Драков не зря называют королями небес Гардаша. В пищевой цепочке крылатые создания занимают почетное верхнее место. То есть жрут вообще всех, и даже иногда друг друга. В небесах с ними сравниться не может никто, летают высоко и с огромной скоростью. Крылатые, с мощными задними лапами и длинным хвостом. Тупорылая голова на длинной шее покрыта острыми костяными наростами, поджарое тело надежно защищено мелкими чешуйками. С драками опасаются связываться даже одинокие гравицепы — никогда не знаешь, что взбредет в голову твари, не расценит ли она летающий корабль в качестве своей законной добычи. Догнать драка в небе невозможно, убежать от него — тоже. Горе тому флиру, которого заметит в своих владениях властелин небес. Налетит сверху, ударит когтями, после чего выковыряет из расплескавшихся по земле обломков сладкое мясо. Может и целиком схватить, унести в свое логово.
Хуже всего то, что драки весьма умны. Прекрасно знают, что в воздухе у них противников нет, чем беззастенчиво пользуются. Они почти никогда не летают поодиночке, формируя постоянные пары, охотятся вместе. Выбирают добычу придирчиво, благо зрение у них великолепное. Ловят кривыми когтями отбишихся от стадов люторогов, воруют скот у фермеров, могут даже нападать на траки, выхватывая беспечных наблюдателей, прозевавших появление небесного охотника. И конечно охотятся на гребневых медуз, которых ящеры просто обожают. Может из-за вкуса, а может из-за богатой эйром плоти. Эйра дракам нужно огромное количество, многочисленные эйносы в их телах потребляют целую прорву топлива.
Особо старые и матерые драки могут даже плеваться сгустками горящей жидкости, которая способна с легкостью плавить металл. Охота на таких необычайно сложна, кому охота связываться с умной тварью, которая может плевком превратить таргу в груду оплавленного металла? Хотя именно из тел старых драков добывают целую кучу ценных ресурсов и мощных эйносов. Существуют целые семьи и банды вольников, живущие исключительно охотой на крылатых рептилий. Но чаще всего драков просто отгоняют, благо у тех обычно хватает мозгов не лезть на непредсказуемых двуногих в странных железных коробках. Могут больно ужалить.
Приземлившийся драк матерым не был, но и не детеныш. Молодой самец с синей чешуей, только вошедший в силу. Самку, похоже, еще не успел найти, охотится один. Иначе бы напарники уже были мертвы, атакуют пары стремительно и одновременно. Спасло лишь то, что ящер явно предпочел распластанную по камням медузу мелким двуногим.
Хотя даже просто своим приземлением драк наделал дел. Широченные перепончатые крылья шумно хлопнули, хлестнули по земле потоки раскаленного воздуха из бочкообразных утолщений на запястьях. Брака и поднимающегося Логи опрокинуло воздушной волной, протащило по земле. Ящер, не обращая внимания на людей, начал деловито обрывать лапами раскинувшиеся по земле щупальца, по-раповому наклоняя голову.
— Брак, эта сволочь жрет нашу медузу! — голос лысого срывался от напряжения и боли. Приподнявшись на локте, он вперил возмущенный взгляд в драка, обстоятельно хозяйничавшего над полупрозрачной тушей. — Жахни его!
— Тебе с медузой не хватило, решил сдохнуть насовсем? — Брак с трудом привстал на колено. Многострадальный ремешок на протезе наконец не выдержал и лопнул, бесполезная железяка откатилась в сторону обрыва. — Он от жахателя даже не почешется, а нас заметит и сожрет. Сейчас щупальца оборвет, за гребень когтями подцепит и свалит.
— Ну так останови его! Гарпуном жахни. Какого шарга, мы что, впустую корячились? — Логи тяжело поднялся и пошел к Там-Таму. Подобрал, морщась от попавшей на руки слизи, в которой была перепачкана кувалда. С трудом выбил из захвата использованную банку и полез в карман за новой.
— Логи, не вздумай! Только разозлишь.
— Иди к шаргу, ссыкло. — Толстяк выудил из кармана заправленную банку и, чувствуя как немеют горящие огнем пальцы, принялся неловко перезаряжать Там-Там.
Брак лихорадочно соображал. Сейчас драк избавит медузу от лишней тяжести, откромсает щупальца и понесет вкусную тушу в безопасное место, чтобы там спокойно сожрать. Но кто даст гарантии, что перед этим он не обратит внимание на копошащюся неподалеку закуску? Пасть у ящера здоровенная, человека драк такого размера может проглотить в один присест. А даже если не обратит внимания, то утащит медузу, значит все планы покатятся к шаргу. И ведь уже почти получилось, затея с гарпуном сработала идеально, даже несмотря на безрассудство Логи.
