— Привет, Чегодун. Как спалось?
— Отлично спалось, Жирный. Чего приперся?
Вокруг старшего сборщика почти никого не осталось. Сам он, прихлебывая пиво, задумчиво водил кончиком железного прутка по пластине планшета. На Логи взглянул колюче, но с интересом. Задержал взгляд на жахателе, после чего вновь уткнулся в планшет.
— Я не Жирный. Это отец Жирный, я просто большой.
— Да мне плевать. Ты жирный, значит буду называть тебя Жирным. Или ты против?
— Да называй как хочешь, хоть принцессой. Я в рейд хочу. На пузыри.
— А я хочу свой гравицеп и трех канторских красоток. Рано тебе в рейд. Из Поиска вернешься, будет тебе рейд.
— Я же не с пустыми руками, балластом. Во! — Логи сунул жахатель Чегодуну под нос. Тот брезгливо отвел железку от лица. — Мне еще искать, с кем ехать. Если медузу пришибу, легче будет. Будут знать, что вот этот парень не какая-то шаргова плесень, а в охотничий рейд ходил.
— Не пойдет. И вообще, где ты жахатель достал? Только не говори, что отец подарил.
— Сменял на торге у свободных. Я давно хотел, кри копил. Повезло.
— Прям с утра сменял? Я тебя раньше обеда никогда не видел.
— С утра. Поиск же через неделю. Хотел урвать подешевле, если будет что стоящее. Вот, урвал.
— Дай гляну. — Протянул руку Гарпунщик, с интересом прислушивающийся к разговору. В его лапищах оружие казалось игрушкой.
Изучал со знанием дела. Прикинул к плечу, пощелкал. Зачем-то простучал ствол. Логи смотрел выжидающе.
— Делал новичок, но старательно. И талантливо. Баланс паршивый, банку менять замучаешься. Рычаг спусковой туговат, скоба дурацкая. Приклад слишком длинный. Зато дури много, ствол отличный. Тут еще вокруг банки усиление, если с металлом не накосячили — выдержит повышенное давление.
Гарпунщик кинул жахатель обратно толстяку. Тот поймал.
— Хорошая игрушка. Надежная. Почем брал?
— Три синих с мелочью.
— И даже не нагрели. Повезло.
— В рейд все равно не пущу. — вклинился в разговор Чегодун. — Там стволов и без тебя хватает.
— Чегодун, ты сдурел? Пусти мальца по малой доле. Не видишь, его аж распирает. Я со своим первым стволом разве что в постель не ложился, песни ему на ночь пел.
— Не завидую ему. От твоего пения катраны на берег выпрыгивают. По малой доле, говоришь? — Чегодун задумчиво потыкал прутком в планшет. — Отец знает?
— Спит он. Как с вечера завалился, не просыпается. Трак от пердежа ходуном ходит.
— Динь-динь-ди-инь… — Чегодун на удивление мелодично изобразил колокольчик. Видно было, что для себя он все уже решил и просто говнится. — Если отец будет требовать увеличить долю, не дам.
— Да он и не узнает. Мало-ли, куда я ходил.
К столу, неся миски с едой, подошли Часовщик с Холиком. Механик остро взглянул на жахатель в руках толстяка, глаза на секунду округлились в изумлении. Но промолчал, тихо сел и начал неторопливо натирать лепешку сушеной колючкой.
— Ладно, я согласен. Иди, постреляй пузырей. Тебе малую долю, или трофей? — Чегодун занес пруток над планшетом.
Логи облегченно выдохнул. Самое сложное, убедить Чегодуна, позади. Спасибо Гарпунщику. Отбивка, правда, смотрит исподлобья, не забыла поруганной каши. К счастью, за этим столом у нее власти нет, она просто ест вместе с мужем. Но в будущем обязательно припомнит, либо в миску плюнет, либо еще как нагадит. Она тупая, но злопамятная.
Выбор между трофеем и долей не стоял. Нет, толстяк с удовольствием захапал бы малую долю и радовался жизни, но Брак настаивал на обратном. Разница значительная. В рейде за долю, ты гарантированно получаешь часть добычи. Там сложные расчеты, делится на всю семью, но свой кусок всегда урвешь. А вот соглашаясь участвовать за трофей, от доли отказываешься. То есть, можно впустую потратить время и припасы. Зато, если добудешь трофей сам, да еще и в одиночку — будет полностью твоим. Или наполовину. Свои особенности там есть, но смысл именно такой.
В их с Браком ситуации, трофей был нужнее. Не получится добыть медузу — не страшно, малая доля с рейда им двоим не сильно поможет. А вот если удастся сбить хотя бы одну, да еще и самостоятельно — разом решат половину проблем с подготовкой.
