- Конечно, он все испортит! - согласилась теща. - Разве придет ему что-нибудь хорошее на ум, когда дело касается меня.
Аркадий оказался в ужасном положении. Ночи, проведенные на стульях и на калемегданских скамейках, привидения, падающая штукатурка и лазание через ларь - все было пустяком по сравнению с тещей и усатой свояченицей.
Сломя голову помчался он в союз квартиросъемщиков и заявил о выходе из него, "так как союз не в состоянии защитить своих членов". Потом отправился в министерство финансов и подал заявление с просьбой назначить его снова помощником сборщика налогов в провинции, ибо он готов поехать даже в Пишкопею, на албанскую границу.
ПОВЫШЕНИЕ
Произошло это в те счастливые времена, когда мы были совсем маленькими, а железная дорога не проходила еще через наши нивы и карманы. Начальники были отцами для своих подчиненных. Адвокаты мирили поссорившихся, стараясь не доводить дело до суда, а глубокие карманы священников существовали для того, чтобы поддерживать и подкармливать нуждающихся прихожан.
Тяжело было тогда чиновнику решиться на поездку в Белград. Путь был очень долог: два-три дня в возке по бесконечным, неоглядным дорогам. За это время тратилось двух- трехмесячное жалованье. Если человек задумывал ехать в Белград, то еще в начале года говорил своей жене и друзьям: "В нынешнем году, бог даст, отправлюсь в Белград". А потом откладывал каждый месяц по пять дукатов и заранее, за полгода, просил у начальства позволения на поездку.
И об этом знали все в городе. Когда он шел по улице, каждый встречный спрашивал: "Правда, что вы нынче думаете поехать в Белград?", "Когда намерены отправиться?" Потом, за целый месяц до отъезда, начиналось паломничество знакомых, у которых в Белграде живут родственники: одни приносили посылки, другие письма, третьи слали приветы. А в день отъезда все друзья и знакомые выходили за город, на дорогу, и провожали.
Так было когда-то.
В то счастливое время господин Стоян, начальник, заявил как-то своей жене, госпоже Персе:
- В этом году, бог даст, возьму отпуск и отправлюсь в Белград.
Слова господина Стояна сразу стали известны соседям, потом соседям соседей, и в тот же день о них узнал весь городок. И если кто-нибудь заходил в магазин, чтобы за прилавком у своего приятеля выпить чашку кофе и обменяться несколькими словами, разговор начинался обычно так:
- Ты слышал, что говорят?.. Господин Стоян думает нынче отправиться в Белград.
Чиновники только и говорили, что об этой поездке.
Господин начальник пришел в канцелярию. Подрезал ногти, почистил мундштук, свернул сигарету, заказал кофе и задумался - начинать работу или нет. В этот момент потихоньку вошел господин помощник и поздоровался.
- Доброе утро, господин Лаза.
- Это правда, господин начальник? Неужели это правда? - с умилением спросил помощник.
- Что, господин Лаза?
- Вы нынче собираетесь в Белград?
- Да... - протянул господин начальник, - собираюсь, собираюсь, господин Лаза. Я ведь давно уже не был в Белграде. Вообще-то дел никаких нет, но хочется повидаться с господином министром; есть у меня в Белграде и родственники, да и для дома кое-что надо купить.
- Ну конечно, надо съездить, господин начальник.
Помощник ушел к себе в кабинет и проделал то же самое, что и его начальник, - то есть подрезал ногти, прочистил мундштук, свернул сигарету, заказал кофе, и только было решился приступить к работе и уже обмакнул перо в чернила, как в кабинет потихоньку вошел секретарь.
- Добрый день, господин помощник.
- О, господин Сима, добрый день!
- Правда ли, господин помощник, что господин начальник собирается нынче в Белград? - с любопытством спросил секретарь.
- Да, да, - важно ответил господин помощник, - он поедет. Мы только что говорили с ним, он поедет.
- Да, поехать надо, конечно, надо! - поддакнул секретарь и возвратился в свой кабинет. Там он занялся тем же самым делом, которое уже закончили начальник и помощник, но только отпил первый глоток кофе, как вошел писарь с кипой бумаг под мышкой.
- А, господин Пера, что это за бумаги?
- Не очень срочные, - ответил господин Пера. - Можно подождать, я и позднее зайду.
- Ну хорошо, хорошо... зайдите позднее.
- А вот... позвольте узнать... правда ли, что нынче господин начальник собирается в Белград?
- Да, господин Пера, мне только что говорил господин помощник. Начальник действительно собирается.
Писарь вместе с бумагами ушел в свой кабинет, сел за стол и задумался. Он так задумался, что не заметил, как сигарета догорела до пальцев. Почувствовав ожог, он очнулся и увидел у дверей практиканта Срету. Господин Пера не слыхал, когда Срета открыл дверь и вошел.
- Что вам, господин Срета?
- Да так, ничего. Я пришел спросить, нет ли какой-нибудь работы?
- Да, да, работа будет... я вас позову.
- Хорошо, - ответил Срета и направился к выходу, открыл двери, переступил порог, но вдруг остановился.
- Чего еще? - спросил писарь. - Вы хотите что-то сказать?
- Да, если позволите.
- Пожалуйста, говорите.
Срета закрыл дверь и подошел к столу писаря.
- Говорят, что господин начальник собирается нынче в Белград.
- Ну?
- Так я хотел спросить, правда ли это?
- Правда, господин Срета.
- Спасибо, большое вам спасибо, извините, что побеспокоил вас.
Получив нужные сведения, Срета ушел в свой кабинет и, разумеется, сразу же обо всем рассказал стражникам.
Готовя в тот вечер кофе в своей комнате, практикант Срета размышлял:
"Боже мой, вот господин начальник отправится в Белград и будет говорить с самим господином министром. Конечно, будет говорить... Какой он счастливый! У него есть деньги, ему дают отпуск, а кроме того, он знаком и с господином министром... Хорошо ему. Господи, если бы он и за меня замолвил словечко. Если бы он только захотел..."
В это время кофе закипел, и он принялся дуть в джезву 1, быстро помешивая, а потом снял ее с огня, долил холодной воды и закрыл крышкой, чтобы гуща осела. Проделав это, Срета сел за стол и подпер голову руками.