я даже невольно залюбовался ей, её ладной фигуркой совершенно лишенной какой либо защиты. Всего лишь длинное подчеркивающее все плавные изгибы фигуры открытое платье в пол с широкими вырезами по краям, легкие сандальи на ногах и множество украшений. На милом, немного загорелом личике сейчас читалась решимость умереть и возможно, постараться прихватить с собой на тот свет кого то из захватчиков.
Нет, лицо девушки не было обезображено лютой ненавистью, или жаждой убийства, её голубые глаза не пылали огнем фанатика. Скорее обида и обреченность. Убивать её не хотелось категорически, даже будь она врагом, а считать врагом такую красотку не хотелось. Для мужчины вообще трудно поднять руку на женщину, а уж на красивую, тем более. Правда это для меня, продукт совсем другой культуры, местные обычаи к такому были гораздо толерантнее.
Не знаю что на меня нашло, но я испугался, что её сейчас просто убьют, мало ли, бешеная какая, слишком умело она орудовала своими клинками, то и дело, словно специально подставляясь под ответные атаки. Я со всей возможной скоростью бросился ей наперерез благо был едва ли не ближе всех и попытался разоружить и при этом не поранить. Как назло, девушка опять словно специально перла напролом игнорируя выставленный меч, даже не пытаясь его парировать, я в последний момент успел отвести его в сторону перехватывая руку с кинжалом и чуть было не поплатился за это. Чертовка оказалась быстрее меня и мой прием не удался. Лезвие чиркнуло по щеке оставляя глубокую рану, я едва успел уклониться, что бы не схлопотать фатальный выпад. Чтобы остановить её пришлось бросить меч, не хватало свободных рук и взять на болевой перехватывая вооруженную руку. Клинч оказался для неё фатальным лишая маневра, но она еще попыталась достать меня кинжалом в спину, прежде чем лишиться кинжала, благо кольчуга не позволила ей это сделать, а потом, было уже поздно. Оружие, хоть и с трудом, было вывернуто из её рук не смотря на отчаянное сопротивление на которое не влияла даже опасность получить тяжелый перелом. Девушка оказалась невероятно сильна.
Я уже праздновал свою победу, сумев надежно обхватить её руки и прижать к себе, что было не лишено приятных моментов, хотя она еще пыталась лягаться, дальше должно было быть проще, мне должны были помочь её спеленать. Но тут, она странно захрипела что то прошептав и её сопротивление мгновенно пропало превратившись в странные конвульсии.
— Ошейник! — крикнул кто то из магов.
Продолжая крепко прижимать к себе девушку одной рукой, мало ли, я другой отвел волосы скрывавшие от меня её прекрасную шейку и увидел уже глубоко впившееся в тело золотое ожерелье душившее свою обладательницу.
Глава 26. Перспективное приобретение
Не нужно было иметь семи пядей во лбу, что бы распознать в дорогом ожерелье, рабский ошейник. Так же, не составило труда понять и её поведение в последние секунды, когда она, словно искала смерти, а так ведь оно и было. Ошейник сработал на смерть своего хозяина принявшись душить его раба, кем, в данном случае выступала эта девушка. Процесс был не быстрым и явно мучительным, сказывалось дополнительно, действие негаторов, замедлявших магические процессы в артефактах, жалко не останавливающих магию.
Уже не опасаясь подстав я положил девушку на сундук, а её начали бить судороги и обратил свой взгляд на соратников с вопросом.
— Можете блокировать ошейник?
Ответом были хмурые взгляды и отрицательная реакция.
В общем то в ответе я не сомневался. Золотой ошейник, да еще с бриллиантами, это даже не серебряный, который я не решился снимать с Крупнова. Снова подхватив девушку на руки я бросился к лестнице, вон из изолированного помещения сокровищницы где продолжал работу артефактный негатор, выключать который в помещении с кучей манонакопителей было опасно. А ну как там остались закладки на подрыв, завязанные как и ошейник девушки на смерть кого то из бараханцев. Всё что могло сдерживать подрыв, это отсутствие эфирной сбалансированности в помещении, но стоит отключить негатор, как сигнал пройдет.