Жахнуть гарпуном? Но запасной гарпун остался у обрыва, да и не факт, что сработает. Разве что в голову удачно попасть, но драк это не медуза. На месте не стоит, вертит тупорылой башкой из стороны в сторону, отрывая конечности медузе. Только разозлишь, со все тем же печальным исходом. На других охотников надежды нет, Квок все еще судорожно крутит ворот своего арбалета, разведчицы не видно. Наверняка нырнула вниз с утеса, под защиту скрапперов. Жаль, что остальные охотники остались внизу. Драка они скорее всего заметили, но сделать ничего не могут. Умная тварь выбрала идеальный момент. Сейчас бы оглушили ящера с тяжелых скрапп, после чего добили. Даже без лома, который вряд ли успели перезарядить, тяжелые скраппы жахают страшно. Хмм, жахают…
Брак ухватился за внезапно пришедшую в голову мысль. Покатал в голове так и этак. Может сработать. Точнее, учитывая их ситуацию, это единственное, что может сработать. Если получится, драка удастся здорово шугануть, а может и ранить. От медузы он точно отстанет.
— Логи, ты банку от пилы не просрал? Дай мне.
— Держи, — подошедший толстяк протянул калеке увесистую колбу. Он уже перезарядил кувалду, но отнюдь не горел желанием бежать бить драку морду. Даже с Там-Тамом, слишком уж разные весовые категории. Схарчит и не заметит. — Придумал что?
Брак, не ответил. Достал из сумки последний оставшийся заряд от жахателя. Прикинул две банки друг к другу. Если расположить выходное отверстие малой банки прямо напротив мембраны в большой банке, а потом жахнуть… За результат он поручиться не сможет, но что-то точно произойдет. Главное — не ошибиться.
Сводить заправленные банки напрямую очень опасно, металл нагревается слишком сильно, эйр внутри может рвануть. Парень вытащил из сумки два коротких металлических штыря, наскоро раскалил, прихватил банки по внешним стенкам. Плеснул водой из фляги, кое-как остужая конструкцию. Теперь нажимная пластина.
— Брак, давай быстрее. Сейчас улетит, — рожа нависшего толстяка выглядела жутко, вся левая половина багровая и распухшая, правый глаз смотрит бешено.
— Не отвлекай.
Нужно что-то, что нажмет пластину. Вдавит ее внутрь, запустив процесс. Брак судорожно перебирал содержимое сумки. Штырей не осталось, всякая мелочевка не подойдет, у фляги слишком широкое горлышко, нож… Нож!
Жаль терять мамин подарок, но больше ничего подходящего не было. Раскалив металлический торец рукоятки, Брак с силой приставил ее к пластине, тут же залив остатками воды. Свелось криво и ненадежно, зато банка не успела нагреться настолько сильно, чтобы эйр разогнался.
Получившаяся конструкция поражала своей нелепостью. Две криво сведенные железными штырями разномастные банки, из которых устрашающе торчит лезвие ножа. Логи смотрел с явным сомнением, но Браку было плевать. Он сунул хреновину в руки толстяка и указал в сторону примеривающегося взлететь драка:
— Швыряй. Так сильно, как сможешь. Постарайся не попасть в медузу, нож должен удариться о камень. Потом падай.
Лысый не стал задавать лишних вопросов. Прикинул в руке увесистую болванку, оценил расстояние. Шагов сорок, может больше. Жаль, что левый глаз не видит, сложно оценить расстояние. Толстяк глубоко вдохнул, широко замахнулся и с ревом швырнул уродливую хреновину в сторону драка, после чего кулем упал на живот, закрывая голову руками.
То ли глазомер все же подвел громилу, то ли яд медуз наконец себя проявил, но пролетела болванка едва ли половину расстояния, ткнулась тупым концом в камень и бессильно покатилась по дуге. Калека едва не заплакал от разочарования. Драк, избавив купол от щупалец, уже ухватил коралловый гребень когтями и теперь неспешно расправлял крылья, поводя огромной башкой. Глаза, прикрытые бронированными прозрачными перепонками, внимательно следили за возней двуногих.
Из бочек на запястьях послышался зарождающийся гул. Еще немного, и мощные струи перегретого воздуха подбросят исполина в воздух, вместе с взмахами крыльев потащат ящера в небо. И допустить этого никак нельзя.
