С уснувшими эйносами на напарников обрушилась звенящая тишина. Какое-то время потрескивал остывающий металл, но вскоре даже этот звук затих. Где-то неподалеку капала вода.
— Брак?
— Не знаю, эйр еще был. Попробуй покачать компрессор.
— Я ни шарга не вижу. Есть чем подсветить?
Брак с трудом отогнал подступающую панику. Это нормально, просто вырубился компрессор. Сейчас толстяк его запустит и они уберутся из этой дыры.
Парень на ощупь вытащил из сумки железный штырек и раскалил кончик, кое-как подсветивший все вокруг красноватым сиянием.
Логи наконец нашел рычаг компрессора и принялся его качать. Но даже с двадцатой попытки, двигатель остался глух к попыткам его разбудить.
— Брак, не запускается, — толстяк продолжал терзать рычаг, а в голосе прорезалась несвойственная для него нервозность. — Что делать?
Калека бросил штырек на камни, где он зашипел, исходя паром. Собрался с мыслями. Страшно было до усрачки, а Логи своими воплями только мешал.
— Слезь и помолчи.
Туша напарника со скрипом слезла с сиденья и замерла в темноте, выдавая себя только шумным сопеньем.
Что могло пойти не так? Эйр в баке точно оставался, Брак проверял его едва ли не поминутно. Дело точно не в гравке или фонарях, они просто получают эйр и ни на что не влияют. Значит, либо двигатель, либо компрессор.
— Брак, ты еще долго? Мне помочь?
— Логи, просто заткнись и помолчи хоть пять минут.
Итак, либо компрессор, либо двигатель. Если умер двигатель, то компрессор тоже прекратит работу, значит отрубятся все остальные эйносы. Двигатель без эйра не запустишь, значит проверить его не выйдет. Зато компрессор можно качать вручную, пусть и слабо. Значит, нужно проверять в первую очередь его. Нужен только слабый эйнос, который покажет, работает ли шаргова железка. Хотя нет, даже эйнос не нужен, здесь же темно.
Сумбурные мысли выстроились, наконец, в упорядоченную картину. На самом деле, все очень просто.
Брак аккуратно пересел на место водителя и перекрыл эйр обоим фонарям. На ощупь раскалил одну из идущих от компрессора трубочек и аккуратно ее отогнул.
Если теперь начать качать компрессор, вырывающийся из трубочки эйр будет слабо светиться голубым. Не будет света — значит сдохла именно шаргова железка. А это дело поправимое.
— Брак…
Калека лишь шикнул, не поднимая головы, и принялся сосредоточенно качать рычаг. Голубым не светилось. Значит, компрессор.
У Брака будто камень с души упал. Не важно, что именно там сломалось, такое устройство он сможет собрать даже из фляги, в полной темноте и с завязанными руками. Он здесь не застрянет!
— Брак!
— Что тебе, болезный? — калеке было так радостно, что даже назойливый толстяк не смог эту радость омрачить. — Жопа нам, помрем тут скоро.
— Оглянись!
Брак уловил нечто странное в голосе толстяка, поднял глаза и обомлел.
Пещера светилась. Светились стены, по которым волнами прокатывалось голубое пламя. Светились камни завала, каждый по отдельности и все вместе разом, позволяя различить каждый скол на своей поверхности. Нежно голубым светился пол, местами сияя чистейшей бирюзой, как будто Брак стоял на поверхности океана. И даже сам воздух светился, в воздухе плавали призрачные, едва различимые завихрения.
Это не похоже было на обычный дневной свет, как не похоже было и на эйровые светильники. Будто оказался ночью в океане, только он окружает тебя со всех сторон разом и светится в тысячу раз ярче.
Брак замер, пораженный увиденным. Не сразу осознал, что он прекрасно видит сидящего напарника, да и переливающийся скиммер можно разглядеть до самой последней детали.
