— Говорю тебе: старый он! — сквозь неприятную полудрёму послышался приглушённый женский голос, обладательница которого, видимо, пыталась упорно доказать нечто своей собеседнице. — Волосы седые, как у старика, и морщины у глаз, как если бы он был ровесником моего отца! А ему, вообще-то, уже пятый десяток стукнул!
— Да будет тебе, Кумико-чан! Ты видела его тело? Ни у кого в деревне нет такой поджарой фигуры! — другая девушка, звучащая также будто бы сквозь вату, поспешила возразить, вовсю разглядывая таинственного незнакомца. — И лицо его не старое, а мужественное! Сразу видно — опытный. Много на своём веку повидал…
Геральт с трудом выдохнул и слегка приподнял веки, наблюдая перед глазами прозрачную пелену. Не обращая внимание на притихших девушек, он попытался медленно проморгаться, однако мешающая размытость всё никак не хотела исчезать.
— Видишь, от твоих визгов он проснулся, — прошептала та, что восхищалась внешностью седоволосого мужчины, время от времени окидывая его томным взглядом. — А ведь во сне он так мило улыбался…
— Вот и сиди теперь с ним, раз уж он тебе так понравился, — высокомерно хмыкнула другая девушка, что имела голос чересчур высокий, оттого казавшийся неприятным, словно скрежет железа по стеклу.
— Вот и буду, хи-хи-хи… — мечтательно захихикала неизвестная, про себя уже придумывая, как будет ухаживать за новым симпатичным знакомым.
Протерев пальцами глаза, ведьмак наконец смог увидеть место, в котором очнулся: первым делом перед глазами предстал потолок, выполненный из плотного настила сухой ярко-оранжевой соломы, которая держалась на пересекающихся перегородках из тёмного дерева. Стены были сделаны из плотной белой бумаги, которая поддерживала твёрдость с помощью всё тех же деревянных перегородок, которые, в отличии от тех, что крепились на потолке, были гораздо меньше и короче.
Дневной свет проникал сквозь полупрозрачные стены, рассеиваясь по всей комнате. На потолке висели большие светильники, формы которых отдалённо напоминали привычные Геральту домашние фонари. Крепились они на тонкой верёвке, что была обмотана вокруг деревянного бруска, поддерживающего солому.
Продолжая лежать на спине и скосив взгляд в сторону шума, ведьмак заметил двух переговаривающихся молодых девушек, сидящих прямо на полу на небольших светло-зелёных подушках, поджав при этом ноги под себя. Их внешность была довольно необычна, хотя с уверенностью можно было сказать, что они были людьми.
Та, что была слева, смотрела на седоволосого кокетливыми глазами цвета морской волны, в которых любой неопытный юнец мог бы запросто утонуть. Её длинные волосы цвета спелой пшеницы были завязаны в небольшой пучок на затылке, скрепляющийся с помощью специальной спицы. В целом, её миловидное лицо было весьма симпатичным, учитывая тонкие брови, пухлые губы и аккуратный нос.
Вторая представительница прекрасного пола чем-то напоминала старую знакомую Геральта — Йеннифэр. То ли дело было в роскошных чёрных волосах, что тугими локонами ниспадали на плечи, то ли в её твёрдом, слегка высокомерном взгляде… Но, конечно, отличий тоже было немало: во-первых, выделялись большие тёмные глаза, которые своей формой и цветом кардинально отличались от таковых у чародейки. А во-вторых, её лицо было более вытянутым с немного длинным носом и ярко выраженными скулами.
— Он смотрит на меня! Он смотрит на меня! — внезапно светловолосая девушка радостно захлопала в ладоши, со смущённой улыбкой поворачиваясь к подруге.
— Да брось, ему просто шею прострелило, вот он и не может отвернуться, — категорично махнула рукой брюнетка, не испытывая столь бурный интерес к седоволосому незнакомцу. — К тому же видишь какие у него глазюки страшные? Как у кота, честное слово…
— Я вообще-то вас слышу, — впервые за всё время подал голос ведьмак, отметив, что звучал он непривычно слабо и довольно неприятно. — Кто вы такие и где я нахожусь?
