— Боже мой, — выдохнула Пайпер. — У тебя идёт кровь.
Третий нахмурился. Потом у него внутри словно что-то щёлкнуло. Он дёрнул плечом, коснулся рта, уже испачканного в крови, и выругался.
Внутри Пайпер всё болезненно натянулась. И лишь после, когда Третий стал кашлять кровью, она поняла, что это был элементарный страх за него, а не частица Времени, сплетённая с Силой.
Третий рухнул на колени, закрывая рот руками. Он часто и хрипло дышал, сотрясаясь всем телом, пока небесные киты равнодушно плыли рядом, нежно касаясь их полупрозрачными плавниками, до того призрачными, что эти прикосновения напоминали лёгких весенний ветер. Пайпер слышала гул в ушах, бьющееся о рёбра сердце и хриплое дыхание Третьего, пытавшегося остановить кровь. Рукава его одежды уже насквозь промокли.
— Нужно кого-нибудь позвать, — торопливо произнесла Пайпер, для чего-то опускаясь рядом с Третьим. — Тень Эйкена? Стражу? Кого мне привести?
Третий отчаянно замотал головой.
— Нельзя, — сквозь зубы вытолкнул он.
— Но ты же…
— Нельзя, — упрямо повторил Третий. — Всё нормально. Всё… Ракс! — повторил он, дёрнувшись всем телом.
Если раньше его сотрясала мелкая дрожь, то сейчас это напоминало конвульсии. Третий рухнул, выплюнув фонтан крови, но тут же стал подниматься.
— Я приведу целителей, — протараторила Пайпер, подхватывая его за локоть и помогая ему удержать равновесие. — Найду стражу, и они помогут. Не трать силы.
— Мои покои…
— Что?
— Мои покои, — кое-как повторил Третий, часто дыша. — Там есть… всё, что нужно.
— Тебе нужна помощь.
— Мне нужно в покои…
Пайпер громко выругалась. Она сомневалась, что сможет оставить Третьего здесь и быстро привести помощь, и потому решила согласиться.
— Хорошо, ладно! Пойдём. Держись за меня. За меня держись!
Третьего шатало, но он всё же выпрямился, правда почти сразу же едва не навалился на неё. Его кровь попала на камзол, рубашку, руки. Всё было в синей крови.
Пайпер замутило. Ей хотелось отскочить, сбросить с себя камзол и стереть кровь, но она не позволила страхам победить. Третьего трясло, магия, связывавшая их, приносила отголоски его боли, для Пайпер ощущавшейся как медленные хаотичные надрезы острыми ножами по всему телу. А ведь это только тень боли, которую прямо сейчас испытывал Третий.
Что за чертовщина с ним творилась?..
— Идём, — проговорила Пайпер, обхватывая его за талию и заставляя стоять прямо. — Тут ведь недалеко, да? Я правильно помню?..
Её «недалеко» растянулось почти на двадцать минут, и то по большей части из-за того, что Третий отказывался идти через общие коридоры. Он, дрожащий от боли, плевавшийся кровью и едва не терявший сознания, всё равно оказался сильнее и останавливал Пайпер раньше, чем она успевала хотя бы шаг сделать в другую сторону. Он тащил её к коридорам для слуг и тем, что уже давно не использовались, будто боялся, что их кто-то увидит. Но при этом он часто останавливался и едва не падал. Кровь текла через нос и рот, попадала на одежду и оставляла за ними тонкий синий след. Кровь была на руках Пайпер, до побеления сжимавших Третьего, её прекрасном камзоле и, кажется, даже на лице. Пайпер запретила себе думать об этом.
Она помогала Третьему идти, слыша, какую боль ему причиняет каждый шаг и как до сих пор поют небесные киты.
Наконец они оказались напротив нужных дверей. Пайпер ещё ни разу не была в покоях Третьего, но не сильно беспокоилась, что врывается сейчас. Гораздо сильнее её волновало лицо Третьего, ставшее абсолютно белым, его подбородок и шея, покрытые кровью, и крупная дрожь в теле. Настолько крупная, что он даже не мог поднять ладони и положить её на дверь. Пайпер обхватила его запястье и прислонила к дереву, после чего толкнула. Она и не сомневалась, что покои Третьего будут распахивать свои двери только с его помощью.
— Отставить! — испуганно вскрикнула Пайпер, когда, едва они переступили порог, Третьего повело в сторону.
— Двери, — выдавил он. — Закрой… двери…
— Ага, конечно, — торопливо выдала Пайпер, кряхтя от усилий. — Ляг куда-нибудь!
Силы подвели её в самый последний момент. Третий оттолкнулся от неё, бредя к другим дверям, дубовым, наверняка ведущим в спальню. Пайпер торопливо захлопнула входные двери, увидев вспыхнувшую вязь сигилов на их поверхности, и побежала за Третьим. Его комнаты были огромными, и Пайпер удивлялась, как он сумел так быстро и почти беспрепятственно добраться до спальни. Почти, потому что по пути он уронил стопку книг со стола, аккуратно стоящие мечи в ножнах и едва не опрокинул зажжённую магией свечу на тонкий ковёр. Пайпер подхватила свечу, лишь чудом не коснувшись пламени, и поставила её на место. К тому времени Третий уже добрёл до кровати и рухнул на неё, лицом уткнувшись в подушки.
Пайпер остановилась, большими от ужаса глазами смотря на его спину. На промокший и потемневший камзол.
Её всю затрясло от страха и боли, продолжавшей наполнять каждую клеточку тела. Тонкие острые лезвия, на самом деле не существовавшие, впивались в кожу и беспощадно разрывали её, обнажая мышцы и кости. Крови Третьего стало так много, что Пайпер начала задыхаться от медного запаха.
— В шкафу, — сипло проговорил Третий, с трудом отрывая лицо от подушек.
— Что? — удивлённо выпалила Пайпер.
— Снадобья и порошки, — сжав зубы, продолжил великан. — Они помогут. Дай мне их.
Пайпер бросилась к невысокому шкафу, на который указал Третий. На периферии её зрения вспыхивало сотни тёмных пятен, бывших деталями интерьера, но она не обращала на них внимания. Пайпер рылась в шкафу, среди книг, старых окровавленных тканей и предметов, которым вообще там было не место: покоцанные украшения, заржавевшие кинжалы, запечатанные письма. Наконец она нашла небольшой сундучок, — похожий она видела у Ветон, когда была у неё вместе с Джинном, — вытащила его и подбежала к Третьему. Он уже стянул с себя камзол и пытался избавиться от прилипшей из-за крови рубашки, ругаясь на весь свет. Брызги синего окрашивали чистые одеяла и подушки в тёмные пятна.
