— Зиан, — император все еще не мог поверить в происходящее. На его лице сменялись эмоции от гнева до боли, — я… Ты был единственный…
Он сделал шаг в сторону принца.
— НЕ ПОДХОДИ КО МНЕ! — принц резко отпрянул назад, будто сама смерть протянула к нему руки, а император Пенг резко замер от этого действия.
Принц смотрел на императора как на само воплощение тьмы.
— Казни меня! Суди меня! Но не подходи! — крикнул он, махнув трясущейся рукой, — я умру, сохранив свою честь и гордость! Умру принцем!
Видя, с каким отчаянным страхом загнанного в угол зверя смотрит на него принц, император побледнел и опустил руку. Он не верил в то, что видел, но это происходило наяву. Шанг Пенг нахмурился, отвернулся, чтобы не видеть такого Зиана, готовясь отдать приказ, но его перебил Юнь Гун Чжэнь.
— Вот опять, — магистр отпил вино и поставил чарку на стол, — все беды от того, что люди не говорят, — Юнь Гун Чжэнь посмотрел на Зиана, — смотри, у тебя отличная возможность сказать все. Второй уже не будет.
Он перевел взгляд на императора и усмехнулся.
— А вам не хочется выслушать, что кроется в мотивах принца, Ваше Величество? Для Вас это тоже последний раз.
Зиан засмеялся. По его щекам уже текли слезы, но он улыбался, закусывая губу и не желая говорить.
— Говори, — повторил магистр, — разве ты недостаточно долго молчал?
— Честь, гордость? Разве это все у тебя отнимали, Зиан? Я не понимаю, откуда у тебя такая ненависть ко мне? Я был добр к тебе, как ни к кому другому! — прикрикнул император.
— Не отнимали?! — принц резко развернулся, отчаянное выражение сменилось на глубокий гнев, — Ты отнял у меня все, и лишь они у меня остались! И их ты забираешь! Хочешь услышать почему? Все хотите? — он посмотрел на магистра и его притихших учеников, — ну так слушайте.
Он покачал головой, не переставая улыбаться со слезами.
— В тот год, когда я вернулся из школы даши ни с чем, отец недолго горевал и быстро нашел мне новое предназначение! Еще в первые дни я заметил, как изменились взгляды людей вокруг меня. Их влекла пробудившаяся из-за учения даши живая энергия во мне. Они смотрели на меня, как голодные похотливые волки! Омерзительные, грязные, у которых на лице читалось где и как они меня видели! И отец это тоже заметил и быстро придумал, как поиметь с этого выгоду, — он усмехнулся, посмотрев на слушающих его, — но он умер до того, как успел осуществить свой план. На трон взошел ты, и я возложил свои надежды к твоему трону. Ты был для меня спасением, любимым из братьев! Мне не нужен был трон, я был рад видеть тебя на нем. Но что я увидел при нашей первой встрече?
Император молча слушал откровения своего брата.
— В твоих глаза была та же жажда, что и у тех похотливых стариков! — принц буквально выплюнул эти слова, — я видел в тебе спасение, а ты оказался проклятьем для меня! Я не хотел в это верить, не хотел видеть. Ох, если бы я ушел сразу! Если бы не надеялся! С каждым годом ты смыкал на мне все больше цепей, медленно заталкивал в золотую клетку, мучительно и болезненно! Я пытался уехать, но ты не пустил. Я пытался сбежать, но ты меня вернул! С каждым годом я мог только наблюдать, как ты смыкаешь вокруг меня прутья моей клетки!
— Я… — растерялся император.
— Ты хотел запереть меня в своем гареме! Меня! Принца! Твоего брата! — закричал Зиан.
— Нет, — растерянно произнес император.
— Ты сам сказал мне об этом, когда выпил лишнего! Ты сам сказал, что подумывал переселить меня в гарем, что там якобы безопасно. Но я твой брат, а потому такой возможности нет! Забыл? — принц засмеялся, — а я живу с этим воспоминанием!
Император ничего на это не ответил.
— А я тогда понял, что это будет мой последний путь, и тогда я больше не увижу свободы. Не говоря уже о чести принца, которая на этом и закончится. Ты оставил мне единственную дорогу — стать игрушкой в твоих руках. И я не готов был с этим смириться! Наверное, стоило просто убить себя, — принц засмеялся снова, но на этот раз отчаянно, — я решил попытаться еще. То проклятье… Я хотел только, чтобы тебя лишили трона. Даже если бы не лишили, пока бы шли выяснения, этого времени мне бы хватило, чтобы убежать так далеко, насколько возможно.
— Но что-то пошло не так? — вклинился магистр Юнь.