— У него такой прекрасный голос! — тем не менее, голубоглазая не была согласна с мыслями Геральта, продолжая игнорировать тот факт, что мужчина сейчас к ней обратился.
— Брось, мне будто по ушам ножом провели! — скривилась черноволосая, закрывая упомянутую часть тела.
— Так, девки, чего это вы тут устроили, а? — в комнату, отодвинув причудливую бумажную стену в сторону, ворвалась русая женщина в возрасте, морщины на лице которой сложились в строгую гримасу. — Не даёте человеку прийти в себя! Идите лучше займитесь чем-нибудь, а не балду гоняйте!
К слову, все три представительницы женского пола были одеты в одинаковые причудливые длинные халаты, которые скреплялись на талии специальным поясом и имели рукава, шириной превышающие толщину рук. Халат не имел пуговиц и был заправлен на правую сторону, а пояс был несколько раз обёрнут вокруг тела и завязан сложным бантом за спиной. Сам предмет одежды был выполнен в ярких, вычурных цветах, которые у каждой из девушек отличались. У светловолосой были изображены жёлтые бабочки на фоне нежно-розового цвета, у брюнетки была белоснежная ткань с рисованной спелой вишней, а халат женщины с седыми прядями имел строгий тёмно-серый цвет с минималистическими узорами облаков.
— Вечно Вы не вовремя, Мико-сан! — надула губы голубоглазая девушка, нехотя вставая с насиженного места, и, взяв несопротивляющуюся брюнетку под руку, медленным, размеренным шагом вышла из комнаты, подмигнув напоследок седоволосому.
— Ох… когда она себе уже мужика-то найдёт? — тяжело выдохнула женщина, прикладывая ладонь к лицу и сокрушённо покачивая головой. Затем, наконец оторвавшись от своих мыслей касательно неугомонной, а от того — незамужней девчонки, она приподняла взгляд малиновых глаз, виновато поглядывая на седоволосого. — Ты уж не серчай на них… Молодые ещё, кровь горячая так и плещет внутри.
— Понимаю… — прежде чем ответить, ведьмак решил принять сидячее положение, с удивлением отметив, что лежал всё это время не на кровати, а на достаточно тонком матраце, через который чувствовались все неровности земли. Сама поверхность была сделана из плотной бесцветной соломы вперемешку с неизвестным Геральту травянистым растением, которое, будучи спрессованным, создавало нужную твёрдость.
Вытянув одну ногу, а другую согнув в колене, положив при этом на неё руку, Белый Волк любопытно провёл пальцами по поверхности пола, с интересом отметив, что несмотря на необычный материал строительства, он сохранял тепло и был приятным на ощупь. Женщина его отвлекать не спешила, давая возможность окончательно прийти в себя и создать чувство гостеприимности, которое, по её мнению, было наиважнейшей вещью, когда новый человек находился в её доме.
Ещё один интересный факт, отмеченный ведьмаком в процессе изучения комнаты, стал внутренний интерьер, а точнее его отсутствие. Единственными предметами мебели были небольшой чрезвычайно низкий столик около центра помещения, под которым лежали подушки похожие на те, на которых сидели ушедшие девушки, а также два встроенных в стену шкафа, которые места практически не занимали. Украшением для внутреннего чувства прекрасного являлись одиноко стоящая фарфоровая ваза с нанесённым на ней непонятным для Геральта рисунком, небольшая, но изысканная композиция из сухих и живых цветов, листьев, веток и корней и огромная картина на стене с изображённым на ней восхитительным оранжевым закатом.
«Никогда в жизни не видел таких домов. Как они не замерзают с бумажными стенами-то? Без камина или самой простецкой печки из обожжённой глины зимой жить туго, особенно если которую неделю мороз не отпускает. А у них мало того, что обогрева нет, так ещё и холод может с улицы запросто проникнуть внутрь. И где кухня? А стол для еды? Не верю я, что они едят на той маленькой столешнице…» — примерно в таком ключе пролетали мысли в голове у белоголового, пока он пытался понять, где очутился.
— Я — Геральт из Ривии, — вдоволь налюбовавшись внутренним убранством помещения, ведьмак перевёл взгляд на добрую на вид женщину, решив наконец-таки представиться и заодно поблагодарить, сделав короткий поклон в положении сидя: — Спасибо вам за то, что позаботились обо мне.