— Белый отвар, — скомандовал Третий, беспощадно разрывая ткань рубашки спереди. — Затем тот, что с голубым осадком. Затем…
Он вдруг согнулся, схватившись за волосы, и закричал. Пайпер испуганно подскочила, едва не выронив склянки с отварами. Она отступила на шаг, даже не понимая этого, и во все глаза уставилась на Третьего.
Он напоминал дикого зверя, страдавшего от смертельных ран. Он тянул себя за волосы, сжимая зубы до громкого скрежета, царапал левое запястье, на котором были какие-то символы, и пытался отодрать прилипшую к спине ткань рубашки. Наконец у него получилось, но, казалось, от этого ему стало только хуже. Крики Третьего были полны боли и отчаяния, и внутри Пайпер всё переворачивалось. В первые секунды — из-за того, как магия передавала его боль. А уже после — от того, что она увидела на спине Третьего. Вернее, от того, чего она не увидела.
Ни одного живого места. Ни милиметра чистой ровной кожи. Шрамы на руках Третьего казались старыми, давно зажившими, оставившими лишь лёгкий след, тогда как спина напоминала кровавое месиво. Везде — шрамы, напоминающие следы острых когтей, рваные, кривые, длинные, тянущиеся от шеи к пояснице. Везде — ожоги, стянутая кожа, пятна всех оттенков синего и чёрного. И поверх, что казалось невозможным, вереницы слов, хаотично разбросанных по всей спине. Выглядело так, будто их нанесли совсем недавно. Но тогда бы кровоточащие шрамы и раскроённые раны разорвали вязь слов.
Пайпер и без лишних слов догадалась: проклятие. До того сильное и ужасное, что Третий продолжал кричать, страдая от боли и кровоточащей спины.
— Ве… Ветон, — выдохнул он, глотая слёзы. Пайпер с ужасом уставилась на него. Она ни разу не видела Третьего таким беспомощным, в конце концов, плачущим, и уже привыкла к мысли, что его невозможно сломить. — Приведи… Ветон… Только… её.
Пайпер машинально кивнула, протягивая склянку с белым отваром. Третий дрожащими окровавленными пальцами взял её, быстро выпил содержимое и зажмурился, скрипя зубами.
— Ветон, — процедил он, затрясшись всем телом. — Только… Ветон.
Пайпер ещё раз кивнула. Она быстро сняла свой камзол, испачканный великанской кровью, и чистыми участками ткани, кои оказались только на внутренней стороне, вытерла руки и лицо. Её подташнивало от мысли, что кровь Третьего успела попасть на неё, но она старалась не думать об этом. Это всего лишь кровь, которая не может навредить ей. Сейчас кровь вредила только самому Третьему, продолжая сочиться из ран на его спине.
Девушка вручила ему второй отвар, задержалась лишь на секунду, чтобы убедиться, что он выпьет его, и выбежала из спальни. Двери охотно выпустили её и захлопнулись, отрезав болезненные крики Третьего. Пайпер сглотнула, надеясь, что сигилы пропустят её ещё раз, и побежала по коридору, старательно вспоминая путь.
Она трясла руками, пытаясь успокоиться, и без остановки поправляла волосы. Из-за взятого ею темпа тонкая кружевная рубашка, сшитая Даяном, уже намокала от пота, но Пайпер и не думала останавливаться.
Найти Ветон. Всё, что ей нужно — это найти Ветон. Всего лишь. Это просто.
Наверное.
Она впервые пожалела, что Лерайе не одарила её более чутким нюхом — может быть, она бы смогла тогда почувствовать Ветон сразу же и не пришлось бы искать её среди толпы гостей.
Пайпер следовало успокоиться и придумать, как не выдать волнения, если она с кем-нибудь столкнётся. Хотелось укутаться с головы до пят во что-нибудь очень тёплое и никому не показываться, оставить все проблемы позади до тех пор, пока они не решатся каким-нибудь магическим образом. Но вместо этого она ускорила темп и сжала кулаки так сильно, что кое-как подпиленные ногти впились в кожу, а одна из крохотных ранок на костяшках вновь открылась. Мельком взглянув на пятнышко красной крови, в голове Пайпер появилась идея.
Она ощупывала своё лицо, ни на секунду не замедляясь и сворачивая там, где нужно. Магия неохотно откликалась: то ли знала, что Пайпер хочет сделать, то ли всю свою мощь бросала на то, чтобы удержать её на ногах. Или же магия, несмотря на сигилы, ограждающие покои Третьего барьерами, чувствовала всё, что с ним происходило, и была в ужасе.
Наконец Пайпер сумела раскроить царапину, пересекавшую левый уголок рта, так, чтобы вновь пошла кровь. Затем она, мысленно обругав себя за секундную трусость, коснулась царапины искрящимися золотом пальцами и зашипела. Она точно не представляла, что магия сделает с многодневными трудами Ветон, но испытала облегчение, когда первая капля крови стекла с подбородка. Пайпер торопливо вытерла её и побежала быстрее, мгновенно почувствовав вторую каплю.
Надеяться, что кровь из раскроённой магией царапины скроет запах крови Третьего, было глупо, но Пайпер всё же надеялась. У неё больше не было идей, которые помогли бы ей в случае неожиданной встречи с чем-нибудь. И времени с каждой секундой становилось всё меньше.
Всё, что ей нужно — это найти Ветон.
Пайпер пыталась нащупать нить, связывающую её с Третьим, но не могла сосредоточиться. Всякий раз, стоило ей почти коснуться этой нити, как она вспоминала исполосованную кровоточащими шрамами и древними проклятиями спину Третьего, слышала его голос, твёрдый несмотря на боль, которую он испытывал, требующий, чтобы она привела только Ветон. Лишь она, видимо, знала, что с ним происходит, и хотя Пайпер до безумия хотелось сообщить о произошедшем Клаудии или Магнусу, она пообещала, что приведёт именно Ветон. Сальватор сомневалась, что Третий утаил нечто настолько важное от всех, но решила не рисковать и не испытывать его терпение. Даже если вся эта ситуация испытывала её терпение.
Пайпер наконец услышала музыку, мотив которой казался ей очень странным, и ускорилась. Где-то далеко десятки голосов сливались в одну песню — если бы Пайпер не была напугана, она бы обязательно послушала её. Именно песни для неё были самой прекрасной частью этих празднеств, хоть она и старалась их игнорировать.