Брак покрепче ухватился за жахатель, рывком поднял себя на ногу. Упер приклад в подмышку, и поковылял в сторону ящера. Не так уж и далеко, но это последний шанс, лучше подойти поближе.
Драк уже почти взлетел, когда калека остановился. Тяжело опустился на колено, взвыл из-за впившегося обломка камня. Стараясь не обращать внимания на боль, вскинул Дум-Дум. Прижался щекой к нарисованному на прикладе глазу. Выдохнул, наводя прицел, и жахнул.
Вырвавшийся из ствола сноп голубого света устремился к уже замершей связке банок. Широкой полосой, увлекая за собой мелкие камешки и пыль. Ударил, подбросил, швыряя тяжелую конструкцию прямо на шипящего ящера, который неистово мотал головой от яркой вспышки.
Выстрелив, Брак не стал бороться с отдачей. Завалился от пинка приклада назад, перекатился на живот и замер, закрыв уши и уткнувшись щекой в камень.
Секунду ничего не происходило, парень уже успел подумать, что и в этот раз ничего не вышло. А потом за спиной разом пропали все звуки. Длилось это всего мгновение, после чего по ушам ударил такой оглушительно вибрирующий скрежет, словно миллионы гравок взвыли одновременно. Голубая вспышка затмила солнце, расцветила камни призрачно-синим.
Спину Брака обожгло, по заднице как будто пнул великан. Парня подбросило, приложило об землю, выбив воздух из легких, потащило дальше по камням, немилосердно обдирая лицо и руки. Под конец он уже просто катился, плотно прижав ноги и руки к телу, пригнув голову и молясь всем предкам, чтобы не сорваться с обрыва и не поймать затылком булыжник.
То ли предки действительно приглядывали за своим потомком, то ли калеке просто повезло, но остановился он удачно, даже ничего не переломал. Толстенный плащ не по размеру тоже сыграл свою роль, смягчив самые сильные удары. Мотающий головой Брак попытался приподняться, но подвели предательски дрожащие руки. Когда же удалось наконец выпрямиться на руках, подвел желудок, выплеснув из себя воду вперемешку с остатками полупереваренных медузок.
Проблевавшись, парень смог приподнять голову и осмотреться. Картинку немилосердно вело из стороны в сторону, взгляд расплывался, вокруг что-то влажно шлепало, но главное он успел увидеть.
Неизвестно, что именно послужило причиной прорыва разогнанного эйра. Может, запущенная Дум-Думом в полет конструкция все же смогла приземлиться точно на лезвие ножа с достаточной силой, чтобы продавить пластину. А может сам ящер инстинктивно попытался прихлопнуть мелкий летящий предмет. Как теперь узнать? Но сработало все именно так, как и задумывалось.
Эйр в малой банке разогнался, пробил тонкий металл стенки и устремился к единственному выходу, который, как назло, был перегорожен тонкой мембранкой второй банки. Прорвал ее, рванул внутрь, сдавил заправленный эйр всей своей мощью. И разогналось уже все содержимое разом, разнося в клочья железное узилище и вырываясь наружу в ослепительной вспышке.
Медузы больше не было. Ее водянистое тело разметало в клочья, разбросав полупрозрачные ошметки по окружающим камням. Оторванные щупальца, размочаленные и грязные, ударной волной зашвырнуло далеко от места буйства разогнанного эйра. Растрескавшийся гребень, вырванный из лапы драка, валялся рядом.
Самому драку явно было очень плохо. Ящера здорово оглушило, отбросило от останков медузы. Левая лапа разворочена, шкуру с груди сорвало, обнажив белесые ребра. Крыло посечено осколками банок, на камни водопадом хлещет красная парящая кровь. Но до смерти зверюге явно еще далеко, даже не покалечен сильно. Машет тяжелой башкой, приходит в себя.
Логи, находившийся от выброса дальше Брака, почти не пострадал. Уже поднялся на ноги, руки сжимают рукоять кувалды. Глаз горит восторгом, лысина красная, вспухшая, плащ расстегнулся. Толстяк стоял пошатываясь, выжидая.
Ящер тем временем принял решение. Прекратил мотать головой, устремил взгляд в сторону моря. Слишком больно, слишком неожиданно, слишком страшно. Жирная сочная медуза, его законная добыча, оказалась хитрым врагом. Заманила поближе, а потом больно хлопнула. Все тело теперь болит, в глазах двоится. Это не опасно, надо лишь добраться до скрытого в прибрежных скалах логова, отлежаться, отдохнуть. Всего несколько недель, и он снова будет наводить ужас на побережье, жрать сочных медуз и гонять катранов. Хотя от медуз лучше держаться подальше. Какое-то время.