— Проклятье… оно оказалось слишком сильным. Ты начал убивать слуг как безумец. Я не хотел этого, совсем не этого. Тогда ты еще отпускал меня хотя бы в соседние города, хоть и с таким конвоем, что меня бы принесли, попытайся я сбежать. Поэтому, когда в городе я встретил магистра Юня, я воспользовался шансом и обратился к нему.
— В нашей школе такое проклятье не найти, где Вы его взяли? — поинтересовался магистр.
— Ко мне пришел злой дух. Он… — принц Зиан вздохнул и посмотрел на магистра, — был от старейшины Ли. Старейшина передал с ним письмо и рассказал, что может мне помочь.
— Старейшина Ли? — император нахмурился.
— А вот и наш закулисный манипулятор, — кивнул магистр Юнь, — он мог. Но Вы знали, как нарушить заклятье, почему не пытались это повторить раньше?
— Я понял, что жизни людей важнее, — без сил ответил принц, — я надеялся, что амулет отвлечет Пенга, но был не прав. Клетка продолжила смыкаться, ты прогнал от меня всех людей кроме твоих слуг и тебя, ты управлял каждым моим шагом. Контролировал все. Даже когда приехал магистр Юнь, ты появлялся тут же, как он покидал мои покои. Не запереть меня в моем же замке тебе мешало лишь то, что я принц, — бросил тот, — но ты ведь уже решил, где ко мне точно никто не сможет прийти? Где все будет подконтрольно? Ты думаешь я не замечал, не понимал? Эти разговоры, намеки. Ты отрекся от меня как от брата! — принц схватился за голову, — думаешь я не понял, к чему все эти приготовления?!
Император мрачно смотрел на молодого человека перед собой, пытающегося сжаться и спрятаться от происходящего с ним.
— Я понял, что магистр пришел найти убийцу и решил поставить точку на этом. У приговоренных должно быть последнее желание, — принц наконец взглянул на императора, — позволь мне умереть достойно принца.
Повисло тяжелое молчание. Но первым заговорил неожиданно магистр Юнь.
— Принц Зиан все сказал, теперь очередь Его Высочества все рассказать.
Император взглянул на того с недоумением, но магистр был серьезен как никогда. Шанг Пенг вновь повернулся к принцу. На его лице было покаянное выражение, будто это он был несостоявшимся убийцей, пойманным с поличным.
— Я никогда не хотел, чтобы ты чувствовал все это, — с болезненной хрипотцой заговорил император, — из всех людей, меньше всего я хотел причинить боль тебе. Я не думал, что довожу тебя до такого отчаянья.
Императору речь давалась сложнее. Он не привык быть откровенным, а от происходящего ком стоял в горле.
— Я люблю тебя. Действительно, — но он не поднял головы, продолжая смотреть виновато в пол, — хотел защитить от гнилого императорского двора. Ты моя единственная слабость. Я всегда боялся, что этим воспользуются и забыл, что ты самостоятельный и сильный, способный за себя постоять.
Тишина повисла вновь.
— Ты прав, — он пожал плечами, — с тех пор как ты вернулся, в моей душе всегда горел огонь. Но он был и раньше. Я не хотел тебя обжечь, всегда старался держать дистанцию, чтобы не проявить себя. Но становилось все труднее, — он улыбнулся сам себе, — Ты всегда был со мной мягок, учтив. Из всех только ты не строил планы, как достигнуть своего с помощью моей власти. Когда я узнал о магистре, подумал, может тебя останавливает то, что мы братья, решил дать тебе выбор. Я же не знал, что само мое присутствие вызывало у тебя такие чувства… Я просто полюбил тебя и хотел быть ближе.
— Хороший урок моим ученикам, каким горем может обернуться недопонимание, вызванное молчанием, — заговорил магистр, — Ваше Величество, — он обратился к императору, — о том, что здесь произошло, знаем только мы. У Вас все еще есть возможность поступить правильно. Согласитесь, Вы оба виноваты в произошедшем так или иначе и оба несчастны.
— Разумеется, никакого наказания не будет, — император вновь взял себя в руки. Он был мрачен и суров, но уже более походил на властелина мира людей.
— И не только это, — ответил магистр, — кажется, нужно кое-что еще.
Магистр и его ученики поднялись, и неспешно, почти неслышно покинули беседку, оставив императорскую семью одних. Император замер. Сначала посмотрел на уходящего магистра, затем на принца Зиана, у которого от высказанных эмоций и новых открытий больше не было сил. Они оба понимали, чего хочет Зиан, и чего не может дать Пенг. Но принц даже не смотрел в сторону императора. Он вновь закрылся, молча ожидая своего приговора. И кажется, смерти он боялся меньше.
— Ты можешь идти, куда захочешь, — хрипло проговорил император, — я тебя отпускаю… — тише добавил он в конце, отвернувшись тоже.
Принц удивленно обернулся, а Пенг просто ушел, не в силах услышать ответ.