— Это… Я бы никогда не подумал…
— Угу… — в голосе Логи слышалась почтительность, никогда прежде не слышанная калекой. Его широко раскрытый глаз сверкал в темноте, будто пытаясь увидеть все и сразу.
Говорить не хотелось. Брак чувствовал, что ему просто не хватит слов. Судя по виду толстяка, он тоже испытывал нечто подобное, так что напарники просто молча сидели и смотрели.
Сидели до тех пор, пока холод пещеры не напомнил о себе трясущимися зубами и окоченевшими руками.
Брак пришел в себя, улыбнулся и уверенным жестом отсоединил трубу, идущую от бака. Пошарил занемевшими пальцами, вытянув из недр компрессора маленький круглый шарик на бечевке. Криво ухмыльнулся и спрятал шарик в куртку.
— Ну что там? — голос толстяка дрожал от холода.
— Буди и поехали, пора возвращаться — Брак наскоро вернул все трубки на место, подобрал с пола штырек и уселся на скиммер. — А то все без нас съедят.
Возвращались молча, переваривая увиденное. Логи не стал зажигать фонари, ведя машину по светящимся голубым тоннелям. Глядя на темные стрелки, указывающие путь на развилках, Брак глубоко задумался. Сколько всего клановых знают об этом маленьком чуде, сотворенным природой? Многие ли из молодых оболтусов догадаются выключить свет фонарей в самых глубоких расселинах, чтобы увидеть это незабываемое зрелище? Вряд ли таких много.
Наверное, попытайся Ярлан объяснить это словами, у него бы ничего не вышло. Ведь нужно что-то гораздо сильнее слов, чтобы заставить двух едва обученных парней рисковать своим скиммером, спуститься в самые глубины плато лишь для того, чтобы увидеть как светится эйр?
Лишь когда они достигли поверхности, с сожалением глядя на то, как светящиеся голубым участки сменяются мертвым камнем, Логи прорвало.
— Брак, это было охренительно! Шаргова плесень, да это самое прекрасное, что я видел в своей жизни! — он выкрутил руль и неспешно покатил в сторону лагеря, хотя явно мог ехать быстрее.
— Согласен, — Брак кинул взгляд на закатное солнце. — Мы там несколько часов проторчали.
— Я бы и дольше остался, но замерз как… как… Замерз, короче, — Логи помахал ладонью, придерживая руль одной рукой. — Подумать только, если бы твой скиммер не навернулся, мы бы ничего этого не увидели.
— Он не мог не навернуться, Логи.
— То есть? — толстяк попытался оглянуться, но оставил эту затею.
— Старый трюк с компрессором, мне Часовщик рассказывал. Я только потом догадался посмотреть. Скорее всего — работа Квока. Стоило нам надолго остановиться, и все.
— То есть, это все специально? Шарговы Гряземесы, не могли прямо сказать. А если бы мы не остановились?
— А ты думаешь, этот сраный булыжник от нечего делать такой тяжелый? Если бы Ярлан просто хотел, чтобы мы добрались до завала, он выбрал бы что поменьше. А пока мы стояли и мучались с погрузкой, компрессор сдох.
— Ублюдки, — с искренним восхищением выдохнул толстяк, сворачивая к горевшему на утесе костру. — Так нас развести. Я даже почти передумал запихивать “камешек” в его задницу.
Подошедших напарников встретил одуряющий запах мяса, дружный хохот и пять пар смеющихся глаз.
— Сука, Ярлан! Какая же ты сука! — старший искатель очень убедительно изобразил рев толстяка. — Притащили мой камешек?
Логи ошеломленно замер, да и Брак застыл. Калека был готов поклясться, что в пещере кроме них никого не было.
Ярлан, поняв причину их замешательства, помахал в воздухе коротким костяным конусом, от которого пучком свисали тонкие гибкие трубки.
— Слухач. На воздухе работает паршиво, зато сквозь камень можно услышать, как пердят кроты в Талензе.