Драк, тяжело прихрамывая на лапу, развернулся к бухте. Расправил крылья, живые турбины вновь загудели, разгоняясь. Выгнул спину, отклячил задницу, хвост приподнялся.
Логи, поняв что неудавшийся похититель медуз намеревается смазать пятки и сбежать, тяжело бухая сапогами побежал наперерез к обрыву. Тело слушалось плохо, мышцы немели с каждой секундой, обожженные участки кожи горели огнем. Сам он плохо представлял, что будет делать с летающей тварью размером с два трака, но позволить ей уйти просто так он не мог.
Ящер начал разбег. Тяжело подволакивая ногу, переваливаясь как беременная кракка, широко расставив крылья и вытянув длинную шею. За раненой рептилией тянулся широкий кровавый след, лапы проскальзывали на ошметках медузы, но она упорно продолжала разгоняться.
Вообще, драки вполне могут взлетать с места, даже с тяжелым грузом. Но только здоровые, полные сил и эйра. Сейчас же, с покалеченным крылом, оглушенный и страдающий от боли, повелитель небес избрал гораздо менее изящный способ взлета. Предпочел, разбежавшись, прыгнуть со скалы. Там перепонки поймают ветер, живые турбины в крыльях, напитавшись эйром, толкнут тушу вперед, после чего стремительно набирающий высоту ящер исчезнет в высоте. Небесно-голубая чешуя сольется, растворится с синевой неба, скрывая силуэт от возможных врагов. А там уже и до логова недалеко.
Помешали планам драка две вещи. Сперва рассерженным шмелем влетела в голову короткая темная стрела, застряла в углу левого глаза, пробив бронированную мембрану. Ящер заревел, его сильно повело вправо, из пробитого желтого ока хлынула кровь вперемешку с белесой слизью. Но не остановился, до спасительного обрыва оставалось всего ничего, забил неистово огромными крыльями. Бегущий наперерез двуногий опасений не вызывал, да и железка его не страшна.
Логи бежал изо всех ног, но все равно не успевал. Шаргов похититель медуз рванул слишком быстро. Да и толстяк сейчас не в лучшей форме, к тому же бег никогда не был его сильной стороной. Драк уже почти добежал до обрыва, когда вдруг оглушительно заревел и резко сменил направление, принимая ближе к Логи. Здоровяк все равно катастрофически не успевал, поэтому сделал единственное, что пришло в голову.
С криком: “Это тебе за медузу, сволочь!” — метнул вслед прыгнувшему с обрыва ящеру кувалду, а сам с огромным трудом остановился, проскользив по камням.
Кувалды летают паршиво. Точнее, летают они весьма неплохо, хоть и недалеко, особенно если отправлены в полет сильной тренированной рукой. Но, во-первых, не так то просто найти сильного человека, который тренируется метать кувалды. А во-вторых, попасть с солидного расстояния во что-либо меньше кузова трака, особенно если цель движется, почти невозможно. Но любовь ломает все преграды, как любят вещать расфуфыренные островные барды в своих сопливых сонетах, а Логи свою кувалду любил.
Там-Там тяжело прогудел в воздухе по пологой дуге и впился летящему драку в задницу. Точнее в то место, где задница плавно переходит в длинный, мясистый хвост. Гулко жахнул, подмигнул на прощанье глазом и, вертясь как пропеллер флира, улетел куда-то в сторону моря.
Уже поймавший ветер драк, получив в родной стихии неожиданно болезненный пинок, тонко и истошно завизжал. Не упал, летящего ящера сбить почти невозможно, но просел на левое крыло. После чего, роняя навоз и истекая кровью из многочисленных ран, низко прошел над площадкой охотников в сторону моря. Шарахнулся от висящей над бухтой яхты и, с трудом набирая высоту и безостановочно вопя, полетел в сторону Пятки. Вслед удирающему драку полетели дротики, жахнули несколько скрапперов, но достать шуструю цель не смогли. Зато один из кружащих над бухтой флиров Котобоев, заложив крутой вираж рванул за подранком, не жалея эйра и надсадно гудя турбинами.
На крышу чьего-то трака тяжело рухнул оторванный с мясом кончик хвоста, покрытый мелкой синей чешуей.
На краю обрыва обессилено рухнул на камни Логи.
Рядом с испуганно заоравшим Чегдашем звучно рухнул Там-Там.
Брак выругался, рухнул и потерял сознание.
Висящая над бухтой гравияхта задумчиво покачала плавниками и неспешно поплыла в сторону Плеши.