— Меня зовут Мико Накамура, — представилась в ответ пожилая женщина, чей нахмуренный взгляд заставил седоволосого на секунду напрячься. — Ты сказал: «Из Ривии»? Впервые слышу об этом месте… — начала она бормотать про себя, пытаясь выловить из памяти это название. — Может деревня дальняя какая… Но что тогда ты тут забыл, Геральт из Ривии?
— Вы не знаете этот город? Хм… очень странно… — ведьмак был искренне удивлён из-за того, что она никогда не слышала об этом довольно знаменитом месте. Да и само имя её тоже вызывало странное чувство непонимания. — Тогда, скажите, где я в данный момент нахожусь?
«Судя по говору трёх здешних представительниц и небогатой обстановке в доме, это скорее всего деревня. Но я в жизни не видал такие роскошные наряды у деревенских. Да и в целом, в комнате очень чисто. Даже пол около входа грязи не имеет. К тому же, на мне нет сапогов, но я могу спокойно ходить по поверхности, не боясь застудить нижние конечности. А если вспомнить привычные мне деревни, то там обувь лучше не снимать вообще», — пока Мико не ответила, Геральт принялся анализировать ситуацию и место, в которое умудрился попасть, пытаясь сообразить, что делать дальше.
Его предположения насчёт деревни тут же были подтверждены хозяйкой дома:
— Мы находимся в деревне Имабари, на юго-западе Страны Огня, — присев на подушку схожим образом, что и те девушки недавно, чтобы не смотреть на ведьмака сверху вниз, она спрятала руки в широких рукавах своего халата и принялась, не боясь, поддерживать с собеседником прямой зрительный контакт.
— Эм… Страна Огня? — если бы Белого Волка волновало бы чужое мнение, то он бы почувствовал себя до ужаса неловко под ошарашенным взглядом женщины, словно ему была незнакома некая прописная истина, о которой знают все. — Впервые слышу…
— Как же так, Геральт-сан? Даже в самом дальнем захолустье знают, что существует такая страна, — удивление, граничащее с шоком, было отчётливо видно в выпуклых глазах Накамуры, которая продолжала держать спину идеально ровной несмотря на неудобную позицию и общение со столь странным собеседником.
«Или это ваша Страна Огня находится на самом краю мира, что даже я, странствующий ведьмак, о ней не слышал…» — пришёл к неутешительному выводу седоволосый, но вслух решил сказать другое, придумав на скорую руку объяснение своего незнания: — Видите ли, после пробуждения в моей голове такая каша… Почти ничего не помню… — и для пущей правдоподобности попытался изобразить улыбку, однако вышла она как обычно кривой.
— Вот оно что… Не мудрено, с такими ранами-то… — пробормотала про себя женщина, которая не стала подозревать белоголового, поверив ему на слово. — Мой муж нашёл тебя пару дней назад в лесу нашем. Израненного всего, кровью истекающего. Подумали мы сперва, что волки тебя покусали, которые расплодились тут недавно, но раны-то были колотые, как от клинка железного. Скажи, что последнее ты помнишь?
— Я… — хотел было уже Геральт начать рассказывать, как внезапно его взор затуманился, руки опустились, а сам он погрузился в воспоминания, что нескончаемым потоком ворвались в седую голову:
Каэр Морхен. Внутренний двор. Йеннифэр и Трисс из последних сил продолжали поддерживать барьер, что не пропускал новых воинов Дикой Охоты. Но, к сожалению, силы их были на исходе, а от того энергетический заслон вскоре рухнул, и орда скелетоподобных рыцарей и наимерзейших гончий ворвалась через охраняющие ворота, а вместе с ними и убийственный холод, что замораживал любое живое существо до ледяной корки.
