Демон торжествовал, но тут же открыл епископу подлог данного преступления и назвал всех лиц, участвовавших в обмане и говорил, что благодаря слабости епископа, который более подчиняется людям, чем воле Божьей, он, демон, выигрывает время. При этом демон публично объявил, что вошел в девушку против своей воли, по повелению Божьему, с той целью, чтобы или обратить кальвинистов или ожесточить их, и что для него очень тяжело таким образом говорить против себя самого.
Епископ счел нужным совершать процессии и заклинания два раза в день, для того, чтобы таким образом возбудить в народе большее внимание к делу. Процесс начал совершаться с еще большей торжественностью, чем прежде. Демон чаще стал повторять, что срок его отдален. При этом указывал на причины: один раз епископ пред заклинаниями не исповедовался; в другой раз епископ при заклинаниях был не натощак; в третий - не все общество, не все судьи и другие королевские чиновники были в сборе. Говоря все это, демон изрыгал проклятия на церковь, на епископа, на духовенство и проклинал тот час, когда вселился он в тело девушки.
Наконец настал кризис. В тот полдень собрался весь город, и епископ произнес последние заклинания. При этом свершилось много чудесного. Епископ хотел приблизить Святые дары к устам бесноватой, демон схватил его за руку, девушка рванулась из рук 16-ти человек, которые ее держали, и подняла их над собой. После сильного сопротивления демон наконец вышел из нее. Она была спасена и прониклась чувством благодарности к милосердию Божию. Зазвучали все колокола, запели "Тебе Бога хвалим". Это был общий праздник для христиан; целых девять дней совершались благодарственные процессии. Установлено было ежегодно, 6 февраля, совершать благодарственную литургию, а все происшествие записать в церкви на барельефе вокруг клироса.
Следует отметить, что принц Конде, по внушению некоторых из своей секты, призывал к себе девицу Авбри и каноника д'Эспинуа, который все время неотлучно присутствовал при заклинаниях. Принц допрашивал ту и другого порознь, употреблял угрозы, обещания и всевозможные меры, но не для того, чтобы открыть действительный обман, а с тою целию, чтобы во что бы то ни стало взнести на них обвинение в обмане. Он зашел даже так далеко, что предлагал канонику великую награду за то, чтобы тот согласился переменить свое вероисповедание. Но ничего не смог добиться от людей, которые так ясно, так непосредственно видели дела Божия милосердия и силу своей Церкви. Твердость каноника и наивная правдивость девицы доказывали только саму истинность факта, принцу неприятного. И в минуты нового припадка злобы он приказал арестовать девицу Авбри и заключить ее в одну из своих темниц, где она и находилась, пока наконец родители не обратились с жалобой на такую несправедливость к самому королю, вследствие чего она и была выпущена на свободу.
Отрадно отметить и то, что под влиянием всего произошедшего многие кальвинисты обратились к католической церкви..."
И так далее.
5
Истоки же этого "и так далее" заключалось вот в чем.
Мы сидели в нижнем буфете ЦДЛа с самым, наверное, работящим из современных литераторов, Сашей Торопцевым. Я пил пиво, а он - водку. Или наоборот?
Конечно, наоборот. Поскольку именно я оказался чересчур говорливым.
- Представляешь, Саш, вычитал - Рима-то не было!
- Ты с этим полегче, - звонко щелкнул он по стеночке рюмки.
Вру. Никогда бы так Саша не сказал. Проклятый авторский произвол!
- Расскажи, - вместо этого деловито предложил он.
- Ни Рима, как такового, ни названия, ныне существующего, не было. Где находился настоящий Рим, и как он назывался по-настоящему - почти никто не знает и не знал. Рим - одно из многих наименований таинственного и священного города. Будь здоров!.. - Я закусил черным хлебцем с лоснящейся селедочкой. -...Однажды проболтался о месте и имени града Валерий Страбон... Так тут же сгинул, умер загадочной смертью!
Саша в ответ изложил мне много интересного насчет Средневековья. Саша ужас сколько знает.
И вот какая у меня мысль, - прервал я его. - Пустить героя по
средневековой Европе. Пусть прогуляется, Рим поищет. Куда он пропал-то?
- Ну и куда же, по-твоему? - заинтересованно спросил Саша.
А, знаю... - Я закурил. - Силы тьмы обманули его...
Заставили заниматься не тем... Сражением с вымышленным злом! С выдуманными демонами и бесноватыми, с ведьмами и колдунами! С виртуальным злом! - осенило меня. - Вот бы еще такого колдуна мне в супротивники к герою... И несчастную любовь, и костер инквизиции в конце... А?! Тот, другой герой, Людовик, вспоминает обо всем, стоя на костре... А хворост в костер подбрасывает его любимая, раскаявшаяся и изверившаяся во всем...
Пиши роман. Идея хорошая, - одобрил Саша. - О третьем
Риме что-нибудь завернешь... Тема богатая.
Задумался я. Плеснул в рюмочку.