— Трофей хочу.
— Уверен? Ты с этой штуки стрелял хоть раз?
— Найду кого-нибудь, кто стрелял, поможет. Так ведь можно? А то у меня банок мало.
— Можно, хоть весь лагерь с собой бери. Если согласятся, — обрадованный перспективой за бесплатно получить в рейде лишний ствол, Чегодун пришел в благодушное настроение. Чиркнул в планшете раскаленной палочкой. — Только колеса и плащ сам ищи. И поторопись, ждать не будем.
— Я уже. — Логи договаривал через плечо, уже разворачиваясь.
Старшие проводили взглядом обрадованного толстяка. Тот, вприпрыжку добежав до третьего стола, уже яростно жестикулировал и что-то орал, указывая пальцем в сторону Глотки.
— Ну а почему нет? — Чегодун захлопнул планшет и убрал штырек за пояс. — Охота парню впустую горбатиться, пускай горбатится.
— Хоть постреляет. С одним жахателем на трофей с медуз идти — только банки переводить. Но первое оружие, это как первая женщина, изучить ее перед первой ночью нужно как можно тщательнее.
— Ага, вдруг там член.
— Иди ты к шаргу, Час. Все опошлил. Сам то что думаешь? Жирдяй возьмет трофей?
Старый механик задумчиво потеребил аккуратную бородку.
— Посмотрим.
Вспомнил знакомый жахатель в руках лысого толстяка, усмехнулся в усы и повторил.
— Посмотрим.
Радостную рожу приближающегося лысого Брак встретил с небывалым облегчением. Все время, пока длился разговор со старшими, он сидел как на иголках, мял в руках злосчастную миску. Да и почти все за третьим столом, за исключением старших рабов, смотрели во все глаза. Молодняк так уж точно. Шутка ли, хамоватый толстяк разжился где-то настоящим стволом и пошел проситься в рейд.
Обитателей третьего стола не то, чтобы не брали в рейды. Брали. Но как довесок, рабочие руки. Доверять рабам или детям что-либо важное не рисковали. Потаскать чего, собрать, напилить. Последить за машинами, всякое такое. Долю за рейд они не получали, шло в зачет либо хозяину, в случае рабов, либо родителям. Если тот же Жирный пойдет в рейд за долю, притащив с собой все семейство, все равно получит лишь обычную долю, на всех.
А вот Логи всех удивил. Явно ходил проситься в рейд самостоятельно. Такое вообще-то не запрещено, но никто так не делает. Если бы на охоте присутствовал его отец, не сработало бы точно, участие сына пошло бы в счет Жирному. Но толстяк все верно рассчитал, идеально выбрал момент, когда отца нет, а свободных охотников в лагере мало. Теперь лучится самодовольством.
— Э-гей, неудачники! Угадайте, кто будет сегодня пузырей гонять? — лысый бухнул на стол жахатель и триумфально оглядел присутствующих.
— Ты?
— Ага. Пора эту малютку испытать в деле. Шаргова плесень, да я и сам засиделся. Прям чую, как мышцы силой наливаются.
— Это тебя от жира распирает.
— Ссать так сильно хочешь? — Близнецы выпалили одновременно и уставились друг на друга. Правый снова незаметно потянулся рукой к перевязи лежащего на столе оружия.
— За долю вписался? — завистливо протянул Ивен.
— Бери выше, за трофей. Собью медузу, вся моя будет. Проставлюсь вечером.
— Ты ее сбей сперва. Это не молотком махать, уметь надо.
— Там Гряземесы будут. Всю стаю накроют. Тебе медузы точно не достанется. — Правый, сцапав вожделенный жахатель, глубокомысленно посмотрел вглубь ствола. Колупнул грязным ногтем приклад.
— Достанется, это же я. Хотя, верно. Ща.
Логи набрал полную грудь воздуха и заорал, обращаясь с высоты своего роста к сидящим:
— Котобои! Кто из вас, недомерков, умеет с жахателем обращаться?
— Я могу!
— Я банки менять умею.
— Я видел как брат жахает. Справлюсь.
— Я и сам видел, и жахал тоже. У меня в Там-Таме такой стоит. Банки менять много ума не надо, тут даже Ивен справится.
Поднявшийся со своего места Чартух, длинный и весь какой-то нескладный, поднял руку и заявил, тщетно пытаясь перекричать многоголосый гомон:
— Логи, я могу. Я у отца в мастерской работал. Чинить умею, жахать тоже, даже новый сводить пытался.
— Заткнулись все! — Толстяк отобрал у близнеца оружие и поверх голов указал толстым стволом на Чартуха. — Вот ты. Пойдешь со мной на медуз?