Эредин Бреакк Глас — Король Дикой Охоты, облачённый в искусно сделанные темные металлические доспехи, стилизованные под человеческий скелет, под которыми эльф носил красноватую кожаную броню, насмешливо осмотрел разрушенные сооружения в крепости, немногочисленные сломанные деревья и замёрзших защитников. Среди них были и Весемир — старый ведьмак, названный отец Геральта, и Золтан — один из лучших друзей белоголового, и Эскель с Ламбертом — друзья по цеху ведьмаков Школы Волка… Все они застыли ледяными скульптурами, пытаясь скрыться от воздействия морозного хлада. Лишь две чародейки, Белый Волк и Цири смогли не окоченеть, спрятавшись за каменными постройками.
— Цири, нам надо уходить… они пришли именно за тобой… — с трудом вымолвил Геральт, почувствовав, как действие ведьмачьих эликсиров уже подходило к концу.
— Мы их задержим, а ты иди к Аваллак’ху и телепортируйся вместе с ним подальше отсюда! — тяжело дыша, Трисс поднялась с земли и подняла руки, окутанные волшебным огнём.
— И речи быть не может! — категорично возразила белоголовая ведьмачка, держа наготове свой серебряный острозаточенный клинок с крестовой изогнутой гардой, смотрящей в сторону острия лезвия. — Я не оставлю вас здесь! Мы сможем вместе…
Однако её слова были бесцеремонно прерваны из ниоткуда взявшимся воином Дикой Охоты, который своим ростовым щитом сбил с ног хрупкую на вид девушку. Врезавшись спиной в стену крепости, Цири простонала от боли в грудной клетке, в глазах её потемнело, а дыхание было окончательно сбито.
— Цири! — крикнул взволнованный Геральт, подскакивая к тяжело вооружённому рыцарю, делая диагональный выпад, отклонивший лезвие врага, одиночный пируэт и мощный толчок в грудь, отбросивший противника на землю.
В это время к обессиленной девушке, которая чуть не упала в обморок, подбежала черноволосая чародейка, внимательно осматривая её раны и диагностируя поверхностные повреждения. Огненно-рыжая волшебница, в свою очередь, поддерживала сражающегося Белого Волка дальними атаками.
— Жить будешь, — заключила Йеннифэр, излечив небольшое сотрясение мозга и пару сломанных рёбер. — А теперь иди, найди Аваллак’ха и…
— Геральт! Нет! — слова чародейки были заглушены отчаянным криком Трисс, которая с шоком смотрела ей за спину в сторону белоголового.
Резко повернувшись, Йеннифэр почувствовала, как от представленной картины её сердце пропустило удар, а по голове будто бы ударили чем-то тяжёлым.
Ведьмак стоял на одном колене, а его грудь была насквозь пробита массивным мечом, выходящим из окровавленной спины. Тем не менее, он и не думал падать, а уж тем более — проигрывать. Взявшись кожаной перчаткой за острие лезвия, он потянул меч на себя, загоняя его в глубже своё тело, дабы приблизить к себе ошарашенного противника. Не проронив ни звука от острой боли, он поднял свободную руку с крепко зажатым в ней серебряным клинком и обезглавил ранившего его эльфа.
С трудом поднявшись на ноги, окровавленный Белый Волк с вымученной мягкой улыбкой повернулся в сторону девушек, а затем сдавленно выдохнул от второго клинка, прошедшего через его солнечное сплетение.
— Теперь ты больше не встанешь, vatt’ghern[1]… — Эредин поставил его на колени, с чавканьем достал оба меча и пнул несопротивляющегося белоголового в спину.
— Г-геральт… — глухо прошептала Цири, по щекам которой текли горькие слёзы, падающие на кровавую землю, а удушливый ком в горле мешал сделать нормальный вдох.
— Цири… — ведьмак из последних сил поднял голову и, всё ещё поддерживая скупую улыбку, пытался даже на смертном одре сделать вид, что всё хорошо. — Выживи… Выживи любой ценой…
— Всё, хватит этих разговоров! — Король Дикой Охоты никогда не славился терпеливостью, поэтому, не желая долго тянуть, нанёс третий, контрольный удар ледяным клинком.
И последнее, что услышал Геральт перед тем, как мир перед ним окончательно потух, был нечеловеческий крик, наполненный силой Старшей Крови, что разнёсся по всему Каэр Морхену, сметая врагов дочери цинтрийской принцессы, а друзей отправляя в неизвестный мир…