Пайпер услышала шаги, на всякий случай ещё раз расцарапала себе левый угол рта и сбавила темп. Из-за угла вышли двое стражников в серебряных доспехах. Они остановились, заметив её, и тот, что был заметно старше, мгновенно склонил голову:
— Леди Сандерсон.
Ей не нравилось это обращение, ведь она никогда не была леди, но сейчас не было времени на споры.
— Здравствуйте, — попытавшись непринуждённо улыбнуться, произнесла Пайпер.
— Мы можем вам чем-то помочь?
Другой стражник, со смуглой кожей и светло-серыми глазами, настороженно оглядел её. Особым взглядом он наградил её лицо, раскрасневшееся из-за бега и наверняка отражавшее все её переживания. Или крови оказалось больше, чем она рассчитывала.
— Мне нужна Ветон, — произнесла она, стараясь непринуждённым движением руки указать на царапину. — Вы не видели её?
— Вас проводить к целителям?
— К Ветон, — повторила Пайпер. — Мне нужна Ветон.
— Да, конечно, — с задержкой согласился мужчина. — Позвольте проводить вас.
— Просто скажите, где она.
Тот, что был моложе, явно не доверял ей. Пайпер и не нуждалась в его доверии: пусть он хоть потом всем растрезвонит, что она искала Ветон из-за глупой царапины. Она уже привыкла к касающимся её слухам.
— Мы видели её в танцевальном зале, — спокойно ответил мужчина.
— А танцевальный зал?.. — немного подумав, произнесла Пайпер.
— Дальше по коридору и налево, там будет лестница.
— Отлично. Спасибо. Не подскажите, — быстро добавила она, — все стражники сейчас на своих постах, да? Джинн… Лорд Каслана мне об этом не говорил, — исправилась она.
— Да, все на своих постах, — подтвердил мужчина.
— Прекрасно. Здорово. Удачи и всё такое.
Пусть считают её изнеженной дурочкой и награждают презрительными взглядами как этот молодой стражник. Ей было плевать. Всё, что ей нужно — это найти Ветон.
Пайпер из последних сил сдерживалась, чтобы не сорваться с места. Она точно знала, что стражники наблюдают за ней, и потому спокойно шла, сложив руки перед собой. Коридор был длинным, хорошо освещённым, и каждый шаг эхом отскакивал от стен. Пайпер накрепко переплела пальцы, запрещая себе бежать до тех пор, пока не окажется на лестнице, а там она может навернуться хоть пять раз без остановки.
Но на лестнице она столкнулась с двумя пьяными феями, флиртующими друг с другом и осыпающими друг друга нескончаемыми комплиментами. Одна из них, с волосами жёлтыми, как одуванчик, с улыбкой крикнула, что у Пайпер очень красивые глаза. Пайпер автоматически поблагодарила её и побежала дальше, перепрыгивая через одну, а то и две ступеньки. Через пару метров она едва не налетела на группу эльфов, бурно обсуждавших что-то. Один из них подхватил её за локоть, когда Пайпер оступилась, и вежливо спросил, может ли он помочь ей. Другой уже шипел, даже не пытаясь понизить голоса, что перед ними сама Первая. Пайпер вновь выдавила благодарность, освободила руку, бесцеремонно проталкиваясь между эльфами. Почти у самого основания лестницы её попытался перехватить мужчина с крестообразным шрамом на лице и белым левым глазом, но Пайпер извернулась и, не сдержавшись, рявкнула, чтобы он оставил её в покое.
Её крик услышали все в зале.
Пайпер остановилась, втянула воздух сквозь зубы, расправила плечи. И улыбнулась, пытаясь скопировать улыбку Третьего.
— Добрый вечер, — громко произнесла она, идя быстрым шагом.
Она и впрямь была катастрофой, но сейчас к ней почему-то никого не тянуло.
В окружении ярких нарядов и лёгкой дикости, присущей феям, Пайпер была белой вороной. Даяна, должно быть, хватит удар, если узнает, как она использовала его потрясающий камзол, и увидит, как неестественно она выглядит в толпе сигридцев. Но в этом определённо были плюсы: если на неё смотрят все, значит, её будут обсуждать. Таким образом шансы, что она найдёт Ветон, возрастут.
Пайпер всматривалась в лица гостей, держа на губах подрагивающую улыбку, и едва не подпрыгнула, когда рядом с ней нарисовалась служанка с подносом.
— Желаете выпить, леди Сандерсон? — робко спросила она.
— Спасибо, — Пайпер взяла бокал с чем-то розовым, пахнущим цветами, нетерпеливо постучала пальцами по хрустальной ножке.
Магия клокотала, требуя, чтобы она вернулась обратно. Раскроённая царапина привлекала к себе внимание и неприятно зудела. Десятки лиц, среди которых она узнавала лишь несколько, наблюдали за ней. Капитан отряда специального назначения Марун, чистокровный великан с короткими светлыми волосами, почти пепельными, столь редкими у его расы, и внимательными синими глазами, — Третий рассказывал о нём, даже познакомил, но они так и не перебросились даже парой фраз. Рыжеволосая Олай, которая, если Пайпер правильно помнила, была одной из тех, кто в скором времени должен был отправиться в экспедицию за Мёртвое море. Мелина, фея из личной свиты леди Эйлау, которую побаивался Магнус, хотя с её невысоким ростом, нежно-розовыми волосами до середины шеи и сапфировыми глазами она напоминала фарфоровую куклу. Леди Гедре из рода Линас, которую несколько дней назад представил Киллиан, обычно предпочитающий не пересекаться с Пайпер. Сам Киллиан с серебряным венцом на волосах, в идеально сидящей простой одежде и с бокалом в руке, готовым вот-вот треснуть от силы, с которой великан сжимал его. Синие глаза Киллиана смотрели прямо на Пайпер, а ноздри трепетали. Он определённо чувствовал, что что-то не так. Или просто считал, что она решила побесить всех своим присутствием и неподобающим поведением. Пайпер вообще казалось, что Киллиан не любит её просто за то, что она есть, но она не собиралась отвечать той же ненавистью. Она собиралась найти Ветон, и чем скорее, тем лучше.
— Прошу прощения, леди Сандерсон, — несмело произнёс какой-то мужчина совсем рядом. Пайпер мысленно обругала его за всё на свете, но улыбнулась, поняв, что он — единственный смельчак, решивший заговорить с ней. — Разве вы не отправились на встречу с небесными китами?