— Пойду. Сколько дашь?
— То есть, сколько дашь? Ты охренел, пугало? Я тебе даю шанс в настоящем рейде побывать, настоящего пузыря добыть, настоящим мужиком стать. Не говно за люторогами собирать или вонищей в кузове дышать, а реально поохотиться. А ты еще что-то с меня поиметь пытаешься?
— Ты чего завелся? Я просто…
— Ты просто жадная шаргова отрыжка, и отца своего позоришь. Вот и сиди у себя в трюме еще год, полируя стволы, или чем ты там занимаешься. Другой бы сам приплатил, лишь бы со мной рвануть.
— Ладно тебе пыхтеть, сглупил я. Извини. За так поеду. — Чартух извиняюще развел руками. В рейд ему хотелось. До возраста Поиска ему оставался еще целый год, а отец не оставлял попыток вырастить из парня механика, заставляя сутками напролет ковыряться с железками в мастерской.
— Да к шаргу ты мне не сдался, нытик. Хочешь со мной — сам плати. Синьку хочу.
Запрошенная толстяком сумма явно была нагло завышена. За синий кристалл эйра сменять можно было очень многое. На лице Чартуха отразились мучительные сомнения. Жадность боролась с азартом, и, в конце концов, одолела. Оставалось только достойно уйти.
— Не буду платить. Это всего лишь пузыри, а просишь как за драков. Смотри, скажу отцу, что ты кри вымогаешь.
— Да ты не перестаешь сегодня удивлять, пугало. Собрал полный комплект. Нытик, жадина, а теперь еще и стукач. Это на тебя так близость Поиска влияет? Все говно наружу лезет? Правильно лезет, таких в степи ждет только боль и унижение. А когда ты глупо и бездарно сдохнешь, на твою могилу будут ссать хомяки.
Не обращая больше внимания на красного от злости Чартуха, силящегося найти достойный ответ, но при этом не спровоцировать немедленный и безнадежный мордобой, толстяк вновь оглядел собравшихся:
— Еще желающие есть? Давайте быстрее уже, времени мало.
— Я готов, Логи, — поднял руку Брак. — Жахатели знаю, стрелять умею, чинить тоже.
— О, Бракованный! А чего сразу не сказал? Времени в обрез.
— Ну мало ли. Ты сегодня злой какой-то. Да и нога у меня, сам знаешь.
— Ясно. Тоже ссыкло, — припечатал лысый. — Зеленушку дашь?
— Дам.
— А две?
— Не наглей. Да и нету больше.
Маленький зеленый кристаллик сменил хозяина. Толстяк довольно хлопнул калеку по плечу, заставив того пошатнуться, гордо обвел взглядом стол и хохотнул.
— Пока, неудачники. Пойдем, Бракованный, надо еще шмотки из трака забрать.
Вслед удаляющимся понеслись разочарованные стоны, восхищенные вздохи, равнодушное молчание и одно приглушенное пожелание сдохнуть.
Правый доверительно наклонился к уху сидящей на скамейке Левой и горячо прошептал:
— Нам всем скормили какую-то шаргову лажу.
— То есть? — Левая заинтересованно подняла бровь и зашептала в ответ. — Почему лажу?
— Это все. Вот, что за столом было. Это не взаправду.
— С чего ты решил?
— Это Браков жахатель. Я как-то на стоянке видел, как он уходил с ним к лесу стрелять. Думал наверное, что никто не заметит. Видела, какой приклад длинный? Это чтобы опираться при ходьбе.
— А почему он у жирдяя? Почему тогда Брак ему заплатил? И почему ты мне не рассказал, что у Брака жахатель есть?
— Не части. Хотел сам попросить жахнуть, когда в следующий раз пойдет. А с тобой он бы точно не разрешил, ты же девчонка. Еще сломаешь.
— Один раз всего было. Разрешил бы. Он правильный.
— Не знаю, зачем они все это провернули. Заранее договорились.
— Чартуха опустить хотели?
— Мелко.
— Мелко. Не знаю, есть тут какая-то тайна. Может, Браку в рейд нужно?
— Сам бы и пошел. Хотя нет, его же вчера отчегодунили. Не пустили бы. А зачем ему в рейд?
— Загадка.
— Разгадаем.
— От нас не скрыться. Мы везде и нигде. Тысячами глаз мы будем смотреть из тысячи мест, даже самых потаенных. Ничто не скроется от нашего взора. Всяк будет оценен и взвешен, а в конце все умрут. Как-то так.
— Что за ерунда?
— На рынке подслушала, там гадалка приехала. Круто звучит.
— Ага, круто. Кашу будешь доедать?
Правый в очередной раз получил по рукам и пошел приставать к понурому Ивену.