— Брак, я передумал. Пойду принесу булыжник и затолкаю ему в жопу! — сварливо буркнул Логи, чем вызвал новый взрыв хохота.
К скиммеру толстяк, конечно, не пошел. Плюхнулся на свободное одеяло у костра, блаженно вытянув ладони к огню. Рядом в той же позе присел Брак.
Квок снял с решетки два здоровенных куска хвоста, густо присыпал их специями и, разложив по тарелкам, передал напарникам. Вечер наполнился жадным чавканьем и урчаньем.
— Ярлан, скажи, — насытившийся Брак с сожалением оторвался от мяса и обратился к старшему разведчику. — Меченых камней было шесть?
Тот остро взглянул на калеку, а потом рассмеялся:
— Камень был один. В Голой Впадине только одна пещера. Я как понял, что вы ни шарга про нее не знаете, сразу решил подбросить вам лишней головной боли. Там всего четыре отнорка справа и три слева, даже круглый дурак за час на нее наткнется. Я сразу поехал к скале над пещерой, разложил слухач и ждал вас.
Логи, не выпуская мяса изо рта, утробно взвыл и сделал вид что рвется к скиммеру.
Ярлан усмехнулся и продолжил:
— Обычно мы так молодых искателей гоняем, из тех, кто посообразительнее. Прошедшие Впадину за день учатся большему, чем иные за месяцы. — Он повернул голову и показал пальцем отметку на ухе. — Это за то, что не испугался и увидел Пещеру. В вашем случае это был самый простой способ. Вернетесь из Поиска — лично готов пробить вам уши, заслужили.
— И что, многие пугаются? — толстяк прожевал мясо и припал губами к горлышку заветной фляги. Кадык заходил ходуном.
— Многие. Половина не рискует даже в ущелье спуститься. Вокруг этих мест полно нехороших слухов, да и мы нагоняем жути. Топливо, угрозы… — Ярлан принялся набивать трубку. — Половина оставшихся сбегает, не найдя Пещеры, или застревают по глупости в проходах. Таких приходится потом вытаскивать. Один раз сожгли весь эйр, я канистру с поверхности спускал на веревке. Логи, ты получал когда-нибудь канистрой по голове?
Брак со стыдом для себя признал, что если бы не гордость и упертость толстяка, он бы тоже сбежал. Даже спускаться не стал бы. И ведь мог же сообразить, что никакой реальной опасности им не грозило. Слишком спокоен и расслаблен был Ярлан, оговорки Квока и Клариты… Но нет, опять заподозрил худшее и накрутил себя сверх меры. Еще и в узком проходе чуть не обделался от испуга.
— Мы даже не думали сбегать. — Логи увидел подходящую со знакомым пузырьком Клариту и поморщился, но отворачиваться не стал, лишь обреченно глотнул из фляги напоследок. — Ругались только, что нет веревки и ручных светильников.
— Давай свой глаз, красавчик, — женщина аккуратно смочила тряпку и подняла лысому подбородок. — Закуси это, боль будет шаргова.
Пока толстяк приглушенно орал и терзал зубами кожаный ремень, Ярлан неспешно раскуривал трубку. Дождался, когда лысый очухается, и как ни в чем не бывало ответил:
— А кто вам мешал взять веревку и светильники? Запомните, вы никогда не будете знать наверняка, что ждет вас за поворотом. Через час, завтра, через год… Нельзя предусмотреть вообще все. Если прямо сейчас этот утес обрушится вниз, нам не поможет ничто. Но ко всему прочему можно подготовиться заранее.
Разведчик Гряземесов глубоко затянулся и, прищурившись, посмотрел на раскрывающиеся над океаном Глаза.
— Вы можете обвешаться оружием — и сдохнуть от воспаленной царапины. Собрать лучший в мире трак — и оставить его ржаветь в степи с пустым баком. Видеть все вокруг — и разбить голову, споткнувшись об камень. Не в ваших силах повлиять на события, но именно ваши действия могут позволить избежать худшего исхода. Если вы не позаботились о себе сами, или этого все равно было недостаточно — вам останется только уповать на помощь тех, кому вы нужны. Даже если вы сами пока об этом не подозреваете.