— Да, было такое, — торопливо выдала Пайпер. — Но… Стало скучно.
Она выпалила первое, что пришло ей на ум, и это, должно быть, стало контрольным выстрелом. Зал, будто ставший единым организмом, замер. Чей-то громкий поражённый вздох повис в воздухе.
Мужчина, обратившийся к ней, отлично притворялся лишь слегка удивлённым.
— Тогда разрешите предложить вам нечто более увлекательное, — бодро произнёс он.
Пайпер понятия не имела, что конкретно он хотел ей предложить, но ответила быстрее, чем мужчина продолжил:
— Не заинтересована.
Развернувшись, Пайпер побрела дальше, стискивая ножку бокала.
Если бы она только увидела хоть одну из целительниц, или Джинна, который любил доставать Ветон своей болтовнёй, или Клаудию, ведь она всегда точно знала, где кто и что делает. Пусть она и относилась к ней с подозрением, Пайпер стерпит что угодно, лишь бы найти Ветон. Пока она тут оглядывается, стараясь скрыть всё за любопытством и земной безбашенностью, Третьего ломает от боли.
Найти Ветон, найти Ветон, найти…
— Ветон! — вскрикнула Пайпер, наконец заметив знакомое лицо между колоннами, украшенными бело-синими цветочными лозами, и болтающими эльфами. С одним из них и флиртовала Ветон, позволяя наливать себе ещё вина, когда Пайпер оказалась рядом. — Ты мне нужна.
— В чём дело? — Ветон оторвала глаза от своего бокала, только что наполненного, и уставилась на Пайпер. — Боги, где ты так? Почему не пошла к Риас? Она осталась в лазарете и…
— Плевать, — перебила Пайпер. — Я доверяю только тебе.
Ветон подозрительно сощурилась.
— Где Третий? Вы же направились к китам.
— Он всё ещё общается с ними. Меня они, если честно, не впечатлили, так что я ушла.
— И где ты умудрилась так пораниться?
Эльф, с которым Ветон флиртовала, с рыжими волосами и ехидной улыбкой, с ног до головы окинул Пайпер внимательным взглядом. Она не знала, насколько нюх эльфов хорош, и потому решила идти до конца.
— Если бы я знала, что у того придурка из эльфов такие клыки, я бы ни за что не позволила ему целовать себя.
Один только эльф, флиртовавший с Ветон, не рассмеялся над этой выдумкой.
— Кто-то из них приставал к тебе? — строже спросила Ветон.
— Нет, — ответила Пайпер, столь же внимательно оглядывая окружавших их эльфов, — я просто решила попробовать. Но теперь хочу поцеловаться с великаном и сравнить.
— Почему не с феей? — всё ещё смеясь, спросил один из мужчин.
— В моём мире говорят, что голубая кровь — это очень аристократично.
Она даже не представляла, знают ли сигридцы, что означает выражение «голубая кровь», но лицо Ветон изменилось. Она впихнула бокал в руки рыжеволосого эльфа и гордо, так, будто была королевой, сказала:
— Я помогу леди Сандерсон, а вам советую заняться чем-нибудь другим и не болтать о всякой ерунде. Если Третий узнает — вырвет языки.
Не будь Пайпер так напряжена, она бы обязательно забеспокоилась.
Ветон взяла её под руку, начав картинно сокрушаться об её неаккуратности и жаловаться, что она совсем не ценит её труды. Она не останавливалась до тех пор, пока они не вышли в боковой узкий коридор, предназначенный для слуг. Там она резко остановила её, дёрнув за локоть, и жёстко спросила:
— Почему ты не пошла к Риас? Такая мелкая царапина…
— Третий, — выпалила Пайпер, оглядываясь назад и боясь, что кто-нибудь сможет услышать их. — Его спина…
Ветон даже не дослушала. Она сорвалась с места, подхватив лёгкие юбки своего простого платья, и побежала так быстро, что Пайпер едва успевала за ней. О царапине она мигом забыла.
***
Пайпер так и не успела догнать Ветон. Целительница легко распахнула двери, ведущие в покои Третьего, и ворвалась в спальню. Когда Пайпер была на месте, — перед этим ей пришлось тщательно проверить, что двери закрыты и никто не попытается потревожить их, — Ветон уже доставала из потайных ящиков отвары, склянки, мази, бинты и короткие острые ножи. Третий лежал на кровати, согнувшись, и подавлял крик. Его спина всё ещё кровоточила.
— Ты дала ему белый отвар? — торопливо спросила Ветон, закатывая рукава.
— Да, — выдохнула Пайпер, привалившись к дверям спальни. — И другой, с голубым осадком, тоже.
— Возьми отвар из нижнего отсека, с чёрной пробкой, и равномерно вылей его на ткань.
— Зачем?
— А ты не видишь?! — рявкнула Ветон, резко повернувшись к ней. — Делай, иначе я вышвырну тебя отсюда!
Пайпер вжала голову в плечи и метнулась к целительнице. У изножья большой кровати стоял невысокий закрытый поцарапанный сундук, на котором Ветон разложила всё, что ей было нужно. Там же стоял сундучок с отварами, который, оказывается, имел нижний и верхний отсеки. Пайпер пришлось повозиться, чтобы раскрыть нижний, пока Ветон, присев возле кровати на колени, протянула руку к Третьему и аккуратно убрала налипшие на его лоб тёмные волосы.
— Потерпи ещё немного, — тихо, ласково, почти по-матерински пробормотала она.
Пайпер запретила себе смотреть. Она аккуратно откупоривала отвар, расправляла ткань, на которую указала Ветон, и старалась как можно равномернее вылить на неё прозрачную жидкость с травяным запахом.
— Приложи к его лбу, — скомандовала Ветон, выпрямляясь. — И постарайся с помощью магии удержать его в сознании.
— Я не знаю, как, — тихо призналась Пайпер.
— Так придумай что-нибудь!
Пайпер сжала челюсти и подошла ближе. Третий, распластавшись на животе, смотрел на неё подёрнувшимися дымкой голубыми глазами. Его искусанные губы были в крови, как и спина, руки, одеяла и подушки, как и всё вокруг. Частое, хриплое дыхание — единственное, что слышала Пайпер помимо своего громко стучащего сердца.