- Да... Пиши... Как писать-то? - Пошел я еще и на попятный. - Ведь если нынешним языком излагать - глупо. А тем, средневековым... И не знаю я его, и непонятно будет... Да и где героя взять? Как он там, в Европе очутился? За каким его туда понесло?
- Да, - согласился Саша. - Просто так он там оказаться не мог. Нужны веские основания. А знаешь что.., - с энтузиазмом начал было он.
Но в разговор внезапно влез Федор. Бесцеремонно влез. Что делать, мой герой таков. И потребовал продолжения. Очень уж его заинтересовала судьба Людовика и Мадлен. Сентиментален оказался, что никак не входило в мои первоначальные планы. Я заупрямился. Саша с уважением оглядел плечи Федора и сказал:
Да дай ты ему... Продолжение дай. Не отстанет же. А я тебе
пока расскажу о потерянном времени...
6
К намерению Федора посетить Виттенберг, этот "Рим еретиков", иезуит отнесся прохладно.
- Виттенберг? Убогий, бедный и грязный городишко, - презрительно сказал он. - Там все дороги, улицы и постоялые дворы полны нечистот. Люд варварский, ни в чем толка не знает, разве что в пиве. Да купечество... с доходом на три геллера. В общем, рынок без народа, город без горожан. Жизнь на грани цивилизации.
- Но я слышал о богатом собрании святых реликвий саксонского курфюрста Фридриха...
- Ох уж эти реликвии, - скривился Поссевин. - Прямо эпидемия какая-то. Теперь с Востока везут горы камней, собранных "на самой вершине Голгофы"; стога сена "из ясель, где родился Иисус"... Чего стоит одна "яма, в которой крепился крест Господень"!
- Яма? - удивился Федор.
- То ли еще встретится! Я получил послание от Спалатина. Он осмотрел все виттенбергское собрание. Я специально себе пометил... Вот. Он пишет, что насчитал там 5005 священных предметов, среди которых: обугленная ветвь от горящего куста, в виде которого Бог явился Моисею; 35 обломков креста Христова; по меньшей мере 200 вещей, некогда принадлежащих Богоматери; а также мумифицированный труп одного из невинных вифлеемских младенцев, зарезанных по приказу царя Ирода. Спалатин не поленился посчитать, что человек, обошедший виттенбергское собрание и прикоснувшийся к каждой святыне, получает освобождение от мук чистилища сроком на 127800 лет!
- Придется обойти и прикоснуться, - сказал Федор.
- Ладно, со мной-то не хитри, - с улыбкой сказал Поссевин. - Небось, по следам безбожного Лютера пройти хочешь? Ваш государь-надежа, видать, не больно уверовал в расписанную мною картину могущества папы? А? Вот и засылает шпиона, так? Между нами?
Карета одолевала последние версты пути по земле австрийских Габсбургов. Впереди вставали баварские отроги Альп.
- Да ведь у вас, иезуитов, наушники, чай и при нашем дворе имеются, спокойно отвечал Федор. - И стало быть знаешь ты обо мне все, или почти все. В шпионах я не числюсь. Хоть и состою в посольском приказе, да ведь это благодаря дядьке, пожалел сиротинушку, пристроил. Ну и способности к языкам, конечно, не помешали. Однако ж человек я простой. И направлен в Европу для расширения кругозора, да ради удовлетворения любопытства царя-батюшки.
- Простой, как же, - пробормотал Поссевин. - По крайней мере, давай до Аугсбурга доедем. Оттуда тебе проще будет решать, куда дальше.
- Зачем мне Аугсбург? - лениво проговорил Федор. - Нам ваши Фуггеры-богатеи, ни к чему. От них-то нам ни гроша не перепадет. Я лучше пешим ходом, вдоль границы, через Дунай...
- Простой-то простой, а про Фуггеров наслышан, - усмехнулся Поссевин. - И откуда такие познания у сиротинушки со способностями к языкам?
- Интересовался, - пожал широкими плечами Федор. - Надо же представление какое-никакое иметь, куда направляешься. Мало ли...
- Вот именно, мало ли, - предостерег Поссевин. - Один идешь, а на дорогах крестьяне-то ой как шалят. Их "Башмак" вовсю по Германии разгуливает.
- Надо же, "Башмаком" свою дружину окрестили, - задумчиво сказал Федор. - У нас бы "Лапоть" был... Ну да мне все едино. Что с меня взять? Он провел крепкой ладонью по короткой русой бороде. - Не купец я, не... поп какой-нибудь, папский каплун, просим прощения, торгующий индульгенциями. А правду говорят, много его святейшество хапнул, торгуя всего лишь бумажками?
Поссевин поиграл желваками, но опыт подсказал ему не затевать спор. Миновав пограничный пост, карета покатила по землям Баварии.
- Ладно, как найти меня, знаешь, - сказал Поссевин, когда карета остановилась у моста через безымянный приток, верстах в двадцати от Розенхейма. - Рекомендательные письма я тебе написал. Держи. Ступай с Богом.
Федор спрыгнул с подножки, карета покачнулась.