Ярлан долго смотрел на океан и говорил. Потом тряхнул головой, недовольно взглянул на сына и пробурчал:
— А ты чего сидишь? Музыку давай. И пиво свое неси, тут молодежь в Поиск отправляется. Нас до утра не хватятся, когда еще так посидим?
На всю ночь посиделки, конечно, не продлились, близнецов пора было возвращать, да и ночевать на утесе Гряземесы не собирались. Когда от хвоста остались лишь разбросанные вокруг костра косточки, разговоры утихли, пиво из заначки было выпито, а голос самого Квока охрип от песен, Ярлан встал и разлил по кружкам остатки пойла из фляги.
Разведчик обвел глазами сидящих, задержав взгляд на своих детях. Квок и Кларита понимающе кивнули.
— Впервые покидать дом всегда тяжело. — торжественно начал Ярлан, воздев руку с кружкой к небу. — Но вы не парьтесь, нормально все будет. Возвращаться куда тяжелее, но вы справитесь, если не совсем недоумки.
Близнецы от такого продолжения прыснули. Им тоже досталось по глотку самогона, смешанного со сладким островным чаем. Глаза поверх кружек сонно блестели.
Выпили. Ярлан со звоном бросил кружку на камень и сильно припечатал ногой, сминая тонкий металл в лепешку. То же самое проделали Квок и Кларита. В ответ на недоуменный взгляд Котобоев, искатель лишь приглашающе махнул рукой и сказал:
— Что сидите? Давите уже.
Напарники пожали плечами, но послушно повторили трюк с кружкой. Браку было проще, протез смял жестянку с первого удара, а вот близнецы замешкались. Правому даже пришлось хорошенько попрыгать двумя ногами, прежде чем железо поддалось.
Квок собрал останки кружек в сумку и пояснил:
— Старая традиция Гряземесов. После хорошей попойки всегда плющат посуду из которой пили, потом плавят и делают из нее обереги на память. У отца вся каюта ими увешана. Заедете перед отправкой, отдам вам. Лень сейчас сводить.
— Не обязательно после попойки, — уточнила Кларита. — После удачной совместной охоты тоже, да и просто при знакомстве, если все прошло душевно.
— Ты это отцу расскажи, — хохотнул Квок. — У него таких от силы штук пять, остальное напомнает исключительно о пьянках.
— Цыц, щегол, — благодушно улыбнулся Ярлан. — Сперва добейся, пробей уши, поживи с мое, убей своего первого врага и вырасти сына. А потом я посмотрю на твои памятки, если доживу и вообще смогу об этом вспомнить.
Он взглянул на глаза в небе, вздохнул и повернулся к остальным:
— Пора собираться. Уже за полночь.
Гряземесы споро собрали вещи и принялись таскать их в кузов тарги. Близнецы сонно кивали носами у догорающего костра.
Брак приуныл, глядя на сборы. Уезжать с утеса не хотелось. Ветра нет, камень все еще отдает накопленное за день тепло, океан пылает эйром. А дома ждет Джус, который наверняка примется орать на сына за то, что он где-то пропадал весь день. После тренировок, чудес Пещеры и посиделок у костра, идея вернуться в провонявший тесный трак казалось кощунственной.
Он повернулся к Логи, который тоже не спешил подниматься на ноги.
— Может, прямо тут заночуем? Вещей у нас почти нет, кроме скиммера.
— Угу. — толстяк потер свежую повязку и сыто рыгнул. — Не хочу никуда ехать. Главное, чтобы дождь к утру не начался. А то смоет к шарговой матери.
— Два одеяла оставьте себе, потом завезете, — неслышно подошедший сзади Квок бросил между напарниками мешок. — Тут остатки жратвы. И еще фляга, я туда все жидкое слил. Пейте на свой риск.