— Что с ним? — осторожно спросила она, наклоняясь к Третьему. Он следил за её действиями, но так, будто вообще ничего не видел. Он не отреагировал, когда она, боясь сделать хоть одно лишнее движение, провела рукой по его волосам, убирая их назад, и аккуратно положила смоченную отваром ткань на горячий лоб. — Ветон?
— Замолчи и не мешай мне, — зашипела целительница, стоя к ней спиной.
Пайпер молча проглотила следующий вопрос. Она посмотрела на Третьего, пытавшегося протянуть руку, и, совсем не подумав, перехватила её.
— Арне? — тихо позвала она. — Можешь чем-нибудь помочь?
Она бы сильно удивилась, если бы он действительно ответил.
— Лерайе?
«Ну пожалуйста», — мысленно добавила Пайпер.
Сакри молчала.
— Ладно, — торопливо произнесла Пайпер, поправляя ткань на лбу Третьего, — справимся сами. Справимся же? — нарочито бодро спросила она у великана и тут же ответила: — Конечно же, справимся. А потом пойдём и поговорим с небесными китами. Просто потерпи немного.
— Я сказала не дать ему потерять сознание, а не молоть всякую чушь, — резко произнесла Ветон, встав с другой стороны кровати.
Пайпер проигнорировала её, продолжив исключительно для Третьего:
— Слушай мой голос, хорошо? Обещаю, что после я расскажу тебе, кто помогал мне в моём мире. Правда. Ты только… Пожалуйста, потерпи ещё немного.
На секунду ей показалось, что взгляд Третьего вновь стал осмысленным. Он сумел освободить ладонь, которую Пайпер машинально ухватила, и протянул её. Ветон начала ругаться и требовать, чтобы он не шевелился, — что было довольно трудно, учитывая, что его всё ещё трясло, — но Третий аккуратно, почти невесомо коснулся уголка губ Пайпер пальцами и севшим голосом спросил:
— Кто это сделал?
— Неважно, — быстро ответила Пайпер, переводя взгляд на Ветон. — Что ты будешь делать?
— То, ради чего я вообще живу здесь.
Ветон тряхнула головой, резко выдохнула и опустила ладони на всё ещё кровоточащую спину Третьего — он мгновенно истошно закричал.
— Хватит! — испуганно выпалила Пайпер, крепко ухватив руку Третьего.
Ветон не ответила. Только приглядевшись, Пайпер увидела, что ладони целительницы были порезаны и на спину Третьего капала красная кровь. Ветон рисовала на его коже, покрытой сетью шрамов, старых и новых ран, сигилы, параллельно угрожая Третьему, что она вышвырнет его меч, если он немедленно не успокоится. Глаза Третьего то мутнели, то светлели магией, из-за которой Сила пришла в движение. Поначалу это были лишь крохи, первыми отзывавшиеся на Время, но с каждым новым сигилом, который Ветон своей кровью рисовала на спине Третьего, Сила поднималась всё выше. Очень скоро под кожей Пайпер вспыхивал золотой свет, змейками тянущийся к руке Третьего, зажатой между её ладонями. Магия гудела, требуя, чтобы её использовали, и Пайпер использовала её так, как умела: отдавала Третьему, слыша в голове далёкий шёпот, руководивший каждым её действием. Ответная реакция не заставила себя ждать.
Пайпер зашипела от боли, впивающейся в каждую клеточку её тела. Кости словно перемалывало в пыль, а мышцы беспощадно растягивало и скручивало. Гул в голове был столь оглушительным, что вскоре Пайпер уже не слышала далёкого шёпота. Она слышала только хруст снега, крики тысячи умирающих и страдающих, звон стали и чавкающий звук, с которым Маракс впивался в её плечи. Хлопанье его кожистых крыльев было едва слышимым фоном.
Всё это — лишь отголоски, тень той боли, которую испытывал Третий. Пайпер не понимала, как он вообще терпел её. Ей уже хотелось выть от отчаяния и лезть на стену, а он стискивал зубы, сжимал её ладонь и почти не трясся, словно сумел взять предавшее его тело под контроль. Глаза с выступившими слезами рассеянно изучали лицо Пайпер, пока Ветон рисовала сигилы.
— Смотри на меня, — на выдохе произнесла Пайпер. — Слушай меня.
Она была уверена, что Третий едва сдерживает очередной крик, и потому начала рассказывать. Пайпер знала, что тот Второй мир, который он, возможно, знал, сильно изменился, но не объясняла каждую мелкую деталь. Она говорила с Третьим так, словно давно его знала и он идеально понимал особый язык её мира. Словно они были не сальваторами, связанными магией, а давними друзьями. Оказалось, что это было намного легче, чем она представляла.
Пайпер говорила ему о Мэне и родном Портленде — чертовски шумном городе, входящем в пятёрку самых привлекательных для жизни городов. Она говорила о его ярких домах, морозной зиме со множеством осадков и крупнейшим в штате порту, который ей никогда не нравился. О своей не особо приветливой школе и Лиз, однокласснице, с которой можно было обсудить и тему по ненавистной химии, и недавно вышедшую книгу, ставшую бестселлером. Она говорила, как старательно собирала ровно сотню фотографий, которые вошли в альбом, ставший подарком на день рождения её дяди, как она заставляла старшего брата помогать ей и как они замучили соседского кота, с которым она пыталась сделать несколько снимков. Как Лео случайно разбил её первую камеру, как мама не выдерживала долгих прогулок по книжному магазину, как бабушка Линда учила её играть в бридж, а двоюродные братья пытались взять её на слабо каждый раз, когда они виделись. Как она не стеснялась лезть в драку, если в младших классах кто-то надоедал Лео, и как она потом выслушивала о своём неподобающем поведении, при этом ловя благодарные взгляды брата. Как она клятвенно обещала покупать Эйсу его любимое мороженое за каждую книгу, которую он прочитает. Как она громко пела вместе с отцом, когда они ехали куда-то. Как она на спор поцеловалась с сокурсником, а потом, когда он неудачно пошутил, сломала ему нос. Это было за две недели до того, как она узнала о существовании сигридского мира.
Пайпер болтала обо всём и ни о чём одновременно, изо всех сил сдерживала слёзы и не знала, почему ей так больно: из-за магии, связывающей с Третьим, воспоминаний о сумасшедшем детстве с братьями или мысли, что она может не вернуться во Второй мир. Она знала, как это эгоистично, особенно сейчас, когда Третий страдал из-за какого-то странного проклятия (ибо что ещё могло так подкосить его), но ничего не могла с собой поделать. Это было единственным, о чём она могла думать сейчас, видя, с каким вниманием Третий слушает её.