Когда я вынес несчастную в кабинет, она уже едва трепыхалась теряя сознание. Странно что этого еще не произошло, но видно владелец был тем еще садистом, желая растянуть мучения жертвы, а может, это была природная стойкость красавицы, которую я надеялся спасти. Но когда я наконец положил её на стол, она потеряла сознание. Ожерелье глубоко впилось в кожу передавив не только горло но и вены, толстыми канатами вздувшиеся на шее.
Сорвав с руки перчатку, я не раздумывая приложил к ожерелью незаметно носимый мной на пальце невзрачный перстенек и послал приказ.
Руку словно окунули в кипяток, такой мощный импульс магии прошел через маноканалы руки и палец с перстнем, тот вообще раскалился словно его долго держали над огнем. Тело девушки тоже дернулось, но самое главное, разом треснули все драгоценные камни в ожерелье и оно, перестало сжиматься и даже немного ослабло. Однако, этого было все еще мало, проклятый артефакт хоть и был деактивирован, всё еще плотно сжимал горло и сосуды на шее несчастной.
Поднявшиеся следом за мной Ференгольц с Любомиром быстро поняли что я сотворил и без лишних слов, вопросы можно было бы задать и потом, помогли избавиться от уже деактивированного ошейника, что было совсем не просто. Но, тут, наверху, магия уже работала и маги аккуратно смогли размягчить металл и разъять звенья проклятого артефакта.
На некогда красивую, нужную шейку было больно смотреть. Глубоко впечатавшиеся следы от металла и ожоги на месте размягчения и разрыва ожерелья обезобразили кожу, но самое главное, она не дышала. Поврежденная гортань и пережатые сосуды сделали свое черное дело. Любомир, под моим нетерпеливым взглядом, всё таки он был из нас наиболее силен и искусен в магии, приступил к реанимации.
Просунув руку в вырез платья на груди он послал импульс сердцу и тут же нахмурился, я почувствовал новый импульс уже сильнее и отразившееся недоумение на лице мага. Немного поколебавшись, он снова повторил целебный импульс, который должен был завести сердце, еще добавив в него силы, но безрезультатно.
— Не понимаю! — Хмурясь признался он. — Магия словно растекается по коже не проникая внутрь, точно вода по листу!
У меня от его слов отчаянно сжалось сердце. Неужели, даже казалось бы всесильная и универсальная магия исцеления, не способна ничего сделать и мы позволим вот так просто ей умереть? Мне даже не было так жаль потраченного в пустую редчайшего и очень ценного артефакта, который я берег для себя, как возможной смерти этой девушки. Не знаю что меня так в ней зацепило, но я был никак не согласен с таким исходом.
Отпихнув обескураженного своим бессилием мага, я решил самостоятельно заняться реанимацией. Быстро испробовав импульсный запуск сердца и убедившись в уже озвученном эффекте, я приступил к проверенным дедовским способам. Разорвал на груди незнакомки платье явив взглядам роскошную упругую грудь, четвертого, а то и пятого размера, никогда в этом не разбирался и начал массаж сердца указав своему магу на шею девушки. Тот всё прекрасно понял и попытался массажем с вливанием целительской магии хоть как то исправить повреждения, но почти без эффекта. Создавалось впечатление, что тело девушки отталкивает магию проникающую внутрь, не более чем на несколько миллиметров. Впрочем, для шеи и это было достижением. Все критические сосуды и артерии проходили возле поверхности.
Перемежая непрямой массаж сердца и глубокие вдохи воздуха через рот я добился таки своего! Применять такое, мне приходилось разве что на учебе. Под рукой всегда была более эффективная магия. Под конец, я уже совсем было отчаялся и ударил несколько раз кулаком в грудину уже не слишком опасаясь что то ей сломать, терять было уже нечего. Но тут, она судорожно, с хрипами вздохнула слегка выгнувшись. Этот хриплый, болезненный вздох, заставил меня испытать глубокое чувство счастья и облегчения, её сердце заработало. Не знаю почему, но у меня на глаза сами собой навернулись слезы. Такого страха за другого человека и облегчения от благополучного исхода, я никогда еще наверное не испытывал.