Брак покосился на мешок и спросил:
— И часто остаются тут ночевать?
— После Пещеры почти всегда, если дождя нет. Не вы первые, мне тоже никуда не хотелось. — механик мечтательно закатил глаза. — Правда со мной была огненно-рыжая красавица из Красноголовых, а вам придется довольствоваться друг другом.
Калека порылся в карманах куртки и протянул Гряземесу шарик на бечевке, но тот отмахнулся:
— Оставь себе, на память. Вдруг пригодится кому компрессор грохнуть, — Квок с усмешкой посмотрел на прячущего шарик парня. — Быстро нашел?
— Почти сразу, как понял ваш план. Я знал, где искать.
— Глубоко не пихай только, а то может насовсем заклинить.
Подошли остальные. Нахватавшиеся за день впечатлений близнецы устало висли на Кларите. Светловолосая удивительно быстро нашла с ними общий язык, а Левая так и вовсе не отлипала от женщины весь вечер.
— Остаются?
— Ага. — довольно осклабился Квок и протянул ладонь.
Ярлан вложил в нее зеленый кристалл, но расстроенным он при этом не выглядел. Смерил взглядом напарников, после чего достал из кармана круглую коробку с крышкой, напоминающую расплющенные часы.
— До утра все будет тихо. Днем нагонит облаков и начнется ливень, так что не задерживайтесь, — он что-то подкрутил в погодном эйносе и добавил. — Завтра ночью начнет штормить.
— Мать говорила, что только послезавтра накроет, — Левая зевнула и важно протянула руку напарникам. — Жалко, последняя ночь накроется. Счастливо вам оставаться. И не вздумайте свалить втихомолку.
— Надумаете сбежать — мы вас найдем, — зловеще добавил Правый, повторив жест сестры. — Не все долги можно искупить так легко.
— Где вы все-таки достали колесо? — Брак улыбнулся и вслед за толстяком пожал протянутые ладошки.
— Нам его подарили.
— Выиграли в кости.
— Нашли.
— Какое колесо?
— Толстый, помни про глаз, — Кларита кинула Логи крохотный пузырек. — Будет совсем плохо, капни пару капель, поможет. Ночи под звездами, Котобои. Хвост был хорош.
Когда все попрощались и разошлись по машинам, Ярлан задержался.
— Про Пещеру не трепитесь. На Плеши почти в каждой расселине стены светятся, но такое место всего одно. Узнает глупый молодняк, загадят. Поняли?
Он дождался утвердительного кивка и продолжил:
— Логи, руль не тяни, а толкай. Ты сильный, но за день в пути выдохнешься. И похудей, иначе загнешься через пару лет. Когда вернешься, покажу еще пару приемов, — разведчик задумчиво потрогал гладко выбритый подбородок, но добавлять ничего не стал, обратился к калеке:
— Брак, забудь про скиммер. Затея с шариком интересная, но бессмысленная. Ты можешь прицепить катрану крылья, но драком он от этого не станет. Сведи себе таргу, или трак. Дело даже не в ноге, я разных людей за рулем видел, просто это не твое.
Ярлан посмотрел в сторону загудевшей тарги, фонари которой ярко осветили обрыв.
— А вообще, вы молодцы. Добраться до Пещеры в тот же день, когда сели на скиммер — на моей памяти такое было всего трижды. Спасибо за вечер. Когда вернетесь из Поиска, обязательно повторим. Как раз подойдет пора отправляться близнецам, будет повод. Они у вас бойкие.
— Я бы другое слово употребил. Спасибо, Ярлан.
— Когда вернусь, сам покажу тебе пару приемов, — пробурчал Логи, но тоже пожал протянутую руку. — Спасибо. Но шутка с камнем была лишней. У тебя правда такая метка?
Ярлан ухмыльнулся и зашагал к своему скиммеру, на ходу ответив:
— Мой папаша был затейник. Вы еще метку Квока не видели. Ночи под звездами, Котобои.