О боги.
Третий внимательно слушал её.
Ветон шумно выдохнула, отходя на пару шагов. Пайпер кое-как оторвала глаза от лица Третьего, бледного, с кровью вокруг рта и на подбородке, и посмотрела на его спину. Сигилы, нарисованные Ветон, уже исчезли, но и шрамы больше не кровоточили. Остались синие пятна, странные символы и старые раны.
— Ракс, — презрительно фыркнула Ветон. — Вытри руки и принеси мне кувшин с водой
Пайпер послушно встала, почти не ощутив, как рука Третьего выскользнула из её ладоней. Ветон указала на дальний стол, на котором и высился нужный кувшин. Пайпер торопливо вытерла руки о первую попавшуюся ткань, в мыслях извиняясь перед Третьим, и принесла целительнице кувшин. Неизвестно откуда Ветон достала большую деревянную чашу, наполнила её водой и опустила в неё чистую ткань. Не говоря ни слова, она выжала её и приложила к спине Третьего, зашипевшего от этого.
— Терпи, — только и сказала Ветон.
Она стирала кровь, полоскала ткань в воде, выжимала её и продолжала. Пайпер стояла, пустым взглядом следя за умелыми и точными действиями целительницы, чувствуя себя лишней. Ей следовало уйти сразу же, как только она привела Ветон.
— Найди красный отвар с травами, — спокойно произнесла Ветон, не отвлекаясь от дела.
Пайпер молча принялась искать его, изредка поглядывая на Третьего. Он ничего не выражающим взглядом наблюдал за Ветон и не пытался её остановить. Он даже не шелохнулся, когда она стала оттирать кровь с его лица и подбородка. И после, когда она сумела усадить его и начала вытирать кровь с груди, он ничего не сказал.
— Возьми чашу вон там, — сказала Ветон, указав на шкаф, откуда Пайпер в самом начале достала сундучок. — Вылей красный отвар, добавь немного воды и порошка из зверобоя, он жёлтый, не перепутаешь. Тщательно перемешай.
Пайпер не сказала ни слова: она нашла чашу, нужные ингредиенты, маленькую деревянную палочку и расположила всё это на сундуке у изножья кровати. Она бы ни за что не перепутала столь простые действия, но всё равно мысленно повторяла их, боясь ошибиться.
— Дай мне чашу.
Пайпер передала чащу, перед этим ещё раз тщательно перемешав полученный отвар. Ветон поднесла чашу к губам Третьего, рассеянно смотрящего на целительницу.
— Пей, — строго сказала она.
Выждав несколько секунд, Третий приоткрыл рот. Ветон помогла ему выпить отвар, провела чистым уголком ткани по лбу, стирая выступивший пот, и серьёзно посмотрела на него.
— Нужен ещё настой эрвы, — задумчиво пробормотала Ветон. — Дай мне его.
— Я… я не знаю, как он выглядит. Тут не подписано.
Ветон громко цокнула языком, отдала ей пустую чашу и отошла, чтобы найти отвар. Пайпер настороженно перевела глаза на Третьего. Он сидел, ссутулившись, пустым взглядом смотрел перед собой, не обращая внимания на слабо дёргающиеся пальцы. На его спине не осталось ни пятнышка крови.
— Что с ним было? — набравшись смелости, спросила Пайпер.
Ветон не ответила. Третий согнулся, упёр локти в колени и запустил пальцы в волосы.
— Пей, — приказала Ветон, протягивая ему склянку с бледно-зелёным отваром.
Третий без возражений выпил. Ветон спрятала склянку в складках своего простого серого платья, после чего мягко надавила на плечи великана.
— Не ложись на спину, — произнесла она таким тоном, будто уже сотни раз повторяла это.
Третий смиренно лёг на живот, убрав руки под подушки, и закрыл глаза. Ветон ворчала, пытаясь выдернуть из-под него испачканные одеяла. Когда Пайпер уже решилась помочь, целительница смогла справиться с этой задачей. Она отшвырнула одеяла, подошла к большим окнам, по форме напоминавшем приплюснутый треугольник, и приоткрыла одну из створок.
— Когда и где это началось? — спросила Ветон, повернувшись к Пайпер.
— На крыше, — запоздало ответила девушка. — Когда мы пришли к небесным китам.
— Что было первым?
— Первым? А, — выдала Пайпер, стоило только Ветон выгнуть бровь, — первым. Кровь из носа.
— Вас кто-нибудь видел?
— Нет.
— Точно?
— Точно.
— Надеюсь, что так.
Ветон опустилась на пол, спиной прислонилась к шпалере, изображавшей далёкие горные вершины, и прикрыла лицо ладонью. Её руки всё ещё были в крови Третьего.
— Никто не должен об этом знать, — тихо произнесла она. — Ни одна живая душа.
— Почему?
— Никто не должен об этом знать, — упрямо повторила Ветон.
— А это… это уже случалось ранее?
Пайпер покосилась на Третьего: он уже спал. Едва заметное шевеление и тихий звук, с которым он дышал, доказывали, что он действительно спит. Изуродованная спина блестела от ещё не высохшей воды.
— Да, и не один раз.
— Ему всегда так больно?
— Да.
Пайпер нервно сглотнула.
— Это проклятие?
— Он сам тебе расскажет. Если не пожелает вырвать язык, — усмехнувшись, добавила Ветон. — Поверь мне, Первая, он наказывал и за меньшее.
Пайпер сглотнула ещё раз. Думать, насколько Третий опасен, стало ещё сложнее.
— Что за чушь ты говорила ему?
— Это не чушь, — возразила Пайпер, смотря на спину Третьего.
Боги, она пялилась, как последняя идиотка. Но эти шрамы…
— Чушь, — не отступала Ветон.
— Но он слушал. Очень внимательно.
— Он не мог внимательно слушать. Всё, о чём он думает, когда это происходит, так это о боли.
— Ты в этом уверена?
Ветон хмыкнула.
— Дорогая, — язвительно произнесла она, смотря на неё исподлобья, — неужели ты думаешь, что я не знаю, с чем работаю? Не недооценивай меня.
Пайпер сглотнула, неопределённо качнув головой. Она не представляла в полной мере, что только что произошло, но была рада, что Ветон сумела помочь Третьему, пусть и обругала в процессе и его, и Пайпер. Словно вообще не могла без этого работать.