Вслед за первым болезненным вздохом, пришли приступы жесткого кашля и попыток нормально вдохнуть воздух, что было проблематично, учитывая состояние её горла, но понемногу, она успокоилась и хоть с трудом и помаленьку, смогла сбалансировать дыхание.
Поднеся руку к горлу, она осторожно ощупала повреждения и открыла глаза уставившись на меня еще мутным после пережитого взором. Через некоторое время, её взгляд прояснился и она попыталась что то сказать, но повреждения гортани не дали ей это сделать заставив болезненно закашляться поморщившись. Видно было что раны на шее причиняют ей боль, но она все же превозмогла неудобства и прохрипела едва слышно.
— Не надо магии, больно!
Удивительно, но я её понял. Девушка быстро сориентировалась и произнесла просьбу на квалане. Похоже, её слабая восприимчивость к магическому воздействию, имела побочную реакцию в виде боли причиняемой магией. Довольно сомнительный бонус, на мой взгляд, с однозначно неприятной побочкой. Сомнительный, потому что серьезно ограничивал воздействие дружественной магии исцеления, хотя в остальном, был безусловно полезен. Очень редкий Дар — невосприимчивость к магическому воздействию, в данном случае, слабая восприимчивость и еще более редко, когда сам обладатель такого Дара является магом. А девушка однозначно им была, я это прекрасно видел и чувствовал. А еще, я подозревал, на грани с уверенностью, что она орчанка. Слишком много совпадений! Хотя, рабский ошейник сильно выбивался из схемы и я мог ошибаться.
Удивительно красивая, уверен, не только на мой взгляд, спортивно сложенное молодое тело идеальных пропорций. Белокурая, голубоглазая с милым юным личиком, на котором выделялись красивые, чуть припухлые губки, вздернутый носик, тонкие, идеально очерченные бровки, густые реснички, гладкая чуть смугловатая кожа, миленькие ушки с красными пуговками сережек гвоздиков. Обнаженные до середины бедра, из за задравшегося платья и выреза, длинные стройные ножки так и манили себя погладить, а уж обнаженной идеальных пропорций упругой грудью, можно было любоваться вечно.
Я почувствовал, что попал! Оставить раненую красотку одну, а тем более допустить, что бы кто то причинил ей хоть какой то вред, было выше моих сил. Я с трудом мог отвести от неё даже свой взгляд, не то что перепоручить её безопасность, хоть кому либо. А ведь обязанности командира рейда, как обладатель самого крупного отряда я им по умолчанию являлся, возлагали на меня кучу обязанностей. Благо хоть большинство задач были заранее расписаны среди участников, но всё равно, координации и контроля никто не отменял.
Пока я занимался реанимацией своей пленницы, а по всем законам войны, она превратилась в мою законную добычу, оспорить которую мало бы кто решился, подчиненные уже организовали вынос ценностей из сокровищницы. Лишь Любомир, Юрий, да пара телохранителей оставались подле меня. Даже Ференгольц куда то умчался.
Пока я соображал, что же предпринять, девушка так и продолжала безучастно лежать на столе тяжело дыша и радуя окружающих своими обнаженными прелестями, на которые косился всякий проходящий мимо.
Поправив на груди разорванное платье, дабы не смущать никого, я решился на отчаянный шаг. Достав из поясного кошелся восковой карандаш, на самом деле, являвшийся артефактом собственного изготовления в котором воск выступал лишь связующим звеном, а на самом деле являлся непременным атрибутом любого уважающего себя мага разведчика и диверсанта, я внутренне сам страдая, задуманное должно было причинить девушке боль, быстро вывел у неё за ушком руну подчинения параллельно накладывая короткое плетение для инициации соответствующего заклятья.
Раздалось шипение, девушка вскрикнула, тяжело закашлялась и схватилась рукой за обожженное место где проступала новая черная татуировка, в глазах её появились мука и слезы, а еще вопрос, зачем?
— Извини, так надо! — Искренне повинился я, сам испытывая душевную муку от вида её страданий. И не удержавшись схватил в охапку и обнял гладя по головке и шепча слова утешения, что всё сейчас пройдет, надо лишь немного потерпеть.