— Это повторится? — спросила девушка, собрав руки на груди. Оказывается, они слегка дрожали. Странно. Ей казалось, что страх, вспыхнувший, точно подожжённая спичка, уже утих.
— Не знаю, — пожала плечами Ветон. — Но в ближайшие пару часов ему ничего не угрожает.
— Точно?
Ветон сощурилась, оценивающе уставившись на неё.
— Ты так переживаешь, а, Первая?
— Ещё бы я не переживала, — резко произнесла Пайпер. — Он свалился у меня на глазах и плевался кровью.
— Великанов этим не сломить.
— Откуда мне было знать?
Эйс рассказывал ей, что после того, как Иснан утянул её в карман между мирами, Гилберт сделал нечто, едва не убившее его. Крови было так много, что она залила собой всё вокруг. И Стефан, пусть и был полукровкой, сильно пострадал во время нападения, причём оба раза.
— Дай я осмотрю твою царапину, — вдруг сказала Ветон.
— Я в порядке.
— Я слышала, что Третий спрашивал о ней. Если не помогу, он мне руки оторвёт.
Пайпер не нравилось, как количество упоминаний подобной жестокости всё множилось, не оставляя ей и шанса на вопрос. Она лишь дважды видела Третьего в гневе, когда он наказал Катона и совсем недавно, в городе, но эти сцены больше не пугали её так сильно, как раньше. Магия, эта переменчивая, капризная магия, никогда не лгала и позволяла чувствовать, что для неё Третий не опасен.
— Первая, — требовательно произнесла Ветон.
— Хорошо, — сдалась Пайпер, не готовая к долгим баталиям. — Но быстро.
— Словно я хочу торчать здесь дольше необходимого.
Ветон встала, быстро нашла среди своих принадлежностей маленькую стеклянную баночку и жестом велела Пайпер застыть на месте, после чего начала аккуратно наносить полупрозрачную мазь. Кожу обожгло, но Пайпер стиснула зубы, зная, что Ветон могла бы и не помогать, раз уж она сама расцарапала себя. Сейчас это казалось таким глупым и нелогичным, но, проматывая в голове все минуты после того, как она отправилась за Ветон, никакой другой идеи не приходило.
— Тебе лучше уйти, — пробормотала Ветон, сосредоточенно выравнивая слой мази на её царапине.
— Сигилы на дверях никого не пропустят, — тихо возразила Пайпер, боясь пошевелиться.
— Никто не должен знать, что ты вообще была здесь.
— Почему?
— Тебе нужны лишние слухи?
— Обо мне и так говорят. Одним слухом больше, одним меньше — неважно.
Ветон с силой сжала её челюсть и посмотрела в глаза.
— Ты даже не представляешь, во что лезешь, — угрожающе спокойно произнесла она.
— Я не уйду, пока не убежусь, что он в порядке.
Ветон презрительно фыркнула. Пусть считает её глупой девчонкой, не способной принимать разумные решения, но Пайпер помнила ощущения, приносимые магией. Боль и страх, ломавшие её изнутри. Оглушительная тишина в голове, а следом — тысячи звуков, смешавшихся между собой.
— Он бы остался, если бы что-то подобное случилось со мной, — неизвестно для чего добавила Пайпер, вдруг ощутив в этом острую необходимость.
С этим Ветон спорить не стала.
***
Пайпер с трудом и ругательствами разлепила глаза, чувствуя, как сильно ломит спину. На ней лежало что-то тёплое, чего она не помнила, и вокруг стояла тишина, прерываемая треском зажжённого пламени.
Девушка села, зевая, уставилась перед собой, не понимая, действительно ли она сумела разжечь камин или ей это снится. Ворвавшись сюда вместе с Третьим, она не отвлекалась на интерьер других комнат, пока тащила его к спальне, но, проскочив за Ветон, мельком видела, что в комнате, похожей на гостевую, был камин. Сейчас пламя в нём громко трещало.
Оглядевшись, Пайпер смутно представила размеры комнаты: как две спальни, если не больше. Тёмные ковры со сложными узорами на полу, картины и гобелены на стенах, украшенных резными полуколоннами и лепнинами, широкие окна, скрытые за тяжёлыми портьерами, хаотично расставленная по комнате светлая мебель. Пайпер лежала на одном из диванов, напротив которого стоял низкий стол с подносом. На нём высилась дымящаяся чаша, приятно пахнущая, и глубокая тарелка с аккуратно нарезанными кусочками вяленого мяса, сыра, поджаренного хлеба и кубиками чего-то ярко-розового. Рядом с Пайпер было большое одеяло, всё ещё укрывавшее её ноги.
Она точно не ударилась головой? Может быть, Ветон вместо мази впихнула ей между зубов какую-нибудь галлюциногенную дрянь? Она бы совсем не удивилась, учитывая, как враждебно была настроена целительница. Но где она сама?
Пайпер застыла, ощутив натянувшуюся нить магии, и обернулась. В дверях, отделявших спальню от комнаты, стоял Третий с накинутыми на плечи тонкой рубашкой. Пайпер выдавила слабую улыбку, запрещая себе опускать взгляд ниже его глаз.
— Тебе уже лучше? — старательно удерживая уверенность на лице, спросила она.
— Я бы хотел спросить то же самое.
Уголок её рта нервно дёрнулся.
— Что?
— Видимо, на этот раз было намного хуже, раз ты сумела это почувствовать. Мне жаль.
Пайпер напряглась, когда Третий медленной, но уверенной походкой двинулся к ней. Хоть бы рубашку застегнул, паршивец.
— Где Ветон?
— Ушла. Она никогда не задерживается.
— А ты…
Пайпер не знала, как лучше облечь мысль в слова, и потому выжидающе уставилась на его бледное лицо. Постепенно все события вставали на свои места: как она бродила по этой комнате, изучая детали интерьера, как пыталась сосредоточиться на картинах и гобеленах и как сдавалась, заглядывала в спальню и проверяла, что Третий ещё спит. Но она не помнила, как уснула.
— Прошло часа четыре, наверное, — пробормотал он, опускаясь в кресло напротив. — Я проснулся недавно и увидел тебя здесь. Хотел отнести в твои покои, но рядом могло быть слишком много людей.
— Поэтому принёс одеяло и еду? — со смешком предположила Пайпер.
— Да, — честно ответил Третий. — И камин зажёг. У меня всегда холодно, но ты сильно замёрзла.
Пайпер сжала губы. Вот тебе и «убежусь, что Третий в порядке» — никакой реальной помощи, только лишние проблемы. Угораздило же ей попасть в общество такого честного и ответственного сальватора.
— Почему не попросил о помощи? Думаю, Клаудия была бы только рада выдворить меня отсюда, — для чего-то добавила Пайпер, не сумев удержать язвительность под контролем.
— Клаудия ничего не знает.
Пайпер оторопело моргнула.
— В смысле?
— Клаудия ничего не знает, — со вздохом повторил Третий, уперев локоть в подлокотник и кладя подбородок на сжатый кулак. — Никто, кроме Ветон, ничего не знает. И тебя.
Последние слова он добавил совсем тихо и таким тоном, будто говорил о чём-то, что неимоверно раздражало. Пайпер вдруг ощутила острое желание уползти куда подальше и всё хорошенько обдумать, но запретила себе совершать лишние телодвижения. Ответы — это именно то, в чём она нуждалась.
— Это плохо? — осторожно спросила она, сжимая край одеяла. Помещение уже прогрелось, но ощущение чего-то мягкого и тёплого совсем рядом вселяло уверенность.
Третий посмотрел на неё из-под нахмуренных бровей и нехотя ответил:
— Да.
— Почему?
Либо Ветон где-то напортачила, либо Третий устал любезничать с ней: его взглядом можно было убивать. Пайпер сильнее сжала край одеяла.
— Проклятия не бывают хорошими, — тихо ответил он, смотря на поднос, стоящий на столе. — Их можно подчинить себе, но они никогда не будут служить так же, как магия. С ними можно жить, но только если они не… если они не проявляют себя подобным образом.
Пайпер нервно сглотнула. Выходит, это всё-таки проклятие. И вряд ли Третий не пытался избавиться от него, так что она даже не будет тратить силы и их нервные клетки и задавать такой глупый вопрос. Вместо этого она спросила другое, мысленно молясь всем богам, которые только существуют, чтобы они помогли ей.
— Как давно оно у тебя?
— С тех пор, как сумел освободиться от Башни.
В объяснения он не вдавался. Если бы ещё совсем недавно она не думала, что он, возможно, умрёт, она бы обязательно продолжила спрашивать про Башню. Она знала, что нечто такое заметили охотники Катона на территории Инагроса, мёртвой земли, граничащей с владениями Тоноака и фейских крепостей. И, конечно, помнила, что в её первую встречу с Киллианом Магнус проболтался про плен. Тогда она сделала вид, будто ничего не услышала, но на деле эта информация беспокоила её куда чаще, чем она была готова признать.
— Почему только Ветон обо всём знает?
Третий удивлённо посмотрел на неё и ответил таким тоном, словно она спрашивала, почему в Омаге идёт снег:
— Она целительница.
— Но почему только она?
— Потому что это моё проклятие, — чуть жёстче произнёс Третий. — Я и так не сумел скрыть его от Ветон. Не хватало ещё, чтобы остальные узнали.
— Но я-то теперь знаю.
«Или нет», — тут же подумала она. Третий же может использовать какую-нибудь магию и заставить её забыть об этом? Может быть, Лерайе даже подыграет ему. Его она любит явно больше, чем своего сальватора.
— Я не хотел, чтобы ты знала. Не думал, что приступ случится так скоро.
— Это никак нельзя предугадать?
— Никак. Проклятие просто нападает, и всё. Это можно лишь стерпеть.
— Почему ты никому не говоришь о нём?
— Никому не понравится, если самый сильный маг Диких Земель будет корчиться от какого-то проклятия.
— Но ведь ты не всесильный, — осторожно заметила Пайпер.
— Если я не буду всесильным, я не смогу вернуть тебя домой и узнать, кто расцарапал тебе губы.
Магия подтверждала, что он не лжёт, говорит совершенно серьёзно и искренне, но Пайпер было трудно в это поверить. С намерением вернуть её домой всё понятно — она же доставала его этим вопросом каждый день, да и совсем недавно, на балконе, когда они ещё могли говорить более-менее открыто, он пообещал, что вернёт её домой. Но вот насчёт расцарапанной губы… Пайпер аккуратно проверила, что царапина уже покрылась тонкой корочкой, и краем глаза заметила, как Третий внимательно следит за её действиями.
— Что? — кое-как выдавила Пайпер.
— Кто это сделал? — тихо спросил он.
Пайпер рвано выдохнула. Она надеялась, что Третий определил наличие царапины только потому, что она выглядела немного иначе, чем раньше — но от этого появлялась мысль, что он изучал её лицо достаточно долго, чтобы запомнить мельчайшие детали. Если это было не так, выходит, что Ветон ошибалась: во время боли от проснувшегося проклятия он действительно слушал Пайпер.
Поняв, что это означает, она едва не сползла вниз.
— Пайпер, — строже произнёс Третий.
— Грегори, — выпалила она.
Третий удивлённо уставился на неё.
— Что?
— Ты назвал меня по имени, и я… тоже решила назвать тебя по имени.
— Но это не моё имя, — озадаченно уточнил он.
— Ну, теперь я это знаю. Буду перебирать все имена, какие знаю. Какое-нибудь уж точно будет твоим.
— Это займёт слишком много времени.
— Тогда я скажу тебе, кто сделал это, — она ткнула себя в уголок рта, — если ты скажешь, как тебя зовут.
Должно быть, в этот самый момент Третий окончательно потерял терпение. Пайпер и так постоянно ходила по самому краю, испытывая предел своих возможностей и чужие границы. Она не удивилась, когда Третий нахмурился, сжал челюсти и раздражённо рыкнул.
— Кто бы это ни был, — произнёс он спустя несколько секунд молчания, — я позабочусь, чтобы наказание было соответствующим.
— Господи, — выдохнула Пайпер. — Это всего лишь царапина. К тому же… я сама это сделала.
Третий вскинул голову так резко, что серёжка в левом ухе зазвенела.
— Ты? — едва слышно произнёс он. — Зачем?
— Чтобы Ветон точно пошла со мной. Я не знала, где найду её, и решила перестраховаться.
— И она поверила тебе?
— Разумеется, нет. Зато другие поверили.
— Какой кошмар…
Третий шумно выдохнул, закрыв лицо руками. Теперь, увидев его руки достаточно близко, без перчаток или попыток спрятать их от её изучающего взгляда, Пайпер замечала тонкие светлые шрамы на пальцах, ладонях и запястьях. Семейный перстень казался чересчур ярким элементом.
И знакомым. Пайпер была уверена в этом.