Руна которой я наградил девушку была из широкого арсенала боевиков Ордена специализирующихся на захвате ценных пленников. Она выполняла сразу несколько функций, привязывала пленника к хозяину, так, что тот не мог отойти от него дальше определенного расстояния не испытывая сильных болевых мучений, а в пределе и смерти. Рунированный не мог причинить вред нанесшему руну, сильные болевые спазмы просто останавливали того, пожелай он это, вплоть до смерти, если хозяин умирал. Руна выполняла примерно те же функции, что и рабский ошейник, просто выводилась сложнее и могла рассасываться со временем. Такой магии, её природная сопротивляемость, противостоять не смогла. Это была не чистая энергия, а внедряемый под кожу коллоид. Учитывая её сопротивляемость, вряд ли он продержится больше нескольких дней, но мне, много и не надо было.
Я поставил ограничение в пятьдесят шагов.
— Я пока не могу тебе доверять, а вред причинять не хочу. Прости что причиняю боль. Это временно, придется потерпеть! — И без перехода. — Как тебя зовут?
Девушка некоторое время молчала. Я не представлял что сейчас творится в её душе. Такие перемены в жизни. Из одного рабства, угодить в другое! А то, что она была в рабстве, говорил сам за себя ошейник.
— Натэйша, — едва слышно прошептали её губы, когда я уже не чаял услышать ответ.
К моему удивлению, она даже не предприняла никакой попытки вырваться из моих объятий, или ударить. Толи смирилась со своей участью, то ли поняла всю бесполезность подобных поползновений. Но я был несказанно рад такой покладистости, хоть и подозревал, что всё будет не так просто с этой моей пленницей. Что то многовато их у меня за короткое время набралось, запоздало пришла мысль, заставившая меня испытать угрызения совести. В Мессоламо меня уже ждали две прекрасные девчули, к которым я был так же не равнодушен, как и они ко мне, по крайней мере одна, точно! А тут, я на свою голову нашел еще одну и отказываться от новой я никак не мог, хоть разорвись! Что за жизнь, то ничего, то сразу столько, что и не унести? Но мысли о таких жгучих превратностях судьбы я постарался побыстрее откинуть, хватало иных забот.
Имя оказалось удивительно созвучным с родными именами рутенийских женщин, лишь чуть иное звучание, но мне так даже больше понравилось.
— Меня зовут Велеслав. Ты сможешь идти, или тебе требуется помощь?
— Смогу.
Я помог ей подняться, было видно что она еще слишком слаба после пережитого, но, довольно быстро идет на поправку. Маги, народ живучий! Она же, проявляла просто чудеса силы и выносливости. Не знаю, как бы быстро сам смог встать на ноги после такого.
Встав на ноги она заметно пошатнулась, но тут же ухватилась за меня. Не став рассусоливать я просто подхватил девушку на руки и скомандовал.
— Любомир, заканчивайте тут, я на крыльцо, доложишь как закончится погрузка! Юрий, со мной. — И не обращая на глазеющих на мою прекрасную ношу бойцов занятых опустошением сокровищницы, вышел вон.
Перед дворцом уже формировался караван из повозок на которых мы собирались вывозить награбленное. Сокровищница не подвела наших ожиданий и дала по стоимости содержимого не меньше, чем основная цель рейда — серебро. Одних только манонакопителей там было по стоимости не меньше чем мы взяли в серебряных слитках, а учитывая то, что около трети из них были еще и заряжены, а в сундуках нашлась серебрянная и золотая монета в довольно приличных объемах, плюс еще ряд артефактов, рейд можно было счесть сверх успешным! Оставалось только благополучно вывезти это всё и все мои текущие финансовые проблемы, можно было бы считать закрытыми.
Бараханцы создали в этом месте приличный такой металлургический район организованный по последнему слову магической техники. Такая организация, дала бы честь даже Орденским предприятиям, организованным схожим образом. Как я понял из коротких пояснений Юрия, этот рудник централизованно снабжался заряженными манонакопителями для выплавки серебра из метрополии, куда вывозился почти весь добытый металл. Снабжение и вывоз производились раз в месяц — два, но на всякий случай, на руднике имелся запас заряженных накопителей, на случай задержек со снабжением. Это обстоятельство было нам очень на руку, потому как в эребианских землях, была большая проблема с зарядкой чего либо маной. Проклятые Храмы почти всё высасывали себе.